Со вкусом клубники

- Ю-чаааан. Ю, Ю, Ю-чааан, - тараторила блондинка. - Что? - спросил Аманэ перелистывая очередную страницу новой книги. Может, это была книга о средневековье с очередным бравым героем, который сражается не за честь и славу, а за народ, принцесс и справедливость. Очевидно, что сражается не на жизнь, а на смерть. Или даже роман, о несчастной девушке, которая в итоге встретила любовь всей своей жизни. А может, это могла быть комедия. Вариантов столько же, сколько звезд на небе, нет, меньше.       Юичиро любил книги. Только окунувшись в них можно было забыть о бренности и скуке сего мира, конечно же, если у тебя нет такой персональной, маленькой, веселой и, в каком-то смысле, игривой спутницы по жизни. Что не день, то новое приключение. Вчера, например, гуляя подле озера она умудрилась совсем "немного" окунуться в него, при этом утащила Аманэ за собой. Да, было весело, но безумно холодно, даже весной, когда греет солнце. А два дня назад, когда им надо было спешить в школу, Шиндо не устояла перед таким великим соблазном, как потискать бедного котика. Как можно устоять перед таким милашкой? Но черный персидский кот был не против такой деятельности со стороны девушки, а даже наоборот, ластился об её ладонь, - и таким образом они опоздали на уроки.       "Веселая из нас парочка", - мелькнуло в голове Юичиро, от чего он невольно заулыбался. - Давай сыграем в Покки! - звучало совсем как не вопрос иль просьба.       Находясь до этого на диване и покоя свою голову на плече возлюбленного, что так неотрывно читал своё новое пополнение в коллекции книг, вскочила голубоглазая и схватила со столика одну пачку клубничных Покки. - Давай чуть позже, - лениво бросил Аманэ, не останавливая попыток подавить зевок. - Сейчас я дочитаю эту главу, и мы сделаем все, что твоей душе угодно, - продолжил Ю, улыбаясь и даря легкое касание губ в носик своей девушке. - Л-ладно, - девушке пришлось смириться, что заставило ее заметно поникнуть. А как иначе? Она здесь сидит рядом с ним, а он уперся в свою книгу. Как так-то?! Нет, Мика, конечно, понимала всю эгоистичность своих мыслей, но просто так сдаться и проиграть такому противнику как новая куча бумаги в переплете, было не в ее стиле.        Расстегнув пару верхних пуговиц на блузке, блондинка открыла пачку Покки и зажала одну палочку меж губ при этом прижалась к руке Юичиро. Что только она не делала. И незамысловатыми движениями губ била клубничной стороной сладости по щеке Амане, и пыталась закрыть эту разлучницу-книжку, и даже насильно всунуть эту вкуснятину в рот парню, но все её попытки были мастерски проигнорированы, что ни могло не вызвать у Мики огорченного вздоха. - Ю-чан, ты бака, - обиженно сложив губки и наконец отстранившись от руки своего любимого, сказала Мика, все еще зажимая меж губ палочку. - Как так можн...       Договорить ей не дал Ю. Достав ту палочку, что все время "профессионального соблазнения от Мики" покоилась у нее во рту, примкнул к вышеупомянутым устам. Долгий и тягучий поцелуй - именно такие поцелуи дарил ей Ю, а привкус клубники на ее губах заставлял невольно проходить по ним языком, но все дело было не в этой чудо-палочке, давшей такой вкусовой контраст, а в самой Мике. Наверное, всему виной её характер, хороший склад ума и прекрасные голубые глаза. Говорят, что глаза - это зеркало души. И если это действительно так, то у Мики она будет такой же доброй и бездонной, как эти два налитых морями, океанами, озерами, глаза. Разве может человек иметь столь дивные глаза и подобные шелку волосы? Определенно нет! Только сам ангел может быть таким прекрасным. Мика - персональный ангел, ангел-хранитель Юичиро, его личный лучик света в тусклом и прогнившем мире.       А поцелуй всё продолжался, пока воздух не дал им понять всю необходимость в своем существовании. - Было вкусно, - прошептал Ю с до ужаса сбитым дыханием, а что первое пришло ему на ум, был сладостный и терпкий вкус клубничных губ. - Повторим? - зазывающим голоском пропела Мика. - Непременно.       Так была съедена вся пачка Покки, но даже это не остановит нашего Ю-чана. А многострадальная книга валялась в гордом одиночестве на полу.