"Новый любимый дядюшка"

Блейз сверкнул глазами, прижался к теплому Поттеру, утыкаясь носом в его ухо. Что ж поделать, манера у него такая – смущать окружающих. Прикосновения, слова на грани приличий, улыбки, взгляды. Мадам Забини смеялась, утверждая, что сын через пару-тройку лет станет заправским соблазнителем, достойным продолжателем ее дела. А слизеринец не возражал, пока еще платонически увлекаясь кем-либо и быстро остывая. Гарри Поттера давно хотелось прощупать, как он отнесется к нарушению личного пространства? Со слов Малфоя Забини знал, тот – довольно ранимый и стеснительный, наивный и болезненно-справедливый, впрочем, последнее качество на их факультете служит маркером принадлежности к Гриффиндору. Поначалу Гарри смущался, краснел, пытался отбиться от обнимашек Блейза, но быстро смирился, и теперь мгновенно расслаблялся, удобно устраивался и продолжал болтать или читать. Нет, слизеринец знал границы, за которые переступать не следует, но раз дискомфорта он Поттеру не доставляет, зачем отказывать себе в удовольствии потискать «львенка». В это же время Гарри переживал непонимание друзей: «Откуда что взялось? Рон вечно утверждал, что «слизни» способны только подличать и узко мысля, а мы, «грифы» - великодушны и лишены предрассудков. А на деле еще какие стереотипы! Вот, к примеру, в прошлом году, вся школа была убеждена, что я – Наследник Слизерина». – Гарри нахмурился, вздохнул – «допустим, это верно, но поверить, что это я выпускал василиска – как могли? А Рон и все Уизли, почему не рассказали нам об опасности быть «высосанными»? Безалаберность? Или сами хотели… Нет. Это точно нет». – мальчик ужаснулся своим мыслям, зябко поежился, прижимаясь к Забини и не заметил, как задремал. - Во, голубки. – сквозь шоколад пробурчал Гойл, спустя полчаса указав на парочку. - Да пусть спят. – Малфой покровительственно посмотрел на Гарри, очки съехали и висят на одной дужке. – Я вам вот что расскажу, только вы ни-ни. – он обвел собравшихся строгим взглядом. - Само собой, мы ж не сплетники какие. – натурально возмутилась Браун. - Рассказывай, Драко. – поторопила его Панси. Слизеринец усмехнулся и неторопливо рассказал о житье Поттера у магглов, опустив подробности, касающиеся своих собственных и Снейповских мучений от простецкой кулинарии. - Гарри живет, как домовой эльф! Это ужасно! – Мэнди покачала головой, с жалостью глядя на гриффиндорца. – Родственники голодом морят! - И такое счастливое детство ему обеспечил директор? – когда им надо пуффендуйцы соображали очень быстро. Боунс прищурилась – кстати, «Пророк» писал, что Дамблдор и Снейп подрались из-за мармелада. - Меня там тогда еще не было. – с искренним сожалением протянул Малфой, - но Поттер сказал… Благодаря коварному плану Драко, к моменту прибытия экспресса к станции, незавидная жизнь Гарри Поттера обросла леденящими душу подробностями. «Ничего, завтра с утра все старшекурсники в курсе будут, и пусть только директор попробует дискредитировать «бедного сиротку Поттера». – Малфой ухмыльнулся. Теперь Дамблдор давить на гриффиндорца, общественность не позволит. – «Эх, прав папа, сплетни – двигатель политики». За ужином Гарри оглядывал Большой Зал со счастливым видом: наконец-то он дома. Только, ученики странные какие-то, смотрят жалостливо. Старшекурсники старались пододвигать ему самое вкусное и калорийное, а Оливер Вуд, перегнулся через стол и громким шепотом спросил: - Как ты себя чувствуешь? - Нормально все. – Поттер озадаченно похлопал ресницами. - Отлично! – возликовал тот. – Скажи мне, когда завтра освободишься, и мы с тобой сходим в Больничное крыло. - Зачем? – продолжал тупить Гарри. - Сделаем тебе полное обследование. – торжественно заявил Вуд. – Я, как капитан и твой старший товарищ, должен заботиться о тебе. – Мэрдок, убери от него свинину, лучше доложи тушеную морковь. – Ешь, Гарри, тебе полезно. Под жалостливыми, умилительными взглядами мальчик постарался не подавиться: «Кто ж их всех проклял? Странные какие-то! И Вуд! Квиддичный фанатик Вуд озабочен моим здоровьем. Он повзрослел, или я затупил»? Озабоченный отношениями с факультетом, Поттер не заметил взъерошенного Дамблдора. Нет, на первый взгляд, директор выглядел привычно, как добрый дедушка, а на второй… Глаз дергается, руки трясутся, нервный, раздражительный, смотрит на коллег с подозрением. Снейп же, сохраняя отрешенное выражение лица, мысленно потирал руки: «Так тебе, манипулятор старый! Испортил парню жизнь, мне нервы истрепал своими чаепитиями больше, чем Лорд Круциатусами! Теперь сам побудь под обстрелом общественного мнения». «Ежедневный Пророк» продолжал изобличать и клеймить позором «выслуженцев и недостойных работников Министерства». Оказалось, что имя директора фигурирует чуть ли не в каждом деле 1981 года и ранее, во время военных столкновений. Кавалера Мерлина Первой степени не могли судить, но лишили поста председателя Визергамонта и кресла в Международной Конференции Магов, но за пост директора «Хогвартса» он стоял насмерть. Однако возмущенная общественность, недовольство студентов, референдум, проведенный магглорожеденными учениками, заставил его паковать сундуки. «Неблагодарные грязнокровки! Их вытащили от простецов, а они туда же – благодетеля топить»! – кипятился Альбус, спешно подчищая дела. – «А волшебное сообщество? Как могло отвернуться от меня? Я же все делал во имя всеобщего блага! Тупые мещане! Снобы чистокровные»! Камин загудел и из него по очереди вышли пятнадцать человек – Попечительский Совет в полном составе, Люциус Малфой и Кингсли Шеколбот: - Вы вовремя, Альбус. – хищно улыбнулся аврор. – У меня к вам есть несколько вопросов. - Вы не можете предъявить мне никаких обвинений. – гордо выпятил бороду Дамблдор. - А он не будет. Я вас сама прокляну. – пообещала Корнелия МакМилан. - Кингсли, вы слышали? Мне угрожают! – Альбус перевел взгляд на чернокожего мужчину, но тот сделал вид, что внимательно рассматривает портреты. - Дамблдор, почему учеников в школе опаивают зельями? – вступил мистер Деррик. – Второго сентября мистер Вуд отвел мистера Поттера в Больничное крыло на обследование, и в их крови обнаружилось зелья подавление воли, рассеянности и вражды. - Гриффиндорцы довольно буйны. У близнецов Уизли что-нибудь выпили. – предположил Дамблдор. – При чем здесь школа? - При том, что мадам Помфри спустя час обследовала восемьдесят человек с различных факультетов и курсов, и везде клиническая картина одинакова. – подчеркнуто вежливо произнес Малфой, поигрывая тростью. – Столь незначительная доза не влияет на самочувствие и поведение детей, но эти зелья накапливаются, и на выходе мы имеем столь непримиримую вражду. - Но Поппи не могла дать такое заключение! – возмутился директор и прикусил язык, спешно продумывая новую линию поведения. Что-то его коллеги и соратники распустились в последнее время, имеют наглость не скрывать собственное мнение. – Все это ложь, направленная на мою дискредитацию. – решительно отрезал он. - Об этом мы тоже поговорим. – степенно кивнул председатель Боул. - А еще он часть школьного бюджета на свой Орден Феникса тратил. – злорадно наябедничал Финеас. - Все время ест мармелад и документы в сахаре и липкие! - Подозрительно манкирует своими обязанностями. – прежние директора наперебой принялись топить своего коллегу. - Мы долго терпели, так ведь он совершенно не хочет вразумляться! Надо ли говорить, что после такого скандала ему пришлось оставить свой пост? Впрочем, на прощание Дамблдор испортил Поттеру настроение, вызвал в кабинет и сказал: - А ты знаешь, мой мальчик, когда-нибудь, ОН вернется, и без моей помощи ты не справишься с Ним. - Я уже вырасту к тому времени. – пробубнил Гарри, упорно не поднимая взгляда от ковра. - О нееет, Гарри, сомневаюсь. – хмыкнул директор – вы всегда вместе. – он прикоснулся к его шраму на лбу. Гриффиндорец надулся и вылетел из кабинета: «Как я раньше не замечал? Совсем профессор не добрый, только если ему что-то надо! Что он говорил о шраме? Болит». Мальчик понесся к единственному взрослому, который мог помочь: - Профессор, директор сказал, что моя пара – Волдеморд! – проверяющий работы студентов Снейп вздрогнул. – А еще мадам Помфри сказала, у меня в голове паразит – это и есть Волдемод? Как у Квирелла, да? Я скоро умру? – изумрудные глаза налились слезами. – Не хочуууууу! - Поттер, прекратите выть! – придя в себя, рявкнул Северус, стремительно подошел к гриффиндорцу и ткнул палочкой в шрам. - ;%№;№»№;№;№;»№»№». – струйка черно-багряного дыма, вырвавшаяся из головы мальчика, заставила профессора обессилено опереться на парту – От вас одни проблемы, Поттер. Идем. - Куда? – полюбопытствовал Гарри, за лето привыкший, что стоит озадачить своими проблемами профессора, как ото поорет-поорет, и поможет их решить. - В Мунго. От неожиданности Поттер попятился: - Зачем? - Дурь выгонять! – рыкнул Снейп и кинул в камин горсть Пороха – Мунго. «Что б тебя мандрагоры оглушили, Поттер! Вечно влипает и ляпает такое! Надо же придумать – «моя пара Волдеморд»! Да я чуть инфаркт не получил! И кто бы пережил их союз на самом деле? Никто»! – мысленно кипятился профессор. В больнице целители засуетились, увели жалобно пискнувшего Поттера на обследование, а затем на обряд эзорцизма. Храбрый гриффиндорец умоляюще смотрел на «дядюшку» и цеплялся за него. У мужчины не хватило совести высвободится, и он, внутренне смущенный, до самого обряда держал мальчика за руку, а после лично отнес потерявшего сознание подопечного, в палату. - Не волнуйтесь, сэр. С ним все будет хорошо. – уверяла Снейпа молодая целительница. – Вы можете навестить его завтра ближе к обеду. - Когда мальчик сможет вернуться к учебе? – отрывисто спросил зельевар. – С его сомнительными успехами он не может долго прохлаждаться. - После завтра точно. – Снейп кивнул и стремительно ушел, а женщина только улыбнулась. Ох, уж эти родственники, ох, уж эти мужчины, редко кто свои чувства покажет. Постепенно школьная жизнь наладилась. Гарри избавился от давления на себя, от воздействия зелий и оказался очень любопытным подростком, с головой окунувшимся в учебу. Заклинания получались быстрей, без нудежа и расхолаживающего влияния Рона, теоретическая часть пошла плодотворней. Общение тоже, без зацикливания на нескольких людях, стало интересней. Плюс еще приходилось заниматься семейными делами, но в этом хорошо помогали советы чистокровных приятелей. - Не понимаю, почему Рон говорил, что большинство чистокровок – вредные и себе на уме? – наивно недоумевал Гарри. Он только что под руководством Малфоя и Забини разобрался с одной проблемой. Слизеринцы переглянулись: - Видишь ли, мы в тебе заинтересованы. – Блейз привычно притерся вплотную к Поттеру. - Угу, ищем дивиденды. – степенно кивнул Драко, мысленно решая задачу: заключать с наивным гриффиндорцем помолвку, пока другие не увели, или ограничится дружбой? В пользу последнего говорило, что они только на третьем курсе, надо бы присмотреться. А с другой - вдруг старшие перехватят? Малфой с подозрением оглядел наслаждающихся солнышком учеников во внутреннем дворе: «Поттер такой наивный, его же любая или любой к рукам приберет! Нашим однокурсникам еще рано, а старшеклассники»? – судя по напряженному взгляду Забини, схожие мысли пришли в его голову. – «Впрочем, нам действительно надо присмотреться получше». До зимних каникул произошли глобальные изменения: Дамблдор покинул пост директора, на его место назначили МакГоногалл, а Кавалера Ордена Мерлина первой степени и тд, негодование общественности вынудило вести затворнический образ жизни. Для его репутации не прошли даром не прекращающиеся скандалы, и Альбус был больше озабочен тем, чтобы его, наконец, оставили в покое. Гарри же был счастлив: крестный написал, что на Рождество заберет его домой, на каникулы есть множество приглашений, да и он сам теперь сможет звать приятелей к себе. Правда, ему немного горько и обидно, что ни Гермиона, ни Рон не разделили с ним этих радостей. Уизли считали Поттера предателем и накрутили Грейнджер. «Ничего, надеюсь, Гермиона со временем прозреет». – утешал себя Гарри. – «Лишь бы не стало поздно». – он хотел посоветоваться по этому поводу с Сириусом, но когда увидел статного мужчину с яркими синими глазами, гривой черных волос и шалой улыбкой – забыл обо всем. Блэк привез крестника на Гриммо, познакомил с портретом мамаши, сменившей гнев на милость из-за помолвки: - Наконец-то за ум взялся. – пробурчала Вальбурга, расправляя складки платья. – А вы, молодой лорд, запомните – партнера выбирайте умом, а потом уже сердцем. Гарри покивал, признавая разумность этого совета. Он видел, как смотрели друг на друга Сириус и Кингсли, и очень краснел по ночам, если взрослые забывали установить заглушающие чары. Кричер беззлобно ворчал по поводу безответственных господ, своими стонами развращающими невинное дитя. Время бежит быстро. Казалось, только вчера Дамблдор сделал большую гадость – заставил Снейпа жениться на Петунии, а все оказались в выигрыше. Спустя три с половиной года бывшая миссис Дурсль, бывшая миссис Снейп развелась с профессором и вышла за респектабельного банковского служащего, а зельевара неожиданно прибрала к рукам мадам МакЛастер, целительница из Мунго. Они познакомились во время обследования Гарри и периодически переписывались. Северус даже понял, когда дружески отношения перешли в близкие, но счел за лучшее не трепыхаться – он уже не помнил, чтобы о нем кто-нибудь заботился. Семейство Блэк-Шеколбот обзавелось парой наследников, а Гарри совершенно освоился со своими обязанностями перед родом и теперь выбирал на ком бы жениться. В принципе, выбор сделан, но правильный ли? «Блейз никого не пропустил, больше половин сплетен про него». – парень тяжело вздохнул. Он настолько привык к постоянным обнимашкам слизеринца, что давно перестал смущаться. Забини – высокий, длинные черные волосы завязаны в низкий хвост, оливковая кожа, лукавый взгляд темных глаз и хищная грация. Кто же устоит? Вот и Гарри не удержался и теперь имел дело с последствиями – безнадежной влюбленностью. – «Он же дважды в неделю привязанности меняет, только со мной два месяца провел. Откажется, а терпеть измены я не буду». – тосковал Поттер, сидя в совятне. Здесь было тихо, безлюдно и никто бы не стал искать. - Вот ты где! – с облегчением воскликнул Забини, привычно прижимаясь всем телом. – Замерз весь, пошли в замок. - Отстань. – повел плечами покрасневший Гарри, не удержался от ревности и обиды – у тебя куча поклонников, вот с ними грейся. Блейз опешил, а потом тихо рассмеялся, горчо дыша в ухо: - Наконец-то дозрел! Я уже устал создавать себе такую репутацию. - Чего? – Гарри развернулся в его руках, пристально глядя в глаза. – Повтори! - Я говорю, что рассказы о моих похождениях – ложь на восемьдесят процентов. – спокойно отозвался слизеринец. – Не спорю, мне было интересно, но я давно нашел кого хочу, и не намерен терять из-за сиюминутных удовольствий. - То есть мы можем заключить помолвку? – необычайно быстро сообразил Поттер и покраснел до ушей. - Если хочешь. – хитро улыбнулся Блейз. – Лично я об этом мечтаю. Двое семикурсников целовались на пороге совятни, собрав у подножия лестницы несколько смущенных первачков. Падал пушистый снег, засыпая долину, приближались зимние праздники. Гарри Поттер всю жизнь благодарил Дамблдора за один поступок – женитьбу Снейпа на его тете. Это событие позволило ему иначе взглянуть на свое окружение и построить счастливую жизнь. П.С. А Гермиона Грейндер не вняла неоднократным советам Гарри, и в начале шестого курса ее увезли в Мунго с магическим истощением. Она горько поплатилась за свое упрямство, несмотря на все усилия, целители не смогли помочь ей, а некоторые члены семьи Уизли были осуждены за выкачивание жизненных и магических сил из магглорожденной Грейнджер, приведшей к смерти девушки.