День обмена

      — Завтра день профориентации…       — Это что, к нам придут всякие пожарники-врачи и начнут себя хвалить?       Адель уцепляется зубами за край вафли, тянет так, что оставшееся мороженое чуть не вываливается из рожка. Подтаявшее крем-брюле находит брешь, ползет вниз. Я наблюдаю, как оно течет к пальцам одноклассницы: ромбик за ромбиком, клеточка за клеточкой. А она сидит, хрустит вафельной трубочкой и, прищурившись, следит за жуком, карабкающимся по столбику качелей.       — Ну уж не отговаривать, наверное. Это же для выбора профессии. Обмен опытом или типа того. У тебя сейчас морож…       Но договорить я не успеваю: змейка крем-брюле доползает до указательного пальца, касается его липким холодным языком. Адель пытается перехватить мороженое левой рукой, но рожок выскальзывает и падает в траву.       — Блин! А, ладно… — Она отправляет следом за ним недоеденную вафлю, облизывает пальцы и, покрепче ухватившись за цепочки качелей, начинает раскачиваться. — Какой же это обмен? Мы ведь им ничего не даем.       Ее волосы то закрывают лицо, то откидываются назад, показывая тонкую веревочку на загорелой гладкой шее. В прошлом учебном году у нее не было никакого кулона, я точно помню. А после поездки в летний лагерь она надевает подвеску с блестящим сердечком каждый день.       — Может, у них в этот день выходной? — предполагаю я.       — И они его тратят на нас?       Адель раскачивается сильнее, теперь уже плиссированная юбка начинает чуть приподниматься, открывая колени.       …На мороженое набежали муравьи, облепили его черными бусинами, кажется, будто крем-брюле было с маком. В этом году сентябрь выдался теплым, трава еще сочная, как в начале лета, и ни одного желтого листка на дереве нет. Надкушенная вафля муравьям нравится явно меньше…       Обтянутые гольфами ноги Адель мелькают на фоне травы и мороженого, я пытаюсь перевести взгляд на что-то еще, но он постоянно цепляется за ее колени, за откидываемую ветром юбку. Я не знаю, что ответить, я не знаю, зачем сказал про день профориентации. На самом деле, мне хочется спросить, откуда у нее этот кулон, но вместо этого я бурчу что-то невнятное.       — Чего?       Вопрос вместе с Аделью пролетает мимо меня, получается «чвО?» и смазанная черная клякса школьной формы и ее волос. Стараясь не оборачиваться в ее сторону, я кричу:       — Не знаю, — хватаюсь за цепочки и начинаю раскачиваться навстречу небу и ветру.