Ее голубые глаза

Оставалось где-то полчаса до начала, но Адриан не нервничал. В конце концов, школьный конкурс красоты был далеко не первым, да и на оценки не влиял — что же было нервничать? Да, можно было победить или проиграть, но в портфолио Агреста-младшего было и так достаточно разных сертификатов с действительно важных соревнований. Было бы справедливо отдать победу кому-либо еще — именно по этой причине Адриан решил не заморачиваться сильно со своим костюмом и номером. Из-за такого подхода он не грыз ногти и не пытался в панике проклясть всех и вся, как делала Хлоя, вместо этого просто отправился в туалет, как это делали обычные смертные. Что-то было не так — это Адриан понял, когда замер у двери в туалет: из-за нее доносились тихие всхлипы, и ничего хорошего в этом не было. Адриан осторожно приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. Он многого ожидал, но не этого. — Маринетт? Девушка, сидящая на полу в своем великолепном платье, подняла голову, услышав его голос, и испуганно замолкла. Ее губы задрожали. — А-адриан?.. — запнулась она, как и всегда, а потом прикрыла рот ладонью. — Что ты т-тут… — Это мужской туалет, Маринетт, — аккуратно прикрыл за собой дверь тот. Маринетт, в отличие от ее платья, выглядела не так уж хорошо: прическа немного растрепалась, про лицо же вовсе говорить не стоило. Будь дело попозже и на кладбище, Адриан даже бы немного испугался, но сейчас только вздохнул нервно. — Д-да? Боже, — прикусила та губу, — п-прости, — попыталась она подняться с пола, но Адриан ее остановил, рядом оказавшись. — Погоди. Что случилось? Тебе нужно быть в концертном зале через полчаса, почему ты… здесь? «Плачешь», — добавил про себя он. Маринетт отвела взгляд, прижимаясь спиной к холодному кафелю стены, когда Адриан присел рядом. Она выглядела даже не подавленной, а убитой; Адриану не нравилось, что кто-то был перед конкурсом в таком состоянии. Суть школьных мероприятий заключалась в веселье, а не в нервных срывах, чего, увы, не понимали многие. Ким даже поругался с Максом, а Аликс, не выдержав хвалебных речей Хлои о себе любимой, заронила в ее голову какую-то дурную мысль, и теперь блондинка была готова убивать ради первого места, ну, заодно еще и изводить себя кучей сценариев «а что, если». — Я… Я купила новую косметику для конкурса, — ответила, наконец, Маринетт. — Но она не подходит мне. Мою у меня еще на прошлой н-неделе стащила Хлоя, — скользнула в ее голосе очевидная неприязнь, — а из девчонок ни-никто не дает, потому что они не хотят давать мне шанс победить. Аля бы дала, да она в больнице… И я уже не успею сбе… сбегать в магазин и подобрать себе что-то. Странно, как только она отвела взгляд, ее голос стал звучать чуть увереннее, и она почти перестала повторять слова. Обычно перед Адрианом она постоянно вела себя как заедающая пластинка, но это было даже в каком-то роде очаровательно; теперь же, похоже, грусть совсем добила ее, и она даже потеряла частичку души, отвечающую за эмоции. — А выгляжу я… — повела она рукой, — ты видишь. Я попросила у Хлои тушь и пудру, и… — Этого делать не стоило, — согласился с ней Адриан. Если речь шла о конкурсе, никому ни в коем случае ничего нельзя было просить у Хлои. Первое правило их школы. Губы Маринетт опять задрожали. — П-прости, что… Нагружаю тебя с-своими п-проблемами, — вновь глянула она на Адриана, смущенно взгляд отводя, и прикрыла лицо руками. Адриан подметил, что сегодня она была без своих сережек — надела другие для конкурса. Эти шли ей невероятно, а в сочетании с платьем — особенно. — Маринетт, твое платье великолепно, — осторожно взял ее за руку Адриан, и девушка вздрогнула. — Среди девчонок ты должна победить, я верю в тебя. — Но какой прок от п-платья, если я сама страшна, как смерть? - вновь повернулась она к Адриану, показывая то, что осталось на лице после снятия явно не самого лучшего макияжа. Она убрала все, но чуть розоватые пятна — наверное, из-за аллергии появились — и синяки — результат ночных корпений над нарядом, скорее всего — не делали из нее красавицу. Адриан вдохнул поглубже и глянул на часы. У них оставалось еще двадцать минут; он успеет, нет, они успеют. — Ладно, с этим я помогу тебе разобраться, — наконец, кивнул он и быстро достал из своей сумки небольшой несессер. — Сейчас нет смысла просить что-то у других ребят, и правда. Моя… Моя косметика мужская, знаешь, — прижал он ладонь к груди, — но я могу помочь тебе. В глазах Маринетт сначала мелькнуло недопонимание, а потом она чуть удивленно кивнула: — Точно, ты же модель. — Ага. Все свое ношу с собой, — расстегнул Адриан несессер и едва ли не с воинственным кличем вытащил оттуда кисточки, просто кучу кисточек. Пододвинулся ближе, отчего Маринетт снова вздрогнула. Кажется, ее щеки покраснели еще больше — снова аллергия?.. Он осторожно коснулся свободной рукой подбородка девушки, и та зажмурилась. — У меня что, руки холодные? — спросил он осторожно, на что Дюпэн-Чэн ответила: — Вовсе нет. Оч-чень теплые, — мазнула она языком по губам и явно не специально отвернулась, но Адриан снова возник перед ее лицом. Она вовсе не была страшной. Адриан считал, что все девушки красивы, тем более даже без макияжа, но на конкурсах вроде сегодняшнего было невозможно тягаться с противниками без хорошего макияжа, а то, что Маринетт дала Хлоя, вовсе убило ее надежды. Адриан вздохнул и снова взял Маринетт за руку. — Я… Я думаю, тебе пойдет естественный макияж. Мы просто скроем… твою аллергию, — уклонился он от щекотливой темы, — подчеркнем брови и разрез губ, но яркие тени накладывать не стоит. — У-у тебя есть яркие тени? — удивленно произнесла девушка, и ее глаза, чуть узковатые по сравнению с коренными французами, раскрылись шире. — Да, — кивнул Агрест. — Я не пользуюсь ими, но они были в стандартном наборе. Знаешь, отец сделал меня моделью, не спрашивая меня, так что мне многим приходится пользоваться, чтобы не разочаровывать его… Я должен всегда быть готов, — улыбнулся он ободряюще и достал баночку с тональным кремом. У него было несколько оттенков; лето в Париже бывало жаркое, так что он загорал, а выглядеть идеально нужно было всегда. Маринетт протянула ему руку, и он мазнул пару вариантов на ее запястье; нужный подобрался тут же, и он, закрыв ненужные баночки, снова приблизился к лицу девушки. — Так, глаза закрой, — пробормотал он. — Я м-могу сама… — пробормотала та, но все-таки послушно зажмурилась. Адриан быстро нанес крем на розоватые пятна, а после выровнял тон и, отложив баночку тональника обратно в несессер, вновь вернулся к кисточкам да пудре. Она тоже подошла идеально; чуть бледнила Маринетт, и, казалось бы, в сочетании с черным платьем подобное должно быть не слишком хорошо, но нет. Уже через пару мгновений от ее печально-заплаканного вида не осталось и следа, она стала ближе к образу невинной девушки, чем расстроенной полукровки. — У тебя, — прошептал Адриан, последние мазки кисточкой делая, — есть все шансы победить. Ты необычная, знаешь, по-моему, ты красивее той же Хлои, — улыбнулся он. Маринетт рвано выдохнула. — Так что не переживай, у тебя все получится, — убрал Адриан кисточку для пудры и саму пудру обратно в бездну несессера. — С-спасибо, — сжала она тонкими пальцами складки черного платья. — Так, — отвлекся Адриан, — теперь подводка. Твои глаза не столь выразительны, как… — он замолк в тот момент, когда Маринетт открыла глаза. У нее были самые прекрасные для Адриана глаза на свете, небесно-голубые, чистые-чистые, как… Глаза ЛедиБаг. У Маринетт были глаза, как у ЛедиБаг. Это было невероятно, и рука Адриана дрогнула; Маринетт виновато опустила взгляд. — Д-да, тебе виднее. — Но они очень… Запоминающиеся, — сглотнул тот, приходя в себя, и показал на потолок: — Смотри вверх. Маринетт послушалась его, и Адриан, прикусив губу, осторожно подвел ее глаза снизу, а потом — сверху, когда Маринетт опустила взгляд на свои колени. Тени он все еще не передумал игнорировать — Маринетт так было правда лучше, и оставался последний штрих. — Если честно, помады у меня женской нет, — пробормотал он, копаясь в несессере. — Может, бальзам?.. — подкинула идею Дюпэн-Чэн, облизывая тонкие губы. — Держи, — протянул Адриан ей его, быстро найдя в глубине несессера, и проследил, как девушка, чуть стыдливо вжав голову в плечи, провела светлым бальзамом по своим губам. Она глянула на Адриана, и ее губы чуть порозовели, в миг став привлекательнее; она дрожащей рукой вернула однокласснику бальзам, и тот, наведя порядок в своей сумке, поднялся с пола. Протянул ей руку. Она схватилась за нее — сильно схватилась, Адриан удивился, насколько мощной показалась Маринетт ему в этот момент, — и встала, стукнув невысокими каблуками по кафелю. Расправила складки платья и прижала руки к груди. — С-спасибо, — кивнула она. — С-спасибо, что… помог. Адриан окинул ее взглядом и почувствовал, что задыхается. Боже, именно нечто подобное его отец пытался создать недавно! Но у Маринетт был свой стиль, да и… Откуда ей было знать? Она была невероятно талантлива. — Ты победишь, не сомневайся, — произнес он, будто повисая в пространстве и времени, а Маринетт пожала острыми плечами. — С твоей… помощью, — ответила она тихо. — Я… Я пойду, это же мужской туалет, — нервно оглянулась она, — прости, что поме-мешала, — и, пару раз стукнув каблучками по кафелю, выбежала за дверь, пытаясь не оборачиваться. Адриан глянул ей вслед и удивленно пробормотал: «Надо же». Маринетт не была похожа ни на Хлою, ни на Сабрину — она была невероятна. Почти так же невероятна, как ЛедиБаг. Нет, ЛедиБаг была еще более чудесной, но ЛедиБаг была далеко. Так что Адриан просто желал Маринетт удачи и надеялся, что она заберет главный приз.