Взаимно

Сантьяго смотрит на нее насмешливо, с легким прищуром темных глаз, и ждет. Рената изо всех сил старается не замечать этого взгляда, но получается у нее так плохо, что злиться на себя приходится даже сильнее, чем на мужчину. У нее в голове бесконечная вереница фактов и недоказанных теорий пытаются найти правильную последовательность, но слишком сильный эмоциональный дисбаланс мешает этому. Сантьяго, кажется, и на расстоянии способен занимать все ее мысли и пространство вокруг. Сантьяго смотрит на нее на протяжении всего вечера, заставляя нервничать и суетиться. Его взгляд следует за каждым ее движением, словно обводит контуром предмет. Не помечает, нет. Она не просто чувствует это, она знает, потому что точно так же следит за ним. Удивительно, что взгляды их до сих пор не встретились. Рената уверена, что это к лучшему, ведь очередная дуэль им сейчас ни к чему. Каждый из них теряет в этих противостояниях что-то: он – мораль, она – облик. Сантьяго странный человек, так, по крайней мере, Рената думает о нем. Он вызывает у нее отторжение и интерес одновременно. Но в чем причина диаметрально настроенных чувств понять не может. Мужчина все еще остается загадкой, недосягаемой после стольких инсинуаций. Его взгляд не просто приклеен к ее фигуре, он еще и подвижен. Сложно уследить за мыслью, что задает ему направление. Рената пытается сначала, но после третьего бокала шампанского сдается. Мужчины много для нее, этого конкретного в ее жизни даже чересчур. Она выходит из зала с полной уверенностью, что сейчас спокойно пойдет домой, примет душ и ляжет спать, оставив все эти взгляды за закрытой дверью. И конечно, ничего у нее не выходит. Сантьяго покидает зал следом за ней, и это возмутительное ощущение надвигающейся бури не должно идти за этим человеком. Все нормальное, за что она столь крепко держалась, пеплом ссыпается к ногам, когда взгляд его поднимается к ее глазам. Мужчина смотрит на нее так, словно имеет право навязывать бой. Бросает невидимую перчатку к ней под ноги, а затем подходит вплотную. И Ренате стоит в ту же минуту начать ругать себя последними словами, потому что ей вдруг кажется, что этого может быть недостаточно. Ей бы стоило сбежать, ей этого даже хотелось. Только тяжелый взгляд темных глаз не позволил ей этого. Наверное, все дело было именно в нем, однако первой поцеловала его – она. Поцелуй стал настоящим откровением, он не был похожим на первый – слишком идеальный для этого. Губы мужчины скользили по ее так, словно делали это сотню раз раньше – с идеальным нажимом, с потрясающей чувственностью. Если бы ей было страшно хоть на мгновение, она не смогла бы сделать то, что сделала. Поэтому, не разрывая поцелуя, она делает пару шагов назад, пока поясницы не касается твердая поверхность стола, и замирает там. Мужчина проходит за ней эти два шага и, кажется, даже не замечает этого. Они до сих пор не сказали друг другу ни слова, отчего степень их взаимопонимания не может не восхищать. Сантьяго проводит рукой по ее шее, чтобы легким движением откинуть волосы на спину. Целует в место, где пульс под кожей особенно живой, и разбивает всю атмосферу единственной фразой: - Если мы не планируем останавливаться, то должны найти место. - Его хриплый голос словно выбивает разом все двери внутри, и воды здравого рассудка затапливают разум. И ничего лучше не приходит Ренате в голову, как спрятать лицо на его груди. Ее руки больше не обнимают его, губы не касаются губ, и их взаимопонимание рассеивается столь же быстро, как до этого появилось. Сантьяго чувствует, как тело женщины, что он до сих пор держит в объятиях, напряжено. Контраст невообразимый с тем, что было мгновение назад. И ему одновременно страшно и печально от этого. Все его реакции на нее не были притворством: он целовал ее, потому что хотел, а не от желания что-то кому-то доказывать. Но о Ренате сказать такого он не мог. И сейчас выбор, стоящий перед ним, был совершенно нечестным. Чувство и совесть не обязаны соглашаться, а удовлетворять одно, обходя стороной другое – равнозначно самому приговаривать себя к последующей расправе. Но если такого цена, то платить он не отказывается и сейчас. Только женщина в его руках не готова к подобному. И за это ему хочется ее наказать. Он целует ее снова, не оставляя ей ни единого шанса сбежать. А после раздевает и берет на том самом столе, к которому та пожелала прижаться. И ему ни разу не стыдно за то, какими тяжелыми это решение сделает их и без того непростые отношения. Рената позволяет ему это, а сама боится встретиться с ним взглядом, но то, как дрожит ее тело в его руках, не оставляет ему сомнений, насколько на самом деле все взаимно.