Маленькая-Большая шутка

Ах, как прекрасна Хеллоуина ночь, Все люди в ярких масках. Нам в смерти смогут многие помочь Её представив во всех красках. Смотри, смотри же поскорей, Вон ведьма полетела! Я слышу лязганье цепей, Фантома вижу призрачное тело. Гуляет нечисть тут и там, Без страха, без сомнений. Кровавая плывет мадам, Открыты настежь двери. Там Дракула кусает всех Как бритва, острыми клыками Его там слышен жуткий смех, Прославленный веками. В ту ночь бродили и жнецы Ведь люди все несчастные глупцы. От страха могут умереть и Шинигами запереть Над документами впотьмах. Прекрасна ночь, наставник, ах…

      Лилиан как всегда рисовала что-то в блокноте, в то время как её наставник, Легендарный жнец, пытался разжечь огонь в камине. Ночь обещала быть холодной, но весьма забавной. Граждане Лондона почти не показывались на улице днём, заканчивая последние приготовления к празднику и раскупая, оставшиеся в кондитерских, конфеты. Девушка любила праздники, особенно Хэллоуин. Её всегда притягивала к себе мистика, страшные наряды и истории у камина. Единственным обстоятельством, которое мешало ей насладится весельем был её наставник. Он ненавидел праздники. Даже похороны иногда вызывали у него отвращение, если доводилось провожать в последний путь кого-то до омерзения неприятного. И теперь, Лилиан не знала, как сказать Гробовщику о том, что она собирается выйти на улицу и праздновать вместе со смертными.       - Наставник, эм, а Вы знаете, какой сегодня день? – начала разговор девушка, но мужчина не обратил на её вопрос никакого внимания, - Наставник, сегодня ведь праздник, забавно, не правда ли?       - Не вижу в этом ничего забавного, - хрипло ответил жнец, - Если ты хочешь отпроситься у меня для того, чтобы бесполезно провести время, то мой ответ нет, - он встал и оттряхнул балахон от пыли. Лилиан надула губы и снова уткнулась в свой блокнот. Она дождалась, когда мужчина повернется, и сделала грустное лицо. Чего было у неё не отнять, так это актёрского мастерства. Подняв одну бровь, жнец внимательно изучил взглядом подопечную и медленно подошёл к ней, - Перестань. Это раздражает. Я серьезно. Я не разрешаю тебе уходить, - довольно грубо подвинув девушку на край кушетки, мужчина сел на потёртую обивку и устало закинул голову назад. Возня с камином утомила его. Серебряная, шелковистая чёлка сползла на бок, открывая ту часть его лица, что прежде была скрыта от взора девушки. Лилиан уже не раз любовалась наставником, конечно, когда он не видел. Вот и сейчас представился такой случай. Руки девушки чесались от желания наплести косичек, из густых волос жнеца, но положение не позволяло. Погрузившись в свои мысли, она и не заметила, что один близорукий глаз смотрит на неё с некоторым удивлением. Ещё бы, ведь замечтавшись, Лилиан не держала под контролем эмоции, и теперь её рот приоткрылся, и нижняя челюсть опустилась на полдюйма вниз.       - На что ты смотришь? – холодно спросил Гробовщик. Он мысленно уже давно лежал на полу в приступе хохота, но рассмеяться в лицо юной подопечной было бы весьма неприлично. Поэтому, сохранив самообладание, он воззрился на жутко покрасневшую девушку, которая нервно бегала глазами по комнате, придумывая достойное оправдание. Поразмышляв минуту, она молча отвернулась, а жнец снова закрыл глаза и задремал. Через некоторое время дверь похоронного бюро отворилась, колокольчик зазвенел и в комнату, с лёгким шуршанием, вошла дама. Заметив седовласую голову хозяина лавки, она поплыла в его сторону и остановилась рядом с диваном. Наклонившись, дама прикоснулась губами к макушке жнеца и лучезарно улыбнулась, когда тот открыл глаза.       - Амина! – радостно сказал Гробовщик, встал и поклонился. Женщина сделала реверанс. Она часто приходила в лавку, тем самым, раздражая Лилиан. Подопечной Легендарного не нравилась эта особа, так как она появлялась всегда внезапно и не вовремя. О цели её визита всегда говорил яркий румянец на щеках и глупая, скорее безумная улыбка до ушей. Нельзя сказать, что мужчина был влюблён в неё, но всё же ему были необходимы встречи с ней, дабы удовлетворить важные мужские потребности. Лилиан так и не смогла смириться с этим, хотя яростно пыталась бороться с приступами злости. Она понимала, что не имеет никакого права вмешиваться в личную жизнь наставника. И это причиняло ей ужасную душевную боль. Мадам Аддерли была очень красива для своих лет (стоит заметить в скобках, что данная особа была так же бессмертна, как и жнецы, что ещё больше злило Лилиан). Прекрасные темные волосы, спадающие крупными локонами на плечи, идеальная фигура, чудное миловидное лицо – она напоминала фарфоровую куклу, такую же хрупкую и нежную. Ни по красоте, ни по слаженности характера не могла сравниться с ней подопечная Гробовщика. Побелевшие, тусклые и неаккуратно расчесанные волосы выглядели ужасно, по сравнению с модной прической Амины. Несуразное, чёрное, потёртое бархатное платье, которое девушка носила в траур об отце, уступало по элегантности шёлковому чуду с оборками персикового цвета, которое идеально сидело на фигуре мадам Аддерли. Всё было в гостье на высшем уровне, и на её фоне Лилиан казалась маленькой, чёрной, бродячей кошкой, попавшей под дождь. Мельком глянув на себя в зеркало, девушка заметила, что жнец пристально смотрит на неё и знаками показывает на входную дверь. Уловив ход его мыслей, она молча встала, взяла свой блокнот, надела на себя плащ и вышла из Похоронного бюро.       Фонари уже зажгли и люди высыпали на улицу, пестрея праздничными нарядами. Многие из них держали в руках тыквы с прорезями, внутри которых горела свеча. Улыбаясь и издавая пугающие звуки, дети и подростки бегали по переулкам, стучали в двери и получали от взрослых целые горсти сладостей. Повсюду царила мрачная атмосфера, выглянувшая из-за тучи луна придавала обстановке волшебные и необычные нотки. Что бы хоть как-то скоротать время, Лилиан поспешила присоединиться ко всеобщему веселью. От уличного торговца она узнала, что толпа народу собирается на главной площади, дабы промаршировать по улицам города с тыквами и лентами в руках. Многие и многие горожане уже стояли там, прижавшись друг к другу, укрывая пламя свечей от внезапных порывов ветра. Семьи в костюмах вампиров, ведьм и прочей бесовщины с нетерпением ожидали начала представления. Лилиан, почувствовав себя белой вороной, не стала нарушать гармоничной композиции живого коридора. Лёгким прыжком, словно молодая лань, она вскочила на ближайшую крышу и стала наблюдать за происходящим оттуда. Присев на трубу и достав из кармана плаща верный блокнот, девушка принялась что-то зарисовывать, то и дело переводя взгляд то на людей, то на небо, то на крышу того здания, где располагалась лавка её наставника. С грустью вздохнула она, представляя себе картину происходивших там событий. Невольно её передёрнуло. Вдруг, откуда-то сверху раздался шум и кто-то мягко приземлился на черепицу, рядом с девушкой.       - Ну, как праздник? – спросил гость, и Лилиан без труда узнала в нём Грелля, - Почему ты здесь, а не в гуще событий, как обычно? – удивлённо подняв брови, жнец воззрился на жалкую, сгорбленную фигуру девушки и та лишь покачала головой.       - Опять она. Явилась как гром среди ясного неба, - при этих словах небосвод рассекла молния, - Ну вот, о чем я и говорю. И теперь я вынуждена сидеть тут и ждать, пока закончится их…танец, - вздохнув, она отвернулась.       - Хм, дорогуша, ты ведь хотела бы прекратить эти развратные визиты? – недобрая улыбка расплылась на лице Грелля, - У меня даже есть несколько идей, насчет твоей триумфальной мести.       - Мне бы не хотелось, что бы кто-нибудь пострадал, - Лилиан встала, прошла несколько шагов, но затем остановилась и заинтересованно посмотрела на мужчину, - А вот напугать было бы очень кстати. В конце концов, сегодня Хэллоин. А это значит, что сегодня у нас есть полное право наводить ужас на всех, кто нам не угоден, - в глазах девушки вспыхнул озорной огонёк. Кивнув друг другу, жнецы разошлись. Итак, их игра началась. Круглая и жёлтая, как сырная голова, луна, освещала комнату в Похоронном бюро, где в эту самую минуту мужчина и женщина придавались желаниям и страстям. Графиня Аддерли позабыла о своём высоком положении в обществе, она стонала и кричала, подвергаясь резким толчкам со стороны партнёра. Он хрипло рычал, мышцы на его скульптурном теле напряглись, а капли пота стекали со лба на острый нос. Они словно лёд и пламя кружились в этом безумном и головокружительном танце, абсолютно не замечая горящего яростью взгляда, наблюдавшего за ними сквозь слуховое окно. Внезапно послышались шорохи, будто мыши проснулись и стали бегать в щелях древних обветшалых стен. Где-то скрипнула половица, разорвав воздух криком какого-то несчастного. Гробовщик остановился и прислушался. Нет, ему явно не показалось. Чей-то чёрный силуэт мелькнул на фоне золотого небесного круга и чей-то хохот донёсся откуда-то сверху. Амина привстала, расслабленное ласками тело плохо слушалось хозяйку, а все чувства притупились. Внезапно, шорохи смолкли, зловещая тишина повисла в комнате. Близоруко прищурившись, Легендарный жнец смотрел в окно, он был точно уверен, что там кто-то есть. И он не ошибся. Лохматая голова резко заслонила взор и издала ужасный рёв, отчего Амина испустила такой вопль, что Гробовщик дернулся и упал на пол. Женщина визжала как резанная и чудище, удовлетворившись, скрылось из виду. Жнец встал, быстро надел штаны и, открыв шкаф, достал свою косу Смерти, на всякий случай. Графиня дрожала, она смотрела в одну точку и боялась пошевелиться после пережитого потрясения. И снова чей-то хохот раздался сверху, сверкнула молния, и звон Биг-Бена возвестил город о том, что наступил пик ночи – полночь. Мужчина спустился вниз, дабы проверить, не забрался ли кто в лавку. Дверь оказалась запертой, но когда Гробовщик обернулся, то увидел перед собой лишь зелёное, уродливое лицо со страшной, омерзительной улыбкой.       - Бу! – только и сказал незваный гость, ударив мужчину по голове чем-то тяжелым. Всё произошло слишком внезапно, а после бурной постельной деятельности, реакция у жнеца работала плохо, поэтому грузным телом он свалился на деревянные доски, а его коса с грохотом присоединилась к хозяину.       - Ты в порядке? – донёсся дрожащий голос Амины. Женщина нашла в себе силы встать, осторожно она стала спускаться по лестнице, но как только её взгляд столкнулся со злобными глазищами ведьмы, то вся уверенность тут же улетучилась. Остолбенев, Аддерли задрожала, а монстр с неистовым смехом полетела прямо на неё, отчего та закричала ещё сильнее, чем в прошлый раз. Ведьма схватила её за талию, сильным броском вернула на ложе и, хрустнув пальцами, обтянутыми в шелковые перчатки, усмехнулась. Вдруг послышались шаги, слуховое окно раскрылось от внезапного порыва ветра и лязганье металла о старый пол рассекло воздух, пропитав атмосферу еще большим ужасом. Чьи-то зелёные глаза сверкали из-под черного капюшона, а белоснежная улыбка, демонстрирующая острые зубы, выражала горькую ухмылку и насмешку.       - Туки тук, это я, твой друг! Слышишь ли мой громкий стук? Это я пришёл, мой друг, убить тебя захотелось мне вдруг! Что молчишь, мой милый друг? Это я, туки тук, туки тук! Ты боишься адских мук? Я лишу тебя только рук! Будет больно, милый друг, открывай, это я, туки тук…, - новый гость тихо напевал свою жуткую песенку, от которой Амине стало дурно и она, не зная, куда бежать, изо всех сил вжалась в изголовье кровати. Немой кошмар охватил женщину, и она не могла выговорить ни слова. Глядя на это зрелище, два гостя расхохотались. Субъект в маске клоуна зашуршал мантией, и через мгновение у него в руках появилась сверкающая бензопила. Внимательно осмотрев жертву, маньяк улыбнулся, дернул за пусковой шнур, а затем вознес орудие убийства над головой графини Аддерли. Женщина застыла, открыв рот от немого крика. Шум бензопилы заглушили громогласные слова убийцы, - Если ещё раз ты посмеешь прийти в это бюро, мы вёрнемся и тогда твоя голова, жалкое создание, будет украшать камин в моём замке страданий! Помяни моё слово, Амина Аддерли! Поклянись же перед луной, что ноги твоей больше здесь не будет! Поклянись своей жизнью!       - Я…клянусь…, - шёпотом произнесла до смерти испуганная графиня. Крик петуха разнёсся по округе. Образы монстров растаяли. Солнечный свет проник в комнату, освещая мятую постель и сжавшуюся, абсолютно седую девушку на ней. Шаги снова раздались на лестнице. Гробовщик, схватившись за ударенную голову, поднялся наверх и оторопел, увидев в каком виде теперь была его любовница. Он было бросился успокаивать несчастную жертву, но Амина вдруг резко вскочила, собрала все свои вещи и со скоростью света бросилась бежать от этого проклятого места.       Колокольчик входной двери звякнул, и в бюро вошла Лилиан. Оглядев комнату, девушка облегчённо вздохнула. Не осталось никаких следов пребывания здесь этой аристократической особы. Точно так же, как и не было видно признаков визита ночных гостей. Миднайт поднялась на второй этаж, сделала вид, что сильно обеспокоена состоянием наставника, хотя еле сдерживалась, дабы не засмеяться. Притворившись, будто ничего не понимает, она молча выслушала мужчину за завтраком, когда тот, чертыхаясь и бранясь, рассказывал ей о странных явлениях и о том, что случилось с бедной графиней Аддерли.       - В Хеллоин и не такое случается, - только и молвила девушка, вытирая рот салфеткой и удаляясь в свою комнату. Гробовщик проследил за её походкой, нахмурился и произнёс:       - А ты не так проста, как кажешься, не так ли…Ведьма? – подопечная замерла там, где стояла, - Ты умеешь хорошо притворяться, актерский талант просто бьет ключом. Не так ли, Лилиан? Ты думала, что после твоего удара, который даже на удар не похож, я буду валяться тут без сознания? Очень глупо, леди Миднайт, очень глупо. Ты думала, что я не узнаю Грелля по голосу? А твоя походка. Именно она выдала тебя в тот момент, когда ты бежала вверх по лестнице. Вы славно пошутили, славно. Только вот мне очень любопытно узнать, зачем? – холодный тон наставника заставил девушку побледнеть. Холодный пот выступил на её лбу, сердце бешено заколотилось. Слова путались, а желание убежать росло с каждой секундой. Зачем? Лилиан и сама до конца не понимала, зачем она сделала это. Порыв гнева? Но гнев является одним из смертных грехов. Собравшись, наконец, с силами, она повернулась лицом к Гробовщику и тихо сказала:       - Я не знаю…, - но этот ответ явно не устроил её наставника. Жнец подошёл к подопечной, тишину в комнате разорвал звук пощечины.       - Никогда не смей лгать мне. Ты прекрасно знаешь, зачем ты сотворила такую ужасную шутку. Все вы женщины одинаковые. Ревность, ведь так? Зависть, куда же без неё. А ты когда-нибудь задумывалась о том, что может быть глубоко в душе графиня несчастна? Хотя, к чему это вопрос, конечно не задумывалась. У тебя же только месть была на уме. Из-за своего бессмертия она потеряла много людей, которые были ей так дороги. Знаешь ли ты, что такое любовь и как горько потерять её? Я более чем уверен, что ты и понятия не имеешь, что это. Откуда в тебе столько злости, Лилиан? Откуда в твоей хорошенькой головке столько идей для жестоких шуток? – услышав слово «любовь», девушка сжалась. Её и без того жалкая фигура выглядела ещё более жалкой и сгорбленной. Она посмотрела на Гробовщика исподлобья, в глазах стояли слёзы. Вдруг она резко выпрямилась, схватила наставника за плащ и дёрнула так, что тот чуть не упал.       - Я не знаю, что такое любовь? А я разве не потеряла своих близких? Разве я не несчастна? Вы спрашиваете, что я могу знать об этом. А сами-то Вы знаете, какого жить и осознавать, что ничем не смог помочь своей несчастной семье? Вас ознакомили с моим личным делом, так какого черта Вы сейчас задаете мне такие вопросы? Я поступила с ней так не от зависти. Я поступила так, что бы, наконец, восстановить справедливость. Вы понимаете, что ваша связь могла в один прекрасный день раскрыться? И что тогда, наставник? На имя графини Аддерли обрушилась бы волна позора, ровно так же, как и на Вас. И после этого Вы смеете обвинять меня в чем-либо? Я виновата и это правда, тот факт, что она поседела, не входил в наш с Греллем план. Но я не чувствую никаких угрызений совести! Я ничего не чувствую! Если после этого Вы захотите отказаться от меня, то я не буду мешать, - кричала Лилиан. Вскоре она отпустила Гробовщика и отошла на несколько метров, - Только знайте, что я люблю Вас. Люблю так сильно, как только девушка может любить мужчину. Это всё, что я хотела сказать, - тихо произнесла жница. Легендарный молча смотрел на неё, с грустью оглядел красный след от удара, на её щеке. Ему стало жалко эту бедную, одинокую натуру, лишенную всего, что было ей мило. Холодное сердце жнеца сжалось.       - Лилиан…Я не откажусь от тебя. Мне весьма неприятна вся эта ситуация, ты расстроила меня, - он подошел и резко притянул к себе подопечную. Сжав её в крепких объятиях, он уткнулся носом ей в макушку, - Я надеюсь, больше не будет таких шуток? Обещай мне, что больше не будешь так жестока, - Гробовщик посмотрел на Миднайт. Девушка плакала и молча кивала. Легендарный жнец улыбнулся, легко поцеловал подопечную в лоб и широко улыбнулся, - Вот и договорились.