Письмо в будущее с пометкой «Только для твоих глаз»

Они с Акаши встречаются случайно. Пятница, вечер, напыщенный свадебный банкет, на котором Ниджимура чувствует себя ужасно не к месту. Тогда он и замечает смутно знакомую рыжую макушку у дальних столиков. — Ниджимура-сан, — говорит Акаши, стоит ему приблизиться, и после секундного замешательства удивление на его лице сменяется улыбкой. — Не ожидал вас здесь увидеть. Вы друг невесты? — Дальний родственник, — отвечает Ниджимура. — А ты? — Жених — сын одного из наших деловых партнёров, — объясняет Акаши. — Не откажетесь выпить? Ниджимура не отказывается, и Акаши берёт с подноса проходящего мимо официанта пару бокалов с белым вином. Передаёт один ему, и они разговаривают, неспешно двигаясь в сторону бара. Вскоре Ниджимура теряет счёт выпитому: его сознание затуманивается примерно на пятом бокале, Акаши как раз допивает шестой. Следующее, что он помнит, — это свою руку у Акаши на талии и то, как Акаши ведёт его к себе. Затем их одежда оказывается на полу, они отчаянно целуются, а после Акаши ему отсасывает. Впервые в жизни Ниджимуре кажется, что он становится животным, поддающимся лишь инстинктам. Те говорят: Акаши Сейджуро знает, что делает, доверься ему. Это его последняя связная мысль, потому что потом Акаши тащит его в кровать, и они трахаются так, словно завтра никогда не наступит. Вот только завтра наступает. Крайне неловкое завтра. Эту неловкость усугубляет ещё и то, что Ниджимура, похоже, единственный, кто её испытывает. — Прости, но я должен идти. Меня вызывают на совещание, — говорит Акаши, надевая свежую рубашку. Его слова звучат так, словно просыпаться в одной постели со старыми школьными приятелями для него — обычное дело. Ниджимура слишком сонный, слишком вялый, и его хватает только на то, чтобы сесть и мимоходом отметить, какая у Акаши удобная кровать. — Эм, ладно, — говорит он. — Уйдёшь, когда тебе будет удобно. Дверь закроется автоматически. Если голоден, возьми что-нибудь из холодильника, — продолжает Акаши, завязывая галстук. — Ясно, — отзывается Ниджимура. Он всё ещё не в состоянии выдавить из себя больше одного слова за раз. Акаши берёт пиджак, который был на нём вчера, и вздыхает, словно говоря: «Ладно, сойдёт». — Тогда я пошёл. Был рад увидеться, Ниджимура-сан, — говорит он так, словно они не переспали, а выпили по чашке кофе за разговором о работе, и скрывается за дверями быстрее, чем у Ниджимуры находится ответ. Несмотря на удобную кровать, Ниджимура чувствует себя неуютно, оставшись один в квартире, месячная аренда которой стоит столько же, сколько он платит за год. Застонав, он скидывает одеяло и с силой трёт виски, пытаясь справиться с сожалением. Затем он одевается и спешно уходит. *** Случившееся весь день не выходит у Ниджимуры из головы, и тогда он звонит Сато, своему бывшему однокурснику, и приглашает его выпить. — Как быть, если переспал с тем, с кем когда-то учился в школе? — задумчиво спрашивает он за пивом и тонкацу. — Когда как, — пожимает плечами Сато. — Она хорошенькая? Ниджимура ненадолго задумывается. — Я бы сказал, довольно привлекательная, — говорит он, припоминая, что в школе Акаши не страдал от отсутствия поклонников, хотя тогда ему было всего тринадцать. — Я никогда раньше об этом не думал. — А, так значит, ты был ответственным парнем? Из тех, кто не думает об одноклассницах в этом смысле? — шутит Сато, тыкая локтем в рёбра. Ниджимура отпихивает его. — Заткнись. Я и правда никогда об этом не думал, — бормочет он, потирая затылок. — Тогда чего ты спрашиваешь? Ну переспали разок, чего такого? Хотя твои метания наводят на мысль, что ты собираешься увидеться с ней снова. — Кто знает. Я бы не отказался, наверное. — Тогда ладно. Когда вы виделись в последний раз? На выпускном? — В средней школе, — отвечает Ниджимура. Сато смеётся и хлопает его по спине. — Тогда в чём проблема? Вы друг другу совсем чужие. Сколько времени прошло с тех пор? Лет десять, плюс-минус? — Ты просто не понимаешь, — начинает было Ниджимура, но прикусывает язык. Они с Акаши играли в самой ненормальной баскетбольной команде, какая только бывает. Такое не забывается, но Ниджимура не знает, как это объяснить, чтобы не показалось, что у него душевная травма. Поэтому он молча допивает своё пиво и вздыхает: — Ладно, в твоих словах что-то есть. — Слушай, мне кажется, что ты чувствуешь себя виноватым. Но тебе не за что себя винить, — говорит Сато и делает знак принести им ещё по пиву. — Радуйся, что потрахался, и живи себе дальше. Раз вы были обычными одноклассниками, то тебе не из-за чего переживать, верно? — Верно, — соглашается Ниджимура, подавляя желание расхохотаться. — Мы были совсем обычными одноклассниками. Абсолютно. Так Ниджимура напивается вторую ночь подряд. *** В воскресенье он то валяется на диване, отходя от похмелья, то отчаянно пытается дописать баскетбольный прогноз на следующий сезон для газеты, в которой работает. К счастью, на мысли об Акаши у него не остаётся времени. Сообщение застаёт его следующим утром в метро, по дороге на работу. От: Акаши Сейджуро Ещё раз прости за вчерашнее. Появились неотложные дела. Надеюсь, у тебя не возникло проблем. Как я уже сказал, был рад увидеться и узнать, что у тебя всё хорошо. Ниджимура набирает в ответ: «Откуда, чёрт возьми, у тебя мой номер?» — но затем понимает, что они, должно быть, обменялись телефонами. События того вечера он помнит довольно смутно, но откуда иначе в его записной книжке взялся бы номер Акаши? Перед тем, как выйти на своей станции, он отправляет ответ. От: Ниджимура Шузо Не волнуйся, всё в порядке. И да, было здорово снова встретиться. Что там с твоими неотложными делами, всё ок? Телефон вибрирует , когда Ниджимура приходит на работу и садится за стол. От: Акаши Сейджуро Да. Ну и ладно, думает Ниджимура и закрывает сообщение. Вот и всё. Акаши поставил в разговоре точку, и довольно жирную. Пора забыть о случившемся и двигаться дальше. У него наполовину готова статья про новых игроков «Ёмиури Джайнтс», когда он смотрит на экран телефона и понимает, что Акаши прислал два сообщения. Он тогда прочёл только первое из них. От: Акаши Сейджуро Я хотел спросить, не согласишься ли ты как-нибудь выпить со мной кофе. Ниджимура уверен, что Акаши не из тех, кому нужен мальчик по вызову, и что в его приглашении нет никакого подтекста. От: Ниджимура Шузо Конечно. Выбирай время и место. Я скажу, буду ли свободен. От: Акаши Сейджуро По будням я занят. Как насчёт следующей субботы в четыре? В Тошиме есть одно место, которое мне нравится. Если это тебя устраивает, я вышлю адрес. Всего лишь кофе, убеждает себя Ниджимура, отвечая согласием. К счастью, встреча проходит на удивление гладко, и они оба избегают разговоров о том, что прошлая закончилась потрясающим сексом. — Твоё имя сейчас на слуху, — говорит Ниджимура, когда они заканчивают обмениваться приветствиями. — Ты прямо восходящая звезда в бизнесе. — Думаю, ты преувеличиваешь, — сдержано улыбается Акаши и меняет тему, заговаривая о том, где сейчас их бывшие одноклассники. О том, что случилось с каждым из Поколения Чудес, можно рассказывать бесконечно, и вскоре кофе переходит в ужин. К тому времени, как беседа заканчивается, солнце уже скрывается за горизонтом. Начинается гроза. — Дождь пошёл, — замечает Ниджимура, стоит им выйти на улицу. Да уж, думает он, красноречия ему не занимать. — Если бы я знал, что мы пробудем здесь так долго, то взял бы с собой зонт, — нахмурившись, говорит Акаши. — И я, — отзывается Ниджимура. Повисает пауза, и тогда он добавляет: — Я живу неподалёку. Зайдём ко мне? Я одолжу тебе зонт. Стоит ему договорить, как собственное предложение тут же начинает казаться Ниджимуре глупым: вызвать такси для Акаши будет куда быстрее, чем идти до его дома. Но Акаши кивает и говорит: — Если ты не возражаешь. Так промокший Акаши и оказывается у него в квартире. — Подожди, я принесу полотенце, — говорит Ниджимура, оставляя Акаши в гостиной. Когда он возвращается, тот уже успевает снять с себя свитер, но рубашка под ним почти такая же мокрая. Ниджимура накидывает полотенце Акаши на голову. — Держи, — говорит он, принимаясь вытирать его волосы, и только затем осознаёт, что именно делает. В этот раз он не может оправдаться тем, что пьян. Когда Акаши оборачивается, то выглядит удивлённым — непривычно удивлённым, и это довольно мило. Их лица оказываются совсем близко. Да пошло оно всё к чёрту, думает Ниджимура, сокращает разделяющее их расстояние и прижимается губами к его губам. Акаши отвечает на поцелуй, прерывисто вздыхая, и Ниджимуре хочется услышать этот вздох ещё раз. — Хочу официально заявить, что не думал ни о чём таком, когда приглашал тебя к себе, — бормочет он, отстранившись. Акаши смеётся. — Даже если и так, я бы не возражал. Секс оказывается ещё круче, чем в прошлый раз, потому что сейчас Ниджимура контролирует свои действия. Он самодовольно толкает Акаши на диван и заставляет его кончить дважды. Затем они перемещаются в спальню, и Акаши отплачивает ему тем же, выделывая языком вещи, которые, по мнению Ниджимуры, следовало бы запретить законом. Когда они оба выдыхаются, стоит глубокая ночь, и Ниджимура уверен, что потратил за вечер больше калорий, чем за месяц занятий в тренажёрном зале. Акаши прижимается щекой к его плечу и туманно роняет: — Думаю, сегодня я буду спать спокойно. Ниджимура опускает на него взгляд. Глаза Акаши почти закрыты, но в проникающем в окно лунном свете левый из них кажется ярче правого. Ниджимура мимоходом отмечает, что раньше такого не было, но он так устал, что эта мысль почти сразу вылетает у него из головы. — Тогда давай спать, — говорит он и прижимает Акаши чуть ближе. *** Утром его будит незнакомая мелодия. — Какого чёрта?.. — он порывается встать, но тут же чувствует вес чужого тела и боль в мышцах. У него уходит несколько мгновений на то, чтобы вспомнить, кто с ним: рыжие волосы, отличный секс. Акаши Сейджуро, точно. Акаши просыпается куда более элегантно. Сонно моргает, прикрывает рот ладонью, тихо зевает, а затем перегибается через Ниджимуру и берёт с тумбочки мобильник. — Алло? Ниджимура слышит приглушённый голос на другом конце провода, но не может разобрать слов. И всё же, чем дольше длится звонок, тем сильнее Акаши хмурится. Затем он резко вздыхает и говорит: — Я перезвоню примерно через час. — Дела? — спрашивает Ниджимура, когда Акаши вешает трубку. — Ну, можно и так сказать, — бормочет тот, потирая виски. Ниджимура ждёт, что Акаши объяснится, но тот, видимо, не хочет продолжать разговор. — Тогда как насчёт завтрака? У меня получаются отличные шоколадные вафли, — говорит он и тут же чувствует себя как-то жалко: разговор начался паршиво. В ответ на его предложение Акаши улыбается. — Я бы не отказался, — говорит он. — Только мне сначала нужно в душ. Если не возражаешь. — Конечно. Первая дверь направо, — говорит Ниджимура и убирает одеяло, давая Акаши слезть с кровати. — В шкафу лежат запасные полотенца, бери любое. Пока Акаши принимает душ, Ниджимура переодевается в старую футболку и спортивные шорты и отправляется на кухню. — Чёрт, да вы только посмотрите на меня, — вслух бормочет он, доставая из холодильника клубнику и взбитые сливки. — Стою тут и пытаюсь приготовить идеальные вафли для Акаши Сейджуро. Кто бы мог подумать? *** Пару дней спустя он из любопытства решает поискать упоминания об Акаши в рабочих архивах. Наверное, есть что-то мазохистское в том, чтобы сравнивать, насколько тот стал успешнее его. Ниджимура не разочаровывается. Как ни посмотри, выходит, что Акаши Сейджуро — законченный филантроп. Согласно апрельской статье, он профессионально играет в сёги и жертвует выигранные на турнирах деньги на благотворительность. Июньская же статья сообщает, как он помог паре предприятий на грани банкротства снова встать на ноги. В кратком обзоре новых лиц в мире бизнеса говорится, что год назад здоровье отца Акаши ухудшилось, и тот унаследовал его дело. Если взглянуть с другой стороны, то конкуренты Акаши очень удачно становятся банкротами, и тогда на их место приходят другие, более сговорчивые. Акаши то и дело оказывается в центре скандалов, но те никогда не касаются его напрямую. Ходят слухи, что он играет не по правилам, прибегает к угрозам и сомнительным сделкам, но доказательств этому нет и никогда не было. Праздное любопытство стремительно сменяется болезненным, и на обеденном перерыве Ниджимура решает зайти немного дальше. В каждом офисе есть кто-то, кого всё недолюбливают, но терпят, потому что он хорош в своём деле. К неудаче Ниджимуры именно таким человеком оказывается Ямато Сусуму, который и написал об Акаши большинство статей. Ниджимура неохотно подходит к его столу и говорит, стараясь звучать не слишком заинтересованно: — Мне на глаза попалась парочка твоих статей о группе компаний Акаши. Тебе известно что-нибудь об Акаши Сейджуро? Кроме того, что ты о нём написал, естественно. Ямато резко поворачивается в кресле. — Этот гребанный Акаши Сейджуро, — зло бросает он. — Хотел бы я что-нибудь о нём рассказать, но он невероятно скрытен. Наверное, из-за таких людей, как ты, хочется сказать Ниджимуре, но он вовремя прикусывает язык и вместо этого говорит: — Ладно, я так, просто спросить. — С чего вдруг? — спрашивает Ямато прежде, чем он успевает уйти. — Да так, стало интересно, — отзывается Ниджимура и смеряет Ямато холодным взглядом, надеясь, что тот поймёт намёк. Этого не происходит. — Если ты что-то о нём знаешь или если знаком с тем, кто знает, то ты просто должен мне рассказать! Я бы убил ради информации из внутреннего источника! — Ты не сможешь писать статьи, если сядешь в тюрьму, — говорит Ниджимура, приподнимая бровь. — Зато я получу удовлетворение от того, что узнаю правду, — отвечает Ямато, тыкая карандашом в его сторону. — Акаши замешан в каком-то дерьме. Всё это знают, но никто не может ничего доказать. В ответ Ниджимура хлопает его по спине — довольно сильно, хоть и вполне дружелюбно. — Ну-ну, удачи, Ямато, — говорит он и уходит, не дожидаясь, пока Ямато ответит. Проблема заключается в том, что Ниджимуре никак не удаётся соотнести известного ему Акаши Сейджуро с акулой бизнеса, о котором всё говорят. — Положим, в школе он был готов идти по трупам ради победы, но такими были мы всё, и я в том числе, — бормочет он, помешивая в кастрюле суп мисо на ужин. — Ему хорошо удаётся всё, за что бы он ни брался. Это было очевидно ещё когда мы были безмозглыми подростками. Он невольно вспоминает, что иногда глаза Акаши тускнели, голос звучал резче, а проблемные игроки беспричинно покидали команду. Кроме Хайзаки, были и другие. Даже после ухода из команды до Ниджимуры доносилось множество сплетен о Поколении Чудес, самые злобные из которых были об Акаши и Аомине. — Ему просто завидуют из-за его способностей, — вслух заключает Ниджимура. Он замечает, как неистово мешает суп, только тогда, когда тот проливается на плиту. *** Поскольку Акаши сделал тогда первый шаг, Ниджимура решает, что будет правильно, если следующую встречу назначит он. — Прости. При всём желании, не могу. Моё расписание забито на ближайшие две недели, — рассеянно говорит Акаши, когда Ниджимура звонит ему через неделю после их свидания в кафе. — Как насчёт того, чтобы перенести? Я дам знать, когда освобожусь. Всё последующие встречи происходят по инициативе Акаши. Несмотря на то, что иногда он надолго пропадает, а затем без предупреждения появляется, это самые стабильные отношения, которые были у Ниджимуры со времён расставания с университетской подружкой. Ниджимура не обращает внимания на его исчезновения — у Акаши много обязанностей, но в свободное время он приятная компания: легко завязывает разговор, обладает хорошим вкусом и вытворяет невероятные вещи ртом. Так что жизнь Ниджимуры почти не меняется, за исключением приятного дополнения в виде секса без обязательств, который он считает одним из главных плюсов сложившегося положения. Имя Акаши теперь попадается ему на глаза куда чаще: то ли из-за того, что Акаши чаще появляется в новостях, то ли из-за того, что Ниджимура просто больше обращает на это внимание. Наверное, думает он, довольно странно следить за общественной жизнью того, с кем спишь. — Слушай, ты же знаешь, кем я работаю? — однажды спрашивает он, лёжа на кровати Акаши и пытаясь прийти в себя после сексуального марафона. Как марафон он и винит в том, что разговорился пуще обычного. Акаши переворачивается на живот и кладёт подбородок на руки. — Ты работаешь в газете с хорошей, пусть и немного подпорченной репутацией. В разделе спорта. Ниджимура неловко потирает затылок и вздыхает. — В общем, я хотел сказать, что не собираюсь никому рассказывать, о чём мы говорим наедине, так что можешь об этом не беспокоиться. — Я и не беспокоюсь, — чуть улыбнувшись, отзывается Акаши. — И никогда не думал, что ты способен так поступить со мной. Да и потом… — Ниджимура может поклясться, что в комнате резко становится холодно, — это не пошло бы тебе на пользу. Прежде чем Ниджимура успевает поразмыслить над тем, что Акаши хочет сказать, тот наклоняется к нему и целует. Проводит рукой по его груди. — Я физически не способен на ещё один раунд, — бормочет Ниджимура, стоит Акаши отстраниться. — Я докажу, что ты ошибаешься, — говорит Акаши. Само собой, ему это удаётся. *** Несколько месяцев спустя после встречи с Акаши Ниджимура оказывается на бейсбольной тренировке. Он ждёт, пока тренировка закончится, чтобы взять интервью у игроков. Там он и замечает ещё одного старого знакомого. — Ниджимура-сан, — говорит Мидорима, уважительно склоняя голову. Он ничуть не изменился, думает Ниджимура. Только стал ещё выше. — Мидорима, — отзывается он. — Не ожидал тебя здесь увидеть. Что ты тут делаешь? — Один из игроков недавно оказался в больнице, где я работаю, и попал под мою опеку. Я согласился прийти на тренировку, чтобы поговорить с его спортивным врачом, — говорит Мидорима. Возникает пауза, а затем он вздыхает и поправляет очки, словно пытаясь потянуть время, прежде чем начать неприятный разговор. — Я рад, что мы с вами встретились. Похоже, Мидорима ещё долго собирается ходить вокруг да около, и поэтому Ниджимура решает перейти сразу к делу. — Ага. Ты хочешь о чём-то поговорить? — Я слышал от Акаши, что в последнее время вы с ним часто видитесь, — говорит Мидорима. — Мой вопрос может прозвучать странно, но скажите, что вы думаете о его поведении? Ниджимура моргает. — Ну, я бы сказал, что со школьных времён он почти не изменился, — слегка недоуменно говорит он. — Он усердно работает. С ним легко общаться. — Но до вас наверняка доходили кое-какие слухи? Что вы о них думаете, Ниджимура-сан? — Я журналист, — отвечает Ниджимура. — Если моя профессия меня чему и научила, так это тому, что нельзя верить всему, что слышишь, не имея доказательств. В противном случае можно крупно влипнуть. Вспомнить хотя бы сплетни, которые ходили про вас, когда вы играли в Тейко и в старшей школе. Например о том, что Акаши обещал выколоть себе глаза. Кто вообще в такое поверит? Мидорима крутит очки, и Ниджимура разрывается между беспокойством, что тот их сломает, и желанием вырвать их у него из рук, чтобы он прекратил. — Не всё слухи были враньём, — наконец говорит Мидорима. Его голос звучит сухо. Ниджимура понимает, о чём он: значит, в обещании Акаши выколоть себе глаза была доля правды. У него, кажется, отвисает челюсть. — Никто не заходит так далеко ради школьного баскетбола. — Ну да, — отзывается Мидорима. Выражение его лица легко прочитать: поднятые брови словно говорят: «Кто знает», — а в поджатых губах читается: «Ты знаешь Акаши не так хорошо, как думаешь». Мидорима откашливается — натянуто, вымученно. — Как бы то ни было, в последние недели его настроение явно улучшилось. Думаю, на нём сказывается ваше влияние. Ниджимура не знает, как можно вежливо сформулировать «Да нет, просто трах пошёл ему на пользу», и поэтому говорит просто: — Кто знает? Акаши тяжело понять. — Я уже почти не пытаюсь, — соглашается Мидорима. Тренировка подходит к концу, и разговор обрывается. Ниджимура не может не признать: он чувствует облегчение. *** В следующий раз они с Акаши встречаются в арабском ресторане. Во время ужина Ниджимура катает по тарелке оливку и старается не думать о глазных яблоках и о том, всегда ли левый глаз Акаши отличался от его правого, или это ещё одно изменение, случившееся за время его отсутствия. Не думать не получается — Тебя что-то тревожит? — спрашивает Акаши, пока они ждут счёт. — У меня полно работы, только и всего, — отзывается Ниджимура. Это не совсем ложь: начался спортивный сезон, богатый на события. Кроме того, с тех пор, как он спросил об Акаши Ямато, тот, к раздражению Ниджимуры, начал посвящать его в свои дела. — К сожалению, у меня тоже, — говорит Акаши. — Мы в процессе покупки одной компании, но всё идёт не так гладко, как нам бы хотелось. Благодаря Ямато, Ниджимура знает об этом деле всё. — Кажется, в моей газете была статья на эту тему, — говорит он. — Эта компания вроде бы производит что-то связанное с мобильными телефонами и принадлежит… какому-то там Вакахисе, кажется? — Вакахисе Исаму-сану, — мягко поправляет Акаши. — Я не могу это обсуждать, но… если я какое-то время буду недоступен, то из-за этого дела. — Должно быть, он чертовски упрямый, раз доставляет тебе столько хлопот, — замечает Ниджимура. Губы Акаши искривляет злая усмешка, и он говорит: — Имей Вакахиса-сан столько же деловой хватки, сколько упрямства, он бы не оказался в таком положении. — Ну, в итоге ты с ним справишься, — отзывается Ниджимура, не зная, что ещё сказать. Вечер не заканчивается сексом, и, наверное, впервые в жизни Ниджимура этому рад. *** Как Акаши и предсказывал, следующие несколько недель от него ничего не слышно. Сначала Ниджимура не обращает на это внимания: разгорается скандал из-за договорных матчей, и он тратит всё своё время на сбор информации, а затем публикует парочку удачных статей. Начальник обещает повысить ему зарплату и даёт выходные. Впрочем, Ниджимура решает отложить их до лучших времён: ему не хочется никуда ехать, да и некуда. Только когда работы становится меньше, он обращает внимание на то, что происходит в мире. Просматривает газетные статьи. Ямато не прекащая пишет, как Акаши пытается поглотить компанию Вакахисы, и во время обеденного перерыва Ниджимура взвешивает всё за и против, решая, попросить ли Ямато вкратце пересказать ему все новости. Доводы «против» перевешивают, что очень кстати: незадолго до конца рабочего дня ему звонит сам Акаши. — Ты свободен сегодня вечером? Сможешь зайти ко мне? — спрашивает он. — Конечно, — отвечает Ниджимура и появляется у него к половине девятого. Со временем он замечает, что временами Акаши кажется в большей или меньшей степени уставшим, словно ему не помешает поспать. Когда он открывает Ниджимуре дверь сегодня, то выглядит совсем неважно. — Думаю, тебе нужен кофе, — говорит Ниджимура. — Может, по чашке чёрного чая? — предлагает Акаши. Ниджимура кивает, и Акаши включает электрический чайник. Они болтают о всякой ерунде, пока Акаши готовит чай: с лимоном и кубиком сахара для себя и со сливками и двумя кубиками сахара — для Ниджимуры. Когда всё готово, они усаживаются за кофейным столиком в гостиной и какое-то время молча пьют. — Слышал, у тебя сложности с той компанией, — бесцеремонно нарушает тишину Ниджимура. Акаши улыбается, но его глаза остаются холодными. — Да, газета, в которой ты работаешь, очень рьяно освещает всё происходящее, верно? — Похоже на то, — пожимает плечами Ниджимура. Ему не хочется рассказывать, что его коллега одержим Акаши. — Впрочем, полагаю, рано или поздно Вакахиса-сан прозреет, — задумчиво говорит Акаши и со стуком ставит чашку на стол. — Полагаешь? — сухо переспрашивает Ниджимура. Почти всё предположения Акаши обычно сбываются. Акаши поднимает на него взгляд, и Ниджимура не может не заметить тёмных кругов под его глазами. «Не нянчись с ним, — говорит он себе. — Акаши Сейджуро может о себе позаботиться. Ты больше не его капитан. Он не твоя ответственность. Так ты его только унизишь». — Послезавтра я уезжаю в командировку, — туманно говорит Акаши. — В Пекине остались кое-какие нерешённые вопросы, с которыми нужно разобраться. Возможно, к моему возвращению Вакахиса-сан придёт в себя. Ниджимура многое хочет сказать, но вместо этого он целует Акаши, перегнувшись через стол, и тащит его за собой в спальню. Ему кажется, Акаши плавится под его прикосновениями, и он надеется, что хоть как-то ему помогает. Он вставляет в него палец и смотрит, как Акаши откидывает голову назад и вздрагивает, хватая ртом воздух. — Так нормально? — шепчет он ему на ухо, добавляя ещё один палец. — Да, — отвечает Акаши и притягивает его ближе. Ответ не заставляет Ниджимуру чувствовать себя лучше: он знает, что лишь потакает своим желаниям. *** Неделю спустя Вакахиса Исаму находят мёртвым в своей квартире. Он покончил с собой. Ямато откровенно злорадствует в разговоре с каждым, кто готов его слушать. — Это прекрасная возможность, — говорит он. Ниджимура не знает, зачем тот проделал весь этот путь до его отдела, но подозревает, что Ямато так достал своих коллег, что ему не осталось ничего другого. — Ты слишком уж радуешься чужой смерти, — отзывается Ниджимура, демонстративно не отрывая взгляда от экрана компьютера. — С какой стороны ни посмотри, репутация Акаши основательно подпорчена, — говорит Ямато. — Очевидно, что он связан со случившимся. Ты ведь тоже это понимаешь, правда? Как раз на днях мы говорили, что Акаши давит на Вакахису, и вот: дерево не согнулось, а сломалось. А ещё я пытаюсь отследить всех, кто был тогда в квартире… Было бы идеально, если бы выяснилось, что вчера Акаши разговаривал с Вакахисой или встречался с ним, но… — Можешь даже не искать в этом направлении. Вчера Акаши не было в стране, — говорит Ниджимура и только потом понимает, что сболтнул лишнего. Ямато поднимает голову так быстро, что это выглядит почти забавно. — А ты откуда знаешь? — Ну, — медленно говорит Ниджимура, пытаясь придать голосу невозмутимости, — наверное, я прочитал это утром в «Асахи симбун». Несколько мгновений Ямато сверлит его глазами, заставляя Ниджимуру занервничать: он не знает, что скрывается за этим взглядом. — Ну, это не значит, что он не замешан в случившемся, — наконец говорит Ямато. — Я проверю распечатку телефонных звонков Вакахисы. — Вот-вот, — отзывается Ниджимура и жестом предлагает ему уйти. — Хватит меня доставать, займись уже своей работой. Мне тоже нужно писать статьи. Отослав Ямато прочь, он откидывается на спинку кресла, тяжело вздыхает и думает: во что же он влип? *** Не проходит и недели, как Ямато публикует сенсационную статью о возможной причастности Акаши к смерти Вакахисы Исаму. В субботу Ниджимура отправляется выпить вместе с бывшими однокурсниками. Пока остальные увлечённо выбирают закуски, он спрашивает у Сато: — Помнишь, я рассказывал тебе, как переспал с кем-то из своей школы? — Что-то припоминаю, — отвечает Сато. — Я сказал, что мы были обычными одноклассниками. Так вот, это было полным враньём. Сато сочувственно хлопает Ниджимуру по спине и заказывает ему пива. *** Акаши появляется на его пороге несколько дней спустя. У него под глазами такие тёмные круги, что он немногим краше покойника. — Ниджимура-сан? — зовёт он. — Можно войти? Если у вас есть время, конечно. — Найдётся, — отвечает Ниджимура, стараясь не пялиться на него в открытую, и отступает в сторону, давая пройти. — Когда ты вернулся? — Около недели назад, — отвечает Акаши и садится за обеденный стол. Ниджимура считает: получается, Акаши вернулся через пару дней после смерти Вакахисы. — По уважительным причинам поездку пришлось прервать. Уверен, ты знаешь, о чём я. — Ну, я слежу за новостями, — с сухой иронией отзывается Ниджимура. Акаши не улыбается. — Я не знаю, с кем ещё это обсудить, — медленно произносит он. — Мне нужен кто-то, кто не замешан в деле напрямую. — Я весь внимание, — говорит Ниджимура, садится напротив и смело встречает взгляд Акаши. По кругам под его глазами можно смело сказать, что не спал он очень давно. — Я сразу хочу внести ясность: я не причастен к смерти Вакахисы Исаму. И, чтобы к моим словам нельзя было придраться, уточню: он решил покончить с собой не под моим влиянием, прямым или косвенным. Что бы там ни говорили, я никогда не занимался ничем противозаконным. Я не даю взяток, не вымогаю денег и не шантажирую. Я считаю оскорбительным то, что люди верят, что для достижения успеха мне пришлось прибегнуть к таким низким методам. На мне нет ответственности за смерть Вакахисы. — Ну, я не думаю, что есть, — говорит Ниджимура, приподнимая бровь, — но похоже, ты чувствуешь эту ответственность. А это не одно и то же. На мгновение Ниджимуре кажется, что Акаши на него накинется. В его глазах читается древняя как мир реакция «бей или беги», которая так глубоко проникла в человеческую природу, что даже Акаши с ней не справиться. Вот только Акаши никогда не выберет бегство, если может ударить. Но когда Ниджимуре кажется, что он сам вырыл себе могилу, Акаши наклоняет голову и говорит: — Может, ты и прав. Акаши Сейджуро, который недавно вошёл в десятку самых влиятельных людей Японии по мнению «Ёмиури симбун», выглядит так, словно сейчас рухнет в обморок. А Ниджимуре кажется, что Акаши снова тринадцать. Глядя на его лицо, он не может не вспомнить первый матч Поколения Чудес, когда им ещё приходилось бороться за победу. Может, на плечи Акаши уже тогда была взвалена непосильная для ребёнка ноша. Но Ниджимура, который и сам был тогда ребёнком, этого не видел. Он видел лишь, что Акаши всегда стоял с прямой спиной и расправленными плечами. — Тогда, в школе, — медленно говорит Ниджимура, — когда я попросил назначить тебя капитаном… Я навредил тебе? Акаши окидывает его жестким взглядом. Большинство людей боятся этого взгляда, но Ниджимура знал Акаши ещё когда тот был самым невысоким игроком в первом составе — иными словами, он просто не может заставить себя бояться. — Я никогда не думал, пошло это во вред или на пользу. Да и зачем? — отвечает Акаши. — Ты сделал то, что нужно было. Вот и всё. Ниджимура ждал такого ответа, но легче от того не становится. Он глубоко вздыхает, протягивает руку и щёлкает Акаши по лбу. Тот морщится, и Ниджимура говорит: — Ты прямо сейчас отправишься с постель и выспишься. Возражения не принимаются. — Я собирался вернуться в офис, — начинает Акаши, но Ниджимура тянет его за собой в спальню и заставляет переодеться в пижаму. Он не поправляет ему одеяло и не целует на ночь, но забирает мобильный телефон и выключает его, а затем закрывает за собой дверь, обещая вернуться не раньше, чем через десять часов. Ему не по себе от такой ответственности за другого человека, но с чего-то надо же начинать? *** Затем Ниджимура поднимает крышку ноутбука и набирает в поиске: «Что делать, когда встречаешь бывшего одноклассника, чью психику случайно похерил, но понял это только годы спустя, а потом ещё и переспал с ним пару раз? Ну, не совсем пару, конечно». Он смотрит на экран, вздыхает и удаляет поисковый запрос, так и не нажав «enter». Гугл помог ему справиться с множеством проблем, но Ниджимура уверен: эту ему разрешить не под силу. *** Десять часов спустя Ниджимура скатывается с дивана, потягивается и идёт проверить, как там Акаши. Тот ещё спит, и Ниджимура наспех готовит завтрак, чувствуя себя ещё более неловко, чем когда проснулся рядом с Акаши впервые. Тамагояки к подогретому рису почти готовы, когда тот появляется на кухне. Акаши выглядит куда лучше, хотя под его глазами всё ещё видны набрякшие мешки. Он молча садится, утопая в одежде Ниджимуры. — Хорошо спал? — спрашивает Ниджимура. — Лучше, чем обычно, — отвечает Акаши. — Тебе помочь? — Просто сиди смирно. Тамагояки чуть разваливаются, когда Ниджимура их режет, но ему удаётся не развалить их полностью, когда он раскладывает куски по тарелкам. Они завтракают в тишине. Акаши съедает меньше половины порции риса и отставляет тарелку в сторону. — Я придумал, что делать со сложившейся ситуацией, — говорит он. Ниджимура окидывает его пристальным взглядом. — Это хорошо, хотя ты должен был спать. — Я не сразу смог заснуть, — признаётся Акаши. Ниджимура решает спустить ему это с рук. — Ладно. Так что ты придумал? Акаши задумчиво рассматривает свою тарелку. — Скоро увидишь, — туманно говорит он. — Мне пора идти. Нужно многое сделать. Как бы Ниджимуре ни хотелось настоять на своём, он понимает намёк. *** Через три дня у него самого появляются проблемы: Ямато подходит к нему, и в его глазах — неприкрытая враждебность. — Итак, — говорит он. — Итак, — повторяет Ниджимура и холодно смотрит в ответ. Он предвидит, что разговор ему не понравится. — Я проглядывал старые статьи об Акаши Сейджуро, и посмотри, что раскопал, — говорит Ямато и протягивает ему распечатку. Едва взяв её в руки, Ниджимура понимает, что попал. Заголовок гласит: «Средняя школа Тейко выигрывает чемпионат по баскетболу». Там есть и его фотография, на которой он с раздражением смотрит на окружающих его репортёров. Если ему не изменяет память, это была одна из первых статей о Поколении Чудес. — Какое отношение это имеет к тому, в чём ты обвиняешь Акаши? — спрашивает он и старается не морщиться: его притворная невинность кажется насквозь фальшивой. — Это ты на фотографии, — с упрёком говорит Ямато. — Вы с Акаши были в одной баскетбольной команде. В статье написано, что в тот год ты был капитаном. — У нас была огромная баскетбольная команда. Я что, должен помнить всех и каждого, с кем играл? — огрызается в ответ Ниджимура. Ямато кладет на стол ещё одну распечатку — статью, выпущенную годом позже, и говорит: — Через год Акаши стал капитаном, так что мне тяжело поверить в то, что ты его не помнишь. В каждом офисе есть кто-то, кого всё недолюбливают, но терпят, потому что он хорош в своём деле. Сейчас Ниджимуре хочется его задушить. — Ладно, ты меня раскусил. Да, я знал Акаши пятнадцать лет назад, когда мы оба учились в средней школе. И что теперь? — Но ведь фишка в том, что вы до сих пор поддерживаете отношения? — спрашивает Ямато. — Я проверил всё источники и заметил, что ни до, ни после смерти Вакахисы не выходило никаких статей, в которых бы упоминалось местонахождение Акаши. Вообще-то я даже позвонил его секретарше. Она сказала, что информация о его расписании доступна только узкому кругу лиц. Ниджимура может признаться или всё отрицать, или вообще ничего не говорить, но результат будет одинаковым. Одно он знает наверняка: Акаши оказался источником множества нежданных проблем. — Да, мы с Акаши знакомы, но если ты хочешь, чтобы я злоупотреблял своими личными отношениями, то катись к чёрту, — говорит он. — Да и потом, тебе ведь не нужна моя помощь, чтобы вывалять его имя в грязи? Ты и так пишешь о нём почти каждый день. — Вот чего я никак не пойму, — отзывается Ямато. — Почему все вокруг Акаши так отчаянно защищают его, когда на деле он не более чем паршивый кусок… — Ну, ты же пока ничего не доказал? — перебивает его Ниджимура. — А теперь, как насчёт того, чтобы оставить меня в покое? В отличие от некоторых, на работе я занимаюсь своими прямыми обязанностями. Ямато прожигает его взглядом, но Ниджимура и не к такому привык. Через несколько секунд Ямато разворачивается и уходит. *** Стоит ему вернуться домой, как звонит Акаши. — Ты как раз вовремя. Я должен тебе кое-что рассказать, — начинает Ниджимура. — Насчёт Ямато-сана? Повисает молчание, а затем Ниджимура спрашивает: — А ты-то откуда знаешь? — Это я послал ему утром статью. Анонимно. Не думаю, что он свяжет отправителя со мной… да и потом, уверен, Ямато-сан и сам бы нашёл эту статью. Ещё в школе на способности Акаши плести замысловатые интриги можно было положиться. Правда, смириться с ними было так же непросто, как и сейчас. — Ты не мог бы рассказывать о таких планах заранее? — спрашивает Ниджимура. — Я хочу, чтобы ты был рядом во время разговора с Ямато-саном, — говорит Акаши. — Если не возражаешь, я сейчас же с ним свяжусь и попрошу выбрать время и место для встречи. — Акаши, ты меня вообще слушаешь? Я сказал… — Прости, — прерывает его Акаши, — я пойму, если ты откажешься, но буду очень признателен, если согласишься. Ниджимуре хочется запустить мобильником в стену, но он сдерживается: гарантия закончилась несколько недель назад. — Я согласен, — говорит он. — Спасибо, — отзывается Акаши. Воцаряется молчание, и Ниджимуре кажется, он слышит вздох. — Прости, что втянул тебя во всё это. *** Встреча происходит во вторник утром в одном из отелей, в комнате для переговоров. Здесь довольно уединённо, но Ниджимура не знает, хорошо это или нет. С одной стороны, если всё пойдёт плохо, то по крайней мере этого никто не увидит. С другой — Ниджимура не уверен, что сможет разнять этих двоих, если дело дойдёт до драки. Теперь он понимает, почему Акаши настаивал на его присутствии: он — единственное связующее звено между ним и Ямато, — но от этого его задача не кажется проще. Когда Ниджимура приезжает, Акаши уже ждёт его внутри. — Акаши, — здоровается он, но тот не отвечает — лишь слегка наклоняет голову. Ниджимура чувствует, что тот меняется, — это заметно по взгляду, по тому, как высоко поднята его голова и расправлены плечи. Ниджимура хмурится и спрашивает: — Акаши, ты в порядке? — Да, — отвечает Акаши, и его голос тоже звучит по-другому. Они молчат до появления Ямато. Безразличие пропадает с лица Акаши, стоит тому войти в комнату. — Спасибо за то, что согласился на встречу, Сусуму, — улыбается он, протягивая вперёд руку. Ямато её игнорирует. — Вы ведёте себя слишком неуважительно. Акаши задирает голову. Долговязый Ямато куда выше Акаши, но Ниджимуре кажется, что это Акаши смотрит на Ямато сверху вниз. — Если хочешь, чтобы я проявил к тебе уважение, попытайся его заслужить, — говорит Акаши так вежливо, что его тон плохо сочетается со словами. — Присаживайся, пожалуйста. Похоже, никто не хочет начинать разговор первым, и тогда Ниджимура откашливается и говорит: — Акаши, встреча состоялась по твоей инициативе, так что думаю, тебе стоит перейти к делу. — Признаюсь, мне любопытно, почему Сусуму изо всех сил пытается очернить моё имя, — отзывается Акаши. — Очернить? — фыркает Ямато. — Просто скажи, почему ты с такой одержимостью пишешь о нём, Ямато, — говорит Ниджимура. Ямато бросает на него сердитый взгляд и отвечает: — Потому что кто-то же должен его разоблачить. — Неужели? — спрашивает Акаши. — Мне казалось, что причина куда более эгоистичная. — Ошибаетесь, — тут же отзывается Ямато, но его голос звучит нервозно. — Ну, я навёл кое-какие справки. Судя по всему, семье Ямато Сусуму раньше принадлежало одно не очень крупное издательство, — говорит Акаши. — А одним из моих первых вложений было вложение в конкурирующее издательство. Я тогда только начал работать на компанию своего отца. К сожалению, издательство семьи Сусуму разорилась через полтора года. Кажется, Сусуму тогда был на последнем курсе, и, судя по выписке из диплома, собирался работать там редактором. Акаши выкладывает факты так ясно, что связь между ними становится очевидной. — Ты обвиняешь Ямато в том, что с тех пор он затаил на тебя обиду, — медленно говорит Ниджимура. — Какая-то там обида не стоит того, чтобы устраивать ради неё встречу, Шузо, — холодно отзывается Акаши. Ниджимура приподнимает бровь, но Акаши игнорирует его и поворачивается к Ямато. — Я хотел сообщить Сусуму, что ему стоит заняться поиском новой работы. Ямато отрывисто смеётся. — О чём вы? — Газета, в которой ты работаешь, принадлежит корпорации покрупнее, и я на днях встретился с её владельцем. Если вкратце, то через десять дней она станет моей. Ниджимура переводит взгляд с Ямато на Акаши и видит хищника, загнавшего в угол жертву. Ямато тяжело сглатывает. — Вы не можете просто так меня и уволить. Зачем, по-вашему, существует рабочий профсоюз? — Я не собираюсь тебя увольнять. Можешь оставаться, если хочешь. Но не рассчитывай, что твои статьи будут публиковаться, — холодно отзывается Акаши. — Если гордость вообще позволит тебе работать под моим началом. Именно поэтому я и предлагаю тебе подумать о смене профессии, пока у тебя ещё есть на это время. Ямато сжимает кулаки. Его руки дрожат. — Что бы ты ни сделал, это не изменит того, что мои статьи уже опубликованы, — говорит он. Он явно пытается звучать смело, но его голос звучит неуверенно. — У тебя нет ни имени, ни репутации. Таких журналистов, как ты — тысячи. Скоро о тебе забудут. Отчасти и потому, что твоя статья о моей причастности к смерти Вакахисы оказалась ложью. — Акаши кладёт на стол папку и пододвигает её к Ямато. — Я тут слышал, что тебе так и не удалось получить распечатку сделанных тем вечером телефонных звонков, так что взял на себя смелость сделать это за тебя. Вряд ли тебе понравится, что там написано. Ямато открывает папку и просматривает её содержимое. Кажется, ему и правда не нравится, что он видит: он не в силах выдавить из себя ни слова. Затем он молча опускает папку на стол. — Ты победил, Акаши, — говорит он, обретая дар речи. Улыбка Акаши становится шире. — Как же я люблю это слышать. *** После Ниджимура оказывается в квартире Акаши. Они садятся в гостиной и несколько минут молчат. — Шузо, значит? — нарушает тишину Ниджимура. — Просто сорвалось, — без особого смущения признаёт Акаши. — Обычно я называю всех по имени. — Но не меня. — Мне казалось, что тебе куда больше понравится, — говорит Акаши и смотрит куда-то за плечо Ниджимуры, — если я буду вести себя так, как вёл в школе. Ниджимура наклоняется к нему и со всей силы щёлкает по лбу, заставляя поморщиться. — Просто будь собой, каким бы ты ни был, — резко говорит он. — Не притворяйся. Я уже и так знаю, что ты… — он замолкает, подыскивая слова, но решает не продолжать. — Как бы то ни было, ты ведь в порядке, правда? — Ну, я бы не сказал, что всё было притворством, — бормочет Акаши, потирая ушибленный лоб. Ниджимура решает не задумываться над его словами и ерошит его волосы. — Ты мне нравишься таким, какой есть, — повторяет он. Не раз при виде улыбки Акаши Ниджимуре казалось, что она напускная, но сейчас она выглядит искренней. *** Жизнь возвращается в привычное русло. Информация о телефонных звонках Вакахисы становится достоянием общественности, и вскоре пресса затихает. Акаши с головой погружается в работу. «Как и ожидалось, приобретение компании в неизвестной мне отрасли несет за собой довольно много проблем», — говорит он перед тем, как исчезнуть. Ниджимура даже не успевает поразмыслить над этим, потому что Акаши затевает масштабные перестановки. Плюс в том, что Ямато увольняется, и Ниджимуру больше никто не достаёт. Минус — его рабочее место превращается в зону бедствия. Несколько недель спустя раздается телефонный звонок. Ниджимура отвечает, не посмотрев на номер абонента, и широко раскрывает глаза, услышав знакомый голос. — Ниджимура-сан? Как ты? Прошу прощения, что так долго не звонил. — Ничего. И я нормально, раз уж ты спросил, — отзывается Ниджимура. — Я звоню по работе, — объясняет Акаши. — Я просматривал досье сотрудников, и… — Разве ты не директор? — прерывает Ниджимура. — Ты что, не можешь кого-нибудь нанять, чтобы свалить на него такую работу? — …и оказалось, что за тобой сохранились выходные, — продолжает Акаши, пропуская его слова мимо ушей. — Чтобы сотрудники не накапливали много выходных и не исчезали надолго, мы решили, что будет куда практичнее, если выходные дни можно будет использовать только в течение четырёх месяцев со дня выдачи. Это означает, что твои скоро истекут. — Мне не очень нравится, как ты здесь всем заправляешь, — сухо отзывается Ниджимура. Акаши смеётся, заставая его врасплох. То, что он говорит дальше, становится для Ниджимуры полной неожиданностью. — Вообще-то я и сам думаю взять отпуск на неделю. Не хочешь составить мне компанию? Возникает пауза, а затем Ниджимура фыркает. Наверное, это самый странный способ сказать: «Спасибо, что мирился с моими выходками». — Да, — говорит он. — Не откажусь. — Тогда можно к тебе заглянуть? Чтобы обсудить детали? Ниджимура невольно улыбается. — Всё, что я могу предложить тебе, — открытые двери, — говорит он. — Спасибо, — тихо отзывается Акаши, и Ниджимура понимает, что зря волновался: Акаши прекрасно со всем разобрался.