Время объятий

Иногда Оливеру казалось, что Коннор над ним издевается. Это было совсем не трудно, учитывая, какое сильное влияние он оказывал на людей. Хэмптон иногда так ненавидел этого заносчивого, эгоистичного и самовлюблённого парня! С его вечной полуулыбкой, с идеальным костюмом, прекрасной причёской и просто ужасным характером. Уолш даже не догадывался, насколько может бесить его улыбка! Такая красивая и привлекательная, лишь с ней одной Коннор мог затащить в постель любого. Да он так и делал! Но Оливер больше не клюнет на эти милые губки! Никогда не поведётся на его фирменный взгляд, от которого у парня всегда мурашки по коже бежали. Не станет слушать ничего, что бы Коннор там ни говорил. Оливеру надоело его прощать. Он и так слишком часто это делал, пора прекратить. Вот и сегодня, когда Коннор звонил в очередной раз, Хэмптон не ответил. Никогда больше не ответит. Прошло немало времени после их ссоры, но его слова по-прежнему звенели в ушах. Он сказал, что не заводит отношений, что ему не нужен парень, а Оливер почему-то разозлился. Чего он ожидал? Свиданий? Цветов? Объятий? Да, может быть. Только он ведь знал, с кем имеет дело. Знал, что Коннор не позволит обнять себя, или поцеловать просто так, без намёков на продолжение. Знал, что так всё закончилось бы. Закончилось. Коннор будет продолжать добиваться внимания Оливера, хоть тот и не отвечал на его звонки, удалял сообщения, даже не читая, не прослушивал оставленные на автоответчик мольбы выслушать. И тем более не открыл бы парню дверь. Не открыл бы, правда? Ещё один настойчивый звонок разнёсся по квартире Оливера, когда парень был уже у двери. Он ведь знал, кто за ней, прекрасно знал. Но открыл. Не удержался перед соблазном снова увидеть Коннора? Как бы то ни было, вот Оливер стоит на пороге и смотрит на парня, меряющего шагами коридор. - Я облажался, Оливер!- бормочет тот,- Как же я облажался! Он садится на пол, прислоняясь к стене спиной, и закрывает лицо руками. От него пахнет лесом, землёй и ещё чем-то жареным. - Коннор?- Оливер наклоняется к парню, чтобы помочь встать, и Уолш вцепляется в него, как в спасительную соломинку. Оливер не должен его пускать, никогда больше не должен! Но он ведёт парня в квартиру, захлопывая дверь ногой. Руки заняты, за них держится Коннор. Всегда такой сильный и независимый, теперь он выглядит безумно напуганным. - Что случилось?- спрашивает Хэмптон, стягивая с парня куртку. - Я не виноват, это всё она!- он не способен сейчас ничего объяснить. - Кто, Коннор? Что произошло? - Она виновата… виновна… виновны, мы виновны, мы все виновны! Парень срывается на крик, его глаза полны ужаса. Оливеру становится не по себе, но бросить Коннора в таком состоянии он не может, как бы ни был зол на него. Поэтому он тянет парня в комнату, и тот послушно следует за ним. Коннор садится на кровать, Оливер помогает ему разуться и залезть под одеяло. Парня колотит дрожь. «Видимо, от холода»- решает Хэмптон. Он быстро сбегал на кухню и вернулся, неся кружку с горячим чаем. - Выпей,- но Коннор не слышит его,- Коннор, я принёс чай, ты согреешься, когда выпьешь. Уолш поднимает на парня глаза и берёт из его рук кружку. Его пальцы такие холодные, что Оливер вздрагивает. «Что же случилось?»- вертится в его голове. Коннор делает пару глотков и ставит кружку на тумбочку, а затем накрывается одеялом под самый подбородок, будто пытаясь скрыться так от всех. - Ладно, поговорим завтра. Оливер поднимается на ноги с намерением уйти, но в его руку вцепляются холодные пальцы Коннора. Из-под одеяла на парня смотрят большие испуганные глаза: - Не уходи,- хотя бы одна осмысленная фраза за этот вечер,- Пожалуйста, Оливер, не уходи… Останься, не бросай меня. Они найдут меня, они поймут, что это она виновата, она выдаст меня , я знаю, Оливер! Его голос снова ломается, но Коннор продолжает говорить, порой срываясь на крик. Его слова снова стали чем-то непонятным. Наверное, Оливер смог бы понять хоть что-то из всего того набора бессмыслицы, сказанной парнем, если бы послушал чуть подольше, но ему хватило одного взгляда на Уолша, чтобы понять: если дать ему нести всю ту чушь, он просто сойдёт с ума. Поэтому Оливер просто наклонился к Коннору и поцеловал его. Губы парня были сухими и горячими, как если бы у него поднялась температура. Коннор высунул из-под одеяла руку и обнял парня за шею, притягивая к себе. Он не углублял поцелуй, но и не отталкивал. Он будто только этим и держался за реальность. Оливер отстранился и посмотрел Коннору в глаза. Небесно-голубые, такие чистые и невероятно прекрасные, они сейчас служили глубокими колодцами, доверху наполненными страхом. - Останься,- умоляюще произнёс Коннор, и Оливер не смог уйти. Он, в общем, никогда не мог уйти, если Уолш просил об обратном, но сегодня ведь не обычный случай, верно? Сегодня Оливер просто нужен Коннору. Хэмптон обошёл кровать и лёг с другой стороны, прижимаясь к парню всем телом. Он чувствовал, как напряжён Коннор, как его всё ещё бьёт мелкая дрожь, уже не от холода, а от неизвестно-чего. Коннор не любит обниматься. Это всё для парочек, а он не заводит отношений. Но сейчас ему просто нужен Оливер, поэтому он переворачивается на другой бок, оказываясь спиной к парню, сокращает оставшееся между ними расстояние, вплотную прижимаясь к нему, и закрывает глаза. Оливер чувствует, что каждая мышца в теле Коннора напряжена. Парень всё ещё дрожит, поэтому Хэмптон бережно обхватывает его за талию одной рукой. Коннор не возражает. Сейчас он далеко не такой сильный, каким хочет казаться обычно, сейчас ему нужны эти объятья. - Всё хорошо,- шепчет ему Оливер,- просто спи. Коннор знает, что не всё хорошо. Всё просто не может быть хорошо, когда ты убил человека. Уолш знает, что всё станет ещё хуже завтра, ведь придётся объяснять Хэмптону своё поведение, но сегодня, в этот самый момент, его слова действуют. Коннор немного поворачивает голову и находит губы Оливера. Он целует их, уже не думая о своих проблемах. Завтра будет время. А сегодня, как-никак, они снова вместе. Хэмптон ещё злится, но это пройдёт. Они целуются, и будто само время замирает, чтобы позволить этим двоим дольше побыть вместе, не нарушая этот миг. Может, объятия не так уж и плохи?