Чудеса случаются

      Санса наведывалась к Каре почти месяц. Это было не так уж и много, учитывая, что гриффиндорка могла приходить только по выходным, но даже за этот срок она добилась некоторых успехов. Нет, девочка не стала обычной: жизнь — не сказка и не глупый магловский фильм, где под красивую музыку за пять минут можно поднять тяжелобольного с кровати или воспитать ребенка. Реальность больше походила на строительство дома. Чтобы добиться результата, нужно было идти маленькими шажками, вооружившись терпением и верой. Последнюю Санса почти потеряла уже на третьей неделе, если бы не случилось нечто невероятное: Кара ей ответила. Из раза в раз девушка приносила в больницу одни и те же книжки с яркими картинками и читала вслух. В тот раз она снова достала их из сумки: — Какую сказку почитаем сегодня? Про Золушку или про Белоснежку? Санса делала это почти машинально, не особо надеясь на ответ, поэтому чуть не выронила книжки, когда услышала от девочки: — Не про Белоснежку. — А про кого? — осторожно продолжила Старк. Молчание. — Про Золушку? — Про Золушку, — голос Кары звучал безразлично, но она не ушла, когда Санса села рядом с ней, и с интересом смотрела на картинки.       Это и стало первым толчком. Медсестры, с которыми Санса поделилась своим открытием, пришли на помощь. Они тоже начали задавать Каре прямые вопросы и старались дожидаться ответов, предлагали выбор, пусть простой, но сделанный самой девочкой. Когда Санса приходила, они рассказывали, что Кара листает оставленные ей книги и даже пытается повторять фрагменты сказок. Появилась надежда, что они потихоньку начали расшатывать стену, которой окружила себя девочка. В первое декабрьское воскресенье Санса почти на крыльях влетела в коридор пятого этажа Больницы Святого Мунго. Медсестра Лемора приветливо улыбнулась: теперь девушке были здесь рады. — Кара сегодня в хорошем настроении, — сказала она, провожая Сансу до палаты. — Жаль только, что вы никак не можете встретиться с ее братом, он всегда так поздно приходит. — Да, жаль, — согласилась Санса, умолчав о том, что это она каждый раз уговаривала Джона отправиться к Роббу пораньше. На мгновение Санса испытала укор совести: она же почти не поговорила со старшим братом, — но риск напороться на Клигана был слишком велик. От их последнего разговора с глазу на глаз Санса до сих пор отчаянно краснела.       В то злополучное утро Санса услышала зычный голос Тормунда еще на лестнице и попыталась тайком обойти его, но остановилась как вкопанная, когда заметила его собеседника. Гриффиндорка уже не раз успела пожалеть о том, что соврала тогда, у костра, но пути обратно не было и приходилось как-то выпутываться из сложившейся ситуации. Ноги сами понесли ее к Сандору. Тормунд усмехнулся в кустистую бороду, глядя на ее неловкий поцелуй. Что они уже успели сказать друг другу? Решив выяснить позже, она чуть ли не волоком потащила Клигана подальше. — Седьмое пекло, что это было? — Клиган резко заставил ее остановиться. В своих мыслях девушка отвечала ему легко и уверенно, а на деле не решилась даже поднять глаз. — Сандор, можешь стать моим парнем? Молчание давило на барабанные перепонки, но то, что за ним последовало, было еще хуже. Сандор рассмеялся. Не тем лающим смехом, который уже успел полюбиться девушке, а другим — холодным и злым. — Я сейчас что, должен сойти с ума от счастья? С чего ты взяла, что мне это интересно? — Пожалуйста, ты должен мне помочь. Я сказала Тормунду, что мы встречаемся, чтобы он не… — Так ты решила напугать его. Да уж, лучше варианта для этого не найти. Санса увидела, как сжались кулаки слизеринца, и решилась оторвать глаза от пола. — Я не это имела ввиду. — А что же? — прохрипел он прямо ей в лицо. Губы его дергались, ядовитый взгляд обжигал — в этот момент Клиган был действительно страшен. Разве она осмелилась бы сказать, что он ей нравится? — Глупая ты птаха! Да ты же сама меня боишься. Сандор сделал шаг, чтобы уйти, и Санса, судорожно глотнув воздух, попыталась его остановить. — Что же мне теперь делать? — Скажи Тормунду, что мы расстались. Такие вот недолгие отношения. «В пекло Сандора!» — пробормотала Санса, перешагнув порог палаты. Недопонимание с парнем не повлияло на ее желание помочь Каре. В комнате все было по-прежнему. Девочка будто не обратила внимания на ее появление, но уже через некоторое время оказалась рядом с книгой. Время летело быстро, и уходить совсем не хотелось. «Еще пятнадцать минут», — пообещала она себе, открывая новую сказку, как вдруг скрипнула дверь. — Кара определенно полюбила Золушку! Мы ее уже пять раз прочитали, — обратилась Санса к Леморе, не отрывая глаз от страницы. — Хочешь, чтобы я прочитала еще раз? Давай тогда начнем сначала. — Я оставлю еще несколько сказок, чтобы она не скучала, пока меня не будет, — обратилась девушка к медсестре, но на пороге замер совсем другой человек. Сандор напоминал каменное изваяние: бледная кожа казалась безжизненной, густые брови нависли над глазами в суровом изгибе, но взгляд был живым и горел яростью. Санса затаила дыхание. — Тебе нечего здесь делать. Убирайся. Страх холодной змеей скрутился в животе, но девушка не разрешила себе ему поддаваться. — Я пришла не к тебе, — напустив на себя безразличие, она снова повернулась к Каре. — Ты меня не услышала? Уходи, — теперь уже в голосе прозвучала явная угроза. — А ты меня не понял? — в тон ему отвечала Санса. — Я пришла к Каре, и только ей решать, быть мне здесь или нет. Кара, пришел твой брат. Мне уйти или остаться? — Остаться. Сандор недоверчиво фыркнул: — Она просто повторила за тобой. — Хорошо, спрошу иначе. Кара, мне уйти? — Не уйти! — с заметным раздражением сказала девочка, становясь в этот момент удивительно похожей на брата. Казалось, Сандор лишился дара речи. А в это время его сестренка уже взяла Сансу за руку. — Бабочки! — Хочешь, чтобы я выпустила бабочек? — спросила ее гриффиндорка и, дождавшись утвердительного ответа, наколдовала стайку мотыльков. Кара начала ловить их руками, но стоило коснуться трепещущих крылышек, как они растворялись в воздухе. — Я и не знал, что она заговорила… снова. Девушка и не заметила, как Сандор опустился рядом с ней. Сейчас он не выглядел злым или угрюмым, скорее усталым. — Так она не всегда была такой? — Нет. Первые три года она была обычным ребенком. Может, чуть застенчивее, чуть задумчивее. Очень капризная, — Клиган усмехнулся своим воспоминаниям. — Ее нужно было крутить и вертеть круглыми сутками. И она ничего не боялась. Ни злых собак, ни высоких лестниц. И никогда ничего не просила. Некоторые дети выносили своим близким мозги, прося что-нибудь купить, но Кару это будто вовсе не волновало. И другие дети ее тоже не волновали. Но мне было все равно на это, у нее же был я. — Что же изменилось? — Я уехал учиться. Первые странности заметила новая няня. Она сказала отцу, что его дочь отстает в развитии, не понимает обращенной к ней речи. Эта курица просто не находила нужных слов! Она вылетела из нашего дома с треском, — Сандор чуть улыбнулся, говоря об отце, и Санса попыталась представить себе этого человека. Наверняка он тоже таил чувства глубоко внутри, прятал под маской равнодушия, но стоило кому-то сказать хоть одно плохое слово о его детях, как тут же выходил из себя. — За первый год у нас сменилось пять или шесть гувернанток, а когда я вернулся на каникулы, то не узнал сестру. Она будто полностью ушла в себя: не хотела говорить, не хотела играть со мной. Стоило сесть с ней рядом, она уходила. Тогда я сказал отцу, что не вернусь в школу: я нужен дома. Он отказался. Мы долго скандалили, я наговорил ему много разного… не очень хорошего. Что ему все равно на своих детей, что его волнует только мнение окружающих. И он проглотил это, представляешь? А потом взял меня за плечо и сказал: «Если ты не получишь образование, то как позаботишься о сестре, когда меня не станет»? Будто знал. Но так и не объяснил мне, что же нужно делать. — Думаю, он сам не знал. Правда, такому не учат в школе. Но ты делаешь все, что можешь, и она очень привязана к тебе. — Иногда я даже не уверен, что она замечает мое присутствие. — Замечает. Лемора говорит, что когда ты не приходишь, она беспокоится больше обычного. Каре просто нужен особый подход, понимание. Ты разрешишь мне навещать ее? — Зачем тебе это? — Не знаю, — Санса и сама не до конца понимала, что заставляет ее находиться в этой комнате. — Но я чувствую, что должна быть здесь. «Санса! Ты здесь?» — голос Джона раздавался с лестницы. — Мне пора, — волшебная палочка выпустила еще одну стайку бабочек. Санса легко погладила руку девочки, не противящейся больше ее прикосновениям. — Я скоро опять тебя навещу, Кара. — Старк, — окликнул Сандор, когда девушка была у двери. — Дай угадаю: если я кому-нибудь об этом расскажу, то здорово пожалею? — Точно! — нахмурился Клиган, но его серые глаза лучились весельем. И благодарностью. Санса нашла брата на первом этаже. — Вот ты где? Я уже начал волноваться. Отличная новость: на следующей неделе Робба выписывают! — Правда? Отлично! — ответила она, с трудом натягивая на губы улыбку. Санса знала, что скоро этот момент настанет, и ей придется искать другую возможность посещать больницу. Возможно, один человек мог ей в этом помочь. *** — Освободи свое сознание, Санса. Представь, что твой разум — чистый лист. Ты готова? Легилиментс!       Картинки перед глазами снова замелькали на бешеной скорости: Сандор говорит, что не поможет ей обманывать Тормунда, Санса замечает на запястьях Маргери синяки, и та обещает, что Джоффри больше не посмеет сделать ей больно, медсестра Лемора идет рядом с ней по коридору пятого этажа и толкает дверь в палату… Нет! Она не может показать этого, это не ее секрет! Усилием воли Санса захлопывает дверь прямо перед собой, не пуская вперед своего невидимого провожатого. — Очень хорошо, мисс Старк! Несколько грубовато: заметно, что вы пытаетесь откорректировать воспоминания, — но все же неплохо. Мне нравится ваше творческое начало. Профессор Варис ласково ей улыбался, в то время как Санса едва переводила дух, стоя в центре его кабинета. С недавних пор окклюмент предложил девушке индивидуальные занятия. Он сказал, что прежде не встречал такой талантливой студентки и жалко было бы растрачивать ее задатки понапрасну. Занятия сильно выматывали, каждый раз Санса покидала этот кабинет выжатая, как лимон, но прогресс чувствовался, и владеть своим разумом становилось проще. — Спасибо, профессор! — Ты утомилась. Думаю, на сегодня можно закончить. Варис отошел к столу, на котором стоял омут памяти. Воспоминания плескались в нем, отбрасывая серебристые отблески на стены, и преподаватель начал возвращать их обратно в свою голову, цепляя кончиком волшебной палочки и прикладывая к виску. — Профессор, — нерешительно обратилась Санса, отвлекая Вариса от его странного занятия. — Да, моя дорогая. — Есть одно дело, я даже не знаю, к кому мне обратиться… Моего брата на днях выписывают… — Я очень рад это слышать. Надеюсь, что он полностью здоров? — Да, но я хотела бы продолжить посещать больницу по выходным. Там есть одна пациентка, маленькая девочка. Она очень привязалась ко мне. Перед глазами стояло милое личико Кары и другое, печальное, с большим ожогом на одной стороне. Сквозь это видение девушка не сразу заметила цепкий взгляд Паука. — Я понимаю, что это не в правилах школы, но вы так близки профессору Эймону, он бы к вам прислушался… — Я бы с радостью тебе помог, но порталы в больницу создаю не я. Не могу же я прибавить работы другому человеку, дав тебе обещание. Ну-ну, не расстраивайся, — добавил он, заметив, как опустились плечи Сансы. — Уверен, профессор Бейлиш не останется равнодушным к твоей истории. — Профессор Бейлиш? — Да. Как профессор трансфигурации профессор Бейлиш отвечает за организацию порталов. Мне кажется, он пойдет тебе навстречу, учитывая, как он был дружен с твоей матерью, — Варис мягко приобнял Сансу за плечи, провожая ее к двери. — Он что-нибудь для тебя придумает. ***       Рождественское настроение настойчиво проникало в продуваемый ветрами замок, заражая его обитателей навязчивым предвкушением праздника. Только и разговору было, как о предстоящей турнирной неделе, сборной команде Хогвартса и Святочном бале, так что для абсолютного большинства студентов учеба переместилась даже не на третий план. Почти для всех, но не для Сансы. После встречи в больнице девушка с замиранием сердца ждала совместных со Слизерином занятий по заклинаниям и окклюменции, а с небольшими передвижками в расписании из-за отсутствия Тириона Ланнистера и аудиторию защиты от темных искусств два факультета стали делить пополам. Сандор не заговаривал о своей сестре, и Санса тоже не начинала первой. Они вообще почти не говорили, но стоило девушке зайти в аудиторию, как Клиган небрежно выталкивал из-под парты стул, и Санса на него приземлялась. В свободное время они могли переброситься парой фраз о предстоящем матче, ведь Бран и Арья получили места в смешанной команде, а их старшая сестра не пропускала ни одной их тренировки. Или Сандор бросал какие-нибудь едкие замечания о преподавателях или своих однокурсниках. Не больше этого. Но каждый их разговор потом по тысяче раз перематывался в голове гриффиндорки, и, даже тайно от самой себя, девушка надеялась, что между делом Сандор пригласит ее на бал.       Бал взбудоражил даже самые неискушенные в романтике женские умы. Вечером в спальне девочки обсуждали, кто кого пригласил. Первой предложение получила Мия Стоун. Лотор Брюн давно начал оказывать ей знаки внимания, так что стоило ему прознать о намечающихся танцах, как он не упустил шанса. Дальше подготовка к балу стала похожа на сход лавины: сначала медленно, будто нехотя, мальчики искали себе партнерш, но чем ближе становилось событие, тем больше ажиотажа оно вызывало. Многие школьные красавицы, вроде Маргери или Аши Грейджой, получали даже по нескольку приглашений. И только к Сансе никто не подходил. Девушке хотелось плакать от обиды, но приходилось напускать на себя веселость, чтобы не стать посмешищем в глазах окружающих. В четверг у Сансы появилась надежда: — Нужно поговорить, Старк, — буркнул Клиган у нее над ухом, когда они заходили в кабинет защиты от темных искусств. Сердце в груди заныло сладко и противно, но девушка лишь удивленно вскинула брови: — О чем? — ребята подошли к своему рабочему столу, в центре которого уже стоял материал для будущего занятия — небольшое голубое пламя. — Так о чем ты хотел поговорить? — переспросила Санса. Сандор отрешенно посмотрел на нее, потом нахмурился и будто с трудом вспомнил, что он хотел. — Тебя никто не приглашает на бал, — с убийственной прямотой выпалил он, — стараниями Джоффри. — Зачем ему это? — Чтобы поиздеваться. У парня скоро дерьмо из ушей попрет. Лучше обходи его стороной. Надежда в груди сдулась воздушным шариком, и девушка даже обрадовалась, когда в аудиторию вошел профессор Хгар. — Следующий семестр будет посвящен защите от магии стихий. Огонь, вода, воздух, земля — четыре земные стихии могут служить как добрым целям, так и злым. Студентам Хогвартса необходимо знать, что делать, если темный маг решит использовать их мощь. Сегодня человек научит, как уменьшить силу пламени и обратить его в ничто. Преподаватель показал заклинание и нужное движение, после чего начал обходить столы. У стола Сансы и Сандора он задержался. — Человеку срочно нужно передать послание директору Эймону. Может он попросить юношу об одолжении? Клиган кивнул и быстрым шагом вышел из кабинета. Занятие сразу потеряло для Сансы интерес. Едва дотерпев до звонка, она отправилась на поиски Маргери. Может быть, подруга сможет объяснить, что взбрело в голову Джоффри? — Я впервые об этом слышу, Санса! — удивилась Тирелл, когда они вместе заходили в Большой зал на ужин. — Но не переживай! Конечно, ты пойдешь на бал. Лорас даже спрашивал у меня, не согласилась бы ты составить ему компанию, но я думала, что ты уже занята. Вот он теперь обрадуется! — Даже не знаю, Маргери, я не хочу, чтобы он делал это из одолжения… — Глупости! Или ты ждешь приглашения от кого-то другого? Глаза Сансы предательски скользнули в сторону слизеринцев, где Сандор с мрачным видом ковырялся в тарелке. Рядом, как обычно, восседал Джоффри. Девушка почувствовала прилив тошноты, когда он перехватил ее взгляд. — Старк! Видела новую газету? Девушка ненавидела привычку Баратеона из любого своего действия делать сцену. Чтобы уменьшить количество «зрителей», Санса пересекла зал и оказалась прямо перед своим бывшим парнем.  — Сомневаюсь, что найду там что-то любопытное. — А как по мне, в последнее время пишут много интересного. О твоей семье. Но в любом случае ты могла бы полюбоваться на фото своего отца. Теперь же ты его только на фотографиях можешь видеть! Джоффри с наслаждением поднял бокал, обнаруживая под ним газету с лицом Эддарда Старка на первой полосе. Снимок был заляпан едой, а лоб отца украшал кофейный след. Девушка почувствовала, как злоба сдавила ей ребра. Краем глаза она заметила предостерегающий взгляд Сандора, но не стала обращать на него внимание. С нее довольно молчать! — Только идиот станет верить тому, что пишут в этой паршивой газетенке. В ней нет ни слова правды! — Разве? А как же новость о том, что твой брат отрастил волчью голову? Директор надеялся это скрыть, но после того, как я написал об этом в «Пророк»… — Так это был ты? — Ага! Я и не думал, что потом начнется такое. Было бы здорово, если бы целители доказали, что Робб оборотень. И засадили бы в Азкабан рядом с папочкой. Жаль, что оборотней не убивают, но, может, дед это скоро исправит… Джоффри не успел договорить, как палочка Сансы оказалась у его горла. Баратеон неверно рассчитал силы: за его спиной не было Транта, и Санса уже не была доверчивой девочкой в пустом вагоне поезда. Хотя, может, это она ошиблась? — Пес! — взвыл Джоффри. — Помоги мне! Девушка перевела взгляд на Клигана.Тот равнодушно продолжал копаться в еде: — Извини, друг, палочка осталась в спальне. — Я не буду марать об тебя руки, — процедила Санса. С нее довольно этого спектакля! — Почему ты не помог мне? — взвился Баратеон за ее спиной. — Какая от тебя польза, Пес? Только и можешь, что таскаться по Запретному лесу и чесать блох! Гриффиндорка замерла, не веря услышанному. Как можно было все это время быть такой глупой? Она обернулась, и пустые глаза Сандора стали ответом на ее догадку. — Пес! — выплюнула она, а он все так же молчал. От груди будто отрывали что-то очень родное. Как же больно терять доверие! Но к кому? К собаке? К человеку? Глупо-глупо, почему она ничему не учится? — Санса? — окликнула ее Маргери, на лице которой было написано непонимание и тревога. — Маргери. Знаешь, я с радостью пойду с Лорасом на бал! И оставив когтевранку еще более удивленной, она почти бегом покинула Большой зал. ***       Ярость разрывала Сансу на части. Она была сильнее девушки, как свирепый зверь, желавший покинуть слабое тело и уничтожить все вокруг. Она могла метать заклинания в деревья, попытаться уничтожить весь Запретный лес — успокоения это не приносило. Обессиленная, она села прямо на снег и закрыла лицо руками. Рядом послышался хруст снега. — Выходи, Сандор, я знаю, что ты здесь! Из-за ветвей показалась большая черная собака, настороженно смотрящая на нее правым глазом. — Повернись ко мне! — злость просочилась в голос командными нотками, и Клиган повиновался. Так она и думала: шерсть с левой стороны морды была подпалена. Сансе было противно на него смотреть. — Какой же ты трус, — сказала она, отходя в сторону. — Это я трус? — раздался сзади хриплый голос. — Разве я не мог смотреть на свое лицо без дрожи в коленках? Когда я был зверем, ты становилась настоящей. — Ты обманывал меня! — со слезами в голосе прокричала девушка. Сандор пересек разделяющее их расстояние в пару шагов, нависнув над ней двумя метрами воплощенной силы. — Да ты сама себя обманываешь! Все это время. Тихая, вежливая, покорная… как глупая пташка, которая пытается угодить своей песней всем. Разве это ты настоящая? Я не верю. Парень крепко схватил ее за плечи. «Сейчас он меня поцелует», — мелькнуло в девичьей голове, но вместо этого Клиган развернул ее, прижав спиной к своей груди. — Вспомни! — Сандор уткнулся носом ей в ухо, и горячее дыхание обожгло ей шею. — Вспомни другую, настоящую жизнь, у которой есть вкус, цвет, запах. Помнишь, какой яркой бывает ночь? Какой громкой может быть тишина? Как сладко пахнет чужой страх? Ты волчица, Старк! Неужели ты можешь отказаться от этого, чтобы угодить придуркам вроде Джоффри?       Близость к Сандору вызывала жгучие волны по телу. Смешавшись с бушевавшей в груди яростью, поток эмоций отдавался в каждой клеточке болью, нестерпимым зудом, доводившим до безумия. Не в силах больше бороться, Санса сдернула с себя человеческое обличие и, облегченно вздохнув, разорвала тишину протяжным волчьим воем.