***
Азари очнулась внезапно, вынырнув из небытия будто из пучины морской. И только потом на неё накатил холодный шок последних воспоминаний. Воспоминаний о её собственной смерти. Десантницы, Лиара, стрельба, какие-то учёные, вновь Лиара, здоровенный жук, Сарен, мороз, кроган, геты, человек, вновь Лиара… Вздрогнув, Бенезия распахнула глаза и вскочила с кушетки, путаясь в лёгком одеяле и беспорядочно озираясь вокруг. Фокус восстановился не сразу, но как только зрение обрело прежнюю чёткость, очертания окружения разложилось на стены, пол, потолок, простенькую мебель, припаянную к поверхностям и огромное стеклянное окно во всю противоположную вертикаль. Дверь, кстати, тоже присутствовала, точнее, корабельный шлюз, открыть который не представлялось возможным будь даже матриарх на пике своей формы. Продолжив осмотр, почтенная обнаружила и вполне подвижный предмет интерьера: довольно большой куб из мягкого пластика, наполненный, по-видимому, воздухом, эдакий аналог мягкого кресла, на котором была аккуратно сложена нехитрая одежда, увидев которую женщина опустила взгляд и увидела, что сейчас на ней лёгкая больничная пижама и всё. Срочно появилась потребность одеться. Хотя бы в это. Во время процесса облачения азари обнаружила ещё один предмет одежды, точнее аксессуар, уже овивающий её шею. И если судить по тому, что он совершенно не ощущается кожей, то присутствует он на ней уже довольно давно. Батарианский рабский ошейник, разработанный ими специально для азари. Пальцы потянулись к полимерному ремешку и едва коснулись, как лёгкий укол тока напомнил пожилой леди, для чего такие побрякушки вообще создаются. Вторая попытка прикоснуться к предмету вызвала бы куда более сильные болевые ощущения, потому женщина лишь досадно поморщилась и отдёрнула руку. О пользовании биотикой речи так же не шло. Изделие надёжно блокировало узлы нулевого элемента. Батарианцы всегда заботились прежде всего о том, чтобы у их жертв было как можно меньше возможностей показать зубки. Тем не менее, батарианский плен обнадёжил матриарха. Четырёхглазые, а особенно такие, что способны создать подобную клетку, рабы своих слабостей, а значит с ними можно договориться о выкупе. В конце концов, что такое деньги для столь влиятельной азари? Вопрос, как она с Новерии попала в Гегемонию оставался открытым, ибо в голове царила каша подобная той, что набито сознание девы-наркоманки плотно сидящей на хелликсе: урывочная память вновь и вновь кидала Матриарха от события к событию, непонятные места смутные очертания, Сарен, геты, какие-то отвратительные жуки-переростки и, почему-то, снег. Пока Бенезия думала, в лаборатории, а помещение за окном более всего напоминало лабораторию, хоть и не сильно обставленную инвентарём, появились разумные. К окну напротив стекла вышла синекожая матрона в жёлтом комбинезоне с планшетом и активировала уни-инструмент. Она просто стояла и набирала на гаджете какие-то команды до тех пор, пока матриарх не встала напротив неё. У неё тоже был ошейник, но по её действиям не было заметно, что он её напрягает. Значит, давно в плену, либо вообще не знала другой жизни. Но насколько она свободна? — Вы давно очнулись? — Голос учёной прозвучал как-то глухо из-за стекла Бенезия отрицательно покачала головой. Следующий же вопрос её немало удивил. — Вы помните кто вы? — Разумеется, девочка, я — Бенезия. — Хорошо. Как вы себя чувствуете? — Продолжила допрос… врач? Учёная? Впрочем, любопытство учёной было вполне безобидным и матриарх не сочла затруднительным его удовлетворить, а когда вопросы матроны закончилсь, спросила сама: — Кто ты и где я нахожусь? — Прошу прощения за мою бестактность, почтенная, — Сразу же спохватилась собеседница и низко поклонилась. — Я, Рана Таноптис, а где мы с вами находимся, я, увы, не знаю. Простите, госпожа. — Мы у батарианцев? Ты такая же пленница, как и я? — Нет, госпожа, на оба вопроса. Батарианцы здесь не при чём, а я… тоже пленница, но не такая. — Помявшись, учёная добавила. — У вас всё намного хуже. — Что хуже? Рана замялась ещё сильнее и, как бы даже уменьшилась. — Давайте… вам расскажут об этом другие… разумные… Отчёт о том, что вы пришли в себя я уже отправила. — Нет, — матриарх добавила стали в голос и принялась сверлить стушевавшуюся азари взглядом. — Сначала, всё что знаешь, расскажешь мне ты. — Х-хорошо. — Подчинилась матрона, повинуясь годами проводимому внутривидовому внушению. — Вы знаете, что мы с вами индоктринированы? — Мы что? Это какая-то болезнь? — Данный термин уже мелькал в памяти Бенезии, возможно, ей об этом когда-то давно рассказывал Сарен, но что он значит, она не знала, либо основательно забыла, что для неё было очень даже несвойственно. — Это… не болезнь. — Начала Рана. — Но мы с вами совершенно точно поражены. — Не темни, девочка. Правда не может быть так ужасна, как ты пытаешься её преподнести. Оказалось — может, и ещё не так. Таноптис рассказала матриарху всё, что могла перевести на понятный обывателю язык об одурманивании, процессе подавления воли Жнецом, о том тихом, но навязчивом шёпоте, что с каждым днём становился всё громче и отчётливее, рассказала, как заражению подверглась она сама, изучая своего предшественника и артефакты с «Властелина», а заодно поведала историю своего пленения. В процессе рассказа Бенезия становилась всё бледнее, её глаза в ужасе расширились до размеров старинных монет. Притом не от того, что говорила Рана, а от попыток проанализировать свои действия до Новерии, о своей непонятной привязанности к Сарену, его делу, свой неописуемый восторг перед кораблём СПЕКТРа. Хотя… Восхищение подобным чудом инженерной мысли предтеч было вполне понятно, но ведь, она, вот уже триста с лишним лет как оставила своё увлечение военной техникой, предпочитая дорогие комфортабельные яхты, которые уже могла себе позволить, оставив свою броню и дробовик на манекене, в холе роскошной виллы на Тессии. Впрочем, воспоминания пожилой азари буквально изобиловали пробелами и нестыковками. Из двенадцати лет своей предшествующей жизни матриарх могла вспомнить едва ли половину, путалась в событиях, даже не была уверена в том, какой сейчас год и, что хуже всего: чем позднее было событие, которое женщина хотела вспомнить, тем хуже мозг его воспроизводил. Нет, она помнила, что Сарен приказал ей (Приказал? Ей?! И она подчинилась?!) лететь на Новерию, и она долетела, но дальше была сплошная мешанина, оборванная резкой болью в сердце. Да что же там стряслось-то?! Матриарх, потирая виски прошлась по комнате и опустилась на кушетку. Чувствовала она себя совершенно потерянной и разбитой.***
Прошло какое-то количество времени, прежде чем Бенезию навестили хозяева карантинного комплекса. За это время единственным её собеседником была Таноптис. Матрона честно старалась скрасить однообразные дни своей сокамерницы. Так, например, у той прямо на стекле появилась сенсорная панель, на которой она могла оставить запрос о требуемой ей информации и, если это не касалось прямого выхода в экстранет, запрос удовлетворялся. Так же в её распоряжении были обширные библио- и фильмотеки, какое-то разнообразие в еде и некоторые мелочи, которые при всём желании не получится использовать во вред себе или Таноптис. Ограничения были лишь на личные контакты и, почему-то даты и новости. Всё что разрешалось знать Т’Сони, когда был дневной цикл, а когда ночной. Матрона же регулярно проводила сканирования тела матриарха и опросы. Простые однотипные вопросы: как вы себя чувствуете? Вспомнили ли вы что-нибудь ещё, не беспокоят ли голоса? (Последний вопрос не праздный, ибо сама Рана иногда жаловалась на головные боли и кошмары). И вот, их одиночество было нарушено. Однажды двери за стеклом впустили в лабораторию не только привычную собеседницу почтенной Т’Сони, но и ещё несколько разумных в герметичных скафандрах с опущенными прозрачными забралами на манер кварианских. Собственно, и кварианец тоже был. И человек. И азари. Делегация выстроилась перед толстенным стеклом. Разумные спокойно дождались, когда матриарх встанет с кушетки и неторопливо подойдёт к ним. Уже хороший знак, как подумала Бенезия. Однако шевроны на плечах разумных были ей от чего-то знакомы. Отголосок прошлой жизни даже предупреждающе шепнул, что перед ней враги. Сама же Т’Сони, уже посвящённая в суть того почему к ней применены подобные меры безопасности, не спешила этому голосу верить. — Вы… «Чёрный Ветер»? — Неуверенно спросила она. Эмблемы, украшающие плечи незнакомцев она опознала, но откуда она их знает — вспомнить не вышло. — Помнишь нас, Бенезия? — Спросила азари и, в пару кликов омнитула сделала своё забрало прозрачным. — Давно не виделись. Лет четыреста. — Вишез? Далия Вишез, это правда ты? — Не поверила своим глазам матриарх. — Я думала, ты сгинула в Терминусе. — Примерно так и есть. — Хрипло усмехнулась Далия. — Позволь представить тебе моих спутников. Вишез сделала театральный пас рукой в сторону кварианца. — Познакомься, Раал’Тар вас Нидас. — Кварианец поклонился. — Самый богатый кварианец Галактики, мой непосредственный работодатель и хозяин всего и вся здесь. — Матриарх. — Произнес он. — Господин Тар, — Склонила голову в ответ Бенезия нахмурившись. Она уже слышала это имя, но проклятые провалы в памяти мешали вспомнить даже такого неоднозначного разумного, как «богатый кварианец», не говоря уж о том, что напрочь сбивали с мысли пытайся она сфокусироваться на не менее важных воспоминаниях. — А этого человека зовут Эдуард Григорович. — Продолжила знакомство Вишез. — Возможно, самый гениальный генетик современности. Скорее всего, ты жива благодаря ему. «Человек». Матриарх отчётливо помнила презрение и ненависть с которыми Сарен поминал эту расу. У самой же азари самой яркой эмоцией о людях было удивление от их похожести на них самих и возмущение их наглостью и амбициями. Определённо, человечество она в прошлой жизни представляла на одной ступени с батарианцами, но готова была терпеть, в отличие от Артериуса. Сквозь призму этих клочков памяти заявление неожиданно воскресшей знакомой звучало, по меньшей мере дико, и тем не менее матриарх выдавила из себя поклон вместо привычного (для батарианцев и прочих) лёгкого кивка. Доктор поклонился заметно ниже и немного нервно, больше по наитию, нежели соблюдая правила этикета. Тем не менее он угадал. — Директора, — Затараторил человек. — Вы обещали дать мне время ввести пациента в курс дела. Врачебная тайна. Ваше присутствие было бы нежелательно. — Конечно, доктор. — Подтвердил его притязания кварианец. — Думаю, мы пока понаблюдаем, как ваши коллеги проводят процедуры над госпожой Таноптис. Вишез? — Конечно, Раал. Ещё поговорим, Т’Сони. С этими словами «директора» удалились, оставив азари с новым любопытством наблюдать за человеком, который заметно нервничал и не знал с чего начать. Наконец, он собрался и активировал медсканер на омнитуле. — Вы позволите? — Осведомился он сглотнув. — Вы врач. — Согласилась матриарх и сделала шаг поближе к стеклу, как и всякий раз, когда её об этом просила Рана. — Благодарю. — Кивнул док. — Я попросил руководство уйти, поскольку обязан вам сообщить ваш текущий диагноз. Заранее прошу меня простить, но мы сделали всё, что могли. Лучше бы Бенезия пребывала в неведении. На момент, когда азари попала на стол к Эдуарду, она пребывала в состоянии клинической смерти более шестидесяти часов (тридцать секунд до стазиса и потом ещё какое-то время под ним до того, как её погрузили в медицинскую капсулу). И по несколько секунд, когда её выводили из этого состояния, чтобы оценить регрессию и попытаться приостановить разрушение, которое запустили в её теле наниты Жнеца. В общем, чтобы спасти матриарха, нужно было чудо и его сотворили, но не сразу, а, за довольно приличный отрезок времени. — Так я здесь половину цикла?! — Воскликнула Бенезия. — Чуть больше, — ответил врач и продолжил. Ей несколько раз заменили кровь, пытаясь вымыть как можно больше разрушавших тело азари нанитов. Фактически, процедуру повторяли до тех пор, пока количество наномашин в ней не снизилось до приемлемого уровня и только потом приступили к лечению. Ну или к замене. Если составить список всех изменений, что внёс в неё хирург-экспериментатор (а вся эта затея была чистой воды экспериментом), то книга сравнялась бы по объёму с Малым Медицинским Справочником Драгоценной Россыпи. (Инвестиции в медицину были существенной статьёй дохода Бенезии и играли огромную роль в имидже матриарха, так что на одной из многочисленных конференций благодарные доктора и подарили ей такой справочник в бумажном исполнении. Этот талмуд весил добрых три кило, а по толщине превышал обхват пальцев, так что азари знала с чем сравнивать). У матриарха не было органа, которого не контролировала бы древняя машина. Было бы смешно, если бы не было правдой жизни, повреждённые ткани заменялись клонированными, которые эти самые полгода и росли и против которых матриарх некогда активно выступала. Но это то, что в теле, архитектуру, которую наниты возвели вокруг мозга Бенезии приходилось счищать чуть ли не вручную. Благо оставшиеся не саморазрушившиеся машины удалось локализовать. — Именно эта процедура и вызвала для Вас столь тяжёлые последствия. — Заключил Григорович. — Значит, я свободна от индоктринации? — Недоверчиво осведомилась матриарх. — Я не знаю. — тяжко вздохнул учёный. — Вряд ли. Скорее всего, если оставить всё на самотёк наниты со временем запустятся, а как они поведут себя — сие есть тайна, знать ответ на которую я не хочу. Есть шанс, что они попытаются восстановить прежнюю архитектуру, и, как следствие, контроль над вами, но также есть немалая вероятность, что они продолжат выполнять последний полученный приказ — ваше разрушение, что при их нынешнем количестве возможно и весьма болезненно. — Но разве нельзя их отключить насовсем? — С надеждой вымолвила Бенезия. — Это могут только Жнецы… — Разочаровал её доктор. — А так, подзаряжаются они от вашего же естественного фона нулевого элемента, а строительный материал берут напрямую из крови, в то же время могут неограниченно долгое время находиться в состоянии гибернации. Мелкие живучие шлимазлы. Последнюю фразу доктор прошипел сквозь зубы и в полголоса, отведя взгляд в сторону. — Собственно, так мы их и побороли, рассинхронизовав ваши узлы нулевого элемента вот этим самым ошейником. — Продолжил он спустя минуту молчания. — Больше ничего придумать пока не удалось, простите. Но вы не отчаивайтесь! Прямо сейчас мы получаем данные о технологиях жнецов и, возможно, скоро произойдёт прорыв в понимании проблемы. — У моей подруги по несчастью та же ситуация? — Севшим голосом спросила Бенезия. — Нет. Её индоктринация не такая глубокая и всеобъемлющая, как у вас и нанитов в теле куда меньше, но они, в отличие от ваших всё ещё активны и продолжают… внушать ей всякое. — Всякое? — Они действуют скорее на гормональном уровне и слегка корректируют химические реакции в мозгу, что выливается в едва заметную подмену понятий. Фактически, нашим психологам время от времени требуется напоминать госпоже Таноптис что хорошо, а что плохо. Ошейник ей нужен только для того, чтобы не навредить себе и окружающим. — Кажется, я понимаю. — Замечательно. В таком случае, я свою задачу, как лечащий врач на сегодня выполнил, так что, позвольте мне откланяться. С вами очень хотел поговорить господин Тар. — Поклонившись ещё раз, Григорович удалился, оставив задумчивую пациентку, дожидаться следующего визитёра. Кварианец себя ждать не заставил. Ответил на пару интересующих вопросов, пообещал улучшить условия обитания Бенезии настолько, насколько это вообще возможно и, соблюдя все приличия перешёл к делу: — Насколько я понял, у вас довольно много провалов в памяти и это очень печально. — Понимаю. Простите, что не смогу быть источником разведданных для ваших нужд. Раал’Тар тяжело вздохнул. — Нам этого не требовалось изначально. Идея была в том, чтобы показать на вашем примере Совету Цитадели последствия индоктринации сознания. Проще говоря, если бы вы здесь метались, истерили и грозились своими хозяевами, примерно, как на Новерии, было бы просто идеально. — Я не помню, что произошло на Новерии. — То, о чём говорил кварианец ей сильно не понравилось, но удар она выдержала как истинная матриарх. — Вы пытались убить свою дочь и ещё кучу народа попутно. — Я бы никогда не навредила своей дочери! — Самообладание женщины всё же дало трещину, но собеседника это не покоробило. Он быстро нашёл нужный видеофайл на своем уни-инструменте и запустил его на проекторе. Это оказалась запись боя с «Вершины пятнадцать». — Это… невозможно! Нет! Это была не я! Я просто не могла!.. — Голос женщины скатился с крика в едва различимый шёпот. — Не вы. — Податливо согласился кварианец. — Но кто-то в вашей шкуре и вашими руками. Бенезия посмотрела на Раал’Тара зло и обречённо, затем на негнущихся ногах дошла до опостылевшей кушетки и рухнула на неё. Она пыталась убить Крылышко. Падать ниже было просто некуда. — Что вы от меня хотите?.. — Простонала она. — Ничего. В вашем текущем состоянии вы для нас бесполезны, но и выпустить мы вас не можем. По крайней мере до тех пор, пока угроза не минует. Так что вам придётся побыть тут какое-то время. Продолжительное время. — Уточнил ксенос. — Прошу вас сотрудничать с учёными. Они — единственные разумные в галактике, кто всерьёз пытается бороться с одурманиванием. Возможно, с вашей помощью они справятся с заразой куда раньше. — Хорошо. Я полностью в вашем распоряжении, но мне нужно увидеться с дочерью. — Ничего не могу обещать. — Встретившись глазами с женщиной Раал развил свою мысль. — Доктор Т’Сони недавно пережила очередную потерю и сейчас думает, что против неё ополчилась вся Галактика. Возможно, она начнёт стрелять в моих людей даже не выслушав. Но я попробую подобрать нужные слова. — Благодарю вас, Раал. — Не стоит. И, кстати, раз уж вы вменяемы, то может, ответите на несколько вопросов для камеры? Вы же помните хоть что-то из того вашего периода жизни, когда были во власти Артериуса. — Получив неуверенный кивок, собеседник потёр трёхпалые руки друг об друга. — Меня интересует всё.