Верь мне...

— Солнышко, иди ко мне. Я тебя хочу! — последнее предложение Юнги простонал. Юн впился Чимину в губы требовательным поцелуем, чтобы тот и не думал отступать, посасывая пухлые губы и юркий язычок. А что Чимин мог сделать против такого? Правильно, ничего, поэтому он просто обнял Юнги за шею и отвечал на поцелуй. Руки Юнги легли на талию младшего, тихонько сжимая мышцы и поглаживая большими пальцами бархатную кожу. Чимин плавился от таких прикосновений, сравнивая их с мягким шёлком, что бережно обхватывает его кожу. Сам он тихонечко гладил шею старшего, отмечая то, что тот очень горячий. Чимин разорвал поцелуй, давая секундочку отдышаться и впился горящими губами в шею Юнги, вырывая гортанный стон. Спускаясь к ключицам, он посасывал и покусывал нежную кожу, мгновенно зализывая, оставлял яркие расцветающие засосы; они переливались от ярко-розовых до тёмно-фиолетовых оттенков и дорожкой вели вниз. На очереди белоснежная грудь, и для удобства Чимин подталкивает Юнги лечь на спину. Расцеловывая каждый сантиметр, он добрался до маленьких бусинок. Посасывая и покусывая, Чим чувствует, как Юнги схватил его за ягодицы, мягко сжимая их. Одной рукой Пак облокотился на матрас, а пальчиками другой невесомо поглаживал животик, вызывая у старшего табун мурашек и ещё один, более громкий стон. От таких действий Чимина, Юнги втягивал живот и крепче сжимал его ягодицы, к слову, очень накачанные. Он чувствовал, что возбуждение нарастает, но Юнги думал, что это в первый раз у Чимина (к слову, так оно и было), да и у него, так что он сдерживался. А Чимин тем временем добрался ручонкой до резинки боксёров, нежно поглаживая кожу над ними. Сместив свои руки на тазовые косточки, он несильно сжимал их, и оторвавшись от груди старшего, перешёл с поцелуями на живот, потихоньку полизывая. Схватившись за края боксёров, Чимин медленно стягивал их, оторвался от живота Юнги, только чтобы снять ненужный предмет гардероба и опять возобновил свои действия. Положив горящую ладошку на член возлюбленного и обхватывая его пальцами, он медленно начал водить по стволу, слушая тихие непрекращающиеся стоны. Когда Чимин чуть царапнул Юнги за наливающийся кровью член, старший простонал слишком громко по мнению Чимина и он заткнул старшего влажным поцелуем. Его звуки раздавались на всю комнату, так парни причмокивали. Наконец, оторвавшись от сладких губ Юнги, Чимин заговорил: — Юнги-я, помнишь, я тебе сказал, что хочу научиться так же как ты? Я хочу начать обучение, — горячо прошептал Чимин в ушко Юнги и оттянув мочку, укусил её, быстро устроившись между ног старшего. — Какое ещё обу… Агрх, Чимин-и… Ммм… — Юнги громко простонал от удовольствия и запустил длинные пальцы в каштановые волосы Пака. Чимин поцеловал головку, посасывая и полизывая, словно чупа-чупс, а затем взял в рот, заглатывая на всю длину под протяжный стон старшего. Он делал всё медленно, растягивая удовольствие, он ведь не думал, что отсасывать старшему будет вовсе не противно, а когда понял, что Юнги на грани, задействовал зубки, тихоничко прикусывая начало головки и прошёлся язычком по уретре, помогая себе рукой. — Чимин-иии… — Мин кончил в рот Чимину, сжимая волосы на его затылке, громко простонав имя любимого. — О Господи, а я хороший учитель, — Юнги посмотрел на Чимина, а тот в свою очередь миленько улыбался. Юн притянул Пака к себе, даря нежный поцелуй и подмял его под себя. — Моя очередь. — Сладко улыбнувшись, Юнги поцеловал его за ушком, оставляя розоватый засос и перешёл на шею. Кожа у Чимина солёная, парень явно волновался и немного вспотел, но такая вкусная, что Мин не мог оторваться от него и на секундочку. А Чимин в это время, таял под Юнги и от его прикосновений в районе дырочки. Старший просто не мог уже терпеть, ведь он опять возбудился от простых поцелуев кожи Чимин-и. Стянув с Пака боксёры, Юнги, облизав пальцы, взял младшего за плоть и легонечко начал водить по стволу, доставляя ещё больше удовольствия, поглаживая пальчиком второй руки вход. — Хён, я не могу уже, давай… — Чего ты хочешь, сладенький? — Тебя! ЮНГИ Я ХОЧУ ТЕБЯ, ПРОШУ НЕ МЕДЛИ! — Чимин стонал громко, надеясь что до Юна наконец дойдёт как сильно он его хочет. — Сейчас, Чимин-и, потерпи ещё немножко. Я хочу, чтобы ты стонал моё имя, заходясь в экстазе! — Юнги проговаривал это, выдавливая смазку, которую вытащил из тумбочки, на свои тонкие пальцы и смотря младшему в потемневшие от похоти глаза. «Ебабельный отель!», — подумал Юнги. Вводя один палец, Юнги почувствовал, что тугие стенки чиминовой попки приятно обхватывают его пальчик и не выдержав, вставил сразу второй, начиная их двигать и разводить. Чимин узкий, и третий палец проходит с трудом, но Чимин стонет и умоляет, несмотря на боль в заднице. Когда младший насаживается на пальцы сам, Юнги их выводит под недовольный стон и получает обиженный взгляд. Смазывая свой член лубрикантом, Юнги не сводит глаз с Чимина, а тот смотрит в ответ и непристойно закусывает нижнюю губу, после пошло облизывая её. От такого зрелища, Юнги больше не может сдерживаться. Он подставляет головку к разработанному входу: — Пора, — горячо прошептал на ухо Чимину. Чимину это не нравится абсолютно, поэтому он сам насаживается на член старшего, в невозможности терпеть ещё, и громко стонет от боли, потому что насадился уж больно глубоко — член вошёл наполовину. К его стону прибавился стон Юнги, ему тоже было больно, ибо Чимин слишком узкий. — Ты что делаешь? Тебе же больно! Айгу-у, — Юнги тянется за поцелуем и потихоньку начинает двигать бёдрами, давая возможность привыкнуть к его размеру. Чимин тонет в ощущениях: ему одновременно больно и приятно, ведь он наконец-то чувствует большой и толстый в себе; ему контрастом бьёт прохладный ветерок в комнате, (похоже, окно открыто) и горячая рука Юнги, что лежит на его бедре, несильно сжимая и подхватывая для удобства. Он стонет, как в самых дорогих порнушках. Вторая рука запуталась в волосах Чимина, слегка оттягивая их, давая возможность Юнги пройтись по шее язычком, вцепиться укусом куда-то в район ключицы и слизать выступившую кровь. Юнги же крышу сносило только от того, как приятно было находиться в Паке, (все бывшие партнёрши Юнги были далеко не девственницами и особого удовольствия они не доставляли), уже вдалбливаясь в него, Юн получал невероятное наслаждение. Почувствовав, что оба уже на пределе и скоро кончат, старший начал замедлять темп. Стоны, громкие и протяжные разнеслись по всему номеру. Чимин уже чувствовал, что кончит, а Юнги вдруг решил поиздеваться и замедлить темп. Тогда, Чимин просто перевернул их с хёном на кровати и уселся, как наездник, задавая свой темп. Юнги понравилось такое рвение младшего, он сел, схватил его за попу и помогая насаживаться на свой член, начал входить на всю длину. Чимин обнял его, положил свои ладошки на лопатки Юнги и притянул к себе сцепляясь языками. Стонать они уже не прекращали и были рады, что поцелуи могли хоть на чуть-чуть их приглушить, ведь соседи стучали в стену уже минут 10. Когда старший задел комочек нервов, Чимин выгнулся в спине и расцарапал Мину пол спины. А старший, видно, мазохист, потому что продолжал задевать простату, слушая сладкие стоны, держа младшего уже одной рукой за талию, а другой за голову, и позволял полосить себе спину. Оргазм наступает одновременно и сокрушительно, забирая у парней все силы. Чимин кончает себе на живот, так и не притронувшись к себе, а Юнги глубоко в Чимине. — Чимин-и, я люблю тебя! Ты будешь официально моим парнем? — Юнги приподнимает голову Чимина за подбородок, заглядывает в глаза. — Юнги-я, да и ещё раз да! Я тоже тебя люблю, и пусть это будет ответом на все твои вопросы! — Чимин, не дожидаясь действий хёна, наклоняется и целует его в губы. Сладко, нежно и волнующе, давая понять, что он Юнги не отпустит и не предаст.

Они слишком полюбили друг друга

Чимин разрывает поцелуй и встаёт с Юнги, неприятно морщась, ощущать пустоту ТАМ теперь непривычно, вытекающая сперма неприятно щекочет промежность и плюс очень горит попа. — Что, сильно болит? — Чимин слазит с кровати, за ним Юнги, и младший тащит его в душ. — Терпимо. Я готов вытерпеть эту боль ещё раз, — Чимин настраивает воду и залезает в кабинку, утягивая за собой Юнги. — Это было потрясающе, хён, — и Чимин вновь целует. Ему кажется, что он не сможет больше прожить без этих сладких поцелуев. -А тебе понравилось, Юнги-я? — Чимин-и, ты великолепный, самый лучший, самый любимый, и просто самый-самый! Ты теперь только мой и я никому тебя не отдам! Я ещё много всего хочу тебе рассказать, но нам нужно скорее мыться и поспать, иначе мы не проснёмся сегодня и к 4 вечера. Повернись, солнышко, — Юнги оставил лиловый засос на лопатке младшего и только сейчас понимает, как у него горит спина. Но ради Чимина он потерпит.