Кровь под снегом

Крохотные снежинки падают на бледную кожу. Даже губы уже почти потеряли свой цвет. Капельки воды от растаявших снежинок искрятся в свете единственного фонаря. Глаза искрятся удовольствием и серебристый смех рассыпается по застывшему скверу. - Стой, шалунья! Куда ты всё время убегаешь? Замерзла же совсем! – стройная, высокая брюнетка схватила маленькую, по сравнению с ней, шатенку. Длинные гладкие волосы струились черным водопадом почти до талии. И всё это великолепие слегка прикрывал бархатный берет. - Ты посмотри только как красиво! – тонкий пальчик показывал то на невысокие сугробы прикрывающие собой кусты и цветы на клумбах и, в неверном свете фонаря, отбрасывающие сюрреалистические тени. То то, то это привлекало взгляд серых, почти черных глаз – сверкание неспешно сыплющегося морозного снега, причудливые изломанные линии снежинок на драповом пальто, нахохлившиеся вороны, облепившие дальнее дерево. Брюнетка любовалась своей непосредственной возлюбленной и радовалась тому, как сверкают её глаза и звенит голос. Не так часто в последнее время жизнь баловала её такими подарками. Да и сейчас им следовало быть в другом месте – в тепле натопленного дома и с кружками горячего чая в руках. Всё сломалось полгода назад – легкая простуда, перетекшая в серьезное воспаление легких и, как приговор, рак… и это всё в самой середине невероятно жаркого лета! Вязаная шапочка с помпоном почти закрывала мелкие шоколадные кудряшки, сейчас присыпанные снегом. Длинное черное пальто уже испачкалось в снегу. И только желание продлить эти мгновения беззаботности и радостного оживления мешало показать себя взрослой и серьёзной личностью. Очень хотелось забыть о болезни, длительном и выматывающем лечении. Наслаждаться лишь об этой невероятно сказочной ночью, сверкании серебра на волосах любимой девочки, её звенящем смехе и искрящемся радостью настроении. И не думать о том, через сколько времени её скрутит безжалостный кашель, как скоро надо будет довести её до дома и давать очередную порцию лекарств. Не вспоминать изможденное лицо и тусклые волосы после больничного лечения. Пусть, хоть немного, но она будет счастлива. Просто подойти. Просто обнять. Поднять за острый подбородок голову вверх. Заглянуть в лучистые глаза. Прикоснуться невесомым поцелуем. Сначала одну щечку, затем другую. Приласкать губами холодную кожу. Собрать замерзающую воду. Согревать в ладонях лицо. Провести кончиком языка по прохладным губам. Втянуть верхнюю губу, обвести изнутри нижнюю. Оторваться и полюбоваться на налившиеся кровью сладкие губки и снова припасть к ним в долгом поцелуе. Нежность и любовь, желание беречь и заботиться. Губы приоткрываются и шаловливый язычок приглашает к танцу, от которого невозможно отказаться. Тела вжимаются друг в друга все сильнее, страсть распаляет. Острое желание быть как можно ближе туманит рассудок. И вот уже нет никакого дела до недовольства окружающих, их осуждения и неприятия таких отношений. Главное в этот момент только они, то, что они есть друг у друга. Уже намного позднее, когда выпит чай и лекарства. Согреты тела и умиротворены сердца. Когда любимая спит спокойным сном. Только теперь можно спокойно дать себе волю. Вспоминать как неспешно шли домой, держа друг друга за руки. Как пришлось уговаривать одеть на замерзшие пальцы перчатки, прекрасно понимая её желание чувствовать кожу ладоней. Как она подбежала к кусту рябины сквозь разделяющую две дорожки клумбу. Ярко красные крупные ягоды на больших гроздях присыпанные иссиня белым снегом смотрелись завораживающе в свете ярко желтого фонаря. И признать для себя как стало страшно… страшно подумать что это кровь на снегу. Кровь любимой. А ведь вполне возможно что она будет видеть такое. Рак, к сожалению, пока не излечим. Смотреть на ту самую кисть рябины, что лежит теперь на белой фарфоровой тарелке на тумбочке около кровати. И снова видеть не ягоды, такие же горько-кислые как вкус надежды. Надежды на выздоровление при этом страшном диагнозе. Мечтать о лете, о том самом пансионате на южном побережье, где так сладко отдыхается. Где нет почти никого. Никто не осуждает за нежности проявленные свободно и вольно. Где не надо переживать за внезапность приступов. Именно там в воздухе напоённом хвоей и морским бризом болезнь отступает настолько, что можно легко вообще забыть о её существовании. А пока можно поискать возможности заработка там. Чтобы остаться там навсегда. Лишь бы любимая была рядом как можно дольше и была радостно беззаботна. Без этой почти постоянной грусти на самом дне её чудных глаз. Отложить планшет и, выключив маленькую лампу, накрыться одеялом. Прижать к себе хрупкое тело. Почувствовать как тонкие руки обнимают за талию, а согревшийся носик прижимается к шее, забавно посапывая. И расслабляется, ещё глубже засыпая.