Сердце Леопарда

10-1. Белоснежный джип несется по автостраде в пустыне, словно корабль-призрак. Ровная дорога обеспечивает мягкую езду, и пассажиру кажется, что они летят, почти не касаясь бетона покрышками. Контраст искусственной прохлады кондиционера и плавящегося красного песка за окном добавляет картине нереальности. Иногда Леопарду начинает казаться, что время остановилось, и он завис тут, между раем и адом, спасительным холодком и смертельным зноем, гудением мотора и неспешным шуршанием песка… С переднего сидения донесся сигнал рации, вырывая принца из его странных грез. Приглушенный ответ телохранителя – «Докладываю – все в порядке. Будем на месте через час» - внезапно вызвал в Аль-Намире волну облегчения и благодарности. Сколько еще времени должно пройти, чтобы он перестал внутренне напрягаться в такие моменты, машинально ожидая плохие новости или очередные неприятные «сюрпризы»? После тех роковых событий, едва не закончившихся государственным переворотом и множеством смертей, прошел месяц. Адаму даже не верилось, что только месяц, а не полгода, как минимум – уж слишком много значимых событий произошло за это время. Чего только стоит крупная разборка с соседями, которая, конечно, прошла довольно локально – ни к чему выносить сор из родного дворца, даже если европейские и американские «союзники» продали бы души за непосредственное участие в этой сугубо «семейной» заварушке. Жарко было всем – и правым, и виноватым, и пассивным наблюдателям. Принц до сих пор считает чудом, что им удалось предотвратить целую волну терактов и даже попытку навязать небольшую войну – «чисто по-соседски». И все же, полетело немало голов и даже целых кланов. И снова чудо – Беш-Нимра, являясь средоточием всех событий, понесла самые меньшие потери. А вот некоторые не в меру ретивые «братья», вроде Омана и даже грозной Саудии, не избежали смены власти и передела территорий. Зато остальные получили хороший урок – даже сейчас, спустя месяц, правящий клан Аль-Намиров получает от соседей заверения в дружбе и поддержке – «только позовите!» Адамас невольно поджал губы и снова бросил взгляд в окно. Величественно проплывающие мимо барханы успокаивали и словно призывали к философскому взгляду на жизнь. Действительно, что толку вспоминать тревожные дни? Особенно если и приятных воспоминаний было не меньше. Томми. Томас Аль-Джаун – снова получивший назад свое родовое имя и носивший его теперь с еще большей гордостью. Джарван… Все мысли, планы, чаяния – все стало связано с ним, с ним одним, персональным волчонком принца, его возлюбленным. Если Адаму нужно было отвлечься от государственных проблем или занять мысли чем-то позитивным, достаточно было вспомнить дорогое сердцу имя, сверкающие от необъятной любви и нежности кофейные глаза, радостную улыбку на чувственных губах. Они так много пережили вдвоем. Гораздо больше, чем того заслуживали, чем хотели бы друг для друга, чем нужно было, чтобы обрести друг друга уже навсегда, без всяких страхов и сомнений. Но теперь мозаика их судеб, сплетенных в одну, состояла в основном из светлых моментов и воспоминаний. Адам счастливо улыбнулся, откидывая голову на спинку автомобильного кресла, не заботясь о сидящих впереди телохранителях – этим ребятам он может доверить гораздо больше, чем некоторую интимность собственных переживаний. В памяти всплыло одно из судьбоносных событий, случившееся вскоре после счастливого освобождения наследного принца из плена. Как только Адамас окреп после перенесенных тягот и травм достаточно, чтобы твердо стоять на ногах, он настоял на аудиенции у отца. Он знал, как сильно Адиль переживал за него, постоянно получал отчеты лечащих врачей эмира, и был уверен, что их личная встреча успокоит больного лучше всяких лекарств и докладов. Но в этот раз Адам хотел не только повидать отца, у него была еще одна очень важная цель. - Я хочу, чтобы ты пошел со мной. - Я? Что? Но… Адам, там соберется вся семья, почему ты думаешь, что я… - Именно поэтому я и хочу видеть тебя там. Леопард никогда не забудет этот взгляд. Даже сейчас, от одних только воспоминаний, у него перехватывало дыхание. Неверие, надежда, счастье, благодарность и обещание не подвести – все это смешалось в такой максимальной концентрации, что на миг Адаму стало страшно за своего волка – справится ли? Томми справился, хоть это и было нелегко. Каким бы ты не был суровым воином, трудно сдержать слезы, когда на тебя смотрят с невыразимой признательностью яркие от соленой влаги серые глаза твоего эмира, человека, которого всех их учили с самого детства почитать и уважать превыше всех. Принц не без смущенной улыбки вспоминал, как у него самого предательски перехватило горло, когда он подвел Джарвана к постели отца. - Папа, это… Я хочу представить тебе… Это Томми – Томас Аль-Джаун, сын Дирбаса. Отец, этот человек трижды спас мне жизнь и предотвратил захват власти в стране неделю назад. Если ты сочтешь это достаточным, как и я, позволь просить у тебя разрешения вернуть ему родовое имя и восстановить клан Синхар в своих правах. В звенящей тишине было чуть слышно, как судорожно дышит Джарван, пытаясь сдержать эмоции, и тихонько всхлипывает позади мужчин Лейла, единственная из присутствующих имеющая полное право не прятать свои чувства. Адиль трижды, медленно и очень торжественно опустил и вновь поднял взгляд, выражая свое полное согласие, и его глаза потеплели почти до синевы, как у старшего сына и наследника, и вся эта теплота предназначалась одному единственному волку, еле живому от волнения. Адамасу пришлось до боли впиться ногтями себе в ладонь, чтобы на волне всеобщей эйфории и семейных объятий и слез не ляпнуть вдогонку : «Папа, а еще я хочу принять Томми в нашу семью!» Не все сразу, хоть принц и уверен, что для этого обязательно настанет свой час. Но тогда поводов для переживаний, пусть и приятных, и так было достаточно. Возвращение клана Синхар пока что прошло только на официальном уровне: принц созвал совет кланов, где, в присутствии всех официальных лиц государства и прессы, провозгласил восстановление всех волков в их правах и возвращение им некогда конфискованного имущества с денежной компенсацией семьям пострадавших. Этот день был очень непростым – Адамас отлично понимал, как отнесутся к такому заявлению некоторые главы кланов, да и народ Беш-Нимры, привыкший за полтора года считать Волков виноватыми во всех политических бедах. Но за плечом Леопарда стоял его верный Томас Аль-Джаун, и это придавало им обоим сил и терпения. Теперь Адамас в тайне от своего волчонка готовил торжественную церемонию по этому знаменательному поводу, а вездесущий «Король информации» Аль-Нудар обещал подать сенсацию в таком вкусном виде, что она не оставит равнодушными или отчужденными ни одного жителя Беш-Нимры и окрестных государств. Делать что-либо за спиной Томми оказалось невероятно сложно – генерал-адъютант Его Высочества принца-регента Беш-Нимры за время пребывания в этой должности успел построить такую агентурную сеть, что вздумай Адам «сходить налево», его намерения стали бы известны новому главе безопасности еще на стадии обдумывания. Пришлось заручиться поддержкой самых близких и влиятельных – на Томми, конечно, - персон, таких как младший Намир, названый брат волчонка Сутан и даже сама супруга эмира. Но реальная помощь неожиданно пришла от скромного но чрезвычайно полезного персонального хакера королевской семьи Айзека Карпентера: он сумел заинтересовать Джарвана фантастическим проектом из мира высоких технологий, обещая попытаться частично восстановить коммуникативные способности парализованного Адиля. Томми так загорелся этой идеей, что все свободное время теперь проводил со своим сумасшедшим приятелем перед вереницей ноутбуков в «штаб-квартире» Айзека, оставшейся с тех самых заговорщицких времен. Хотя, нет, немного свободного времени Томас Аль-Джаун все же уделял своему принцу. «Эй, Леопард, ты скоро? Не хочу без тебя ужинать, хабиби». На подобные смс от своего сурового генерал-адъютанта Адамас никогда не мог смотреть без счастливой улыбки, даже если проводил в это время чрезвычайно важное совещание с главами соседних государств. И близкие к нему люди научились безошибочно определять адресата загадочных сообщений. - Файруз, ну когда там?.. Принц не стал договаривать, увидев понимающий взгляд верного телохранителя. - Али, поддай газу. И на въезде в город мигалку поставь, попугаем туристов. Скоро будем дома, господин. Скоро. У Адама от предвкушения защекотало мурашками по позвоночнику. Скоро он посмотрит в родные глаза цвета дорогого виски, блестящие от радости и нетерпения. Скоро поймает своего волка в объятья, прижмется телом к телу, задохнется от знакомого запаха, потеряется в ответных торопливых прикосновениях. Скоро… Нужно только пережить оставшиеся полчаса пути, встречу дворцовой охраной, последние на сегодня распоряжения, среди которых самое важное: «Меня больше ни для кого нет до завтра». И, наконец, остаться вдвоем, где никто не помешает им сходить с ума в объятьях друг друга до самого утра, как и каждую ночь до этого. «Скоро буду, йуманни. Встретишь меня?» 10-2. Томми никогда не понять женщин - что за странные существа! Собственная мать и сестра иногда заводят в тупик. Например, вчера сестра намекнула не оставлять принца без надзора, а то уведут. А мать сегодня наоборот полвечера сокрушалась, что род Синхар прервется на её несчастном сыне. Аргументы в свою защиту Томас даже не пытался приводить – бесполезно. И даже «тяжелая артиллерия» в лице несравненной Лейлы-хатун, которая с женщинами Аль-Джаун неоднократно проводила «профилактические беседы», практически не спасала от неадеквата. Одна племяшка вселяла надежду, хотя тут, скорее, виновато неистребимое обаяние Леопарда, повадившегося играть с Бри в «принцев и принцесс». Но пару дней назад маленькая «принцесса Синхар» строго спросила дядюшку: что за танцы Томми танцует пред своим принцем, какой музыкой услаждает слух дяди Адама, и где его, Томми, шкатулка с достойными статуса гали украшениями? Избегая подобных допросов, Джарван старался не задерживаться у своих женщин, всё ещё гостивших у Лейлы в Дюльбере, хотя звонил им регулярно и, разумеется, держал в курсе семейных дел, коих навалилось не меряно. После незабываемого Совета кланов, на котором Адамас реабилитировал клан Волков, а Томми пришлось под пристальными взглядами глав кланов занять пустующее место Синхар за общим столом, ему, как Аль-Джауну, пришлось встречаться с семьями пострадавших «волков», помогать восстанавливать их статус и обустраивать нормальную жизнь. И это было не просто. Слухи и новости, обросшие невероятным количеством домыслов, проникали даже сквозь тюремные стены и отнюдь не облегчали общение с дальними родственниками и друзьями семьи. Наверное, раньше, до той недавней мясорубки в горах, Томми бы просто сбежал от ненавистных клановых обязанностей и вездесущего долга перед родом. Но не теперь. Недавние события изменили Джарвана, который за считанные дни превратился из «волчонка» в вожака своей клановой «стаи». И пусть некоторые члены клана иногда огрызались на его сомнительный статус гали, опротестовать его право наследника главы Синхар не рискнул никто. Да и кому нужна эта гора проблем? Несмотря на «высочайшую волю», пока не всё шло гладко – пришлось основательно подвинуть другие кланы, которые за год с небольшим слишком вольготно развернулись на вотчине Синхар. Показывать зубы и танцевать дипломатические танцы Томасу очень помогал «дорогой друг и брат по оружию» Наиль – у этой язвы было чему поучиться, и Томми уже немного поднаторел в этом нелегком деле. Куда проще было справляться с основной работой – команда генерал-адъютанта укрепляла свои позиции при дворе и, по всеобщему признанию, работала весьма эффективно, хотя злые языки за глаза называли её «бандой Белого Волка», намекая то ли на цвет парадного мундира Аль-Джауна, то ли на цвет его волос. Кстати, к этой «банде» также причисляли особый взвод спецназа, с которыми «этот Волк-берсерк» и «несносный гали-вампир» частенько тусовался на стрельбище и в тренажерном зале Намир-паласа. Конечно, они с ребятами сами виноваты – устроили показательное выступление перед прокурорскими крысами Хаййат и СБ-шниками Аль-Нэшера, и тупо взяли на «слабо». Томми не смог сохранить подобающий «покерфейс» и несолидно ржал, когда элита Змей и Летящих облажалась и в стрельбе, и в учебном бою. Правда, подлый принц Наиль – судья этого побоища – потом долго шантажировал провокационными кадрами видео с его личного айфона: «безумный Волчара» верхом на поверженном противнике сверкает бледной кожей над спадающими штанами, неприлично поднятый средний палец и высунутый кончик языка «надежды Синхар» после выбитых «10 из 10» по движущейся мишени, ну и особая радость Наиля – смущенно-восторженная рожа с потекшим боевым раскрасом пялится на появившегося на мини-трибуне Адамаса. Н-да, и именно этот дурацкий кадр каким-то образом на следующий день оказался на заставке личного телефона будущего эмира. Фак. А вообще, времени чертовски не хватало! Утро и практически весь день занимали дела государственной и личной безопасности Аль-Намиров, и неважно, что при этом «особо охраняемое лицо» всё чаще находилось на другом конце дворца или даже столицы – Томми всегда точно знал, где его Леопард, и лично контролировал его безопасность, доверяя непосредственную охрану лишь избранным. Была б его воля, он бы этим занимался собственноручно и всегда, но Томми отлично понимал, что, потакая своей паранойе, может задушить излишней опекой и так довольно ограниченного в передвижениях любимого Леопарда. Он не подслушивал разговоры принца и старался не злоупотреблять камерами видеонаблюдения – доверие и право на определенную личную свободу не были пустым звуком для Джарвана, несмотря на всех его личных «тараканов». Но знать, что с его йуманни все в порядке, в режиме 24/7 стало жизненной потребностью практически наравне с кислородом. Поэтому тихо попискивающий небольшой девайс на запястье Томми подмигивал зеленым глазком, успокаивая своего ненормального хозяина: всё идет по плану, Леопард в безопасности, охрана на стреме. Но все равно Айзек иногда, не стесняясь, крутил у виска, когда Томми слишком заносило на почве безопасности Адамаса, и обещался в следующий раз изготовить «око Саурона» к имеющемуся «кольцу Всевластия» на пальце Аль-Намира, но напоминал, что этот самый Саурон вообще-то плохо кончил. Джарвану было плевать на неизвестного неудачника Саурона, но больше на непрерывном дистанционном мониторинге биопараметров высочества он не настаивал. Зато эти разговоры нашли интересное, а главное, очень нужное применение. После незабываемого визита к Адилю, когда Адамас его снова представил отцу уже как сына Дирбаса, Томми было даровано право навещать эмира наряду с членами семьи. Для Джарвана это стало знаком наивысшего доверия, которое он очень надеялся оправдать. И прежде всего делом – благодаря продвинутому во всех отношениях Айзеку и его обширным знакомствам в научном мире у них возникла идея, как можно улучшить жизнь хаджи Адиля, предоставив ему возможность общения с семьей и со всем миром. После недельного мозгового штурма компьютерная чудо-программа с эксклюзивным аппаратным комплексом были почти готовы. Осталось только провести полевые испытания и дождаться доставки нового оборудованного кресла для эмира. Ну и представить это все ничего не подозревающему Адилю. Конечно, Томми переживал – ещё бы! – но если всё получится, то уже через несколько дней эмир, лишенный возможности нормально выражать свои мысли, сможет их «писать» на экране компьютера своим дыханием и движением глаз. Причем, программа подстраивается под пользователя, может «запоминать» его команды и даже приводить их в действие, то есть управлять чудо-креслом и другими приспособлениями эмир сможет сам. И даже на этом Томми решил не останавливаться, а через Наиля добивал дворцовых медиков, требуя от них рассмотреть возможность сотрудничества с израильскими учеными, которые были более продвинутыми в лечении и реабилитации пациентов с подобными повреждениями. Томми искренне верил, что состояние Адиля может и должно улучшится, главное подойти к этому вопросу со свежими мозгами. Эти дела занимали почти всё свободное время, которое ещё оставалось, когда Адам был занят нудными дворцовыми встречами и выездами по столице под надзором Файруза или возней с документами в присутствии Бадира. Но сегодня Томми справился быстрее. Вернее сказать, его сегодня выперли из лаборатории пораньше, потому что он задолбал своим задротством и перепроверками даже дотошного Карпентера. «Ти Джи, мы на подходе», - вовремя маякнул Файруз, теперь можно смело напомнить о себе «загулявшему» за пределами Намира принцу. «Эй, Леопард, ты скоро? Не хочу без тебя ужинать, хабиби», - вообще-то есть без своего хабиби Томми и не собирался, но напомнить не помешает. Тем более, что сегодня получилось даже прогнуться в сторону романтики – о, не даром Сутан ему всю голову проквасил своими ценными советами для бывшего «простого чувака» и нынешнего «любимого гали»! Итак, сегодня у них намечалась не просто совместная еда и отдых в привычной гостиной, а «пикник» на подушках под пальмами у фонтанчика в небольшой, но прекрасно обустроенной оранжерее, примыкающей к бассейну. Идея не нова, и многие влюбленные придурки и до Томми ею успешно пользовались, но какое-то странное волнение заставляло нервно передвигать предметы, поправлять несуществующие огрехи и придирчиво осматривать весь антураж сцены будущего соблазнения принца. Нет, он не надумал ничего особенного типа специальных танцев или - черт их побери! – соблазнительных нарядов гали. Всё будет просто: вкусный, но легкий ужин со спец-обслуживанием (да, Томми готов собственноручно кормить своего упрямого принца с навязчивой идеей похудения!) и незатейливым музыкальным сопровождением. Гитара ждет своего часа за ближайшим фикусом. «Скоро буду, йуманни. Встретишь меня?» - черт, как же трудно заставить себя не бежать к воротам, а степенно и не торопясь – ещё целых полчаса! –в очередной раз все проверить, отдать последние на сегодня указания, обойти полдворца для собственного успокоения и затем медленно спуститься вниз и... И все равно захлебнуться восторгом при виде сияющих голубых глаз Леопарда. - С возращением, мой принц! – «я дико соскучился без тебя»! - О, я так рад, что успел к ужину! – «ещё немного и я тебя сам съем!» - Файруз, Бадир, меня больше ни для кого нет до завтра. Парный отзвук шагов по мраморному полу, тихий шелест лифта, плотно закрытая дверь и наконец широкая улыбка, от которой светятся даже веснушки на губах. - Ты меня ждал, хабиби? – лукавый взгляд из-под ресниц и чуть заметное движение плечом, и Томми готов включиться в увлекательную игру. - О, да, мой повелитель, надеюсь, вы не слишком устали от трудов праведных? – черт побери, как же трудно держать руки при себе! – Позвольте помочь вам с омовением? - Ты читаешь мои мысли – мне определенно необходима твоя помощь в ванной… И срочно! – принц так резко дернул ворот наглухо застегнутой кондуры, что пуговицы полетели в рассыпную, вызывая невольный смех у «примерного гали». - Не беспокойтесь, мое высочество, я вам непременно помогу… – игра грозила перерасти во что-то невообразимое, из-за чего до ужина дело могло не дойти вовсе, но сила воли Синхар – это вам не шутки. - Мой господин, стойте смирно, а не то… эээ… вам станет очень неудобно принимать ванну! – раздевать возбужденного принца – нелегкий труд, особенно когда у вас самого очевидное давление в ширинке. Но перекрестный взгляд в зеркале мгновенно все решает – о, Адам согласен потерпеть, ещё как! Ведь так гораздо интереснее наблюдать за влюбленным «волчонком», который пытается ухаживать. - Эмм, мой господин, я вижу, что вода недостаточно освежает вас, может, мне ей немного помочь? – золотистая кожа кажется горит под жадными пальцами, струйки воды стекают самыми соблазнительными путями, и Томми не раздумывая следует за ними. Ладонью, губами, языком… о, черт! - Ммм… мой принц… простите… но… я не могу оторваться от тебя… - ванна выходит из берегов, когда Томми плюхается в неё. Тихий смех лучше всякой музыки греет сердце, а сильные руки помогают не утонуть, выпутывая из мокрых одежек. - Тооммии… как я хочу тебя… Иди ко мне… ближе! – можно ещё ближе, чем кожа к коже, можно слиться, проникнуть друг в друга, разделить этот вечер и выпить всю ночь на двоих – никто не помешает и не украдет! А ужин все-таки будет, под тихое пение струн и шелест листьев, лежа на подушках и глядя как тихо падает ночь на спящий Намир. 10-3. Интересно, сколько времени должно пройти, чтобы они смогли спокойно оставаться наедине, беседуя, занимаясь какими-то незначительными делами и не думая о… «Как же я хочу целовать тебя, хочу пометить своими поцелуями всего тебя, чтобы не осталось ни одного сантиметра, где бы не побывали мои губы! Хочу, хочу попробовать тебя на вкус прямо сейчас!..» - Ну, мой повелитель, надеюсь, вы не слишком устали от трудов праведных? Позвольте помочь вам с омовением? - Ты читаешь мои мысли – мне определенно необходима твоя помощь в ванной… И срочно! «В ванной! О, Аллах! Как же дожить до этой чертовой ванной – ведь на нас столько одежды!» - Мой господин, стойте смирно, а не то… эээ… вам станет очень неудобно принимать ванну! «К черту ванную! К черту одежду! Не могу больше ждать ни одной минуты!» Но когда у его волчонка такой хитрый и решительный взгляд, лучше сразу сдаться и подстроиться под его правила, к тому же, принц еще ни разу не остался внакладе. - Тооммии… как я хочу тебя… Иди ко мне… ближе! Им снова будет немного стыдно перед слугами, которым придется ликвидировать последствия маленького потопа. Но это будет позже, значительно позже – после того, как они утолят свой первый голод после краткой разлуки. Всего несколько часов прошло с того момента, как они с трудом оторвались друг от друга утром, а кажется, будто прошла вечность. «Смогу ли я когда-нибудь насытиться тобой, мой Волк?» - А…адам! Прошу!.. Ну же! «Нет, никогда, никогда не смогу меньше гореть, меньше желать, меньше отдавать…» Кажется, они уже выучили друг друга наизусть, и темные метки-поцелуи на их телах не успевают сходить, иногда провокационно выглядывая из официальных и парадных одежд. И все же, каждый раз – до звездочек в глазах, каждый раз – маленькая смерть, каждый новый раз – как первый и последний. - Вот сейчас… Сейчас… Да? - ДА!! Вспыхнуть и сгореть, поймать своим телом дрожь мокрой от испарины спины любимого, вжаться губами в шею, чуть ниже кромки волос и слушать, как будто, со стороны, судорожные стоны-всхлипы, хриплые выдохи, бессвязные просьбы. Никогда он не насытится этим, никогда не перестанет желать этого больше всего на свете. Как и всего, что бывает после. - Ммм… мне кажется, или я стал совсем мягким, как это сливочное масло? Ох, Волчонок… ты играешь с огнем! Опять!.. - Ты же стал мягким, как это… мм, вкусно, между прочим! – …как сливочное масло, которым ты вымажешь меня сейчас с ног до головы! Думаешь, у тебя хватит сил продолжить? - Это вызов? И так до бесконечности. Пока кто-нибудь из них двоих просто не вырубится после очередного оргазма. Конечно, у них бывают и другие вечера – после особенно выматывающих дней, когда сил хватает только на душ, быстрый секс и пару нежных поцелуев после. Но пока еще они молоды, полны сил, и не собираются уступать свое законное время для любви каким-то там обстоятельствам. - Кстати, я вижу там гитару… Да-да, вон, выглядывает из-за вазона с цветами. И кто же это ее туда поставил, интересно? Сыграешь мне, Джарван? - Только если ты мне подпоешь, мой принц. *** Итак, этот день настал – день восстановления справедливости, теперь уже на уровне страны, не просто несколько подписей на официальных бумагах, а всенародное действо. Адам считал, что возвращение прав клану Синхар должно быть грандиозным настолько, чтобы хоть на малую толику перекрыть тот урон, который был нанесен волкам. Разгром второго по силе и значимости клана Беш-Нимры был громким, значит и сатисфакция за несправедливость должна прогреметь на всю страну и за ее пределы. На подготовку ушло чуть больше трех недель. К сегодняшнему великому дню была проделана огромная работа и не только одним Адамом. На самом деле, над операцией «Синхар» трудилось множество людей и ведомств: Нил с подручными организовывал присутствие наиболее значимых персон Беш-Нимры и дружественных государств, Джамиль готовил грандиозное освящение событий в СМИ, Имрана озадачили охраной всех важных гостей и присутствием военного кортежа, и даже для Айзека нашлась тайная работа – ему поручили осуществлять прямую трансляцию торжеств в покои эмира Адиля. Адам взял на себя самое трудное – личное приглашение каждого из недавно опальных волков, обиженных им самим и его кланом, несправедливо потерявшим многое и многих. Это действительно было совсем не просто, и каждый разговор напоминал небольшую дипломатическую битву, но он выиграл почти все. Почти – так как несколько бывших приближенных Дирбаса Аль-Джауна предпочли остаться в Европе, не доверяя такой скорой внезапной милости от правящего клана. Адамас не мог их судить. Он и сам не был уверен, что простил бы так быстро. Пройдет время, и, возможно, уже нынешний глава клана волков сможет вернуть всех – тех, кого еще можно вернуть. Еще одним важным аспектом подготовки к торжествам был план по дезинформации Томми. Почему-то именно это волновало и страшило Адама больше всего – что волчонок узнает раньше времени, или не узнает, но заподозрит неладное, решит вмешаться и… Но паниковать принцу-регенту не давали друзья и соратники, каждый день докладывая о проделанной работе и заверяя босса в гарантированном успехе предприятия. И вот – сегодня все должно было произойти, и не просто «произойти», а пройти как по маслу! Поэтому Адам проснулся раньше своего любимого и сбежал «по важному делу», с трудом удержавшись от романтической записки, на которые у Джарвана с некоторых недавних пор была аллергия. Дабы избежать случайных встреч и неизбежных объяснений, принц уехал в Сухар сразу после быстрого завтрака – ему предстояло порепетировать свою речь и самолично проследить за последними приготовлениями к торжеству, а также встречать гостей. А Томми с самого утра завалили срочными делами, да еще и младший Леопард чуть не на коленях умолил своего «почти-брата» прикрыть его на совещании по грядущим переговорам с крупными итальянскими партнерами, на который генерал-адъютанту даже пришлось напялить парадный белый мундир. Адамаса держали в курсе всех этих махинаций, да и Томми вплоть до начала совещания засыпал его гневными и тревожными смс-ками, но все это можно было перетерпеть ради того часа, когда справедливость будет восстановлена. - Ваше высочество, посол Великобритании с супругой прибыли. До начала церемонии осталось два часа – мне отдать распоряжение, чтобы хаджи Аль-Джаун выехал из Намира? У Адама пересохло в горле и закружилась голова от волнения, но уже через пару минут он взял себя в руки и уверенно кивнул. -Да, Бадир, звони ему. Я отправляюсь приветствовать англичан. Эти последний часы оказались самыми насыщенными и волнительными. Гости все пребывали, айфон принца разрывался от смс с докладами о передвижениях Джарвана и выполнении остальных пунктов его плана, сам Леопард все больше нервничал, боясь банально не успеть, и то, что в результате все всё-таки успели вовремя, казалось просто чудом. Час настал. Наследный принц Адамас Аль-Намир, одетый в парадный, золотой с белым, костюм, с трудом скрывая невероятной силы волнение, взошел на центральный балкон на фасаде резиденции главы клана в поместье Синхар. Перед ним развернулась панорама предстоящего торжества: небольшая площадка с постаментом посередине, по левую руку – легкие трибуны, заполненные почетными гостями и прессой, справа – просторный сектор, огороженный алыми и серебряными лентами, для представителей клана Волков, к огромному облегчению Адама, заполненный под завязку. А между ними – за постаментом – раскатана на несколько десятков метров темно-алая дорожка, по бокам которой стоит офицерский караул личной гвардии эмира вперемешку с вновь восстановленными в должностях высшими офицерами Синхар. Воины стояли через одного – чтобы еще больше подчеркнуть равенство двух сильнейших кланов во многих и многих аспектах политики Беш-Нимры. Где-то за пределом видимости принца-регента вдруг резко смолкла приветственная барабанная дробь, в просторном дворе поместья воцарилась тишина, и только хлопок дверцы машины вдалеке возвестил о начале самой странной и не имеющей аналогов в истории государств Залива церемонии. Адам не мог даже приблизительно представить, как чувствовал себя сейчас Томми, что он испытывал, что помогало ему не рухнуть от волнения в обморок, а медленно, но четко вышагивать по парадной дорожке по направлению к месту своего триумфа. У самого принца подгибались колени и звенело в ушах от волнения, все расплывалось перед глазами, а из головы вылетела вся заготовленная речь, как будто он не разучивал ее целую неделю. Он пытался сфокусироваться на лице своего волка, поймать его взгляд, но расстояние играло против них, хотя с каждым новым шагом Джарвана Адамас все больше уверялся, что Томми смотрит прямо на него – только на него, не отрывая глаз, как будто от этого зависело его самообладание. Еще одна короткая барабанная дробь заставила принца вздрогнуть и осознать, что Томми уже стоит на постаменте, а значит, настало время говорить. Верный Бадир, как можно более незаметно, подсунул своему господину листок с текстом речи, но Адам только сжал его в кулаке, понимая, что не в силах отвести взгляд от бледного лица своего волчонка, от его блестящих глаз. - Я, Адамас Аль-Намир, наследный принц и будущий эмир Беш-Нимры, приветствую всех собравшихся здесь и благодарю за то, что все вы приняли мое приглашение. Стоящий перед вами человек, как и клан, который он возглавляет, заслуживают вашего высочайшего внимания. По мере того, как Адам говорил – больше экспромтом, чем сверяясь с заготовленной речью – к нему возвращались уверенность и спокойствие. Он перечислил все заслуги клана Синхар от основания государства Беш-Нимры, особенно выделил то значение, которое придавал Волкам его отец – ныне действующий эмир Адиль Аль-Намир, и, наконец, перешел к главному. - Полтора года назад враги нашего государства совершили страшное злодеяние, открыто покусившись на законного правителя Беш-Нимры. Отец человека, стоящего сейчас перед вами, Дирбас Аль-Джаун, закрыл эмира своим телом и геройски погиб, сохранив моему отцу жизнь. Месяц назад, при повторном покушении уже на мою персону, сын героя – Томас Аль-Джаун – спас жизнь мне и предотвратил государственный переворот. Благодаря собранным им сведениям, мы смогли узнать имена настоящих предателей и убийц, так успешно прикрывших свои злодеяния честным именем Синхар. Тишину во дворе поместья время от времени нарушали только щелчки затворов камер представителей международной прессы. Томми стоял прямо и неподвижно, по-прежнему глядя только на своего принца, но Адам видел, чего ему это стоило. Пора было заканчивать с экскурсом в историю и переходить к самому важному. - От имени правящего клана Беш-Нимры и с согласия своего отца – эмира Адиля Аль-Намира – я, наследный принц и будущий правитель нашего государства, объявляю клан Синхар целиком и полностью оправданным и восстановленным в своих правах. Все должности и имущество, которые были конфискованы в связи с ложными обвинениями, будут возвращены законным владельцам, а Томас Аль-Джаун провозглашается главой клана – по праву наследия и нашим высочайшим повелением. Поместье Синхар, гостями которого нам с вами сегодня выпала честь являться, также по праву возвращается в собственность семьи Аль-Джаун. А сейчас… А сейчас Адам должен был потребовать от Томми преклонить колено и публично принести вассальную клятву правящему клану, а затем, через посредника вручить ему официальные документы, подтверждающие все вышесказанные им слова. И он знал, что Томми подчинится беспрекословно – этот древний обычай был придуман не ими и слишком давно, чтобы его оспаривать. Но именно теперь, после всего перенесенного ими обоими, принц вдруг понял, что имеет право внести в официальный протокол некоторые изменения. Так что он поднял руку, привлекая всеобщее внимание, снова поймал взгляд Джарвана и негромко произнес – как будто только ему одному: - Жди меня, Волк. Адам быстро спускался по парадной лестнице поместья, не глядя по сторонам и стараясь не обращать внимания на взволнованное шушуканье и зачастившие щелчки впавшей в экстаз прессы. Не смотреть на онемевшего от шока Наиля и явно порывающегося что-то успеть сделать Имрана, легко взбежать на помост и внезапно оказаться слишком близко, совсем рядом с Томми, который медленно повернулся к своему безумному принцу, округлив от удивления глаза. - Томас Аль-Джаун, прими мои искренние извинения за все пережитое тобой и твоим кланом. Я надеюсь, если ты сможешь меня простить, ты примешь так же и мою дружбу и мое покровительство, и согласишься помогать мне в управлении нашим государством, как твой отец помогал моему отцу, и твой дед помогал моему деду. Добро пожаловать домой… Их спас Джамиль, уловивший своим чутьем придворного интригана, что на сегодня потрясений явно хватит и даже с излишком, а если эти двое сейчас начнут целоваться или типа того… Звонкий выкрик: «Да здравствует клан Синхар!» превратился в шквал аплодисментов и приветственных воплей, по команде Имрана почетный караул эффектно произвел ряд торжественных залпов, журналисты взяли героев дня в плотное кольцо, ослепляя вспышками – весь этот бедлам подарил им спасительные минуты, чтобы прийти в себя. - Адам… - Я знаю, хабиби, я знаю. А сейчас… - Что? - Ты должен что-то сказать, я думаю… Торжественная церемония затянулась почти до вечера с перерывом на фуршет. После взволнованной, но очень уверенной речи Томми, речи, достойной главы клана, посыпались бесконечные поздравления от коллег и гостей, интервью для телевизионных каналов и газет, официальные фотосессии. Адам внутренне поражался им обоим, не представляя, откуда они берут силы на все, но пережитое волнение все больше давало о себе знать. Словно прочитав мысли брата, Нил с ловкостью профессионального тамады переключил внимание на себя и пригласил гостей на торжественный ужин в честь клана Синхар, который состоится через три дня, и пока присутствующие переваривали информацию, Адам поспешил умыкнуть героя дня во внутренний дворик. - Ну что же, хаджи Аль-Джаун… - Слушаю тебя, Леопард. Томми выглядел уставшим, но умиротворенным, и сейчас в его улыбке сквозили благодарность и нежность, а еще – обещание продемонстрировать все свои эмоции по поводу подобных сюрпризов этой ночью и вовсе не словами… если, конечно, на действия у них останутся силы. На такого Томми хотелось любоваться, с ним хотелось шутить, провоцируя его на колкости и улыбки, флиртовать и невзначай касаться, отмечая, как начинают блестеть предвкушением глаза. - Я так давно не был здесь… Проведешь мне экскурсию по своему дому, Томми? Только сейчас, в этот самый момент, когда они остались наедине, храбрый и воинственный глава клана Синхар на минуту позволил эмоциям взять верх: он судорожно вдохнул, сглатывая ком в горле, схватил своего принца за руку и поднес ее ко лбу, смаргивая непрошенную влагу из глаз. - Мой дом… отныне и навсегда – твой дом, Леопард. Им потребовалось время, чтобы совладать с чувствами, так что неспешная прогулка по поместью в уютном молчании пришлась кстати. А потом они как-то неожиданно оказались у одного из каналов, прорытых предками Томми на земле Сухар, уподобив ее пресловутой Венеции. - Хочешь? – Адам перевел взгляд туда, куда указывал Джарван, и удивленно улыбнулся: самая настоящая сказочная деревянная ладья покачивалась на воде у причала. - Ты приглашаешь меня на водную прогулку, как свою принцессу? - Как своего принца, вообще-то, но если ты так хочешь… Легкие подколки означали, что они справились, что жизнь продолжается, что можно выдохнуть и подумать о чем-то более приятном и земном. - Знаешь, мой отец так ухаживал за мамой… - голос Томми дрогнул только в самом начале, но быстро вновь обрел твердость, а потом и некоторую загадочность. - Вот как? - Ага. Он каждый вечер катал ее на лодке, там же впервые ее поцеловал, и вообще… Адам уже вовсю улыбался и старался незаметно подобраться к своему гребцу поближе, пока не заключил его в осторожные объятья. Ладья остановилась, мерно покачиваясь на тихой воде. - Я сильно нарушу правила, если сегодня поцелую тебя первым? - Ты попробуй, а там посмотрим… Это было волшебно и все больше напоминало древнюю восточную сказку. Старая ладья, быстро спускающиеся сумерки, плеск воды за бортом и силуэты древних зубчатых башен на фоне темнеющего неба. Они целовались неспешно и чувственно, наслаждаясь этим моментом, не желая, чтобы он быстро закончился. И когда Адам открыл глаза и встретился взглядом с теплыми, переполненными любовью глазами цвета корицы, его сердце заговорило вместо него. - Джарван… Томми, я… От внезапно охватившего его волнения зашкалил пульс. Принц чуть отодвинулся от своего волчонка, чтобы совладать с собой, но не убрал ладоней с его плеч, как будто боялся, что иначе у него не хватит смелости продолжить. - Я понимаю, что, наверное, очень тороплюсь, но… Пока никто снова не придумал, как нас разлучить, в общем… - Что такое, Адам, ты меня пугаешь. - Нет, не надо пугаться! Я просто… «Ну же, наследный принц и будущий эмир, хватит мямлить!» - Томас Аль Джаун, не окажешь ли ты мне честь… стать… моим законным мужем? - ЧТО?! - Я хочу, чтобы мы поженились. Я издам такой закон – с согласия отца, конечно!.. Если ТЫ не против… Ну вот. Все. Он все сказал – теперь его судьба в руках одного единственного Волка, который смотрит на него сейчас… с совершенно нечитаемым выражением лица. - Томми? 10-4. - «Тайны Мадридского двора», блин! – последние пару недель Томасу Аль-Джауну вышеупомянутые тайны порядком поднадоели. Он буквально по рукам себя бил, чтоб не клацнуть по клавишам пульта и не раскрыть «банду заговорщиков», поймав прямо на «горячем». Его останавливало только то, что возглавлял эту банду непосредственный и горячо любимый начальник и сюзерен – невинные голубые глаза высочества рубили на корню все попытки вывести их обладателя на чистую воду. Да и остальные «заговорщики» усиленно делали вид, что ничего особенного не происходит, и это обычная текучка заставляет их ходить по дворцу, многозначительно улыбаясь, а потом совершенно беспалевно исчезать за пределы Намир-паласа и из столицы вообще. А в саму столицу внезапно ожидалось нашествие толп иностранных гостей не самых последних рангов. Что затеяли Леопарды, тщательно скрывалось, причем именно от Томми, а спрашивать у них самих в сложившихся обстоятельствах было не комильфо. Между тем, таинственные замыслы Аль-Намиров разрастались с каждым днем и уже активно затрагивали рабочие и клановые интересы наследника Синхар. Мало того, что Имран ненавязчиво оттеснил генерал-адъютанта от львиной доли обязанностей, мотивируя резкой необходимостью применить «неординарные таланты и способности» в других областях вроде экономической безопасности и геополитических многоходовок, так ещё и оба младших Леопарда повадились устраивать тайные совещания и переговоры «тет-а-тет» с кучей народа, буквально с половиной Беш-Нимры и окрестностей, естественно, исключая Томаса Аль-Джауна. С Айзеком на эту тему Томми не заговаривал сам – не только из вредности, но потому что решил не вмешиваться куда не просят. Пока. Но это не помешало генерал-адъютанту держать личную гвардию эмира в черном теле и по десять раз на дню напоминать Файрузу о бдительности, особенно в участившихся деловых поездках принца Адамаса, в которые самого Томми опять-таки под разными предлогами не брали. - Если что-то с НИМ случится, я же вас всех и под землей достану!.. – кто знает, что думали обо всём этом гвардейцы, а вот Файруз понимающе улыбался в усы, когда считал, что Томми на него не смотрит. - Ладно. Займемся делом!.. И дела конечно нашлись! И не оставили слишком много времени на догадки с сомнениями. Раз решив, что безоговорочно доверяет своему Леопарду, Джарван не позволял глупым мыслям разгуляться. Уж лучше дождаться короткого обеденного перерыва, а ещё лучше вечера, и снова прикипеть взглядом к непостижимым голубым глазам, вдохнуть родной запах и сжать в объятьях самого лучшего мужчину в мире. Говорить о мелочах и наслаждаться звуками голоса, неизбежно ловя кайф от его улыбки, смеха. Шутливо валять друг друга по ковру, но каждый раз замирать от сплетения пальцев, прикосновения губ и от сдвоенного ритма сердец, которые бьются так близко… - Адам… Ты сводишь меня с ума… - Прости, Томми, но это взаимно… - И похоже надолго… Даа… Просыпаться в одиночестве на огромной королевской кровати Томми, мягко говоря, не любил. И если ему тут же не предоставляли всю информацию об исчезнувшем высочестве, то он был способен испортить чертово утро очень многим людям. Как и все истинные «совы», Томми с детства был уверен, что «утро добрым не бывает», и, как выяснилось совсем недавно, только непосредственное присутствие под боком одного вредного Леопарда способно исправить этот непреложный закон. Сегодня миру не повезло – Адамас уже куда-то умчался, о чем просигналили смс, система оповещения и вызванный с докладом дежурный офицер личной охраны Намир-паласа. Денек обещал быть тяжелым: сразу после завтрака Наиль влетел к Томми, навешал лапши про жуткий цейтнот и буквально в приказном порядке «попросил» заняться итальянскими бизнесменами, которые жаждут стать инвесторами в индустрию туризма Беш-Нимры. Резонных возражений о том, что у самого Томми уже расписан весь день и намечены консультации по оборонному ведомству, его высочество слушать не пожелал, сославшись на форс-мажор и грядущие великие перемены во внутренней политике. Глаза младшего принца горели каким-то нездоровым огнем – как всегда перед какой-нибудь феерической пакостью! – и Томми с покорной обреченностью осознал, что то, что надвигалось и назревало за его спиной, случится в ближайшее время. В этом дурдоме, который по ошибке зовется дворцом эмира, время и пространство порой играли с несчастным волчонком дурные шутки. Томми потерял полдня и последние крохи самообладания. Срываться на подчиненных или, что еще хуже, отыгрываться на иностранных бизнесменах, напрочь обделенных сегодня вниманием Леопардов, Джарван считал ниже своего достоинства. Поэтому кипел внутри, рискуя психануть в самый неподходящий момент. О еде думать категорически не хотелось, тем более, что попытки призвать к ответу загулявшее высочество закончились швырянием айфона в сторону дивана. И Томми сдался, нарушил свое же решение "не подглядывать", нажал на запретные кнопки и теперь тупо втыкал в красную звездочку на карте. - Сухар? Серьезно?! - а то, что красная звездочка тусила в компании кучи других до боли знакомых значочков, уже не удивляло. Заявленное в официальной программе "культовое межконфессиональное мероприятие" к обозначенному месту и контингенту имело весьма отдаленное отношение. А вот сам Томми относился к нему даже очень - он там родился! И тут в лучших традициях бредового жанра телефон рявкнул Мэнсоном из-под подушки дивана. Ну, ладно... - Хаджи Аль-Джаун, программа изменилась, его высочеству пришлось задержаться... Англичане такие англичане, вы же понимаете?.. - Бадир врать явно не умел, даже по телефону, но ведь с начальством не поспоришь, - ... но оставил распоряжение подать для вас машину... И Файруз тоже вам пытался дозвониться, но видно сбой связи... Вас будут ждать внизу, у западного выезда?.. - голос несчастного секретаря замер в ожидании хоть сколь-нибудь внятного ответа кроме многозначительного молчания, хмыкания или сопения. А Томми вдруг внезапно отпустило, он пакостно ухмыльнулся своему отражению в стеклянной дверце шкафа, крутанулся на рабочем кресле, выдерживая театральную паузу, и только после этого не спеша выдал. - Хорошо, Бадир, через полчаса буду. Ещё пару дел надо закрыть. А Файрузу передай, что я непосредственно займусь повышением качества правительственной связи. Вот прямо сейчас и начну!.. – настроение стремительно подскочило от плинтуса, так что Томми, буквально пританцовывая, скинул с себя изрядно поднадоевший за сегодня белый мундир адъютанта. Затем, мурлыкая нечто невразумительное, довольно споро привел себя в порядок, и через считанные минуты в большом зеркале отразился наследник Синхар, в парадном облачении клановых цветов с ритуальной саблей на шикарной перевязи. - Прекрасно, Джарван, а теперь иди и сделай это! – решение заглянуть перед выходом к Адилю было спонтанным, но внутренне было признано правильным и пересмотру не подлежало. Запрос на визит был, как ни странно, тут же принят, причем ответила Томми взволнованная Лейла, что уже о многом говорило – весь клан Леопардов явно был в курсе происходящего, и теперь ход за ним, Аль-Джауном. - Хаджи Адиль, Малика-хатун, ещё раз простите за внезапное вторжение, - после традиционных приветствий Томми сразу провели в большую гостиную, в которой уже восседал его величество эмир Адиль Аль-Намир, - мне необходимо уехать в Сухар к их высочествам, - Лейла понимающе улыбнулась и кивнула, поощряя продолжить и обозначая, что все давно в курсе. Выжидающий взгляд Адиля заставил наконец Томми собраться с мыслями и выдать цель визита. – Я… я прошу вашего благословления и… И спасибо вам!.. – низкий поклон не получился, потому что Лейла его обняла, и всё дальнейшее, конечно, смутило и растрогало Томми, но совсем раскваситься ему, слава леопардам, не позволили. - Езжай поскорее, мой мальчик, тебя там очень ждут!.. – Адиль утвердительно закрыл подозрительно блестящие глаза. – И передавай привет башням Синхар-бейт, они так прекрасны в цветах Аль-Джаунов… *** Дорога заняла даже слишком мало времени для того, чтобы окончательно успокоиться и держать эмоции под контролем. Да и Томми не требовал от себя таких жертв. Возможно, внешне все выглядело вполне прилично, но вот внутри некуда не деться от хаотичных мыслей. Бадир ещё пару раз названивал, интересуясь всё ли в порядке. Томми отвечал спокойно и коротко. Слишком много сил уходило на то, чтобы не думать о том, что его ждет в древней столице, которой посчастливилось быть не только родиной того самого Синдбада, но и Томаса Аль-Джауна. Томми везли с помпой и мигалками, хотя на его взгляд, белый бентли с однозначным номером – это перебор. Два сопровождающих его гвардейца раздувались от гордости, но почти весь путь молчали, изредка односложно отвечая по рации коварному Файрузу. Поэтому приходилось отвлекаться на знакомые с детства пейзажи: море с цветущей долиной, старый белокаменный форт, возвышающийся над городом, ярусы зубчатых стен, а дальше… А дальше башни Синхар-бейт алели клановыми флагами, на которых, Томми был уверен, волки Синхар самодовольно скалились, резво прыгая через перекрещенные сабли. Дом. Его дом, в котором Джарвана ждет самый невероятный из Леопардов. Ждет и наверняка волнуется среди всей этой толпы, которую сам же и собрал, желая устроить свой королевский сюрприз по восстановлению справедливости. Черт возьми, только сырости в глазах ему сейчас и не хватало. Что ему предстоит, Томми догадался задолго до того, как бентли красиво вырулил к центральным воротам резиденции клана, но все равно увиденное ошеломило, и только родовое упрямство помешало, трусливо поджав хвост, снова спрятаться в машине. Теперь-то окончательно стали понятны размах и причины «королевского заговора» - сам наследник Синхар ни за что бы не согласился на такой пафос и поистине вселенский резонанс. Вспышки фотокамер, гул голосов, пестрые чертовы трибуны гостей, и, главное, парадно-триумфальный строй, которым в Беш-Нимре чествовали только героев и новых глав правящих кланов – все это могло убедить кого угодно, что принц Адамас и весь его клан настроены очень серьезно в деле исправления ошибок, даже если они были сделаны совсем не по их вине. Четкий бой барабанов накладывался на бешеный ритм сердца, отчего Томми почти не слышал, что ему пытаются сказать офицер личной гвардии и один из реабилитированных военачальников клана. Первые шаги по алой дорожке дались нелегко – колени предательски дрогнули, а голова пошла кругом. Так стремно Джарвану не было даже в стане врага во время той отчаянной спасательной операции. Пара мысленных шлепков под зад и по вытянувшейся физиономии помогла лишь самую малость. И только спасительное решение сфокусироваться на одной точке, абстрагируясь от всего остального, дало результат. Этой самой путеводной звездой предсказуемо стал организатор всего происходящего беспредела, сияющий бело-золотым прикидом с центральной галереи довольно далеко впереди. И пусть вдруг были толпы разных людей, для Томаса картинка была четкой не дальше развевающейся куфии Адама. Шаг, ещё один. Парни из почетного караула, вытягивались в струнку, прижимая руку с саблей к груди, как только Томми подходил к ним, следом с легким звоном сабли снова перекрещивались высоко над головами. И так весь путь к импровизированной сцене прямо напротив любимого высочества. На грани осознания Джарвану казалось, что в строю волки сменялись с леопардами личной гвардии и, слава эмиру, никаких змей Хаййат ближе ста метров! Барабаны резко сменили ритм, тревожно замерев и снова выдав торжественную дробь, и Томми понял, что он, наконец, дошел, не порадовав журналистов ни единым эксцессом и даже ни разу не запнувшись – Адам может им гордиться! Хотя с более близкого расстояния стало видно, что принца колбасит от волнения не меньше – глаза лихорадочно горели, а губы чуть поджались перед тем как порадовать присутствующих дьявольски охрененным голосом. - Я, Адамас Аль-Намир, наследный принц и будущий эмир Беш-Нимры!.. Слова лились как песня, проникая в душу, но заставляя держать себя в руках, не сбежать и не расхлюпаться под прицелом сотен глаз и десятков камер. Имел значение только один голос, одни глаза, единственный человек в целом мире, ради которого Томми согласен терпеть практически все что угодно – огонь, воду и вот эти чертовы «фанфары» в том числе. Не было мыслей о том, что вот он – тот звездный час Синхар, время признания и торжества справедливости. Даже о том, что бы сказал на это отец, Томми не думал во время пламенной речи Леопарда. А только о том, что его место не здесь, на триумфальном «эшафоте», а рядом со своим безумным принцем, перевернувшим небо и землю для своего волчонка. - Поместье Синхар… также по праву возвращается в собственность семьи Аль-Джаун. А сейчас… Жди меня, Волк… Вся площадь с трибунами замерла, глядя на стремительно покидающего свое место Аль-Намира, который уже спускался по лестнице вниз, явно намереваясь исполнить желание Томми. Неслыханная честь для недавнего ренегата и отступника и новое слово в придворном этикете. И вот Леопард буквально взлетел на помост и, не сводя с Томми сверкающих глаз, продолжил его смущать – нет, не столько словами, сколько тембром своего голоса, в котором явственно слышались те самые интимные нотки, от которых можно легко сойти с ума. Их снова спасли друзья, общий ажиотаж и суета журналистов вокруг. Крики и радостные возгласы немного привели в чувство, а теплая рука, сжавшая ладонь придала сил. Да, надо что-то сказать, хабиби, надо довести это дело до конца, а потом сбежать – уж, здесь, дома, найдется пара укромных мест… - От имени семьи Аль-Джаун и всего достойного клана Волков, как сын своего отца, имею честь приветствовать вас здесь в древнем оплоте Синхар-бейт. Это место свидетель вековой верности и доблести наших дедов своей земле – Дому Леопардов! И я клянусь, что я и мои братья будем преданно служить Родине и эмиру всю свою жизнь, и даже смерть не помешает нашей чести!.. – как же это сложно - понимать, что тот груз от которого ты бегал всю жизнь, сейчас собственноручно ложится на твои плечи, и ты в ответе не только за себя, а за целый клан, за безопасность самых близких и важных людей, за свой дом, за свою землю. Но что не сделаешь ради любви? Ради человека, способного одним своим любящим взглядом превратить весь этот груз в легкое перышко, а сложные тяжелые будни и предстоящие политические баталии в увлекательную игру. Да, запросто, хабиби! - Во имя свободы, справедливости и чести! Да здравствует Беш-Нимра! Да здравствуют Аль-Намир! *** Не верилось, что им всё-таки дали сбежать – за это Томми был готов подарить Наилю свой лучший кинжал! Весь долгий-долгий день мечталось именно об этом. Адамас притягивал как магнит, но пока все условности не были исполнены, им ни минуты не давали покоя. И вот наконец-то вечер окрасил белокаменные башни в алый цвет и от позолоченной закатом воды повеяло прохладой. А Адам явно поднаторел в искусстве телепатии. - Я так давно не был здесь… Проведешь мне экскурсию по своему дому, Томми? – патетика сегодняшнего дня превратилась в сентиментальность вечера, но Томми был только «за». - Мой дом… отныне и навсегда – твой дом, Леопард. – Всё верно, потому что дом Джарвана всегда там, где бьется сердце Леопарда. По-другому никак. Но, черт возьми, как же трудно совладать с той бурей эмоций и желаний и не испортить их первое свидание на томминой территории. Невольно вспомнились все семейные истории, рассказы отца и мамы, у которых все началось именно здесь. Ох, черт возьми, но кто бы знал тогда, что их сыну ухаживать придется за парнем! Проверенная временем идея банального катания на лодочке пришлась по душе обоим, тем более что маршрут Томми выбрал из числа особо «конспиративных». Всего несколько фраз и десяток неспешных гребков, и Джарван расслабился, отдаваясь коварно накрывшему их романтическому настроению. И, черт возьми, они это заслужили! Плавное скольжение, плеск воды о борт, крики чаек и легкое поскрипывание уключин совсем не отвлекали, наоборот, концентрировали все мысли и чувства вокруг таинственно улыбающегося принца. Адаму очень к лицу этот вечер, невозможно оторвать взгляд от блеска сего-голубых глаз, а в непокрытые куфией вихры хотелось запустить пальцы, попробовать на вкус его улыбку… Лодка качнулась от стремительного движения, весла повисли, брошенные незадачливым гребцом, которого аккуратно, но уверенно сгребли в объятьях. И если бы Адам не опередил на минуту, Томми сам бы полез к нему. Целоваться хотелось до умопомрачения, до покалывания в пальцах рук и ног, до чертовых бабочек в животе. Но то, как они это делали сейчас, неотвратимо превращало «сурового волка» в розовый сироп, которым он хотел растечься по своему дьявольски прекрасному Леопарду. - Джарван… Томми, я… - Адам отстранился, вызвав у Томми недовольный стон. - Я понимаю, что, наверное, очень тороплюсь, но… Пока никто снова не придумал, как нас разлучить, в общем… - фак, о чём это ты, хабиби? Разлучить? Что за хрень? - Что такое, Адам, ты меня пугаешь. - Нет, не надо пугаться! Я просто… - сердце ухнуло вниз, куда-то к пяткам. Сейчас что-то… - Томас Аль-Джаун, не окажешь ли ты мне честь… стать… моим законным мужем? - ЧТО?! – от шока мгновенно заложило уши, может, он не так всё понял, не расслышал, не до… - Я хочу, чтобы мы поженились, – твою мать! Ты серьезно, Адам?! - Я издам такой закон – с согласия отца, конечно!.. Если ТЫ не против… - ха, он серьезно сошёл с ума, бедный-бедный Леопард! - Томми? – фух, немного отпустило, и снова вернулась способность дышать и воспринимать звуки. Однако безумное предложение любимого, но слегка неадекватного принца надо было хоть немного переварить. И как при этом смотреть в эти бездонные глазищи и не утонуть в них, Джарван не знал – опыта гали тут не хватало. Но раз у него скоро появится муж, то надо бы научиться… Кто. Черт. Возьми. Появится? Муж?! Черт. Значит так и будет. Леопарду же море по колено, он и не такое может. Подумаешь, гей-браки в их регионе не только не разрешены, а вообще опасны для жизни – всё это мелочи по сравнению с концом света, который вот-вот шарахнет прямо из космоса! Все соседи будут в шоке? Да и пофиг на них – всё равно почти все замазаны в своих грязных делишках по уши, им бы своих тараканов на цепь посадить. У родственников будет инфаркт? Ну, многие из них уже так закалены жизнью и принцем Адамасом, что, есть надежда, переживут и это. ЭТО! Ха, похоже, Томми слишком увлекся занимательной беседой с самим собой, а внешне застыл окаменевшей статуей, а его будущего (ха!) мужа сейчас просто разорвет от напряжения на кучу маленьких леопардиков. Бедный-бедный Адам, ты просто не знаешь, на что подписываешься! Идея немного отыграться за пережитый шок и приступ шизофрении, конечно, была детской, но, тем не менее, Джарван решил рискнуть. Раз уж Леопард хочет скоропостижно жениться, пусть точно знает, что его ждет. Томми тяжело вздохнул, высвобождая затекшие от крепкой хватки плечи, и, не поднимая глаз, потянулся за веслами. - Гхм… Нас занесло черт знает куда, хабиби… Погоди, сейчас поправим, - речь шла о лодке, которую утянуло ветром в камыш, но, видимо, у Адама сложилось другое впечатление. - Томми, я… Прости, я не… понял… - смотреть на взволнованного и расстроенного Леопарда было тяжело, но… - О, хабиби, ты же понимаешь, мне надо сначала посоветоваться с мамой, да… - вот это выражение лица Адамаса надо навсегда оставить в памяти, ибо аналогов ему ещё не было. - Но всё может быть… - видимо теперь бедный принц онемел от шока. - Определенно, если не будет возражений насчет очередного зятя вместо невестки, к тому же, нужно ведь разобраться, что делать с чертовым калымом?.. Ха-ха, Адам, ты бы видел свое лицо! – Томми дернул ошалевшего принца за руку, в результате чего тот почти навалился на него сверху. Раскрасневшееся лицо Леопарда оказалось совсем близко, прожигая глазами заигравшегося волка. Джарван поднес отвоеванную ладонь к губам, с чувством поцеловал, и, нежно прижимая её к щеке, тихо, но четко ответил: - Да, Адамас Аль-Намир. Конечно, я в деле. Хотя не представляю, как у нас ОНО выйдет? И не сдадут ли нас в дурдом? - Томми, ты – чудовище мое любимое! Я чуть не умер от этого твоего «посоветоваться с мамой»! - в спускающихся сумерках счастливая улыбка Адама, казалось, освещала все вокруг, а голос, даже когда он передразнивал Томми, порождал стадо мурашек удовольствия, словно акустический афродизиак. – У НАС всё получится, любовь моя, всё будет так, как МЫ захотим. Вместе! – черт бы тебя побрал, Леопард, снова заставляешь разводить сырость. - Святое дерьмо, ты поцелуешь уже гребаного будущего мужа или мне ждать чертовой свадьбы?! – всё в этой жизни приходится делать своими руками, блин. Вернее, губами. Хотя оно того стоит. - Хмм, какой нетерпеливый и своенравный мне достанется муж… - Адамас надежно прижал его своим телом к нагретым доскам, Томми и не думал трепыхаться, только слегка прикусывал охрененно пахнущую кожу, губы, пальцы… Губы, язык… Черт возьми!.. - Ох, волчонок, ты снова сводишь меня с ума! – ну да, щеголять эрекцией перед гостями не комильфо, а в этой чертовой лодочке не до нормального секса – утопиться недолго, да и папарацци могут запечатлеть их прекрасные голые задницы. - А ты привыкай – дурдом скоро сам приедет к нам. Ты в курсе, что такое адова СВАДЬБА, хабиби? – они пытались прийти в себя, перед возвращением к людям из собственного рая. Не все гости покинули поместье, предстоит ещё куча хлопот. Но ночь… Ночь будет только для них двоих. - Ну-у, в общих чертах… Эй, что ты там снова задумал, Джарван? У тебя просто дьявольски загадочный вид – мне начинать бояться? – Адамас помог пришвартоваться к маленьком скрытому зеленью причалу. Томми с трудом отвел взгляд от обтянутой тонкой тканью фигуры. - Хм… Ну, нам есть что обсудить. Но попозже. – Томми подошел вплотную и поправил воротник кондуры принца, не удержавшись, пригладил ткань на груди, слушая стук сердца йуманни. – Предлагаю продолжить в полночь. Крыша восточной башни. Шкура медведя, куча подушек, корзина с едой и никакого потолка. Ты любишь звезды, хабиби? - Я люблю тебя, мой волчонок, а с остальным разберемся. – Адам легонько коснулся губами уха, задевая языком краешек мочки. – Звезды, говоришь? Боюсь, нам будет не до них, любовь моя! *** Этой ночью леопард не сомкнул глаз. Царь пустыни чувствовал себя немного предателем по отношению к своему волку, вероломно оставленному в их пещере как только тот уснул, но эта вылазка того стоила. И медлить не следовало, слишком много миль нужно успеть обежать, обнюхать, пометить или осторожно обойти стороной, чтобы найти идеальное место. Их маленькое логово стало слишком тесным для них двоих. Волк окреп и как будто бы даже вырос, возмужал, был полон энергии и движения, желания бежать, охотиться, защищать себя и своего вожака. Леопард частенько теперь просыпался один и уходил по своим ночным делам, оставляя пещеру пустующей, но волк всегда возвращался – иногда с добычей, иногда без нее, что заставляло его пристыжено отводить взгляд. И каждый раз, засыпая под утро на нагретом для него ложе, чувствуя, как под боком возится серый «квартирант», леопард чувствовал себя невероятно правильно, как будто так и должно было быть. Его маленький прайд. И все же, они оба были молоды, и, кто знает, возможно, каждому из них еще суждено было завести свою стаю и маленьких котят и щенят, а значит, пора было расширять владения. Хватит пробираться ночами по «ничейным» местам, прячась и уповая на случайную удачу, заметать следы и постоянно бояться, что тайный ручей пересохнет, если еще пару недель пустыня не дарует хоть небольшой дождь. Они достойны лучшего – настоящих охотничьих угодий, близкого водопоя, к которому в жаркие дни будут стекаться тучные стада антилоп, частого кустарника с лисьими и заячьими норами. Леопард уже не первую ночь посвящал не охоте, а разведке, и был уверен в успехе. В этот раз ему снова не повезло – хотя найденные на северо-востоке от их логова обглоданные кости двух крупных зайцев вселяли надежду на то, что в этот раз он взял верный след. Усталый и запыленный, пятнистый хозяин вернулся в их пещеру уже с рассветом, и первое что увидел – точеный силуэт волка на ближайшем холме. Его личный волчонок ждал своего друга – своего вожака, готовый вновь броситься на поиски и подмогу, если почувствует неладное или услышит торжествующий шакалий вой. Перейдя с рыси на шаг, леопард вдруг испытал чувство вины за то, что не принес другу угощение, но радостный блеск янтарных глаз и тихое довольное поскуливание вьющегося вокруг него волка смыли все сожаления. А подойдя к порогу логова, Леопард учуял запах свежей крови: вот, оказывается, кто у них нынче добытчик! Завалить в одиночку здоровую антилопу молодому волку все еще не под силу, но маленький любопытный фенёк, слишком далеко убежавший от своей норы, вполне сойдет за ранний завтрак на двоих. Леопард довольно заурчал, глядя на раздувшегося от гордости волка, и вдруг, не удержавшись, от души лизнул его прямо в морду, заставив удивленно сесть на хвост. После вкусного завтрака оба зверя завалились спать. Слушая мерное дыхание волка, леопард сонно вздрагивал длинным гибким хвостом. Ему снилась прекрасная земля, простирающаяся от гигантских барханов к зеленому оазису с полноводной рекой. Он обязательно отыщет ее и приведет туда своего волка, подарит ему этот охотничий рай. Но сначала нужно хорошенько выспаться и набраться сил.