У ночного костра.

Влюблённые дети у ночного огня. Пропахшие дымом, сырые глаза… Романтики неба, нас любит земля… Мы лежим вдвоём. Мы смотрим друг другу в глаза. Лес. Мы держимся за руки.Смотрим на небо. Грустно. Кажется, что вот-вот оно заплачет крупными слезами. По кому же? Не по нам ли? Нет. Бред. Кому мы нужны? Это крайне забавно. Всю жизнь мы живём и знаем, что кому-то нужны, что кто-то зависит от нас. Иллюзия. Ложь. Мы нужны, пока что-то имеем. В какой-то песне я слышала: «… Я нужен сразу всем, покуда я имею что-то за плечами…». Помню, что кто-то мне рассказывал, что родителям тоже нужны будем. Нет. Мать от меня отвернулась, после моего признания в лесбийстве. Помню, как она говорила, чтобы я не появлялась дома. Эта женщина. Чёрт. Её рука холодеет, я чувствую. Моя рука отнимается, я чувствую. Ещё немного… Мы одни. В лесу. Я знаю её всего пару лет, да, точно, всего два года. Сегодня годовщина. Романтично, не так ли? Сейчас, она лежит рядом. Смотрит. Умирает. Её тёмные волосы беспорядочно лежат на земле. Краем глаза я вижу траву и иголки в них. Интересно, что видит она? Я люблю её. О чём она думает? Проклинает ли меня за то, что её дни кончаются в такой обстановке? Я вижу её полузакрытые глаза. Она слабеет. Я тоже. Повернув голову, я снова устремилась взглядом в пустоту. В небо. Птицы. Люблю птиц. Всегда хотела уметь летать. Часто представляла, как летаю. Сейчас же думаю о том, как я и моя любимая устремляемся в небо, как мы кружимся в вальсе, целую её, мы держимся за руку, летаем. От своих фантазий, невольно улыбнулась.  — Ты чего? — её голос будто выдернул меня из плена воображения. Люблю её голос. Он прекрасен. Грубый, для девушки, голос с лёгкой хрипотцой. Я повернула голову. Она смотрела. Она открыла глаза. Её карие глаза всегда были весёлыми, всегда. Но сейчас, сейчас они влажные. Любимая плачет?  — Почему ты со мной? — проговорила я, от слабости, проглатывая окончания. Мой вопрос получился невнятным, но она меня поняла. Всегда понимала.  — Я люблю тебя…  — А я тебя больше…  — А я тебя ещё больше…  — Мы умрём? - Да, ещё немного, — как смогла, сильно сжала её руку. Попыталась сплести наши пальцы. Тщетно. Я обратила внимание, что она по прежнему смотрит на меня. Зачем? На что она надеется. Я смотрю в её глаза, снова. Люблю её глаза. Они красивы. Плевать, что ей говорили другие. Этот цвет… Она закрыла глаза. Я тоже. Слышу её дыхание. Тихое и спокойное, замедляющееся. Устремила свой нос к небу. Нюхаю воздух, вдыхаю лес. Ветра почти нет. Капля. Ещё одна. Уже три. Кап-кап-кап. Небо плачет. Оно скучает? Оно сожалеет? Бред. Я запомню это небо. Я запомню наши лица. Это не умрёт. Мы не будем жить. Нам осталась любовь. Она осталась нам. Любовь… до умопомрачения… В какой-то миг, я заметила, что она больше не держит мою руку. Мы в крови. Дождь. Она без сознания. Слабость. Голова кружится. Тьма. Свет. Тепло. Я открыла глаза. Потолок. Я в больнице. Смотрю на лица, нависшие надо мной. Они с любопытством и страхом смотрят. Их трое. Мои вены зашили. Я жива.  — Где она? — испуганно сказала я, резко сев. Сильные руки бесцеремонно уложили меня на кровать, на подушки. Капельница. Я слаба. Тьма. Я стою на окраине городского кладбища, смотрю на могилку. плачу. Там она. Моя любимая. Её не спасли. Не успели.  — Я люблю тебя…- сказала я, упав на колени перед холодным монументом. Плачу. Но я не одна. небо плачет вместе со мной. Крупные капли идут в унисон с моими. Мы скорбим. Обещаю. Я запомню. Ты не умрешь в моей памяти. Любимая. - Я запомню это небо... В отражении исчерканных витрин... И войну дождя и света... И в глазах зеленых стелющийся дым....-плача пела я "нашу" песню.