Холодно

      Я наконец-то могу смотреть в твои глаза, изучать тебя пристальным взглядом. Всё такие же каштановые не длинные волосы, собранные в высокий хвост на затылке, всё те же глаза цвета миндаля, которые сейчас не смотрят на меня. А знаешь, в тебе за это время изменилось очень многое, только не внешне. Что-то там, внутри, надломилось на две половинки: одна была «до», которую далеко упрятали, закрыли под замок. Вторая – глупое «после» - все твои вкусы поменялись в соответствие с модой и временем. - Здравствуй, подруга, - я наконец-то могу сказать тебе это. Без всякого сарказма, ничего не подумай! Просто я уже как три или два часа сижу у тебя в гостях, а ты, милая подруга, всё время разговариваешь со всеми другими, словно избегая меня. Знаешь, я словно лишняя в этой картине. И слёзы на глаза наворачиваются – когда-то давно ты так липла только ко мне одной, искала только меня, и были общие шуточки, понятные только нам двоим. Но всё поросло быльём – сколько таких подруг ты сменила? - А? Что? Прости, я не услышала, - ты медленно поднимаешь голову от яркого экрана телефона, где милая подруга переписывается с кем-то другим, рассказывая ему, насколько он хорош и дорог для неё.       Мы впервые за этот долгий и скучный вечер остались одни – твоя стайка друзей-гостей упорхнула в другую комнату, оставив нас наедине убирать со стола. Ника, как думаешь, почему только я одна осталась помогать тебе собирать все эти огрызки, убирать грязные тарелки? Может быть, потому что для меня ты не просто носитель звания «подруга», а ещё ею же и являешься? - Так что ты сказала? – каким-то равнодушным голосом спрашиваешь ты. Я усмехаюсь. А внутри всё сжимается от боли – почему люди иногда так слепы, что не видят последствия своих поступков? Почему считают, что могут вершить, ломать чужие судьбы? А ведь сейчас для всех на кухне мыли посуду две девушки, которых любой бы прохожий назвал подругами. Может быть, когда-то мы ими и были. Сейчас же у нас неразделенная дружба – это как неразделенная любовь. Я всей душой тянусь к Веронике, которая закрыла для меня свою дверь и сердце. Теперь там живёт какая-то новая девушка. Я её искренне жалею. Надеюсь, что ей не будет так больно падать, как мне сейчас. Но почему же так тоскливо и... холодно на душе? - Я сказала… А, впрочем, ничего. Как меня зовут? – наверное, звучит глупо, но очень нужно задать этот вопрос тебе. - Что? – ты минуту стоишь с глупой улыбкой, минуту вспоминаешь. – Эм… Лида? Да, Лида! - Тебе холодно? Ты вся покрылась мурашками. Иди, надень кофту, - безразлично бросает Ника. А раньше бы ты предложила мне свою одежду – последнее бы сняла. - Мне не телу холодно, - лишь тихо говорю я. - А чему же ещё? – усмехаешься ты. Ах, милая подруга, как же твоя душа теперь полна свойственной твоему возрасту злобы, пошлости и непонимания! - Душе.       Ты безразлично пожимаешь плечами и не можешь больше ни о чём со мной заговорить. Просто не о чем, да, Ника? Растеряла ты все темы, пока ехала сюда. Ты даже не домываешь посуду – бросаешь все для меня в раковине и убегаешь к своим новым друзьям, уже тыча пальчиком в экран телефона. Значит, вот так ты определила мою роль здесь – ненужная, а если и нужна, то только как прислуга.       Я беззвучно закрыла за собой входную дверь квартиры. Но замок, мне показалось, как-то слишком оглушительно щёлкнул. А хотя, какая разница? Даю руку на отсечение – никто из них не заметит моего ухода. Знаешь, я, кажется, поняла – просто я для тебя была выгодным положением тогда. Сейчас я ничего не сделаю хорошего для твоей карьерной лестницы. Поэтому должна быть вытеснена другой дурочкой, которая просто окрылена счастьем – ты дружишь с ней!       Вместе с этой дверью в квартиру словно захлопнулась дверь в часть моей прошлой жизни.