Slut

- Я тут вспомнил одну вещь, - сказал Хосок, подходя сзади и хлопая дверью холодильника перед носом, - ты мне кое-что должен. Глаза Чимина расширились, когда его прижали к холодной дверце и, уткнувшись в его волосы, вдохнули и напряженно выдохнули. Когда положили руку на его упругий зад, который, к счастью или к сожалению, был в одном полотенце, ведь он только что вышел из душа и решил сначала выпить воды, а после одеться и уйти по делам. Но, видимо, этому было не суждено сбыться, ибо Чимин только что нашел проблемы на этот же его упругий зад, который так жестко сейчас сминал в своей ладони Хосок. - Х-хён? - кажется, это был всхлип. - Да, мой сладкий? - а вот это прозвучало издевательски. - Что ты делаешь? - Ххм, - поцелуй за ушком. - Беру свою плату за пользование. - За какое пользование? Чем? - Мной. - Еще один поцелуй за ухом и рука, которая только что ощупала все ягодицы, скользнула вперед, поглаживая бедра и "случайно" задевая чувствительное место. - И ты мне сейчас компенсируешь мое моральное унижение и сразу вернешь свой долг. - Что же я тебе задолжал? Чимина резко повернули, сжали запястья над головой, раздвинули колени, оставили засос на шее и, пустив все свое обаяние в ход, посмотрели невинным взглядом, и произнесли: - Секс. Страстный и властный поцелуй, который сводит с ума и оставляет все оттенки разума в глубине Ада. Ловкие пальчики прошлись по накачанным бедрам и оставили миллионы мурашек, отчего Чимина немного передернуло. В глазах читался небольшой страх со вкусом красного полусладкого: хочется в большом количестве и как можно дольше растянуть удовольствие. На лице Хосока читалась улыбка дьявола, из-за чего Чимин немного дрожал. Много неизвестного, но чертовски пошлого было в его взгляде. Это ужасно заводило, но и устрашало. И явно все происходящее не закончится обычным перепихоном на столе или минетом с громкими причмокиваниями и юрким язычком. Хосок вцепился пальчиками в небольшое полотенце и легким движением руки скинул его на пол, предоставляя взору полувозбужденного и ждущего продолжения Чимина. Прерывистые вдохи и выдохи стояли на кухне, Пак был уже готов на все, лишь бы получить долгожданное удовольствие. Тело ныло от напряжения, от которого нужно было избавиться. - Малыш? - протянул Хосок и притянул Чимина за поясницу как можно ближе к себе, так, что между ними не осталось и миллиметра расстояния. Так, что можно было увидеть каждую родинку или маленький шрамик на лице. - Хочешь поразвлечься? Затуманенный взгляд, дрожь по всему телу и томное "да-а-а" в ответ. И Хосоку просто сорвало крышу от этого наглого и чертовски соблазнительного ребенка, которого хотелось все время нагибать и трахать до полуобморочного состояния, как последнюю шлюху с шикарными формами. Хосок опустился и закинул возбужденную тушку себе на плечо, чтобы закончить начатое и воплотить задуманное. Чимину было неудобно - его тело тащили на одном плече, а возбужденный орган терся об накачанный бицепс. Из-за этого он начал брыкаться и легонько постанывать, заставляя своего хёна скинуть его перед дверью в спальню. Хосок направился вглубь комнаты, оставив голого Чимина лежать на полу в полном недоумении. Со стороны шкафа послышался громкий грохот коробок, которые явно упали на пол, тихое "блять" и шипение. Звук цепи и топот ног обратно. - Встань на колени и закрой глаза, малыш. - Приказной тон, заставляющий подчиниться. И Чимин подчинился. По-другому быть не могло, он всегда любил подчиняться и исполнять приказы других, особенно в сексуальном плане. Но иногда Чимини любил быть доминантом. Пассивным, конечно. Но те, кто ему подчинялся, всегда были довольны и удовлетворены. Хосок громко и прерывисто выдохнул перед тем, как надеть на сладкую шею кусок черной кожи, заставив Чимина ахнуть от неожиданности и простонать от тугости пряжки на кадыке. Дышать было трудно, но это доставляло удовольствие. На глаза легла черная ткань, через которую было видно только темный силуэт. Звук цепи, тянущей вперед, вырвал воздух из легких и заставил подняться. Но резкая боль в районе ягодиц заставила Чимина снова опуститься на колени. По телу прошли миллионы мурашек, когда чужая рука прошлась по волосам, опустилась вниз по щеке. Пальцы очертили контур губ и резко подняли подбородок вверх. Большой палец чуть надавил на нижнюю губу, проталкивая его вовнутрь и встречаясь со скользким язычком. Чимин, недолго думая, обхватил пухлыми губами палец и начал его посасывать, облизывать и чуть покусывать. Если бы младший сейчас видел своего хёна, то, наверное, подумал, что он сошел с ума, ибо видеть вот такого развратного и готового на все Чимина, Хосоку по душе. Ему безумно нравится. И он хочет взять с этого малыша все, что только можно. Выжать его как лимон и быть в восторге от полученного удовольствия. Хосок был все еще поглощен своими мыслями и фантазиями, не заметив, как ловкие ручки добрались до его ширинки и невесомо поглаживали стояк, который выпирал из-под ткани джинсов. Чимин был смущен, его щеки пылали, но он все равно жался к накачанным бедрам. Его скромность была приправлена смелостью. Он льнул к ногам, поднимая голову, будто спрашивая разрешения. И когда его резко притянули за волосы к ширинке, он дал волю действиям. На ощупь расстегивает молнию, мечется с боксерами, а после чувствует горячую плоть на своих губах. Внутри все горело. Но Чимин боролся, взяв в руку не малого размера член и окунувшись в мир грез и наслаждения, переплетенный с болью и страданиями. Горячее дыхание в районе паха содрогнуло Хосока, он не знал, куда деть себя, за что ухватиться, когда пухлые губы обхватили головку, а юркий язычок надавил на уздечку. Маленькая ручка, которая поглаживала ствол и просто этот вид снизу сводили Хосока с ума. Чимин тонул в ощущениях и пытался взять как можно глубже, головка упиралась в глотку, и он кое-как подавил рвотный рефлекс. Но все равно насадил свою голову. Язык прошелся по всему стволу, а ладошка помогает у основания. С губ Хосока срывается очередной стон, Чимин принял это как комплимент, забирая член за щеку, балуясь с яичками и мыча от возбуждения. Член стоял колом, мешая здраво мыслить. Оба уже послали рассудок как можно дальше, просто наслаждаясь и отдаваясь горячим рукам. - Господи, Чимин... - прокричал Хосок и взял крепче младшего за волосы, начиная вдалбливаться в рот, слыша только мычание. На глазах проступили слезы, но Чимин пытался не дергаться, цепляясь руками за чужие бедра, и простонал в ответ, когда горячая жидкость изливается в рот. Он проглатывает все и слышит тихий смешок сверху. Хосок явно улыбается. - Вставай. - Старший дернул за цепь на себя. Ноги изрядно затекли и встать было трудно, но Чимин подчинился и поднялся, кряхтя. Тело совсем не слушалось, возбуждение било в голову, не давая свободно мыслить. Вся эта ситуация сводила с ума. Всего один момент, теперь Чимин стоял на коленях, точнее, на кровати. Весь такой послушный щенок, которого хочется совратить и вытрахать из него всю дурь. Хосок грубо взял за мягкие волосы и приказал не рыпаться, привязывая цепь к быльцу кровати, чтобы не вырвался, ибо кто знает, что стукнет старшему в голову сделать со своим донсеном. Грязные игрушки, либо уже совсем по-жесткому, с плетками и грубым сексом. Нежности для сопляков. Мы любим сильно и грубо. Так чтобы мозги вскипали, а кости утром ломило. Вот это настоящий секс. Чимин теперь на кровати, но все равно стоял на коленях. Перед Хосоком только на коленях. Шевелиться трудно, вернее, вообще не получалось. Разве что только крутить своей задницей перед зорким взглядом старшего, от которого дрожит все тело. Хосок обдумывал о дальнейших действиях, рассматривая Чимина, который был сейчас весь перед ним в чем мать родила. Член Пака дергался от возбуждения, чем привлекал внимание Чона, и тот решил, что сегодня его милый мальчик будет стонать громко и просить, просить и еще раз просить. - Хосок-хён... - прошептал Чимин, когда снова услышал звук падающих коробок. Чон подошел к своему донсену, наклонился над ним, ставя засос на шее парня, и резко перевернул его под собой. Губы Чимина совсем близко, и Хосок наклоняется, чтобы смыть с них эту наглую ухмылку. Поцелуй выходит мокрым и глубоким, таким, что воздух в легких заканчивается. И когда парень отстраняется, Чимин рвано хватает воздух. - Подними руки вверх. - Томный шепот на ухо. - И не рыпайся, зайка. Чимин подчинился, поднимая руки над головой и почувствовал, как тугой веревкой обвязывают его кисти и привязывают к кровати. Теперь ему точно никуда не деться. Старший снова решает поставить Чимина на колени, ибо плетка, которая лежала у подножья кровати, хорошо бы смотрелась рядом с кожей Чимина, особенно оставляя на ней следы. - Малыш, расслабься. - Слишком нежно перед тем, как сделать больно. Чимин задержал дыхание перед тем, как ощутил жгучую, но приятную боль в районе ягодиц. Негромкий крик вырвался с его уст. Потом еще один, ведь Хосоку принесло немалое удовольствие оставлять следы на теле Чимина. Замах и снова крик. Больно, но приятно. Дышать было ужасно тяжело, тело ныло, задница пекла. Чимин выгнулся в пояснице так сильно, как мог, выпячивая задницу, подставляя ее под следующий удар. Хосок ехидно улыбнулся, ударил по ягодице, а потом резко, но легко ударил по мошонке. Из Чимина вырвался громкий крик и послышался всхлип. - Хён... Старший снова ударил, по спине, по заднице, вырывая с Чимина протяжный визг, похожий на стон и остановился, смотря на изумительную картину, которую он создал. Младший сейчас был перед ним такой незащищенный и возбужденный. Поэтому плеть полетела, куда глаза глядят. Открыв верхний ящик комода, Хосок достал оттуда баночку: - Ты же любишь клубнику, малыш? - Безумно, хён... Обильно смочив пальцы в смазке, старший подул на сфинктер, который в тот же момент сжался, а по телу Чимина пробегли миллионы мурашек. Хосок хотел подготовить Чимина, но, оказалось, этот ребенок уже все сделал, когда принимал душ. Введя легко два пальца, Хосок хмыкнул и ввел третий, сорвав из младшего негромкий стон. У Чимина голова кружилась от происходящего, ему никогда и в голову не приходило, что старший такое может. Чи подвиливал задницей и сам насаживался на пальцы, ибо уже безумно хотелось ощутить большого Хосока внутри себя. Прошлый раз был слишком хорош, чтобы не хотелось еще и еще. А его длинные пальцы и умелые руки просто сводят с ума. Младший задержал дыхание, когда услышал звук молнии, и тихо охнул, когда ощутил влажную головку. Хосок тер меж половинок и ударял рукой по ягодицам, резко входя. В легких не было воздуха, и Чимин мог поклясться, что мог бы задохнуться, ибо движения были слишком быстрыми, резкими и жесткими. Но при этом такими нежными и до ужаса приятными. Хосок двигал бедрами, ликовал в душе и наблюдал за тем, как его донсен насаживался на его член. Он мечтал повторить все с того раза, когда Чимин соблазнил его и кричал от удовольствия. В комнате витал запах клубники, перемешанный с похотью и страстью. Им было слишком мало друг друга, хотели взять все, не оставив после ничего. Чимина жестко трахали, не оставляя сил. Входили резко и чувственно, так, что ощущать что-либо, кроме Хосока, было невозможно. Старший прижался грудью к спине Чимина и отвязал его руки, наклоняя на себя и насаживая до самого конца. Прорычал, кусая плечо, оставляя там свой след. А после насладился громкими стонами. Не для пения этот ребенок создан. Однозначно не для пения. Несколько жестких толчков Чи позорно кончил, крича во все горло. Он явно сорвал голос. Но ему все равно, он просто обмякал в руках Хосока, чувствуя, как он вбивался в его податливое тело. Донсэн наслаждался тихим рычанием своего хёна. - Потерпи. - Прошептал Хосок и входит еще резче, так же резко выходя. Несколько жестких толчков и старший кончил, кусая его мочку уха. Чимин прошипел и почувствовал, как в него вливается горячая сперма. - Хён, а ты, оказывается, извращенец. - Прощебетал Чимин, убирая разбросанные вещи в коробки, которые ранее летели, когда Хосок искал нужную вещь. - Ты многого обо мне не знаешь, малыш. - Хосок подошел к младшему, обнимая его и мягко целуя укус, который оставил в порыве страсти. - Если хочешь, открою тебе мир, о котором ты никогда не ведал. - Хочу... - Прошептал Чимин и по-невинному поцеловал старшего в губы, счастливо улыбаясь. Этот день мог закончиться и по-другому, но оба были рады, что все произошло именно так.