∞ † ∞
Всему есть свой предел. У каждого события — свой лимит, который начисляется терпением и силой духа другого человека. Дружба в их Команде Свободной Воли дала сбой уже после того, как Винчестеры обзавелись личным оазисом и заменителем мотельных номеров: бункером. И Кас поселился у них, потому что, чёрт, незадача, его снова вышвырнули, как шелудивого котёнка с небес. Он бы и сам ушёл, не собираясь терпеть тот аппарат правления, который ему навязывала система. Новость о том, что главный бунтарь всех серафимов в очередной раз пал, — и ради кого? это уже начинало быть предсказуемым — заставила собраться паломнические отряды, которые объединяли силы и пускались на поиски Падшего. Всем нужен был лидер. Тот, который бы не побоялся идти против Небесной бюрократии. Тот, который был одобрен самим Богом ещё до того, как тот покинул Арену. Тот, в которого можно было бы верить и слепо подчиняться приказам. Ничьим лидером, понятное дело, Кастиэль быть не желал. Он не думал, что имеет какие-то качества, способствовавшие этому, да и своих проблем было не занимать. Он продолжал вести охоты с Винчестерами, разматывал клубок со всеми скрижалями, Метатроном, Кроули… имён порой было столько, что кружилась голова. А в бункере просвещённых было спокойно. Под боком был Дин, и любящий его Сэм, который не открыто, но пытался как-то облегчить жизнь ангела, который взял тайм-аут, в кои-то веки перестав разрываться и решив помогать человечеству в лице двоих людей. Живя с Винчестерами, Кастиэль с каждым днём больше понимал, что начинает очеловечиваться. Его благодать была при нём, однако желание принять душ не пропадало, так же, как и желание выпить вместе с братьями пиво или уставиться в совершенно тупую передачу вечером. — Зачем вы это делаете? — как-то спросил Кас, кивая, совсем по-человечески, на экран телевизора. — В этом нет смысла. — А его и не должно быть, — хмыкнул Сэм. — Верно, — подтвердил Дин. — Если ты, после всего того, что пережил днём, станешь искать смысл ещё и в телевизионном шоу, то твой мозг никогда не расслабится. Просто смотри и смейся. Давай, Кас. Мы будем говорить, где смешно. И ангел позволил Дину увлечь себя. Диван был достаточно широким для троих мужчин, но Кастиэль еле втиснулся между братьями. Дин старался быть как можно ближе к Сэму, опекал исподволь, заботился и медленно сходил с ума. Когда Кас, не понимая, что может сделать что-то не так, сел посередине, Дин разозлился и вздохнул. Привычным жестом облизал губу и уставился снова на экран. Сэм, напротив, был вполне доволен сложившейся ситуацией, закинул руку на спинку дивана и расслабился. Реплику свою Кастиэль, как обычно, выдал не подумав: — Дин, ты напряжён. Сэм фыркнул и скосил глаза на брата. На Будду Дин не тянул точно. — Кас, отвали. Я просто хочу пива. — Оно не поможет тебе избавиться от проблем, только скроет их на время. — Да? Чудно. Это именно то, что мне нужно, — уверенно кивнул Дин и встал с дивана. — Сэмми, как насчёт бутылочки тёмного? — Я за, — ответил Сэм, чувствуя, что напряжение, казавшееся таким далёким, снова вернулось в его тело и начало скрести когтями. — Мы могли бы обсудить это, — пробормотал Кас. Дин взорвался. Видит Бог, он долго терпел. Но это было невозможно. Причины крылись гораздо глубже и распускали свои корни на несколько лет их дружбы. Поводом стала какая-то мелочь. Дина просто бесило всё. И любовь к брату, от которой он мечется, как заражённый чумой мученик, и любовь брата к Касу. И любовь Каса к нему. Не слишком ли много любви на троих людей? На троих, чьи плечи ответственны за судьбу мира, а им только и есть дело до того, как бы быть рядом с тем, кого любишь и разучиться ревновать. — Кас, — охотник вернулся и передал брату пиво, раскрывая свою бутылку. — Плохую ты фишку у Сэма спёр: желание говорить вечно обо всём, всё расставлять по полочкам. Ты пойми, иногда это не поможет, но сделает хуже. — Не могу сказать, что согласен, — проговорил Сэм. — Но в этом случае Дин прав, Кас. Иногда о чём-то нужно умалчивать, чтобы, кхм, спалось по ночам лучше. — Я не сплю, — ответил Кастиэль. — О, так пощади наш сон! — гаркнул Дин и присосался к стеклянному горлышку, обнимая резьбу губами. Ангел вздохнул и замер на это мгновение. Сэм поймал взгляд Каса и прикусил губу. Как бы ему хотелось, чтобы ангел вожделел так его, а не Дина. И на этом влюблённом взгляде брата, направленным на серафима, Дину окончательно сорвало крышу. Охотник швырнул бутылку и вышел из комнаты, направляясь в подвал. Снять стресс. Раз уж они настолько примитивны друг для друга, что даже не могут спокойно посмотреть ТВ-шоу. Кас улетел. Сэм пытался как-то остановить это, взывал к разуму, но ангел только глянул на него своим больным взглядом и оставил после себя пустоту. Младший охотник отпил из бутылки и подумал, что пиво недостаточно крепко. Он был зол на брата, но понимал, что реакция Дина совпадает с его собственной реакцией. Но чувства внутри бесновались и просили выхода наружу. Они оба нажрались в тот вечер. Дин — какого-то бабского ликёра, оставленного, наверное, Чарли. Сэм — припрятанным братом Джонни Уокером. Нажрались по разным углами и заснули там же. На утро пытались накатить друг на друга, но ничего не вышло: голова болела. Каса рядом не было, и Сэм переживал. Не столько из-за того, что могло случиться с Касом физически, — он не маленький мальчик, постоять за себя сможет — сколько из-за того, что может произойти с ангелом, который переживает человеческие чувства и эмоции. Причём не самые приятные из них.∞ † ∞
Кас не появлялся уже пару дней. Сэм был напряжён и взволнован, Дин — зол и взвинчен: брат волнуется за ангела, понятное дело, но кто бы хоть раз поволновался за него? Конечно, самого серафима охотник в расчёт не брал. — Вернётся твой Кас, успокойся. Как только его засекут свои же — сбежит сюда, к нам. — К тебе, — поправил спокойно Сэм и снова с напускной небрежностью уставился в книгу. — Ко мне, — развёл руками Дин. — Я не просил, чёрт возьми, его любви, уж прости, Сэмми, что отнял леденец! — Дин, — Сэм встал из-за стола. Они впервые заговорили об этом открыто. Обо всех этих чувствах, которые им не сдались, но упали, как снег на голову. — Успокойся. Я не хотел, чтобы так вышло. Но я не могу ответить тебе взаимностью. Никто из нас троих не может этого сделать, кто виноват в этом? Какого чёрта ты сейчас строишь из себя несчастного? Кас любит тебя, чёрт, да ты для него — Бог-2, а вместо этого ты швыряешь ему в лицо его же боль. Дин замолчал и сжал губы. Устало протёр ладонью лицо и выдохнул: — Ладно. Не важно. Попробуй помолиться ему. Брат ушёл из комнаты, а Сэм так и не смог понять, была ли последняя фраза шуткой, или сказана всерьёз.∞ † ∞
В любом случае, спустя неделю Сэм решил, что терять ему нечего и начал молиться. Кас его то ли не слышал, то ли не хотел слышать. Однако стоило Дину перешагнуть себя и помолиться ангелу самому (сил не было смотреть на то, как брат во всём винит себя), как ангел явился. Старший, конечно, не счёл нужным сказать, что явился пернатый после его молитвы. Пусть Сэму спокойнее будет. Вернулся блудный Кас, правда, не совсем свежий. Точнее — пьяный в стельку. Винчестеры не знают, сколько нужно было выпить ангелу, чтобы дойти до такой кондиции, когда даже язык заплетается (крылья тоже, еле долетел), но ведь по первому зову Дина. И гордость здесь плелась где-то в хвосте. Старшему такое счастье было не нужно. Он тяжело вздохнул и объявил, что поедет проветрит детку по городу, оставляя Сэма с Касом одних. Не было ни малейшего желания знать, что будет происходить дальше. Сэм был растерян. Он несколько дней молился, и Кас, наконец, услышал его. Одному ангелу известно, о чём просил Винчестер-младший в своих молитвах, но он был бездумно счастлив видеть Кастиэля снова среди знакомого антуража из книжных полок и тёмного дерева мебели в бункере. Первым вопросом Каса был: «Где Дин?» Сэм как маленькому ребёнку объяснил, что только что Дин был здесь, но уехал. Охотник убедил ангела, что с человеком ничего не случится, и, путём применения львиного терпения, смог уложить Каса в кровать. Ангел вцепился в рукав его рубашки и отпускать не собирался. Говорить, впрочем, тоже, и успокоился пьяный серафим только тогда, когда Сэм лёг рядом. Это было странно, но чего ещё было ожидать от Кастиэля, опустошившего, наверное, ни один винный магазин. Это смотря что пить: шартрёз или виски. — Водка, — пробормотал Кас, сжимая рубашку Сэма на груди. Сэм и забыл, что Кастиэль может читать его мысли. Не делает этого, потому что Винчестер просил, но, видимо, под алкоголем самоконтроль теряет силу. И охотник не злится. Обнимает ангела и закрывает глаза. Они испытывают одно и то же. Боль и любовь. И в тот момент, как никогда, их души близки. Засыпает Сэм там же, на кровати рядом с Касом. Ангелы не спят, даже будучи уделанными в тряпку. Кастиэль медленно отходил от алкогольного опьянения, чувствовал, как мысли постепенно возвращаются в голову, занимают своё место. Рядом с Сэмом было спокойно. Не было никакой тревоги, ничего, что бы могло приносить дискомфорт. Человек спал. Его мысли были так же безудержны, как у любого во сне. Кас поймал несколько силуэтов-образов и позволил себе взглянуть на них. Не было никакого удивления, когда этим образом оказался сам Кастиэль. Лёгкий укол вины — о, ангелу хорошо было знакомо это чувство. Его он испытал чуть ли не первым, когда только начал очеловечиваться и что-то ощущать. Кас любил Сэма. Но не мог сказать, какой любовью. Ему до сих пор было слишком сложно ориентироваться в этих дебрях человеческих эмоций. Ангел приложил два пальца ко лбу Сэма, забирая то немногое из чёрного, что смог найти. Охотник кашлянул во сне и расслабился окончательно. Так их и застал вернувшийся Дин.∞ † ∞
Терпение не было добродетелью Дина. Винчестер мог терпеть какое-то время, накаляться, как никель, но никто не знал, когда «рванёт». Это Дин терпел долго — обнимания Сэма с Касом. Поначалу хмыкал, потом понемногу начинал раздражаться. Уже дважды застав этих двоих на одной кровати/диване, Винчестер с трудом удерживался от того, чтобы не съязвить ангелу о его любви. Молчал. Боролся. Может, Сэм станет счастливее так? Похоже на это не было, но младший брат действительно стал чуточку сноснее. Меньше сучил, и охотно брался за новые дела. Они с Касом неплохо сработались. Два мозга и две силы, потому что серафим выступал за обе роли. Дин всё это видел, но испытывал какую-то странную смесь эмоций: было спокойнее за Сэма, и одновременно всё внутри съедала ревность. Третий раз сорвал с гранаты чеку. Дин вернулся в их номер на троих, ожидая увидеть брата и ангела за работой (очередная охота), но вместо этого Сэм сидел на своей кровати, а Кас свернулся клубком, насколько это позволяло мужское тело, рядом, уложив голову охотнику на колени. Похоже, им было вполне уютно вдвоём. Брат держал в одной руке книгу, вторая покоилась на плечах Каса. Но ведь ангелы не спят, запоздалая мысль ворвалась в голову Дина. И, словно услышав его, Кас сел на кровати, взъерошенный, и посмотрел на охотника. — Дин. — Кас, — Винчестер выставил перед собой руку. — Не надо. И Сэм, чёрт, снова смотрел на него глазами побитого щенка. Что, ж, братишка, прости что нарушил вашу идиллию. Старший снова чувствовал себя одиноким. Сэм чувствовал вину и бледный намёк на уют. Кас был не против близости с ним. Это уже было достижением. Кастиэль думал о том, что Дин всё неправильно истолкует. Но ему нравились руки Сэма. Тёплые и успокаивающие, забирающие всё нехорошее, будто это не он ангел, а охотник. В Сэме серафим находил убежище от того, что в нём будила безответная любовь к Дину.∞ † ∞
— Какого хрена у вас с ним? — взбрыкнул Дин, прижав Сэма спиной к двери. Сэм отпихнул брата и стрельнул глазами: — Никакого. Вопреки моему желанию. Он любит тебя, я… — охотник стушевался и почесал нос детским жестом. — Я что-то вроде его успокоительного. У нас абсолютно ничего не было. И Сэм не врёт. Они действительно даже не целовались с Касом ни разу. Ну а то, что однажды ночью ангел укрыл его своим крылом — это ничего. Потому что на соседней кровати спал Дин. И младший видел исполинскую тень перьев, занимающую всю комнату. Второе крыло укрывало брата. И охотник не знал, как к этому относиться и что думать. — Я просто хочу сказать… — теперь стушевался Дин. — Я знаю. Спасибо, — Сэм действительно был благодарен. Дин неловко кивнул, вспоминая, как щекотали ему подбородок нежные, но совершенно невидимые крылья Кастиэля. Они оба вспомнили об этом, но ничего не сказали друг другу. Винчестер-старший был настолько же влюблён, насколько самоотвержен. Ему было плевать на собственную боль, если Сэмми будет счастлив.∞ † ∞
Развратить ангела — занятие не самой высокой морали. Но Сэм смог, даже не прилагая к этому никаких усилий. В какой-то момент Винчестер-младший просто обезумел от желания и чувств. И ангел чувствовал тоже самое. Дин до сих пор не знает, как разрешил втянуть себя в эту авантюру. Они сидели втроём в бункере и предпринимали вторую попытку посмотреть телевизор. В итоге Сэм не выдержал. Положил руку на колено ангела и медленно повёл вверх. Винчестер-старший даже сначала ничего не заметил — продолжал смотреть шоу. Но когда боковым зрением заметил шевеление, повернулся и чуть не проглотил язык. Сэм, положив руку на шею ангела, целовал Кастиэля. И это наивное (что было спорным утверждением) создание отвечало. Старшего охотника бросило в жар, а в следующую секунду его лба коснулись холодные пальцы, живот мимолётно скрутило, и они оказались на огромной мягкой кровати. И это точно был не бункер. Посередине оказался Сэм, и Дин, ведомый безумием на троих, потянулся к брату за поцелуем. Сэм ответил. Дин чувствовал его тёплые пальцы на своей шее, и влажные после Кастиэля губы в то время, как серафим, немного неловко, но вполне с определёнными намерениями расстёгивал его джинсы. И Сэм, чёрт, Сэмми, ему помогал. Дин терялся в этом сплетении тел, рук, кожи. Он целовал брата, в следующий момент — Каса. И Кас тихо стонал ему в рот от накрывшего наслаждения желанных губ. Они, втроём, раздевали друг друга, целовались сладко, упоительно, и всё равно было, где чьи губы и руки. Дин упивался Сэмом, его ласками, нежными касаниями, в то время, как серафим оставлял на его теле поцелуи и засосы. Не мог, ну не верил Дин, чтобы Кас так быстро на всё согласился. Но времени разбираться с братом не было. Он просто таял от двух пар рук, которые его ласкали. В какой-то момент Дин подогнул Сэма под себя и начал сам выцеловывать тончайшие узоры на теле брата. Кас не знал, куда себя деть. Он вожделел Дина и Сэма почти с одинаковой силой. Серафим целовал плечи Сэма и гладил спину Дина, целовал их обоих, пока они, трое, не срослись в единый поцелуй, в котором было не разобрать, где чьи губы. Они втроём чувствовали влажность и упругость на своих губах, раскрепощаясь всё больше и больше. К тому моменту, как прижатым лопатками к постели оказался Кастиэль, все трое уже были полностью нагими. Ангел повернул голову вбок и спаялся с губами Дина. Сэм медленно поцелуями спускался вниз, ласкал возбуждённые торчащие соски, обводил влажным языком родинки, которые, оказывается, усыпали тело Джимми Новака, и удивлённо вскидывал брови, заметив, что Дин тянется руками вслед за его поцелуями. Младший облизывает наливающийся кровью член Каса, берёт неглубоко в рот, жадно ловит стон сверху, который тут же тонет в поцелуе с Дином, и опускается ниже, к поджавшейся мошонке. Дин обхватывает рукой член Каса и размазывает по головке слюну брата вместе со смазкой. Сэм всасывает в рот яички и очень кстати в руках оказывается бутылочка с каким-то маслом. Секс с ангелом — удобная вещь. Когда Сэм на пробу толкается смазанными пальцами внутрь Каса, тот оказывается уже податливым и раскрытым. Елозит бёдрами по постели, что-то бормочет, тонет в поцелуях-касаниях, и Сэм, чёрт, не может больше. Поднимается вверх, накрывает тело Каса собой, обнимает, целует, долго-терпко-голодно, переворачивается на спину и тихо хрипит, когда чувствует, как пальцы Дина мягко перебирают его мошонку, нежно сминают, а спустя секунду чувствуется влажный жар рта брата. Дин ласкает его несколько секунд, пока Сэм занят ангелом, а после макает два пальца в жидкость и смазывает член брата. Кас легко опускается на него и упирается лбом в грудь Сэма. — Ди-ин… Винчестер-старший оказывается сверху за несколько секунд и целует Каса. Целует, пока член его брата начинает медленно набирать ритм, двигаясь внутри ангела. Сэм поворачивает голову вбок, облизывает губу, и Дин отрывается от Каса, целуя губы брата. Это безумно. Это разрывает на части душу. Это настолько близко, что кровь плавится в венах и застывает тугим сгустком. Спустя несколько минут Дин осторожно устраивается сверху и растягивает ангела, вводя свой член. Кас хрипит, зовёт то Сэма, то снова Дина, тихо стонет и бесшумно выдыхает «ах», когда старший охотник входит до конца. Член брата плотно соприкасается с его членом, и они пытаются подстроиться друг под друга, что не так и легко, но спустя минуту им удаётся это сделать. Кас изнывает в руках Сэма, целует то одного, то второго, принимает на грани человеческих способностей. Будь Кастиэль обычным человеком, два здоровых члена Винчестеров давно бы порвали его, а серафим только тихо постанывает, получая удовольствие. Сэм с Дином изливаются одновременно. Заполняют нутро ангела своим семенем, и Дина ведёт от того, что их сперма смешивается там, в Касе. Они продолжают медленные толчки ещё какое-то время, и ангел догоняет их, разбрызгивая жемчужные капли своего семени по животу Сэма. Все трое валятся без мыслей на кровать и часто дышат, восстанавливая дыхание. Ангел укрывает братьев по бокам от него своими крыльями и закрывает глаза, чувствуя, как Сэм целует его в ключицу и кладёт голову ему на грудь. Рядом с головой Дина. И серафим явственно слышит звук поцелуя, что почему-то заставляет улыбнуться.∞ † ∞
В ту ночь они занимались сексом долго и много. Кас восстанавливал братьям силы и акт почти не прерывался. Они только успевали получать оргазмы. Пока Сэм голодно и жарко ласкал член Каса, Дин сладко трахал ангела пальцами и ковырял ногтями-губами соски. Оказаться в постели с двумя мужчинами, с двумя братьями, было высшим грехопадением, но серафиму уже некуда было падать ниже их кровати, и всё, чего он хотел, — дать Дину с Сэмом как можно больше того, чего они просят. Когда они поменялись местами, и Сэм оказался на лопатках с широко раздвинутыми бёдрами, Дин не скупился на ласки, понимая, что этот раз первый, и, вероятно, последний. Винчестер страстно отсасывал Сэму, вылизывал тугое сжатое кольцо мышц и благодарно улыбался, когда младший подкидывал бёдра вверх, желая, чтобы кто-нибудь уже растянул его. Они с Дином ворвались в тугое, узкое нутро Сэма своими пальцами вместе. Кас — снимая боль, Дин — принося удовольствие. Брат не забывал о красивом, изогнутом члене, покачивающимся перед глазами, и облизывал гладкую пунцовую головку, собирая всю смазку. Дин с Касом на пару трахали его пальцами и облизывали член с обеих сторон, пока Сэм не излился им двоим в рот. Два мокрых, горячих языка вылизали его начисто, обвели внутреннюю сторону бёдер замысловатым рисунком, и медленно поднялись наверх, передавая через поцелуи охотнику его собственный вкус. Сэм целовал Каса и Дина, и было странно, что губы у них двоих теперь совершенно одинаковы на вкус. Дину досталось не меньше. Кас и Сэм исследовали смуглое, подтянутое тело языками, кусали, лизали, сосали. Дин хрипел и просил не останавливаться. И когда длинные пальцы брата растягивали его, а Кас ласкал член, и когда младший лёг на лопатки и уложил брата сверху, проникая внутрь, в то время, как ангел самозабвенно сосал ему, и когда он содрогался в объятиях двух рук. А потом Кас и Сэм поменялись. И пока Дин насаживался на член серафима, Сэм ласкал его член, яички, целовал в шею, оставляя свои метки. На них троих было столько меток, сколько никогда не было за всю жизнь. Засосы и синяки рыже-алыми цветами распускались по всей коже, доставляя изощрённое удовольствие. Когда Дин выкрикнул своё последнее протяжное «а-ах» и, бесформенной жижей повалился на Каса, ангел не стал заново восстанавливать им силы. Это было уже под самое утро, где за огромным окном зиждился рассвет. Дин и Сэм были настолько сыты и довольны, что Кастиэль почувствовал удовлетворение. Он снова лежал посередине, уткнувшись лицом в мягкие волосы Сэма и крепко обнимая второй рукой Дина, выводя на плечах его человека какие-то рисунки. Дин иронично думал о том… — Что такое шведская семья? — спросил Кас тишину, после того, как они трое немного отошли от неги и уже собирались уснуть. — Кас, ты копаешься в моей голове? Снова? — возмутился Дин. — Прости, — выдохнул Кастиэль без намёка на вину. — Я не могу пока что это контролировать. Благодать плохо слушается меня сейчас. Слишком большой прилив сил. Так что это? — Потом расскажем, — обещает Сэм. — Одно могу сказать: счастливое будущее нам не светит. Дин согласно хмыкает, утомлённый и довольный: — Что правда, то правда. Но на ночь они по-прежнему остаются одним целым. Клубком из тел, чувств и эмоций. Им не обязательно знать, что будет утром, когда все трое получили то, что хотели и даже больше. Утро разобьёт хрустальную близость на осколки так, что никакой вечер никогда не сможет склеить её так же ровно, как это было сделано изначально. Но утро ещё далеко, и Кас позволяет своим крыльям раскрыться, укрывая двоих дорогих ему людей. Дин и Сэм чувствуют мягкость и ненавязчивое тепло. Младший думает, что такими, наверное, могли бы быть облака. Кас на это приподнимает уголок губ и не сопротивляется себе, целуя шею младшего охотника, и получая нежный поцелуй в ответ. Дин рядом сжимает руки на его плечах крепче и, засыпая, смотрит на младшего брата, касаясь своими губами кожи за ухом Кастиэля. Жизнь не сможет ничему научить, если люди не захотят учиться. Грабли могут быть в тех местах, где меньше всего ожидаешь их увидеть, но они будут продолжать тянуть к себе, если нет возможности собраться с духом и отпустить. Всё зависит от них троих.Что и требовалось доказать.