Жестокость

Пролог 1993 год Городская больница Нью-Йорка - Ой, а кто это у нас тут родился? – ворковала над крохотным свертком в ее руках милая женщина. В двух шагах от нее стоял мужчина лет тридцати и врач, только что принявший роды у счастливой мамы. - Мы хотели делать Кесарево сечение, но она справилась сама. Поздравляю, у вас крепкий малыш. Отдыхайте, - врач, напоследок улыбнувшись молодой паре, покинул палату. Мужчина присел на край кровати женщины и взглянул на ребенка. Малыш смотрел на него огромными голубыми глазами, напомнившими мужчине небосвод. Он улыбнулся. - Мальчик… Как мы назовем его, милая? - Микеланджело, - не прекращая улыбаться, ответила она. *** 1998 год Квартира четы Хамато - Сплинтер, я уезжаю. - Куда? Зачем? Микеланджело еще слишком мал для поездок. - Микеланджело остается. Я уезжаю одна. - Ты бросаешь сына?! Маленький Майки, которому едва исполнилось пять лет, сидел под дверью кухни за коробкой с вещами отца. На кухне переговаривались его родной дядя по линии папы и мама. Разговор был не из приятных, и Майки знал, что не должен подслушивать, но продолжал сидеть. Месяц назад его отец погиб, его застрелили в собственном подъезде. Конечно таких подробностей мальчику не рассказывали, об этом он узнает намного… намного позже… Лет через десять, когда придет время… А сейчас он просто слушал и понимал – мама бросает его… Навсегда. Встретятся ли они вновь? Узнает ли он, за что с ним так поступает родная мать? - Да, - голос женщины был решителен. - Что ж, тогда мне ничего не остается, как забрать мальчика к себе, - голос Сплинтера был мягок, мужчина надеялся, что его невестка одумается. Но этого не произошло. - Прощай, Сплинтер. - Я надеюсь на «до свидания», Кира. Дверь кухни распахнулась и взмахнув светлыми волосами, оттуда вышла женщина, приходившаяся Майки биологической матерью. Малыш посмотрел ей вслед. В его небесно-голубых глазах стояли слезы. - Мама… - прошептал он, но ее уже не было… Что ж, теперь малышу Майки придется привыкать к новой жизни. К дяде Сплинтеру, который вскоре станет для него родным отцом и к новым братьям, к которым не так просто привыкнуть… 1998-2008 год За десять лет, прошедшие со дня смерти отца Микеланджело и побега его матери, многое изменилось в его жизни. Теперь у него появились старшие братья, приемный отец, которого Майк вскоре стал называть папой. Поначалу ему было трудно привыкнуть, первые месяца два он часто сидел в углу комнаты и ни с кем не разговаривал, кроме Сплинтера. И то, отвечал коротко, на уровне «привет-пока-спасибо». Сплинтер ждал вопросов о Кире, матери Микеланджело, но их не было. Все старшие братья уже ходили в школу. Майки же Сплинтер устроил в детский сад. Но и там малыш не общался с детьми. Он скучал по маме и каждый день ждал, что она заберет его. Его старшие братья уже ходили в школу. Самому старшему, Леонардо, Лео, как называли его дома, было 14 лет, и он учился в восьмом классе. Леонардо был серьезным молодым человеком и через три года собирался поступать на юридический факультет. Донателло был младше Лео на три года, сейчас ему едва исполнилось одиннадцать. В пятом классе он уже серьезно увлекался техникой, так что все свободное время у него уходило на моделирование. Также Донни посещал кружок юного техника. Рафаэль же, самый младший из кузенов, только пошел в первый класс. По своей натуре он был бунтарем, но, тем не менее, горячо любил своих старших братьев. Из-за него Сплинтеру частенько приходилось посещать школу и разговаривать с учителями Рафа. Сплинтер же работал в спортивном клубе, обучая школьников ниндзюцу. В спортклуб принимались дети с семи лет и все старшие Хамато ходили туда. Обучение проходило на протяжении семи лет, и Леонардо единственный из братьев, кто закончил свое обучение в этой отрасли. Все Хамато, по словам Сплинтера, владели каким-либо восточным оружием и изучали ниндзюцу. У ребят тоже было свое оружие – у Лео – катаны, у Дона – шест бо, а у Рафаэля саи. Конечно, к оружию дети допускались не с первого года обучения, до десяти лет они пользовались учебным оружием, после, на четвертом и пятом курсах дети допускались к оружию при учителе, а уже на шестом и седьмом курсах они пользовались им как своим, предварительно сдав серьезный экзамен. Вернемся же к главному герою нашего рассказа. Как уже было сказано, первые месяца два он общался только со Сплинтером, иногда – с Лео, поскольку тот был самым старшим и периодически заменял Сплинтера – забирал Майки и Рафа из детского сада и школы, готовил им поесть. Лео понимал Майки, потому что тоже лишился матери в том же возрасте, что и самый младший Хамато. Мама кузенов погибла при последних родах. У нее был выбор – ее жизнь или жизнь сына и она подарила ее Рафаэлю. Донни было всего три, когда они потеряли маму, и он помнил лишь расплывчатый образ женщины, о Рафе и говорить нечего, а вот Лео довелось запомнить ее. Может, поэтому он и находил подходы к самому младшему из братьев? Несомненно, теперь Микеланджело тоже был его братом, не кузеном, сыном его дяди, а именно родным братом. Несмотря ни на что Майки ждал. Он верил, что мама одумается и вернется. Он любил ее и просто не понимал. Почему она ушла? Он перестал ждать в тот день, когда он пошел в школу. Со дня ее ухода прошло два года, мальчику уже было семь и ему предстояло пойти не только в первый класс, но и в спортивный клуб, овладевать ниндзюцу. Позже его оружием станут нунчаки. К тому времени он уже окончательно смирился. У него были друзья – старшие братья и он был уверен, что в школе он найдет новых. Он стал чаще улыбаться, много шутить и со временем превратился в того, кто приносил радость в дом одним своим присутствием. Его жизнь была беззаботной на протяжении долгих десяти лет. Но… все меняется. 2008 год Этот год был самым несчастливым. Рафаэлю исполнилось восемнадцать лет и дома его практически не видели. Донателло и Леонардо тоже где-то пропадали, но им всем можно – они взрослые. Один пятнадцатилетний Майки после школы сразу бежал домой – делать уроки. Сплинтер следил за успеваемостью младшего из сыновей, и тот не подводил его. Младший Хамато учился хорошо, не на красный диплом, конечно, но и троечником его не назовешь. Леонардо уже год как окончил институт, и теперь работал адвокатом. Донателло учился на четвертом курсе и работал лаборантом в институте. Получал мало, но на жизнь ему хватало. Сплинтер продолжал работать, хотя Леонардо предлагал ему уволиться и сидеть дома – благо самый старший зарабатывал очень хорошо. Рафаэль только поступил в университет вместе со своим лучшим другом Кейси Джонсом. Ребята были знакомы с первого класса, и были, что называется, не разлей вода. Однажды ночью Майки проснулся от громких голосов, доносящихся из гостиной. Разговаривали на повышенных тонах. Он узнал зычный голос Сплинтера, который чуть ли не кричал, хотя Майки за десять лет жизни в этой семье ни разу не видел его в таком состоянии. Отец всегда разговаривал спокойно, чтобы не вытворял Рафаэль – самый проблемный ребенок, но сейчас он действительно был на грани. Еще больше его удивило то, что собеседниками Сплинтера оказались… Лео и Дон. Майки прокрался поближе к кухне и заглянул в щель. Все трое стояли. Майки отметил, что Лео и Донни стоят очень близко, но он не обратил на этот факт должного внимания. Он прислушался к голосам. - Вы вообще соображаете, о чем говорите? – спросил Сплинтер. – Какой пример вы подаете братьям? - Мы вместе давно и братья ни разу не заподозрили нас в этом! – ответил Лео. Донни кивнул. – Неужели так трудно нас понять?! - Это ненормально, Леонардо! Вы должны немедленно расстаться! – Сплинтер скривился. - Нет! Ни за что! - Папа, пожалуйста… - подал голос Дон. - Донателло! Боюсь, в таком случае, вам придется покинуть этот дом, - мастер сложил руки на груди. – И это не обсуждается. Майки замер с открытым ртом. Лео и Дон встречаются?! Ничего себе! Но отец… зачем он выгоняет их… Неужели нельзя иначе? Черт-черт-черт! Это напомнило ситуацию, когда десять лет назад он вот так же стоял и слушал разговор Сплинтера и Киры… Да, Майк всегда думал о ней по имени. Даже про себя. Он отошел от двери подальше, в коридор. - Что ж… если это ваше окончательное решение… - Утром вы должны уехать. Дверь распахнулась, и Леонардо вышел в коридор. Донни следовал за ним. В темноте Майки уловил, что они держатся за руки. Он простоял там еще минут пять, дожидаясь, пока Сплинтер отправится к себе. Затем, стараясь не шуметь, отправился в комнату Лео. Тот собирал вещи. Донни, видимо, был у себя. - Лео… - тихо позвал Майки, прикрыв дверь. Тот обернулся. - Майки? Ты чего не спишь? – сконфужено произнес он. - Лео… Я все слышал, - на голубые глаза навернулись слезы. – Лео, неужели вы с Донни действительно… - Да… - прошептал Лео. – Прости, Майки. Так, наверное, действительно будет лучше. - Почему? – так же тихо ответил младший. – Почему вам обязательно нужно уезжать?! - Майки… - Лео подошел и по-братски обнял братишку. – Не плачь… только не плачь… Мы не бросаем вас… Просто переезжаем. Майки всхлипнул. - Ну, тише… - старший погладил его по голове. – Обещаю, все хорошо будет. - Правда? – Майк заглянул ему в глаза. – Ты ведь… - он замялся. – Точно не бросишь? - Никогда! – Лео ободряюще улыбнулся. – А теперь иди спать. А то тоже попадет. Майки, утерев слезы, поплелся к себе в комнату. 2009 год А спустя четыре месяца скоропостижно скончался Сплинтер. Его нашел Майки. Очередной шрам на сердце мальчика. Отцу резко стало плохо с сердцем, и он просто потерял сознание посреди гостиной. Майки вызвал скорую помощь и Рафаэля домой, но было поздно… Рафу пришлось взять на себя всю ответственность за младшего брата. Он устроился на работу, перевелся на заочное отделение и теперь обеспечивал их маленькую семью. Где сейчас Лео и Дон он не знал, а у Майки спрашивать не хотелось. Младший снова стал тихим – как тогда, когда Кира бросила его. Братья никогда особо не дружили, Майки гораздо лучше общался с Лео и Доном. Раф не знал где они сейчас, но догадывался о причинах. Когда они ушли, его не было дома – они с Кейси были на какой-то вечеринке. Майки сказал, что они уехали рано утром. Минуло еще два месяца. Рафаэль возвращался с работы поздно, обычно в это время его младший брат спал. Сегодня же Раф застал Майки на диване с фотоальбомом в руках. Там было мало фотографий. Самые первые – свадебные, родителей старших братьев и вторая родителей Майки. Потом было несколько фотографий, где они совсем малыши. Было несколько снимков Лео и Донни вместе с мамой, Рафаэль же был снят только вместе с отцом и братьями. Фотографий Майки до пятилетнего возраста было мало – на одном, где он только родился, еще на двух по отдельности с родителями, на них Микеланджело всего года три - четыре. Затем уже шли фото школьных лет, вместе с братьями, дни рождения, Рождество… А самая последняя была семейной, сделанная год назад, когда Лео и Донни еще не переехали от них. Раф тихо прошел в гостиную и сел рядом с братом. Он никогда не разглядывал фотографии, особенно первые, где его старшие братья стоят рядом с матерью. Он бы никогда не признался в этом самому себе, но он завидовал всем своим братьям, даже Майки, в том, что у них была мама. Пусть такая бессердечная, как Кира, но была. - Чего не спишь? – спросил Рафаэль у младшего брата. - Думаю, - ответил младший. Его голос был тихим, как будто он действительно сидел так уже несколько часов. - Можно узнать о чем? – поинтересовался Раф. - О жизни, Раф, - просто ответил Майки. – Не бери в голову, - он встряхнул светлыми волосами и закрыл альбом. – Как на работе? - Да как обычно, - Раф пожал плечами. – Майки… И все же. Может, поговорим? Мы с тобой никогда не разговаривали как братья. Майки горько улыбнулся. - Что случилось с моим старшим братом? И где настоящий Рафаэль? - Успокойся, Рафаэль сидит перед тобой, - улыбнулся Раф в ответ. – Так о чем ты думал? Микеланджело поник. - О том… почему самые близкие люди нас бросают, - с запинкой очень тихо ответил он. - Ты сейчас о папе? – спросил Рафаэль. - И не только, - пожал тот плечами. – Я говорю обо всех, кто когда-либо был в моей жизни. Мой родной отец, Кира, даже Лео с Донни. Они все ушли, бросили нас. - Майки… - Рафаэль положил руку на плечо младшего брата. – Радуйся, что ты знал их. А Лео и Дон… Когда-нибудь они обязательно вернутся к нам. - Думаешь? – посмотрел на него голубоглазый брат. - Да. Не переживай, - кивнул Раф. Повисла тишина. Майки положил голову на плечо брата и прикрыл глаза. Было так хорошо сидеть тут вдвоем. - Раф? – позвал он через некоторое время. - Да, братец. - А как это, не знать свою маму? Раф слегка напрягся, но честно ответил на вопрос: - Плохо, Майки. Я завидую Лео, что он помнит ее. А у меня нет даже общей фотографии с ней. Сомневаюсь, что она перед смертью успела увидеть меня своими глазами. Майк вздохнул. - Прости, что спросил. - Ничего, - Раф погладил его по голове. – Все нормально. Он почувствовал, что Майки засопел у него на плече и вытащил из его рук фотоальбом. Тот раскрылся на двух фотографиях. Слева была его мама вместе со старшими братьями, а на второй отец с ним на руках. Раф улыбнулся и погладил большим пальцем фигурку матери. - Я люблю тебя, мама, - прошептал он в темноту комнаты. *** На следующий день Майки, как ни в чем не бывало, пошел в школу. Настроение поднялось после беседы с Рафом – это, наверное, был первый разговор по душам между ними. За прошедшие пару месяцев трудно было бы не общаться с Рафаэлем, в доме-то они одни остались. Майки возвращался домой обычным путем. Решив срезать угол, он свернул в переулок – это частая дорога из школы домой. Да и чего бояться, хоть там и было замкнутое пространство, сейчас был день и вряд ли какие-нибудь бандиты поджидали бы там случайного прохожего. Однако не сегодня. Как только Майки свернул и сделал несколько шагов, почувствовал, что он не один. Перед ним возникли два Пурпурных Дракона – главная банда Нью-Йорка. Руки потянулись к поясу, где надежно были спрятаны нунчаки под толстовкой – выпускникам спортивного клуба Сплинтера разрешалось ношение оружия. Но он не успел их вынуть – сзади послышался шорох и удар по голове. В глазах потемнело, и Майки рухнул на колени. Рюкзак соскользнул с плеча и упал рядом с парнем. Один из бандитов подошел к нему и в его руке что-то блеснуло. Майк почувствовал легкий укол в левую руку, а затем темнота полностью поглотила его. Из переулка выехал черный Мерседес с тонированными стеклами. Никто даже и не заподозрил, что в багажнике солидного автомобиля лежит совсем не то, что кладут туда нормальные люди… *** Майк очнулся спустя несколько часов. Пахло сыростью, и было темно. Затылок ныл, и он хотел дотронуться до того места, но руки и ноги оказались связаны. Майк попытался сесть и прислонился к стене. Голова была очень тяжелой. Оружия при нем не было, это он понял сразу. Но кому он сдался? Кто его похитил и зачем? Раздался скрип двери и Майки зажмурился от света. В камеру вошел огромный человек с шрамом на лице. Во всю левую руку у него красовалась татуировка пурпурного дракона. - Очнулся. Что ж, пора ответить на мои вопросы, парень. Он подошел ближе и посмотрел на Майка сверху вниз. Мальчик сглотнул. - Кто вы? И что вам нужно? - Твой отец кое-что задолжал мне и не хотел отдавать. Я знаю, что он спрятал это в надежном месте… У тебя. До своего убийства. - Убийства?! – воскликнул Майк. – Какого еще убийства?! Человек внимательно посмотрел на него и усмехнулся. - Именно. Я лично застрелил его. - Вы врете! – тут же возразил Майк. – Мой отец умер от сердечного приступа. Он тут же получил сильный удар в челюсть и почувствовал привкус крови на языке. - Не смей хамить мне! – рявкнул похититель. – Я говорю о твоем настоящем отце. Я застрелил его в собственном подъезде десять лет назад. И я сделаю с тобой тоже самое, если ты не скажешь мне, где бумаги! Майки был в шоке от услышанного. До сих пор ему говорили, что его отец погиб в автокатастрофе. В реальность парня вернул еще один удар, на этот раз в солнечное сплетение. Дыхание выбило из легких. - Говори! - Я… не знаю… - пробормотал младший Хамато. «Боже, за что мне это?» - Не знаешь?! НЕ ЗНАЕШЬ?! – взревел громила, снова ударяя мальчика, на этот раз ногой. Майки упал на бок, сплевывая кровь. – Что ж, я быстро найду, как тебя разговорить. А пока – сладких снов, мелюзга! – Майк почувствовал, как в вену воткнули что-то острое и через минуту его поглотила спасительная темнота. *** Рафаэль вернулся домой поздно – было за полночь. В доме было тихо. Решив, что Майки уже спит, он, стараясь не шуметь, пробрался в душ. Струи воды ласкали тело и приносили долгожданное после работы расслабление. Покинув душ, Раф отправился в свою комнату, предвкушая глубокий сон. В последнее время он так уставал, что отрубался мгновенно и никакие сны ему не грозили. Проснулся он наутро от телефонного звонка. Сонно Рафаэль посмотрел на часы – было около одиннадцати. Саеносец работал два через два, и поэтому эта пятница была для него законным выходным днем. Он потянулся к трубке, мысленно представляя, какая страшная кара ждет того, кто посмел его разбудить. - Да! - Мистер Рафаэль Хамато? - Кто же еще? – буркнул Раф. - Вас беспокоит профессор Эймс, из школы… Раф тут же проснулся окончательно. - Какие-то проблемы с Майки? – взволнованно спросил он. - Это я хотел спросить у вас, - ответил собеседник. – Микеланджело сегодня не явился в школу, я вынужден был позвонить. - Видимо, он проспал, - ответил Рафаэль. – Я перезвоню вам. И все же, его грыз червячок сомнения. Майки никогда не просыпал, а тем более, не прогуливал школу. - Майки! – позвал старший, вылезая из постели. – Микеланджело, ты дома?! Рафаэль дошел до комнаты Майки и заглянул туда. Все было в надлежащем порядке, самого же мальчика там не наблюдалось. Раф спустился вниз и осмотрел прихожую. Вещи брата отсутствовали, стало быть, дома его действительно не было. Саеносец схватил трубку и стал набирать номер. - Абонент не отвечает или временно не доступен. Попробуйте позвонить позднее, - равнодушно отозвался телефон. - Черт! – выругался Рафаэль. На душе было неспокойно. Он чувствовал – что-то случилось. Решив исследовать все пути, ведущие к школе, Раф оделся и выбежал на улицу. *** Ноги сами привели его в этот переулок. Он с ужасом осознал, что перед ним валяется раскрытый рюкзак брата, из которого вывалились учебники и тетради, и мобильный телефон, части которого разлетелись по всему переулку. Рафаэль наклонился, молясь, чтобы это оказалось сном, или хотя бы, чтобы это были вещи не Майка. Но запись дневника подтверждала обратное. Он принадлежал Микеланджело Хамато. Он принадлежал его брату. *** Рафаэль нервно вышагивал по комнате. Ему хотелось бежать, спасать, сделать уже хоть что-нибудь! Знать бы только куда… Черт… Прошло уже двое суток со дня исчезновения Майки. Раф, как и положено, сообщил в полицию. А сам принялся думать. Ну, кому мог помешать пятнадцатилетний мальчишка?! Майк ведь даже с друзьями гулять практически не ходил –все учеба, уроки, пятерки… Совсем не похож на него самого в пятнадцать. Не то чтобы прошло много лет с тех пор… Но после смерти отца Рафаэлю очень быстро пришлось повзрослеть. Раф уселся на диван и глотнул воды. Глаз зацепился за фотоальбом, который несколько дней рассматривал Майки. Раф взял его в руки. - Ну, где же тебя искать, братишка? – прошептал он в пустоту комнаты, опуская голову на альбом, вдыхая запах глянцевых страниц. Внезапно его привлек шорох на лестничной клетке. Майки? Или похитители решили дать о себе знать в конце концов? Неожиданная мысль пришла как озарение: что если Майки похищен не ради денежного выкупа, а чего-то более… важного? Тенью проскользнув в коридор и погасив свет во всем доме, он замер между вешалкой и входной дверью. Послышался скрип ключа в замке. «Ну, точно похитители, наверняка ключи у Майка вытащили», - решил Рафаэль, готовясь напасть на незваных гостей, как тут… - Раф! Майки! Вы дома? … раздался жизнерадостный голос старшего брата. - Лео?! – Раф от неожиданности даже один сай выронил, но тут же собрался и констатировал всем очевидный факт: - Ты приехал. - Ой, Раф! – Лео, не ожидавший встретить брата прямо в коридоре, подпрыгнул от неожиданности. – Ты чего в коридоре караулишь? - Да, так, есть причины, - хмуро отозвался Рафаэль. – Ты один или с Донателло? - Один. Донни прилетает завтра утром, - улыбнулся старший. – А мы так и будем на пороге стоять? -Проходи, - кивнул саеносец в сторону гостиной, снова включая свет. *** Через полчаса Леонардо был в курсе всех событий. На известие о смерти отца отреагировал спокойно, по крайней мере, не стал биться сразу же головой об стену «О, как я виноват перед ним!», просто… Просто выражение лица стало холодным, можно даже сказать каменным. «Вот это наш Лео, - подумал Раф. – Понимает, что сопли нам сейчас размазывать некогда, нужно Майки искать». А самому даже легче дышать стало, после прихода старшего. Раф сам, кажется, даже не осознавал, как напряжен был в последние дни. Да что там дни, месяцы, начиная со смерти отца. Только вот признаваться он в этом Лео не собирается, еще чего! Мы сильные, сами справимся… - Думаю, что сам Майки вряд ли замешан в чем-то, - рассуждал Лео. – Да и ради денег смысла похищать его нет: сам говоришь, еле-еле концы с концами сводите. Значит, дело в другом… - Надо понять в чем, - отозвался Раф. – И, наконец, делать уже что-нибудь! - Спокойно, Раф… - Да как я могу быть спокойным, когда мой брат пропал! – Рафаэль вскочил с дивана. – Это ты жил все эти месяцы непонятно где, пока мы были тут одни! Где ты был, когда мы хоронили и оплакивали отца?! Где ты был, когда он нуждался в твоей поддержке?! Где ты был, черт возьми, когда я… когда мне… - воздуха не хватало, а в глазах подозрительно защипало и Рафаэль бы, наверно, упал, если бы не Лео, который вовремя подхватил брата и крепко обнял. - Прости меня, брат, - произнес он тихо, но так, что Рафаэль слышал каждое его слово. – Прости. Знай я, как вам приходится здесь без нас, я бы обязательно нашел способ быть рядом. Но я не ясновидящий, Раф, уж прости, не дано. Но я сделаю все, слышишь, брат, все, чтобы вам больше не пришлось страдать. И мы найдем Майки, я обещаю! Найдем, и он будет с нами, живой! Слышишь меня? - Да, - прошептал Раф. – Главное, чтобы живой… *** Рафаэль проснулся резко, как от звонка. Он взглянул на часы – 7.30. Раф прислушался к тишине и понял, что Лео уже не спит – наверху слышался еле заметный шорох. Откинув плед, он встал с дивана, на котором заснул, и поднялся наверх. Лео обнаружился в комнате отца. - Лео? – окликнул брата Рафаэль. – Что ты делаешь? Лео в это время методично осматривал комод отца. Он поднял голову, когда Рафаэль окликнул его, и снова продолжил свое занятие. - Ищу что-нибудь, что могло бы нам помочь. Что-то мне подсказывает, что Майки похитили не просто так. Нужно начинать с малого – возможно, причина кроется в прошлом дяди Рея, Киры и отца. – Леонардо аккуратно сложил вещи в средний ящик и открыл нижний. – Вот оно. Рафаэль подошел ближе и заглянул внутрь. Несколько газетных вырезок, рамка с фотографией, старая тетрадка. Он протянул руку и достал из ящика рамку. Фотография была черно-белой и на ней были запечатлены три подростка. Темноволосый парень в центре положил руки на плечи своих товарищей. Слева от него был мальчик помладше, но очень на него похожий. В них Рафаэль узнал отца и дядю Рея. Справа был парень примерно одного возраста с Реем, светловолосый, который Рафу кого-то очень сильно напоминал. Где-то он его видел, определенно… - Раф, смотри сюда! – воскликнул Лео. Он в то время, пока брат рассматривал фото, начал изучать газетные вырезки. Одну из них он протянул Рафаэлю. Тот взял газету и принялся изучать текст. - Не может быть… - протянул Рафаэль. – Он же утверждал что дядя Рей… - …погиб в автокатастрофе, - закончил его мысль Леонардо. – Но это еще не все, здесь есть несколько вырезок о банде Пурпурных Драконов, но я не понимаю почему? Как это может быть связано? Раф все еще сжимал в руках газетную вырезку, которая взорвала его мир. Отец столько лет обманывал их… Зачем?

Жестокое убийство бизнесмена Вчера, по предварительным данным около 22 часов вечера, в собственном подъезде был застрелен известный 33-летний бизнесмен Рей Хамато. Господин Хамато уверенно держал свои позиции на рынке инвестиций, за недолгие семь лет он прошел долгий карьерный путь от младшего бухгалтера до успешного бизнесмена. Сотрудники и коллеги бизнесмена отмечают его как доброго, отзывчивого и справедливого человека. У Рея Хамато остались жена Кира Хамато (в девичестве Картер) и пятилетний сын Микеланджело, который унаследует все состояние отца после достижения совершеннолетия. Кому понадобилось лишать жизни бизнесмена? Причастна ли к смерти мистера Хамато не так давно проявившая себя банда Пурпурных Драконов? Что это: роковая случайность или преднамеренный расчет?

- Как могут быть связаны Пурпурные Драконы и наши родители? По-моему это какой-то бред! – воскликнул Раф. - Возможно, отец что-то подозревал по поводу убийства дяди Рея, - протянул Лео. – Поверить не могу, что его убили! - И что теперь делать? – спросил Раф. - Нужно изучить дневник отца. - Отец вел дневник? – удивленно спросил Раф. - Да, - Лео взял в руки тетрадь из ящика. – Я пока посмотрю, что здесь есть, а ты поезжай в аэропорт, Дон прилетает скоро, ладно? Рафаэль кивнул и направился к выходу. - Раф! – окликнул его Лео, когда тот уже почти вышел из комнаты. Рафаэль оглянулся. – Осторожней только. Саеносец лишь пожал плечами и исчез за дверью. *** Дневник Сплинтера Хамато Май, 1983 год Рей все-таки решил ехать в Ганновер. Ему уже пришло приглашение из Дартмутского университета. Мой младший брат решил стать бизнесменом! Отец расстроен, ведь он надеялся, что Рей одумается и посвятит свою жизнь ниндзюцу, как и все по мужской линии в нашем роду. Мне тоже не нравится эта идея, но я не стал ничего говорить ни брату, ни отцу. Пусть лучше уедет в Нью-Гэмпшир, чем продолжит общение с Ханникатом. Дэйв совершенно изменился за последние пару лет. То чем они занимаются с его нынешними дружками… Подумать только, а ведь раньше я, Дейв и Рей были лучшими друзьями… Февраль, 1991 год Все еще переписываюсь с братом. Рей пишет обо всем – о бизнесе, городе, своей девушке. Кажется, что о Кире Картер я осведомлен теперь больше, чем, если бы она написала собственную автобиографию. Они решили пожениться здесь, в Нью-Йорке. Рей пишет, что они собираются вернуться сюда через пару месяцев и сыграть свадьбу, как только закончат с делами в Ганновере… Теа собирается помогать им со свадьбой, хотя третья беременность заметно ее выматывает, думаю, рождение Леонардо и Донателло прошло для нее гораздо проще, чем грядущее рождение Рафаэля… Апрель, 1991 Я до сих пор не могу поверить. Моей милой Теа больше нет. Это случилось внезапно, просто что-то пошло не так… Седьмой месяц беременности оказался последним. Врачи сказали, что они могли спасти ее, но тогда бы погиб ребенок, а она, возможно, больше никогда не смогла бы забеременеть. Любимая… Она любила наших детей и меня, и думаю, для нее это было единственно верным решением – спасти своего сына. Наверно, если бы она выбрала свою жизнь, она бы никогда себе не простила. Рафаэль… родился очень похожим на нее. Леонардо и Донателло больше похожи на меня, а Рафаэль… он как будто ее зеркальное отражение… Август, 1993 Кира вся просто светится. Удивительно, как легко для нее прошла первая беременность. Я уверен, у Микеланджело замечательная мать. Да и опыт у нее есть – два года нянчиться с моими детьми. Июнь, 1998 С Реем что-то происходит. Он стал таким мрачным и замкнутым… Кира говорит, что он рано уходит и поздно приходит – в последнее время Микеланджело совсем не видит своего отца. Я начинаю подозревать, что все это связано с шайкой Ханниката – Пурпурные Драконы, так они теперь себя называют. Боюсь, Хан хочет видеть моего брата рядом с собой… Сентябрь, 1998 Я просто не могу поверить! Как Кира могла пойти на такое? Бросить своего маленького сына одного?! Эта девушка всегда была такой милой и доброй со мной и моими детьми, но теперь она изменилась в один миг. Смерть Рея так повлияла на нее. Боже, Рея больше нет… Я уверен, в его смерти виноват этот мерзкий Хан! Кира тоже в этом уверена, видимо. Только бы она не начала мстить… Но, боюсь, именно это она и хочет сделать… *** Майки медленно приходил в себя. Реальность накатывала болезненными толчками, отзываясь во всем теле. Сколько дней уже прошло с момента его похищения? Точно он не знал – за все время в себя приходил он раза три, все время рядом был тот громила, что допрашивал его в первый раз. Каждое его пробуждение сопровождалось одними и теми же вопросами о каких-то бумагах, неполучением нужных ответов и последующими избиениями. Казалось, у него сломаны все кости, а еще… Каждый раз ему кололи что-то, после чего он почти сразу же проваливался в сон… Не открывая глаз, он стал прислушиваться к тишине вокруг. Слух уловил еле слышные шаги совсем рядом с ним. Микеланджело попробовал открыть глаза, но слишком яркий свет ударил по ним, и он тут же зажмурился снова. - Очнулся, наконец? – совсем рядом с ним раздался голос того жуткого громилы. Он подошел и поднял подбородок мальчику. – Я спрашиваю тебя в последний раз: Где бумаги? - Я… не… знаю, - почти прошептал Майки, голос бы сорван от постоянных криков во время избиений. Похититель рыкнул и отпустил мальчика, повернулся ко входу в камеру и крикнул: - Немедленно приведите девчонку! Возможно, так они оба заговорят быстрее!!! Майк попытался сосредоточиться на двери камеры, через которую протолкнули какую-то женщину. Мальчик только и смог разглядеть длинные, когда-то светлые волосы, сейчас свалявшиеся и напоминающие больше мочалку. Она упала, видимо от слабости, и громила тут же подошел к ней. - И снова здравствуй, Кира, - Майк вздрогнул при этом имени. Это ведь не могла быть… - Как видишь, здесь твой сын… И я могу сделать с ним все, что захочу, прямо на твоих глазах, ты знаешь это… Так что лучше тебе сказать мне, где бумаги твоего мужа… по-хорошему. *** Самолет Донни приземлился точно по расписанию, но из терминала пока никто не выходил – видимо задерживалась выдача багажа. Рафаэль не сводил взгляда со стеклянных дверей и постукивал ногой по полу – ему не терпелось вернуться поскорей домой и заняться уже поисками младшего брата. Интересно, Лео нашел что-нибудь еще? Так или иначе, нужно нарыть побольше информации об этом Ханникате, он явно в этом замешан. Пока все, что они нашли, указывало именно на него – Лео прав, сам по себе Майки вряд ли успел нажить себе серьезных врагов в его пятнадцать. Да и Кира… судя по записям отца, она была вполне себе милой и спокойной в студенческие годы и души в сыне не чаяла, пока не умер дядя Рей. А если она решила отомстить и посчитала нужным оставить Майки в Нью-Йорке, значит это явно было небезопасно. Интересно, можно ли как-то отследить ее передвижения десятилетней давности? Хорошо, что Дон прилетел, он наверняка придумает что-нибудь. Кстати, о юном хакере… - О чем задумался, брат?! – раздалось над ухом радостное приветствие их семейного гения и Раф оказался в крепкой хватке старшего брата. - Дон! – Рафаэль на секунду прикрыл глаза от облегчения, но быстро отстранился. – Где ты ходишь?! О прибытии объявили час назад! - Ну прости-прости, - рассмеялся умник. – У них там что-то с транспортером, пришлось дождаться багажа. Как вы тут без меня? Лео уже дома? Парни направились в сторону стоянки такси. Раф мрачно молчал, думая, как бы помягче сообщить брату о произошедшем. Донателло – не Лео, может не так спокойно воспринять произошедшие события, а его светлые мозги сейчас нужны были, как никогда. Наконец, быстро продиктовав адрес водителю и забравшись на заднее сиденье такси, он похлопал ладонью рядом с собой застывшему в удивлении Донателло – насколько он помнил, Раф всегда стремился оказаться впереди, рядом с водителем и они часто ругались из-за этого с Лео и отцом. - Что случилось? – приземлившись рядом с братом, тихо спросил Дон. – Что-то серьезное? - Серьезней некуда, Донни, - отозвался Рафаэль. – И лучше бы этому разговору подождать до дома. - Господи, просто скажи, что с Майки, Лео и отцом все в порядке! - Папа говорил, что обманывать нехорошо, - грустно усмехнулся младший. – Майки пропал три дня назад. - Что значит «пропал»?! – воскликнул Дон. – Вы заявили в полицию? - Первым делом. Но что они могут? Зато Лео нашел кое-что интересное в бумагах отца. И, я думаю, тут нам очень пригодятся твои гениальные мозги, поэтому сейчас мы приедем домой и все обсудим. - Ладно… - неохотно согласился Донни. И тут что-то в словах Рафа его зацепило. – Погоди, а почему Лео вообще копался в бумагах отца? Где он сам? С ним все в порядке? - С ним теперь никак, Донни, - Рафаэль взял руку брата в свою. – У папы случился сердечный приступ, он… скончался в феврале. - Боже… - Донни прикрыл глаза. – Господи, ему же даже пятидесяти не исполнилось. Какой, к черту, сердечный приступ?! – выкрикнул он и в этот момент такси резко затормозило у их родного дома. Рафаэль расплатился с водителем, достал чемодан из машины и направился к дому. - У него было больное сердце, - наконец, ответил он на вопрос брата. - Врачи сказали, что, если бы мы нашли его хотя бы на час раньше… Но ему стало плохо почти сразу после нашего ухода – так что, похоже, в этот раз папе просто не повезло… На этом их разговор об отце закончился. Рафу больше нечего было добавить, а Дон пытался переварить произошедшее. В полном молчании они зашли в дом. *** - Я же сказала тебе, я не знаю ничего о бумагах! - Ты шпионила за нами и весьма удачно, как я погляжу, раз мои головорезы смогли поймать тебя только сейчас, - усмехнулся Хан. – Так что даже не пытайся отнекиваться, Хамато! - Стала бы я убивать десять лет на твою никчемную шкуру, будь мне известно хоть что-то! - Ах, ты тварь! – громила зарядил своей лапищей по щеке женщины так, что послышался хруст. Слезы хлынули из глаз от боли, а из носа потекла кровь. - Я предупреждал тебя, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому! – прорычал он. – Держите мальчишку! В камеру вошли трое приспешников Ханниката. Один из них остался у двери, рядом с Кирой, на случай, если попробует сбежать или помочь сыну. Двое же вздернули парня так, что он практически повис у них на руках. Громила схватил Майка за подбородок и повернувшись к женщине, усмехнулся: - Красивая мордашка, не правда ли? Жалко будет портить… - Не трогай его! – крикнула женщина, пытаясь подняться, но тут же оседая на землю. – Ни я, ни тем более мой сын ничего не знаем! - Насчет мальчишки я бы еще поверил, но ты, Хамато, не вызываешь у меня доверия. С этими словами Кира увидела, как в руках у него что-то блеснуло, взмах руки и лезвие разрывает юношескую плоть. Женщина закричала… *** Спустя час после приезда, Лео, Раф и Дон оккупировали комнату последнего. Толком больше ничего в бумагах отца найти не удалось, поэтому решили обмозговать идею Рафаэля – подойти к проблеме со стороны Киры. - Как ты себе это представляешь? – возмущался Донателло. – Взломать все базы данных Нью-Йорка? Может и базу ФБР заодно? Чтобы нас всех сразу посадили? - Я не прошу тебя взламывать базу ФБР! – прикрикнул на него Рафаэль. – Проверь для начала аэропорты и вокзалы, гостиницы, где-то ведь она жила эти десять лет? Если Кира собиралась отомстить, она могла попытаться собрать компромат на Ханниката. Но для этого нужно было запутать следы, ведь семья дяди Рея и так уже была под прицелом. Я думаю, именно поэтому она оставила Майки здесь, с нами. - Донни, Раф прав, - отозвался Лео. – Кире нужно было с чего-то начать, но искать информацию о Ханникате, оставаясь в Нью-Йорке с ребенком на руках она не могла. Я бы на ее месте начал копать со школы. Папа писал у себя в дневнике, что раньше они дружили втроем – отец, дядя Рей и Ханникат, но в восемьдесят третьем Хан начал общаться с какими-то отморозками и их пути разошлись – дядя Рей как раз уехал в Ганновер, а папа основал свой клуб. Но в девяносто восьмом он снова его упоминает и похоже, что этот Хан что-то хотел от дяди Рея. - Ладно, попробуем посмотреть, что тут есть. Так, дядя Рей погиб в сентябре девяносто восьмого, Кира уехала примерно в октябре… Что тут у нас… - Пальцы забегали по клавиатуре, ища любую информацию, которая только могла помочь им в поисках брата. – Есть! Аэропорт Кеннеди, билет до Нэшвилла с пересадкой в Чикаго. За последние десять лет Кира пересекла Штаты не менее 17 раз и последний… -Что там, Донни, не молчи! – воскликнул Леонардо. – Где она сейчас? Дон повернулся к Лео и Рафу и без тени улыбки произнес: - Она в Нью-Йорке, Лео. Прилетела сюда из Атланты неделю назад. *** - Если она в Нью-Йорке… - протянул Рафаэль. – И прилетела сюда впервые за десять лет… Значит… - Она явно что-то нашла, - продолжил его мысль Лео. – И это что-то она нашла в Атланте. Проблема в том, что у нас нет в запасе десяти лет, нам нужно найти эту связь как можно скорее. - Хан мог знать, что она вернулась, - предположил Дон. – Она побывала в семнадцати штатах за последние десять лет и это только перелеты. Мы не можем отследить ее передвижения на такси или автобусах. Да она вообще могла арендовать машину на время нахождения в этих городах! Единственное, что нам точно известно – в Атланте она пробыла достаточно долго. И что-то там накопала, раз после этого сразу сорвалась в Нью-Йорк. - Этого мы уже не узнаем, - согласился Лео. – Атланта – слишком крупный город. А если Хан знает о ее возвращении, то боюсь Кира уже у него. Остается только найти место, где он может держать и Киру, и Микеланджело. - В городе есть несколько заброшенных складов, которые используют Пурпурные Драконы, - отозвался Раф. – Для начала можно проверить их. - Но одни мы не справимся, - справедливо заметил Лео. – Думаю, мы выяснили достаточно, чтобы рассказать все детективу. Пурпурные Драконы слишком известны, чтобы о них не знали в полиции. - Но, Лео! В полиции лишний раз пальцем не шевельнут, чтобы что-то сделать! - Предлагаешь идти туда самим?! Нас трое, а их больше двадцати на каждом складе! При всем желании мы не сможем проверить все места одновременно! Да как только мы сунемся на один склад, на другом все сразу же будут оповещены и больше вероятности, что мы найдем Майки уже мёртвым, нежели живым! - В этом есть смысл, Раф, - тихо произнес Донателло. – Мы не можем позволить себе ошибиться, жизнь Майки зависит от этого. Мы должны все рассказать полиции. Если же они не воспримут наши доводы всерьез, тогда мы… - он вздохнул. - Тогда мы пойдем туда сами. *** Хан ушёл вместе со своими приспешниками, оставив пленников в тёмной камере. Снаружи лязгнул замок, но Кире было все равно. Её сын остался где-то в глубине подвала, один, истекающий кровью, возможно он уже был мёртв, она точно не знала. Она пыталась до него добраться, но сил почти не осталось и на это потребовалось не меньше пятнадцати минут. Добравшись, наконец, до сына, женщина не сразу поняла, что её ребенок ещё дышит – Микеланджело был без сознания, дыхание еле слышным, а пульс ей не сразу удалось пощупать – руки тряслись как у последнего наркомана на земле. - Господи, сыночек, - рыдания вырвались со страшной силой. – Маленький мой… - Кира положила голову Микеланджело к себе на колени, нежно поглаживая спутанные волосы парнишки одной рукой, а второй зажимая его рану на животе. Пришлось оторвать значительной кусок от своей рубашки и так уже порванной в нескольких местах. Это мало помогало, конечно, ведь женщина сама была слаба, но, по крайней мере, кровь не текла так сильно и у её сына ещё был крохотный шанс выжить. Хотя, о чем она думает? Майки нужно срочно в больницу, она не была уверена даже в запасе нескольких часов, но им не выбраться отсюда самим, а помощи ждать неоткуда. Она догадывалась, что Сплинтер, возможно, подозревает, кто замешан в похищении его приемного сына, но так ли просто найти их в таком огромном городе, как Нью-Йорк? Кира подозревала, что нет, совсем непросто. Темнота, тишина и долгие рыдания клонили женщину в сон, но блондинка старалась не засыпать – пока ещё есть силы, нужно было сжимать рану как можно крепче. Казалось, отпустить руку – значит, отпустить сына туда, откуда никто не возвращается. Кира не могла этого допустить. Она не знала, сколько они уже сидят здесь одни, ей казалось, что прошло несколько часов, хотя на деле наверняка гораздо меньше. В какой-то момент, Кире почудилось, что Майки вздрогнул в её руках и она зашептала: - Солнышко мое, не бойся, я знаю, что тебя пугает темнота. Но я здесь, рядом, слышишь? Я больше не брошу тебя, мой маленький. Ты только потерпи ещё немного. Помнишь, когда-то давно, ты засыпал только под колыбельную? Хочешь, я спою её тебе? Ты только не бойся, мой хороший, ты только не бойся… За печкою поёт сверчок, Угомонись, не плачь сынок! Вон, за окном морозная, Светлая ночка звёздная… Кира пела тихо, иногда прерывая пение всхлипами, дыхания не хватало, но она все равно продолжала: Что ж, коли нету хлебушка , Глянь-ка на чисто небушко: Видишь, сияют звёздочки, Месяц плывет на лодочке… Кажется, пение успокоило её саму, поэтому, когда послышался шум за дверью, она почти не обратила внимания. Ты спи, а я спою тебе, Как хорошо там, на небе, Как нас с тобою серый кот В санках на месяц увезет… Снаружи лязгнул замок и дверь распахнулась. *** В участке им поверили только потому, что других версий не было, да и детектив Дэвид Росс уже давно точил зуб на Пурпурных Драконов. У полиции уже было несколько наводок на складские помещения в центре Нью-Йорка и на окраине, поэтому план разработали быстро. Время близилось к вечеру и операцию отложили на утро. Рафаэль тут же начал возмущаться: - Нельзя медлить! Наш брат пропал три дня назад, и вы ничего не сделали! Ничего! А когда вам приносят информацию практически на блюдечке с голубой каемочкой, вы смеете еще и откладывать спасательную операцию?! - Молодой человек, я понимаю ваши чувства, но… - Детектив, Рафаэль прав, - согласился с братом Лео. – Прошло достаточно времени, чтобы принимать решительные действия. Мы не можем больше оттягивать неизбежное. Потому что, если мы ошиблись и в этом не замешаны Пурпурные Драконы, нам нельзя терять времени и нужно искать дальше. Сейчас каждая минута на счету. Детектив Росс снова хотел возразить, но на этот раз вмешался Донателло: - У вас есть дети, детектив? - Причем тут мои дети? – спросил тот, хотя уже прекрасно понимал, к чему ведет этот парень. - При том, что, если бы это был ваш ребенок, вы бы стали откладывать его спасение? – поинтересовался Лео. Молчание Дэвида было достаточно красноречивым ответом. Он набрал короткий номер и рыкнул в трубку: - Джексон, что там с Ханникатом? Оживление на Ностранд-авеню? – заинтересованные взгляды братьев пристально смотрели на детектива. – Подготовь ордер и собери команду. Да, и… - лишь один взгляд на братьев. – Хамато едут с нами. *** Добрались они довольно быстро, но детектив не выпустил братьев из машины, пока здание не было окружено. Ответ на возмущение всех троих был прост: - Вы гражданские, пусть и ниндзя. Я не собираюсь вами рисковать. Через несколько минут зашуршала рация: - Детектив Росс, Ханникат здесь, заложника пока не нашли. Обнаружено несколько подземных коридоров. Потребуется время, чтобы все здесь обыскать, но на первый взгляд все тихо. На этот раз Дэвид не стал останавливать братьев, которые, выскочив из полицейской машины, обогнули скорую и скрылись на складе. Коридоров было три, и первый обыскала полиция. Было решено разделиться – Лео пошел с четырьмя полицейскими во второй коридор, а Раф, Дон и Росс нырнули в третий. Уже подходя к дальним камерам, Рафаэль остановился. - Тихо… - он выставил руку в сторону, останавливая своих спутников. – Дон, слышишь? С минуту старший прислушивался, а потом неуверенно произнес: - Это… пение? Рафаэль рванул к самой дальней двери, отодвигая тяжелый засов и врываясь в темную камеру. Картина, открывшаяся перед глазами, заставила его сердце замереть. Свет из коридора осветил женщину со спутанными волосами непонятного цвета, обрамляющими лицо. Она склонилась над кем-то, лежащим у нее на коленях, и поглаживала его по светлым волосам. Вторую руку она держала на животе пострадавшего, зажимая рану, но это мало помогало, потому что вся ее рука была в крови. Рафаэль с ужасом понял, что это Майк. Майк, не подающий признаков жизни. - Господи, Майки, - в камеру ворвался Дон, и это заставило Рафаэля начать двигаться и подбежать к младшему брату. - Носилки сюда! – раздался крик позади них. Рафаэль попытался отстранить руку женщины и зажать рану Микеланджело самостоятельно. Женщина дернулась, подняла голову и прошептала сорванным голосом: - Мальчик, мой мальчик… Ему страшно… Он боится темноты… Подоспевший вместе с врачами Леонардо с трудом узнал в ней Киру. Майки переложили на носилки и повезли на улице к машине скорой, Рафаэль поехал с ним в больницу, договорившись встретиться с братьями уже там. Кире, дернувшейся вслед за ним, вкололи успокоительное и вызвали вторую бригаду. Детектив сообщил братьям, что приедет завтра в больницу, узнать о состоянии обоих, потому что ему еще придется их допросить. Леонардо и Донателло лишь кивнули, и как только подоспела вторая скорая, сели в машину вместе с Кирой и были таковы. *** Когда они добрались до больницы, Рафаэль уже час сидел у дверей операционной. Руки его были в крови, он не отпускал Майки всю дорогу. Киру же положили в палату интенсивной терапии, ее жизни ничего не угрожало, обнаружилось лишь несколько сломанных ребер и нос. Ее накачали успокоительным и сказали братьям, что она проспит до утра, С Микеланджело же все было гораздо серьезнее. Им пришлось прождать в общей сложности три часа, пока появились какие-либо новости. Врач, вышедший из операционной, выглядел серьезно, не стал тянуть и сразу сообщил о состоянии младшего Хамато. - Все нормально. Парень крепкий, выкарабкается. - Что задето? – спросил Донателло. - Сквозное легкое через диафрагму, - отозвался хирург. - Печень? - Есть немного, но… прошили. В целом, удачно. - Спасибо вам, доктор Хьюз, - тихо произнес Лео. - Рано благодарите, мистер Хамато, - устало сказал тот. – Подождем еще. Первые сутки решающие. Нужно подождать. - Ему нужно, что-нибудь? – спросил бледный Рафаэль. – Кровь там сдать, или что еще… - В первую очередь ему понадобится поддержка родных, потому что курс восстановления может быть очень долгим. Сейчас ваш брат в реанимации, до утра к нему нельзя, а там посмотрим. Вы можете остаться в комнате отдыха или поехать домой – я сообщу вам, если что-то изменится. - Мы останемся, доктор, - сообщил Леонардо. - Спасибо. *** Время уже близилось к утру, когда братья услышали оживление в коридоре. Все трое выглянули наружу, но одна из медсестер заставила вернуться их в комнату, сказав, что сейчас они не смогут ничем помочь. Комната находилась рядом с реанимацией, поэтому Лео, Раф и Дон прекрасно слышали все, что происходит за неплотно прикрытой дверью. Слышался писк приборов и возгласы врачей. - У парня остановка сердца! На адреналин реагирует! - Дефибриллятор, быстро! Разряд! Нет, дружочек, не сегодня. Еще разряд! - Есть пульс! - Еще адреналин! - Вернулся. Ты нас, парень, так больше не пугай. Спустя несколько минут хирург снова вышел из операционной, обнаружив братьев в коридоре. - Кто бы сомневался… - усмехнулся доктор Хьюз. – Все в порядке с вашим Микеланджело. Давление нормализуется. Думаю, скоро он проснется. Братья вздохнули с облегчением. - Но пока я вас туда не пущу, - строго сообщил врач. – А вот женщину можете навестить после завтрака. Она тоже ваша родственница? - Да, она наша тетя, - отозвался Леонардо. – Спасибо. *** После завтрака появился детектив Росс, но доктор Хьюз пустил его к Кире только после согласия самой пациентки. Братья также присутствовали при разговоре. Кира чувствовала себя хорошо, ей кололи обезболивающее. Она осознавала реальность, понимала, где находится и что случилось, хотя о сыне ей ничего пока не рассказали и это ее волновало. Кира рассказала все без утайки. Ей действительно не было ничего известно о Пурпурных Драконах, только то, что все они, кроме Ханниката, были из разных городов США. Хан единственный, кто родился и вырос в Нью-Йорке. Незадолго до того, как Рей уехал в Ганновер, Ханникат познакомился с одним парнем из Атланты, отец которого содержал бойцовский клуб. Они решили создать сеть по всей Америке, но для этого необходимо было найти людей, которые согласятся оформить фирму на себя. Так и родились первые Пурпурные Драконы. Их было семнадцать, включая Хана. Самый последний, пришедший в их команду, был родом из Нэшвилла, именно поэтому путь Киры сначала лежал туда. Она разговаривала с родственниками каждого из элиты, но лишь в Атланте докопалась до правды. Это заняло слишком много времени, потому что большую часть времени она заметала следы. - Мы заметили это, - сказал Донателло. – Зачастую ты прилетала в один город, а вылетала из другого. Я подумал, что ты перемещалась на автобусах или арендовала машину. - Да, так и было, - согласилась Кира. – Но в Атланте я узнала еще кое-что… Они похищали детей, заставляя родителей выступать на арене их клуба. А если ребенок был старше шестнадцати, то они и его могли выпустить на арену. За непослушание родителей. Я всегда боялась, что Дэйв доберется до Микеланджело, но я знала, что он под защитой Сплинтера. Но когда я услышала про этот клуб… Мне стало страшно. Что, если это уже произошло? И я сразу же рванула в Нью-Йорк. - Но почему Хан похитил Майка только сейчас? – непонимающе спросил Раф. – Ведь прошло десять лет с момента дяди Рея, даже если он что-то знал тогда, вряд ли он рассказал бы это Майку. - Хан говорил про какие-то бумаги, - отозвалась Кира. – Но я обыскала всю квартиру после смерти мужа и ничего не нашла. Решила, что, если что-то и есть, то наверняка хранится в сейфе мужа в банке. Доступ к нему ни у меня, ни у Микеланджело не было. Все, что там находится – Майки получит только, когда ему исполнится восемнадцать. - А кому все достанется в случае смерти вашего сына? – подал голос детектив. Братья на такое предположение хмуро на него посмотрели, а Кира испуганно пролепетала: - Мой сын… - Нет-нет, с ним все в порядке! – поспешил заверить ее Дон. – Его прооперировали, сейчас все хорошо, если что-то изменится, нам обязательно скажут. - Хорошо… - прошептала женщина. - И все же, миссис Хамато, ответьте на вопрос. - Я не знаю, - пожала плечами Кира. - Вряд ли Рей предполагал такую вероятность. Вероятней всего – Сплинтер и мальчики. Рей хотел, чтобы бизнес остался в семье. - Он ничего не завещал вам? - Я получаю дивиденды с акций одной из фирм. На жизнь хватает. - Что ж, я пошлю запрос в банк, но для этого потребуется официальное согласие опекуна Микеланджело. Я так понимаю, все оформлено на Рафаэля? - Да, я все подпишу, - отозвался тот. - Хорошо, - кивнул детектив. – И еще, когда Микеланджело станет лучше, мне потребуются его показания. Он несовершеннолетний, поэтому, Рафаэль, ты должен будешь присутствовать. - Не раньше, чем его переведут из реанимации. - Конечно. *** К вечеру доктор Хьюз разрешил братьям навестить Майки. По одному, чтобы избежать лишнего шума, поскольку парень пока что находился в палате реанимации на крайний случай. Майки проспал до утра, ненадолго пришел в себя, когда в палате находился Лео и снова заснул. В следующий раз он открыл глаза уже к вечеру, и на этот раз у постели сидел Раф. - Майки! – воскликнут тот. – Как ты себя чувствуешь? На лице у Микеланджело была маска, облегчающее дыхание, поэтому он просто прикрыл глаза, показывая, что все в порядке. - Я позову доктора Хьюза – он должен тебя осмотреть, - сказал Рафаэль и тут же почувствовал, как брат слабо сжимает его руку. – Не бойся, я тут же вернусь. После того, как врач осмотрел Микеланджело, тот снова уснул. На следующее утро его уже перевели в палату интенсивной терапии, сняли кислородную маску и братья смогли спокойно поговорить. - Мы так волновались за тебя, - поделился Раф, как только Майки снова проснулся. - Мы? – удивленно спросил Майки. - Да, Лео и Дон тоже здесь. Доктор пока не разрешает приходить нам всем, чтобы лишний раз тебя не волновать, - усмехнулся Рафаэль. – Ты что-нибудь помнишь? - Очень мало, - тихо отозвался Майки. – Сколько меня не было? - Мы нашли тебя через три дня, после того как ты исчез, - сказал Раф. – Сегодня среда. Ты хорошо себя чувствуешь? Детектив Росс все рвется узнать подробности твоего похищения. Но мы можем отложить этот разговор. - Нет, все в порядке, лучше давай покончим сразу со всем, - попросил Майк. – Правда, я мало, что помню. Только то, что громила все время спрашивал про какие-то бумаги и еще, кажется, там была какая-то женщина… Но вполне возможно, что и нет. Я мало, что соображал под конец. - Она была там, Майки, - подтвердил Рафаэль. – Это была Кира. Она была с тобой, когда мы нашли вас. - Ясно. Рафаэлю очень не понравилось это «ясно». Но ему ничего не оставалось, как позвать детектива, чтобы разобраться хотя бы с этим, как того и хотел Микеланджело. *** Майки выписали спустя три недели, но даже дома ему прописали постельный режим. За окном в самом разгаре был жаркий май, Леонардо сходил к директору и в школе оценки за этот год ему проставили автоматом. Майки молчал. Это напомнило Лео о тех временах, когда Сплинтер только привел его в дом – тогда Микеланджело тоже по большей части сидел в углу и ни с кем не разговаривал. Правда, сейчас угол заменила кровать, но сути это не меняло. Это продолжалось с неделю, когда Леонардо решился на разговор. - Майки? – тот посмотрел на него, показывая, что слушает. – Эй, что тебя беспокоит, младший братишка? – ласково поинтересовался Леонардо. В детстве Майк всегда делился проблемами с ним. – Расскажи мне. - Это глупо, - отозвался Микеланджело. - Если это глупо, почему тогда ты так переживаешь? – спросил Лео. - Сам не знаю, - признался Майки. – Мне, честно говоря, должно быть плевать, но… - Но дело в Кире, - понял старший. - Да, - кивнул в ответ Майк. – Раф сказал, что она была там, когда вы меня нашли. Сам я все помню смутно… Я все боялся, что она придет ко мне в больницу, не знал, как буду реагировать, что говорить, что делать… А она не пришла… И самое смешное, что мне от этого не легче. Не понимаю, ей что, совсем на меня плевать?! - Нет, Майки, все как раз наоборот. - Это еще как? - Ей на тебя совсем не наплевать, наоборот, она очень переживает и тоже боится, - пояснил Лео. – Когда мы нашли вас, Кира была словно не в себе. Донни рассказал мне, что они слышали пение, а когда нашли ту камеру… Зрелище было еще то – она пела тебе колыбельную, а ты лежал без сознания и не подавал признаков жизни. Когда Раф зажал вместо нее твою рану, она вдруг подняла голову и сказала, что ты боишься темноты. - В детстве, - шепотом отозвался Майки. – В детстве она пела мне колыбельные или читала сказку, чтобы я быстрее мог заснуть. А еще всегда оставляла включенным ночник. - Да, я помню, - улыбнулся Лео. - Но почему тогда она не пришла ко мне? – спросил Майки. - Как я и сказал, она боится. Боится, что ты не примешь ее, не простишь. Не хочет лишний раз волновать тебя. Но, по-моему, она по-прежнему тебя любит. *** На следующий день Кира пришла к ним на обед. Майки молчал, Рафаэль недоверчиво смотрел на Киру, Лео и Дон пытались вести светские беседы. Когда Кира собралась уходить, она обратилась к Микеланджело со словами: - Я понимаю, что мало хорошего принесла тебе своим появлением. Я была ослеплена жаждой мести, и оказалась плохой матерью. Но я хочу, чтобы ты знал – я делала это только ради твоей защиты. - Я знаю это, - ответил младший Хамато. – Но вряд ли когда-нибудь смогу снова назвать тебя матерью. Однако, я готов попробовать снова. В июне Кира, Майк и его старшие братья поехали на кладбище. Могилы Теа, Рея и Сплинтера находились рядом. Кире о смерти Сплинтера рассказал Дон, пока еще она находилась в больнице. Положив свежие цветы на могилу мужа, Кира произнесла: - Привет, Рей. Наконец-то, я снова здесь. Прости за то, что меня так долго не было. Я столько пропустила, на самом-то деле. Однажды ты обвинил меня в том, что я всегда бросаюсь в омут с головой, помнишь? Думаю, этот омут был для меня последним. Лео и Дон молча стояли у могилы отца. Они были здесь впервые и, кажется, только сейчас поняли, что Сплинтера больше нет. Донни всхлипнул и Лео обнял его. Кира положила руки на плечи Майка и Рафаэля и отвела их подальше от могил родителей. - Пусть попрощаются, не будем им мешать. В целом, жизнь налаживалась. Все было хорошо. Конец 29.03.2011 – 12.12.2015гг.