Эокрис и Оллэн

«В лесу, что у подножия великой горы Эокрис, наступило долгожданное весеннее пробуждение. Дни были еще коротки, но воздух изо всех сил спешил насытиться солнечным светом, и тепло незаметно, с долей добродушного упрямства, стало пробираться в самые непроходимые чащи Оллэна. Так издавна народы убэрасати называли этот лес. Он был могуч и простирался на многие мили, огибая кольцом Эокрис и защищая ее гордое одиночество. Была легенда, что известна каждому: о девушке, которая потеряла семью в страшном огне, и чье лицо навсегда изувечили шрамы. Люди отвернулись от нее, считая колдуньей, навлекшей на себя гнев Ла-эра – древнего покровителя тех земель, дарующего справедливость. Много столетий огонь не уносил ничьих жизней, не трогал ни одной сухой травинки, ни одной ветки, что не лежала в костре или домашнем очаге. Колдовство было запрещено под страхом смерти, и люди решили, что девушка осталась жива в наказание за него, изуродованная, чтобы все видели и сторонились ее. Жестокость Ла-эра не страшила их, и объяснить произошедшее иначе они не желали. Но никто не подозревал, что пожар, унесший в языках своего пламени жизни родных этой несчастной, был не карой за преступление против природы, а предвестником войны с давним врагом. Ей не верили, когда девушка говорила о страшном замысле, что стал известен ее омраченному горем разуму. Ведь не просто так она осталась в живых, а потому, что проснулась в ту ночь и услышала, как к дому подкралось нечто, но девушка не успела ничего сделать – огонь был молниеносен и неумолим. Давно ушедший в прошлое огонь всесожжения… Никто не поверил, кроме одного доброго человека, чей род помнил этот огонь и всегда ждал его возвращения. Он внял ее речам и снова пошел с ней к людям, чтобы внушить им взять оружия и выставить отряды на защиту деревни. Но люди не пошли за ними, решив, что они затеяли какое-то зло, ведь враг не мог вернуться – его давно нет. Они изгнали девушку и мужчину, что вступился за нее, в глушь, без еды и теплых одежд, способных защитить от подступающей зимы, и пригрозили убить, если они вернутся. Люди были глупы, потому что забыли, что такое страх перед, казалось, давно поверженным врагом. Много столетий он не тревожил их, и поколение за поколением люди жили в мире и покое. Пока в одну из ночей, когда луна с первым своим появлением пролила на землю кровавый свет, вся деревня не сгорела дотла. Выживших было мало. Не успев оплакать родных, друзей или просто соседей, люди кинулись в глушь, потому что были уверены – колдунья и ее слуга устроили это. В их сердцах проклюнулась давно посаженная там ярость. Один житель деревни, которая теперь обернулась пеплом, вскочил на насыпь из камней, и выкрикнул: «Не Ла-эра сжег ее семью в наказание ведьме! Она сама это сделала! А теперь она погубила всех нас!». «Да!» – кричали ему в ответ. «Убить ее! Убить колдунью! Растерзать ее слугу!» - призывали обезумевшие люди. Они схватили кто, что мог: камни, палки, уцелевшие в огне колкие предметы, кто-то с пустыми руками – и побежали к хижине, что изгнанные построили наскоро, пытаясь спастись от холодов. Мужчина, который поверил несчастной сироте, защищался изо всех сил, отбивался от рук, пытающихся разорвать его на части. Он отгонял сумасшедших от места, где пряталась бедная девушка, но их было слишком много для него одного. Она погибла первой. От камня, угодившего в висок. Но, даже увидев ее смерть, мужчина не подпускал к обмякшему и уже бездыханному телу жаждущих изувечить его людей до тех пор, пока его не проткнул со спины острый прут. Его звали Оллэн, ее – Эокрис. Те люди, что свершили над ними свой суд, позже попали в плен к врагу и были уничтожены. Легенда гласит, что камень, погубивший девушку, волею Ла-эры, превратился в ее усыпальницу, став огромной одинокой горой, которая долгие века была окружена пустотой. Враг не смог обжиться у ее подножий и исчез. Эокрис отомстила, очистив эти места от скверны. Однажды с вершины горы упало семя. Оно проросло неожиданно сильно, корнями рыхля окаменелую землю и впиваясь в самые ее глубины. Это был Оллэн. Он окружил Эокрис огромным лесом и больше никогда не размыкал своих объятий, поэтому никто из ныне живущих не может добраться к горе по сей день. Была ли эта легенда правдой, или же она - просто печальная история о глупости и жестокости людей – никто не знает. Одни говорят, что гора здесь была всегда, другие, до сих пор верящие в Ла-эра, клянутся, что горы тут не было и это искупление – за то, что Ла-эра не защитил бедную Эокрис от несправедливости, позволив, к тому же, погибнуть целой деревне. Но лес и правда слишком густо растет у подножий, а гора, в самом деле, одинока и печальна. Даже в весенние прогретые солнечным светом дни».

Lillah, 906