Фиеста

Не думать о последствиях, принимая сыворотку. Осознавать происходящее ровно в той степени, в какой это возможно здесь и сейчас, осознавать, что кого-то использует долбаная нимфоманка, не смирившаяся с расставанием, ищущая, с кем бы перепихнуться на рабочем месте. Фактически, спасти Белозёрова, ожидая, разумеется, что он будет за это благодарен. Ждать, пока сыворотка начнёт действовать, пытаться изобразить заинтересованность на лице, когда Амелина что-то говорит по поводу расследования и одновременно ненавязчиво демонстрирует небогатое содержимое декольте. Интерпретировать это как флирт и попытаться пошутить. Интерпретировать как флирт её дальнейшие слова и действия. Отвечать на слова и действия, интерпретированные как флирт в соответствии с тоном разговора. Интерпретировать собственные слова как флирт до момента, когда сыворотка начнёт своё действие. Чётко и без лишних слов, которые Амелина могла бы интерпретировать как флирт, изложить своё предложение пройти в подсобку и потрахаться, пока никто не видит. Иметь в виду, что если предложение будет отклонено, более не спрашивать у Амелиной мнения по поводу данного предложения. Получить положительный ответ и отправиться в заданном направлении, не отменив перед этим три последних действия. Прослушать три последние фразы Амелиной, которые возможно интерпретировать как флирт, но за не имением дополнительного времени отменить последнюю команду "ответить на заданный вопрос" по причине того, что это чревато нежелательным вторжением в файлы личного характера. Толкнуть в сторону грязной обшарпанной стены. Перестать интерпретировать как флирт всякие фразы, вылетающие из рта Амелиной. Заткнуть этот рот поцелуем, почувствовать приторный вкус вишнёвой помады. Задрать юбку Амелиной, нащупать кружево нижнего белья. Засунуть в неё средний палец, затем указательный, потом безымянный. Услышать в голове звуки бразильской музыки. Какого хрена я вообще делаю? Да ладно, у меня на неё даже не встанет, ни жопы ни сисек, да о чём я только думал, да зачем всё это да какого хрена!? Весёлое улюлюканье на португальском, музыкальные тарелки бьются друг о друга обезьянками, одетыми в клетчатые жилетки и шапочки в тон. Они стучат по тарелкам и курят сигары. Гляди-ка встал. Перестать ковыряться в ней, тем самым отменить все действия, связанные с фистингом. Понадеяться на то, что Амелина прекратит изображать из себя порнозвезду, если вынуть из неё пальцы и начну вставлять в неё что-то ещё. Бразильская музыка заиграла снова, когда Амелина опустилась на колени и взяла в рот. Дудки дудят прямо в ухо, слишком много меди, гремят браслеты, а в глазах всё сливается, потому что слишком много ярких цветов, слишком много перьев, слишком много вспышек. Красных, жёлтых, синих, зелёных и фиолетовых. Не найти в кармане презерватива, развернуть Амелину лицом к стене, хлопнуть её по бледной ягодице, заставляя тем самым расставить пошире ноги, вцепиться ей в бока и вставлять до предела, стараясь буквально впечатать её в стену, чтобы она наконец перестала так ненатурально стонать. Как в плохом болгарском порно, блин. Я не кончу, если она не заткнётся. Разнообразные полуголые тела бронзового цвета, длинные чёрные волосы, блестящие украшения, откровенные наряды, непристойности на португальском. Вместо обезьян слоны. Много разных цветов. Кто-то орёт. Так орёт, как будто его режут или щекочат. Раздаётся выстрел из ракетницы. Попытаться закрыть ей рот рукой, потому что стон Амелиной, плавно переходящий в блеянье, только всё портит. Хлопнуть Амелину по заднице ещё раз, за то, что та интерпретировала последнее действие как сексуальную игру. Хлопнуть Амелину по заднице ещё раз, потому что она снова интерпретировала последнее действие как сексуальную игру. Снова закрыть ей рот рукой, продолжая трахать. Бразильская музыка звучит вновь, когда звуки из её глотки приглушены. Весёлый радостный смех. Восторженные хлопки в ладоши. Торопливая манера говорить, похожая на щебетание маленькой птички. Вспышка фотоаппарата. Сумка на ремне. Маленькие тонкие пальчики хватают за руку и тянут за собой. Стройные ноги, обутые в босоножки на платформе, кожа чуть загорелая, под прозрачной тканью палантина, прикрывшего бёдра, совсем бледная. Красивая, симметричная, аккуратная грудь прикрыта верхом от купальника, развязавшимся внизу. Ассоциативный ряд прерван по причине слишком неприятного голоса Оксаны Амелиной. - Быстрее, Тихонов, ну же! - Заткнись, блять! Двигаться быстро, вновь схватить её за бока и не отпускать до тех пор, пока... Лёгкое прикосновение мягких девичих губ к небрежно выбритой щеке. Лёгкая улыбка, задорный взгляд из-под стёкол солнцезащитных очков. Лёгкий ветерок, лёгкая, почти невесомая пауза между ударами об тарелки. Тишина. Ни тарелок, ни труб, ни чужих воплей. Бразильская музыка больше не играет. Застонать от счастья. Засунуть член ей в рот и кончить прямо туда, игнорируя попытки сопротивляться. Надеть штаны и свалить оттуда подальше. Спуститься вниз, увидеть, что в буфете беседуют о чём-то Антонова и Рогозина, прошмыгнуть мимо них в курилку, где торопливо докуривает Данилов. Чиркнуть зажигалкой трижды, прежде чем вспыхнет огонь. Закурить. Закрыть глаза. Вернуться туда, в ассоциативный ряд, на бразильскую фиесту. Таня поворачивается в профиль, снимает очки, бросает быстрый взгляд на шествие, глубоко вдыхает праздничный воздух и шумно выдыхает. - Как красиво, - с улыбкой поизносит она так, что слышит только он. Слышит, несмотря на всеобщий хаос из звуков и красок. - Здесь так красиво. Давай сюда приедем снова? Вдохнуть в лёгкие сигаретный дым и не спеша выдохнуть. Осознать, что всё ещё любишь Таню Белую, и хоть ты весь ФЭС перетрахай, ничего не изменится. И сыворотка никакая не поможет. А всё равно Белозёров должен быть благодарен. Эта штука разрушила бы его брак. Тихонову же рушить нечего. Он уже сам всё сделал.