Кружка какао

Адриан вложил в ее руку чашку с теплым какао, сверху которого плавали зефирки. Маринетт улыбнулась. Это было так… Правильно, что ли. Адриан был полным профаном в отношениях, но ему просто хотелось, чтобы это рождество, их первое рождество вместе, стало самым прекрасным их воспоминанием. Самым теплым, прямо как кружка какао. Отец так удобно улетел на какую-то модную неделю, оставив сына одного дома. Тот же, получив полную свободу действий, осторожничать не стал и превратил свою комнату из идеально чистой чуть ли не в одеяльный форт, раскидав везде подушки. Развесил украшения повсюду и светящуюся звездочками-лампочками гирлянду; сразу в комнате стало теплее и уютнее. Маринетт спрятала нос в красном свитере, который Адриан подарил ей, и украдкой улыбнулась. Ей нравилось здесь; нравилось не потому, что дом был богатый, а отец Адриана — известный, нет. Ей нравилось, что здесь душа Адриана. Что он позвал ее праздновать рождество вместе. Он лег рядом с ней, подвернув рукава синего свитера, и подтянул подушку под свою грудь. Плагг неподалеку, почти перед их носом, жевал моцареллу: и на улице квами был теперь праздник. Тикки дремала на подушечке перед Маринетт, чьи Камни Чудес сейчас блестели, будто были бриллиантами. На самом деле серьги Дюпэн-Чэн были куда дороже, конечно, но она все еще оставалась простой девушкой. Которая явно любила горячий шоколад. Но у Маринетт были свои мысли на этот счет: она любила все, что делал Адриан, а если он делал это для нее — она была готова умереть на месте. Звездочка-лампочка над Маринетт моргнула, погасая на миг, и загорелась вновь. Адриан улыбнулся мягко в ответ своей де… Девушке, ох, он все никак не мог привыкнуть. На него свалилось такое счастье, о каком он и не мечтал, и он был так благодарен судьбе за него, на самом-то деле! — Ну как тебе? Он не напрашивался на похвалу. На нее напрашивался сидящий сейчас глубоко внутри Кот Нуар, которого Адриан старался все-таки не выпускать. Он нравился Маринетт — его Леди, ЛедиБаг!..— именно таким, так что был готов оставаться для нее собою. Он не видел в этом проблемы. А Маринетт перестала запинаться. — Мне очень тепло и хорошо, — произнесла она радостно и поправила темные хвостики. — Я рада, что пришла к тебе. — А я как рад, — склонил голову Адриан, подтягивая одеяло на себя, и заботливо накрыл Маринетт им. Маринетт мазнула кончиком языка по губе, а Тикки перекатилась на подушку Адриана. Тот опустил взгляд на квами. Плагг устало лег около тарелки с овсяно-шоколадным печеньем, и это было так… по-домашнему. Квами давно стали частью их жизни, если не их самих. Делать что-то без них казалось Адриану таким неправильным!.. Но были вещи, которые касались только его самого и его прекрасной девушки. — Мы можем посмотреть «Один дома» или еще какой-нибудь фильм, — предложил Адриан. — Давай… Давай «Кошмар перед Рождеством», — стала шире улыбка Маринетт. — Он, конечно, больше хэллоуинский, но я так люблю кукол и мюзиклы! — Давай, — согласился Адриан, вновь пытаясь встать. Диски лежали в другой комнате, да и компьютер нужно было со стола снять, чтобы с постели не пришлось слезать; Маринетт чуть смущенно прижалась тонкими губами к кружке с рисунком-елочкой, продолжая пить какао. А сама все следила за ним и следила. Адриан не был уверен, какими должны быть отношения, так что просто не знал, как сказать второй половинке, что ему хочется поцеловать ее. Кот Нуар бы справился без проблем; но Маринетт нравился не Кот Нуар. Коту Нуару нужно было отойти на задний план в эту рождественскую ночь, и Адриан правда был готов от него отказаться. Но, кажется, он задержал взгляд на Дюпэн-Чэн чуть больше, чем нужно; Маринетт смущенно покраснела и прикрыла глаза. У них только началось все. Они только узнали правду, и она, по параноидальной сущности своей, боялась все испортить, но… Она просто не имела права. Разве ЛедиБаг хоть что-то хоть когда-то портила? Адриан любил и ЛедиБаг, и Маринетт, но для него она была готова быть кем угодно. А подушек с божьими коровками в комнате у Адриана было явно больше, чем ее фотографий. Так что она просто смущенно моргнула, допивая какао, и коснулась тонким пальцем проснувшейся на миг Тикки. Она просто была счастлива, и большего ей было не надо. Ведь что может быть прекраснее, чем первое рождество с человеком, которого любишь? Первое из многих. Верно?