Четкие линии

Здравствуй, Комнатка, я тоже безумно, безумно скучал по нашим тихим, почти семейным вечерам. Выручай-комната сразу же создала привычную уже мастерскую, отполировала и почистила столы, мольберты. И котенок на листке бумаги приветливо покачивал лапками. Как такое возможно, даже не задавался вопросом. Это же магия! Теплый поток охватил тело, погладил по щеке - как пушистым мехом прошелся. - Я тоже рад тебя видеть! Теперь осталось только разложить приспособления для рисования. Вынуть перья из специальных подставок и поместить в красивые стаканы, чтобы при необходимости вовремя взять. Мне привычнее работать именно таким образом, хотя некоторые мангаки любят, когда карандаши и перья в специальных держателях лежат ровными рядами перед листом. Им так удобнее. Торжественный ужин закончился, официально все пошли спать, а я не стал медлить. Мантию на плечи - и вперед, в Комнату, готовиться к новому учебному году. Да еще и томики манги разложить необходимо, чтобы завтра утром их уже нашли. Пока только летнюю, первый том нового школьного выпуска оставлю на потом, этакий задел на будущее, чтобы не рвать себе жилы со сроками. Тем более, вполне реальная и отличная идея при отсутствии редактора, который мог бы все раскритиковать. Мангаки никогда не рисуют наперед, так как времени со всеми раскадровками, черновыми вариантами едва хватает на один заказанный том. У меня перед ними преимущество. Второй сезон начинался с воспоминаний об Основателях. Как они поссорились, как Салазар оставил чудовище в Тайной Комнате. В конце показывается, что это - всего лишь история, прочитанная в книге Лаской и Драконом. И они не слишком ей поверили, посчитав ерундой и выдумкой. Но намек тоньше некуда. Теперь оставалось придумать, что можно сделать с дневником. Безусловно, Том мог оказаться интересным собеседником, на нем было бы любопытно поставить эксперимент - перенести собственные рисунки и первые экземпляры манги. Особенно если учитывать консервативность мышления того времени, когда жил молодой Реддл. Если бы не одно "но". Дневник являлся крестражем и значительно влиял на находящихся поблизости людей, особенно если те без специальной защиты. В прочитанных книгах защита высокого уровня упоминалась вскользь, косвенными намеками. И нигде не было рассказано, как совладать с темным артефактом такой мощи. Он имел собственную волю и пытался подчинить волю единственного доступного ему человека. А еще - тянул силу, медленно, тонкой струйкой, как маленький вампир, он постепенно осушал меня. Сначала я не придал этому значения, пока мне не пришло в голову, что никогда раньше, даже после бессонной ночи, я так не уставал, не валился с ног, желая лишь одного - заснуть и не просыпаться. Дневник тянул магию, хотел ожить, подчинить. И с этим нужно было что-то делать. Страшно представить, что он мог сделать с Джинни, которая не знала, с чем имеет дело. Я спал больше обычного, но совсем не отдыхал. Начались головные боли, настроение становилось все более мерзким, а окружающие люди вызывали раздражение, желание накричать. Пока я сдерживался лишь усилием воли, но.... Сколько подобное могло продолжаться, непонятно. Вдобавок ко всему начался жуткий параноидальный синдром, явно мне не принадлежащий. Дневник боялся быть уничтоженным и потому старался, чтобы его никто не обнаружил. Я боялся, боялся за него, за себя. И это не мои чувства. Не спасало даже рисование. Это раздражало, нет, даже бесило больше всего. Какая-то книжка мешает мне заниматься любимой работой, желая сделать из меня послушного раба и донора. Не дождется! - Мистер Поттер, вас вызывает к себе директор. Пойдемте, я вас провожу. - Спасибо, профессор Флитвик. Декан ободряюще улыбнулся, а я обреченно вздохнул. Начинается. А ведь мне надо начать раскадровку для второго тома и каким-то образом подобраться к Снейпу с необычной просьбой. В кабинете меня ждал не только директор, но и профессор Снейп. Легок на помине. Даже не верится, что эта затянутая в черное личность так отлично выглядит в деловых костюмах! Интересно бы представить его с забранными в короткий хвостик волосами. Тогда бы открывалась сильная, гладкая шея, виден был бы кадык, который так соблазнительно двигается, когда мужчина говорит или глотает. У него аккуратные, маленькие для мужчины ушки, бархатные на вид. Девушке такие хочется попробовать потрогать. Что если показать нестандартность мышления бобренка и обратить внимание именно на такие детали? В первую очередь во что влюбляются все героини? Ах, у него такие глаза! О, какие сильные плечи! Какой глубокий голос. Реже упоминаются волосы, изящные руки, совсем редко - ключицы. Нет, мы пойдем другим путем. Девушки должны понимать, что нужно воспринимать мужчину не как набор ингредиентов, отдельных друг от друга, но как нечто целое, единое. И в то же время выделять какие-то особо привлекательные черты, ведь не может же нравиться все и сразу. У Снейпа тонкие, быстро пачкающиеся волосы, кажущиеся при свете сальными, но при этом они густые, шелковистые. И кожа гладкая, без высыпаний, бородавок и многочисленных родимых пятен, которые в большом количестве смотрятся не очень эстетично. Почему-то никто не обращает на это внимания. Исправим! Чтобы у Мастера Зелий - и проблемы с кожей, волосами и ногтями? Да быть такого не может! Уж банальное косметическое он себе сварить сумеет. Перекрасился же я, хоть и недоучка. Кстати, возвращал себе родную шевелюру с трудом и слезами, больно хотелось остаться ярким полосатиком, однако тогда вся моя маскировка насмарку. Только длину оставил без изменений, забрал волосы в хвост. Все лучше, чем воронье гнездо, постоянно лезущее в глаза. Если учитывать мою привычку поправлять челку во время работы, большая часть краски оказывается на голове и лбу. Но что-то я отвлекся. Кажется, со мной начали говорить. - Гарри, ты меня слушаешь? - Да, директор. - Мне хотелось бы узнать, где ты был этим летом? - У тети и дяди, - откровенная провокация, но мне нужно, чтобы они признались, что следят за мной. - Дорогой мой мальчик, - о, что-то новенькое! И почему перед глазами страницы некой манги? Главное, не смеяться и не краснеть, ибо постельные сцены в том экземпляре были очень, очень откровенными. Видимо, что-то такое отразилось на моем лице, потому как Снейп закашлялся, а директор поправился: - Гарри, наши преподаватели летом ходят проверять, как обстоят дела у студентов, проживающих в мире маглов. И профессор Макгонагалл не обнаружила тебя по искомому адресу. Не стану скрывать, мы обеспокоились, все же год выдался напряженным. Поэтому я попросил профессора Снейпа сварить зелье поиска. Но оно не сработало и привело нас к болгарскому мальчику Стефану. Поэтому мне хотелось бы уточнить, где ты был? - Этим летом дяде Вернону предстояла одна очень важная сделка, поэтому он все свое время проводил на работе, водил домой клиентов и будущих партнеров. Тетя Петунья занималась только Дадли, на меня у них времени не оставалось. Поэтому они отослали меня к своей знакомой, в пригород, заплатили ей, чтобы я погостил там все лето. Так что я отсутствовал дома с полного разрешения опекунов. Но дядя и тетя ничего не говорили о визите профессора Макгонагалл. Да и к Гермионе никто не приходил, она бы сразу сказала. - Гарри, - проникновенный тон, соединенные кончики пальцев. Так весьма удобно размышлять, подбирать слова, когда соединяется ток крови. Характерный жест, надо его запомнить. - Для всех волшебников ты - символ победы. Поэтому отношение к тебе всегда будет немного более требовательным, чем к остальным. Если ты уедешь в следующий раз, прошу, предупреждай нас. В магическом мире мы - твои опекуны и защитники. И хотим иметь возможность оберегать тебя от всех опасностей, которые могут настигнуть маленького мальчика вроде тебя. Хм, интересная версия. Но в эту игру можно играть и вдвоем. - Директор, пока я жил один, я посетил Косую Аллею. Там меня никто не тронул. Все волшебники действительно относятся ко мне по-особенному, - Снейп скрипнул зубами. Откровенная неприязнь исказила черты лица, сделав его откровенно неприятным. Его раздражает исключительность, раздражает, что я могу пользоваться незаслуженной славой. - Но они слишком уважают моих родителей и их жертву, чтобы причинить мне вред. У меня есть официальные опекуны, с которыми, как вы сказали, я обязан жить ради сохранения защиты мамы, - трудно называть матерью чужую женщину, но ничего не попишешь. - Поэтому я прошу никого больше не посылать, дядя Вернон очень нервно относится к волшебникам, он считает их присутствие чуть ли не вторжением в частную жизнь. В прошлый раз он хотел даже подавать на Хагрида заявление, он может пристрелить того, кого считает врагом, и это будет в пределах допустимой самообороны. Мне не хочется, чтобы кто-то пострадал. Ну же, директор! Нарушение сразу двух статей Гражданского кодекса, да и беспокойство органов правопорядка. Это слишком много, кому надо, могут обратить внимание и использовать это против вас. Нужно всего лишь оставить меня в покое и не попытаться убить за мангу, когда узнаете, кто ее автор. - Я понимаю. Да, действительно, лучше не беспокоить твоих уважаемых родственников, мой мальчик. Есть, я выиграл себе свободное лето! Директор отпустил нас с профессором Снейпом одновременно. То, что нужно. - Профессор, можно с вами поговорить? Наедине? - неуверенность, не хватало только шаркнуть ножкой. Снейп смотрит подозрительно и держится напряженно, не выпуская меня из поля зрения. Что его так во мне напугало? Но эти жесты, эти текучие движения. Есть у народных ансамблей такая фишка - длинные платья. Так как девушки ступают мелкими шажочками, создается впечатление, будто они скользят по полу, плывут. Длинная мантия профессора по сути делала то же самое. Закрывала его ноги, отчего казалось, что он летит, перетекает из одного положения в другое. - Идемте, Поттер, - сколько яда! Практически процедил мою фамилию. Мы спускались в подземелья, где Снейп подошел к незаметному со стороны барельефу, взмахнул палочкой и что-то пробурчал. Распахнулась дверь, за которой оказалась уютная гостиная. Для каждого преподавателя, в особенности, декана, созданы отдельные покои. Не живут же учителя в классных комнатах, где ведут лекции? От взмаха палочки загорелся камин. Жилище определенно снейповское, носило отпечаток его личности. Бокал для виски на специальной подставке, рядом - книга с закладкой на интересном месте. Корешок потерт, видны полосы, которые возникают, когда часто книгу раскрываешь и оставляешь в таком виде. На полках - пара безделушек, не бездушные фарфоровые котята, каких много. Кажется, ворон из нефрита или оникса. И красивое перо в чернильнице, черно-золотая гамма. Недорогое, позолота уже местами стерлась, но было видно, что для владельца оно ценно. Скорей всего, подарок. Пахло травами, совсем немного, больше преобладал запах сосновых дров, плавящейся в огне смолы и хвои. - Какое у вас ко мне дело, мистер Поттер? - повернулся, скрестил руки на груди, запахнув тем самым мантию. Прямой, как палка, не согнешь и вряд ли сломишь. А глаза - пронзительные. И в них лучше не смотреть. На всякий случай. - Ко мне обратились... с просьбой, сэр, - главное - не переиграть. Сейчас многое зависит от согласия Снейпа. К другим профессорам обратиться я не могу. Практически все они зависят от мнения директора, а мне не хотелось бы, чтобы он раньше времени узнал о дневнике. По крайней мере, пока тот не будет уничтожен. Такой поворот сюжета иначе пропадет! Макгонагалл слишком подвержена борьбе за справедливость, даже слушать не станет, потащит к директору. Флитвик начнет исследовать и придет к ужасающим выводам. И, возможно, тоже пойдет к директору. Снейп - единственный из них, кто ходит к тому же директору, но уже с результатами. Решения он предпочитает принимать самостоятельно. И вообще, мне нужен Снейп. Для этой миссии нужен именно Снейп. Об этом кричала интуиция, требовало сердце и чутье, а я привык прислушиваться к ним. - Нужно, чтобы я уничтожил одну вещь с помощью Адского пламени. Но я... еще не умею создавать такие заклинания, - это не Копирующие чары, запросто можно половину школы разнести. Не то чтобы я горел желанием учиться, но пока не узнаю все "книжные" чары, пока не закончу мангу, Хогвартс покидать не намерен. - И вы решили обратиться ко мне? - язвительность, неприкрытая, а за ней - встревоженность. И это приятно. За все время моего пребывания здесь, за меня еще никто не беспокоился по-настоящему. Зорана и Радан не в счет, они мою самостоятельность учитывали. - Почему не к своему декану? - Потому что верю вам, сэр, - и поднять глаза, смотреть за плечо, немного щурясь, как близорукий. Снейп вздрогнул, и мне стало стыдно за удар ниже пояса. На секундочку, затем прошло. Если уничтожу дневник, меня отвлекать перестанут. Профессор бросил короткий взгляд на чернильницу, затем вздохнул. - Почему вы решили, что я стану вам помогать? - Не я, профессор, - мотнул головой. - Тот человек. Он просил передать вам... короче... ну, вот... Пришлось вспомнить, как застал бабушку и дедушку на кухне целующимися, чтобы покраснеть. И протянул дрожащей рукой пару листиков, вынутых из внутреннего кармана. Снейп покраснел, зашипел, сжал кулаки, смяв тонкую бумагу. И испепелил к чертовой матери, разве что не потоптался на пепле. Картинки, выполненные цветным карандашом, на которых мрачный профессор обнимает и невинно целует девушку с пышными кудрявыми волосами. Не узнать в ней повзрослевшую Гермиону Грейнджер невозможно. Незатейливый шантаж, но ничего лучшего придумать я не мог. Тем более, ссылался на совершенно постороннего человека. Взрослые вполне могут подумать, что кто-то заинтересован в Гарри Поттере настолько сильно, что поставил ему защиту, сквозь которую не пробились даже зелья. - Он сказал, что отправит это... в газеты... и про меня тоже... И Снейп сдулся. Пару раз сжал и разжал пальцы, глубоко вздохнул. И направился в соседнюю комнату, откуда принес тяжелую каменную чашу. - Давайте сюда ваш предмет, Поттер. Я не мог поверить в свое счастье. Он согласился, согласился, согласился! Можно было ожидать всего, чего угодно, от зелий до проклятий, но не банального согласия. Снейп усмехнулся, криво дернув уголком губ. - Мне тоже не хочется, чтобы эти картинки увидели свет. В чаше загорелось пламя, и я бросил туда дневник, мечтая поскорее покончить со всем этим. Тетрадка закричала. Мужским голосом, она изгибалась, листы ее корчились в агонии, сгорая. А Снейп морщился и бледнел, чувствуя растекающуюся темную ауру. От нее становилось не по себе, даже слегка подташнивало. Наконец, дневник был уничтожен. И я облегченно вздохнул. Специально наложил слабенькие оповещающие чары, якобы тот, кто передал мне дневник, будет в курсе, когда тот уничтожат. - Спасибо за помощь, профессор! - Идите, Поттер, идите! - он устало опустился в кресло, потирая лоб длинными пальцами. Мантия струилась, обтекала тело, совсем как живые тени. Короткий взмах, и дверь открыта. Я выбежал, вдохнул прохладный воздух подземелий и припустил к Выручай-комнате. Я свободе-ен! Я свободе-ен! Где там моя манга? - Наш художник объявился, Альбус. И шантажом заставил мальчишку-Поттера уничтожить с моей помощью опасную вещь. Никогда не встречал темной магии подобного уровня. Она... это смерть, Альбус. И я не знаю, сколько Поттер таскал ее с собой. От нее фонило смертью. Директор откинулся на спинку кресла. - С мальчиком все в порядке? - Да, я проверил, пока он не видел. Никаких заклятий или зелий подчинения, в глаза смотреть опасается, но это, как мне кажется, для него естественно, после жизни с родственниками. Обычный когтевранец, попавший в переплет. - О, - хитрая усмешка, - значит, ты уже не воспринимаешь его как сына Джеймса. Снейп скривился. - Я никогда не забывал, чей он ребенок, Альбус! Но он... совершенно не похож на Поттера. - И на Лили, надо сказать, тоже, - задумчиво произнес директор. - Надо проследить за мальчиком, его снова могут попытаться использовать. - Это вряд ли, Альбус, - Снейп побарабанил пальцами по подлокотнику, затем поднял их к лицу, провел по нижней губе, размышляя. - Если это наш художник, то он не станет повторяться. Поттер отныне в безопасности, я бы больше беспокоился за других студентов. Особенно за мистера Малфоя и мистера Уизли. Как мне кажется, Поттер был использован, чтобы однозначно привлечь наше внимание. Мальчишка слишком напуган, смущен, на его палочке нет заклинаний, которые использовали на этой мерзости, - кивнул в сторону столика с новым выпуском книжки в картинках. Директор понимающе улыбнулся, подался вперед. - Но ведь это не все, Северус? Теперь уже откинулся зельевар, расслабился. - Не все, Альбус. Но это уже личное. И только когда профессор спустился в покои декана, заблокировал дверь чарами, позволил себе полностью расслабиться, что недопустимо было во время бесед со стариком. Снейп устроился в кресле, налил себе виски и уставился в огонь. - Это далеко не все, Альбус. Еще немного, и я начну уважать нашего художника. За изобретательность.