Ночь с Анджелиной

Сатана приподнял бровь. — Что, прости?.. Гриша нетерпеливо переступил с ноги на ногу. — Я говорю: хочу продать душу. — Ах, душу, — кивнул Сатана. — Не вопрос. Какую валюту предпочитаешь? — Я не денег хочу, — пояснил Гриша. — Хочу ночь с ней. Он достал из кармана снимок и показал Сатане. — Ночь с фотографией? — Да нет же! С ней вот! Вот, которая на фото! Сатана даже не взглянул на девушку. — Формально это называется «бартер», — сказал он. — Продают за деньги, или там ценные бумаги, золото… Всякое такое, понял? Марками почтовыми даже могу отслюнявить, в денежном эквиваленте. А когда меняешь вещь на вещь — это уже бартер. — Ладно, ладно, — закивал Гриша. Он не был настроен спорить по вопросам терминологии, его интересовал результат. — Пусть будет бартер. Сатана неодобрительно посмотрел на него. — То он продает, то теперь бартер… Сами не знают, чего хотят. Он стоял в центре очерченной на полу мелом пентаграммы. Внутри пентаграммы было тесно, и Сатану это нервировало. — Хоть бы стул предложил, — проворчал он. — Тебя не учили что ли, что старшим надо предложить сесть? — Извините, — смутился Гриша. — В следующий раз обязательно… Так что насчет моей просьбы? Он опять махнул фотографией. — Это кто у тебя там?.. Танька Мармозетка, что ли?.. — Анджелина, — покраснел Гриша. — А-а-а, — протянул Сатана. — Джоли? Не признал. А вообще, если губы поярче накрасить, будет вылитая Танька с Нахимовского проспекта. Может, Танька сойдет? — Какая еще Танька? — возмутился Гриша, краснея еще сильнее. Очки сползли у него на кончик носа, и он поправил их пальцем. — Не знаю я никакой Таньки. Мне нужна только она. Только Анджелина. Я ее люблю. — Ну, это ежу понятно, — буркнул Сатана. — Кто ж Таньку-то полюбит, с таким-то характером… Так, ладно, понял. Стало быть, ночь с Анджелиной в обмен на душу? — Да! — подтвердил Гриша. — Все верно. — Сейчас посмотрим, — Сатана извлек из кармана записную книжку, порылся в ней. — Вот, нашел. Восьмого числа она летит ночным рейсом из Сан-Франциско в Сидней. Тринадцать часов в пути. Могу устроить тебя на соседнее сиденье. — Что? — удивился Гриша. — Нет! Я имел в виду… Ну, это… Всю ночь… Мы с ней вдвоем. — А-а-а! — Сатана хлопнул себя ладонью по лбу. — Ночь любви, в смысле? Гриша сумел добавить еще немного свекольного оттенка на лицо. — Так бы сразу и говорил, — сказал Сатана. — А то вечно вы говорите намеками, а я сиди, разгадывай… Так, ладно, к делу. Во-первых, у меня плохие новости: она такими вещами не занимается. Гриша поморгал глазами, потом еще раз поправил очки. — Я думал, вы можете помочь как-то, — неуверенно сказал он. Сатана почесал подбородок. — Могу сгонять к ней, показать твою фотку, — предложил он. — Вдруг да и согласится. Но шансы, сам понимаешь… — Понимаю, — уныло согласился Гриша. — Во-вторых, — продолжал Сатана, — можно, конечно, внушить ей страсть. Технически это несложно. Гриша приободрился. — Но твоей души на это явно не хватит. Гриша наморщил лоб. — В каком смысле? — В прямом! Не стоит она того, — пояснил Сатана. — У всего на свете есть своя ценность. Думаешь, мало идиотов хотели бы продать свою душу за ночь с Анджелиной?.. Пффф! Тут, знаешь ли, нужно что-то подороже. — Но это же целая душа! Я же целую душу прода… Меняю! — Ну и что в ней такого, в твоей душе? — парировал Сатана. Он помусолил пальцы, перелистнул в своей записной книжке несколько страниц. — Вот, у меня тут все записано. Григорий, двадцать один год. Совести на копейку, доброта — четыре балла из десяти, представления о любви сводятся к сексу с кинозвездой… А где широта души? Где величие?.. Где они, родной? Гриша не отвечал. Он безуспешно пытался открутить пуговицу от рубашки. — Некондиционный товар, — поморщился Сатана. — Извини уж за прямоту… Ну, ну!.. Не расстраивайся так. Ну, не вышло с Анджелиной, что теперь?.. Хочешь, могу попробовать Таньку уговорить. — Что?.. Какую еще Таньку? — Да Мармозетку же! — объяснил Сатана. — С Нахимовского проспекта. Почти то же самое, в темноте и не отличишь. Не на всю ночь, конечно. Так, минут на двадцать. Устроит? — Не, — сказал Гриша. — Не устроит. — Ладно, — сдался Сатана. — Тогда могу пиццу тебе привезти. С грибами и ветчиной. — Пиццу? — Да, отличную пиццу. Честная сделка. — В обмен на душу? Сатана кивнул. — Еще стакан капучино добавлю, — сказал он. — От себя лично. Подарок. — Не, — разочарованно протянул Гриша. — Пицца — это мало. Сатана фыркнул. — Ну, поищи, кто больше предложит, — сказал он. — У нас рынок, родной. Он плюнул себе под ноги. — Эх, мелкие душонки. Каждому Анджелину подавай!.. Пентаграмму заволокло дымом, в воздухе запахло серой и гарью. Сатана удалился.