Допустим

Допустим...допустим можно было бы все забыть, как скучную книгу или тупую мелодраму, которую посмотрел по чистой случайности. Забыть и закрыть дверь сердца на несколько глухих засовов и тяжёлых замков, чтобы больше никогда не думать о тех глазах, волосах янтарно-пшеничных и голосе, голосе который вьелся под кожу, пронёсся по венам и обосновался в самом глубоком уголке души. Вот только жаль, что блядская память подводит разум и сердце, не желая забывать такого родного Лейхи. -Зачем ты поперся в тот злополучный клуб, Джексон? Ты действительно думал, что найдешь ему замену? Хах. - сознание смеётся над ним. Его собственное сознание его отчитывает! Псих! “Мы оба психи” - говорил когда-то Айзек, в те времена, когда у них все было хорошо, когда они были вместе, когда были “Мы”. Интересно, что подумал парень Джексона (бывший парень), в момент глобального провала Уиттмора, краха их отношений? Видение приходит само собой: “тёмный закуток прокуренного клуба, когда-то канима, упитый виски с примесью аконита, целует и прижимает к стене (как прижимал своего любимого оборотня) бесцветную крашеную блондинку, на которую даже не встаёт. Внезапно, сквозь пелену алкоголя пробивается тонкая, едва уловимая нотка боли и оторвавшись от чужой шеи, Джексон Уиттмор видит того, чьё разочарование накалило душный воздух помещения, до предела. Они стоят так около минуты тот, кто всегда обнимал его, будто бабочку, крепко, но нежно и тот, кто всегда прежде чем поцеловать, отстранялся. А потом Лейхи уходит, чтобы больше никогда не видеть больную любовь своей жизни”. Проснувшись утром Джексон отмечает жуткую головную боль, а вспомнив все события вчерашнего, ещё и дыру в груди. Никто не знает где сейчас Айзек. Ни его подруги Лидия и Эллисон, ни папочка Скотт с “сыночком” Лиамом, даже альфа и его гипперактивная пара не могут ничего сказать. Он пропал, растворился, он ушёл. “И в этом виноват только ты, гребанный мудак, Джексон Уиттмор” - что-то сознание снова расшалилось.