Покаяние

      Беспощадный день, взошедший над отстраненно-бесконечным морем и словно обнаживший всю подноготную, властвовал над уже пиратской Эспаньолой. На палубе находятся только двое. Зрелый, в летах, матрос и совсем еще молодой мальчишка. Юнец отчаянно пытается быть за главного: стоит у руля, следит за кораблем. Все потому, что старший моряк ранен.      Но даже серьезное ранение в ногу не в силах подавить саркастично-насмешливый характер. Моряк философствует: о море, о добре и зле. Даже нет. Не так. О добродетели. Видите ли, она не приносит никакой пользы. Парня начинает эта болтовня откровенно раздражать. Ему ли, пирату, рассуждать о таких вещах! К тому же, положение усугубляют не слишком-то благоприятные погодные условия. Рулить становится тяжело. А тут еще этот недофилософ. Парень раздражается и зло бросает:       - Заткнись.       На что Хэндс, в силу своей насмешливости, не упускает возможности съязвить:       - О, сколько теплоты и вежливости в этом юном голосе! Знаешь ли — как можно ироничнее сказать «Капитан Хокинс» — я прямо тронут. До глубины своей светлой души.       Выделить ироничный упор именно на слове светлый. Ибо даже самое мутное морское дно, повидавшее много на своем тысячелетнем веку, и то будет почище черной Израэлевой души.       Юнга матерится сквозь зубы. Шхуна не слушается, словно нарочно увиливая от управления. А тут еще рядом эта бестия, доводящая до белого каления. Джим уже серьезно зол. Его давно так не выводили. Подойти к этому типу, не желающему закрыть свой рот, и встать напротив него, уперевшись увесистым сапогом прямо чуть ниже пояса пирата — специально, для большей эффективности, так сказать:       - Ты, блять, не можешь просто взять и заткнуться?       Ни один мускул не дрогнет на лице бывалого моряка. В зеленых глазах лишь еще больше насмешки.       - Что ты мне сделаешь, юнга? — так и читается в этом умудренном опытом и вместе с тем откровенно насмехающимся не только над Джимом, а и над самой жизнью, взгляде.       Но юнгу лучше сейчас не бесить. Потому что он раздражен и сердит. Очень. Насмехающиеся глаза вконец уже добивают Джима, и он действует. А именно — хватает моряка за грудки и сжимает левую руку в кулак. Оказаться совсем близко, прямо возле пиратового усмехающегося лица — кажется, его ничем не проймешь — и почти выдохнуть:       - Еще одно слово, и ты узнаешь мою силу. Сполна.