Резкий удар

Резкий удар. Боль. Он моментально открыл глаза. «Ой, простите, это всё из-за чёртовой молнии! Она постоянно расходится, и из чемодана всё вываливается, никак не найду время её заменить, а то эти постоянные командировки, перелёты, а покупать новый чемодан из-за одной лишь молнии неохота, да и он мне дорог как память — это было в две тысячи девятом, ещё до моего инфаркта, когда мы...» На полу лежала книга. «Возраст счастья». Именно так звали виновницу его резкого пробуждения. «Чёрт, вот угораздило же меня получить в соседи какого-то болтливого старичка! — подумал Джон. — Весь Атлантический океан придётся терпеть скучные рассказы о его молодости и несмешные шуточки... Хорошо ещё хоть сижу у окна, есть на что отвлечься, пока дедулю в конце концов не сморит сон». Пока старик обратно засовывал книгу в чемодан и снова пытался засунуть его на багажную полку над головой, при этом всё ещё рассказывая свою историю, Джон смотрел в окно. Закат. Везде были белые пушистые облака, сквозь которые проглядывалась водная гладь. Они летели над океаном уже два часа, а казалось, будто бы прошла уже неделя. Джон снова погрузился в свои мысли. По ту сторону океана его ждёт невеста. Правда, она сама ещё не знает, что вскоре станет его невестой, но уже почти три года отношений явно намекают на то, каков будет её судьбоносный ответ завтра вечером в ресторане, место в котором пришлось резервировать ещё два месяца назад. Но оно того стоит. Она того стоит. Ведь если и делать предложение, то так, чтобы потом можно было рассказывать об этом волшебном вечере своим будущим детям и внукам. Сам того не заметив, Джон погрузился в глубины сна раньше своего пожилого соседа. «Вот ведь старый плут, и откуда у него столько энергии?» — уже в полудрёме подумал Джон. Но его отдых был неспокойным, то и дело сквозь сон пробивались тревожные ощущения. Его разбудила яркая вспышка молнии в иллюминаторе. Самолёт сильно трясло, крылья дёргались вверх-вниз. Свет иногда моргал, лежащие на полках сумки изредка падали вниз, пассажиры беспокойно переговаривались друг с другом, не скрывая в своих голосах нервозности и напряжения. Стюардессы ходили по салону, еле-еле держась на ногах, и с едва натянутыми дежурными улыбками тщетно пытались успокоить людей. «Уважаемые пассажиры, с вами говорит командир. К сожалению, зона турбулентности оказалась несколько... эм-м-м... непредсказуемее, чем предполагалось. Поэтому просим вас не покидать свои мес...» Связь внезапно оборвалась. Джон неожиданно почувствовал, что самолёт, всё ещё тряся, сильно наклонило носовым отсеком вниз и он стремительно начал набирать скорость, как на американских горках, съезжая с самой высокой точки. Гул турбин стал сильнее и пронзительнее. Вещи с полок начали обильно падать вниз. Свет моргнул ещё пару раз и совсем потух. Люди в панике стали кричать, в их голосах звучал дикий, первобытный страх, а в темноте на лицах читался нескрываемый ужас. Джон, пытаясь совладать с собой, крепкой хваткой вцепился в подлокотники и испуганно посмотрел в иллюминатор. А там — лунные блики на поверхности океана, приближавшиеся к ним всё быстрее и быстрее. В панике он отвернулся от этого зрелища, повернув голову к своему соседу. Застывшее лицо старика было искажено чудовищной гримасой боли. Он был мёртв. От увиденного Джона парализовало. Всё, что он хотел — это лишь закрыть глаза и думать о чём-то хорошем, о чём-то спокойном. Но он не мог. Джона подкидывала бешеная тряска, люди вокруг истошно кричали, стоял невыносимый грохот, самолёт ходил ходуном и, казалось, с диким треском собирался сейчас разорваться напополам. Но Джон не мог ничего поделать. Он лишь смотрел и смотрел на уродливое безжизненное лицо старика. А самолёт всё быстрее и быстрее, набирая неистовую скорость, словно метеорит мчался к воде. До столкновения осталось буквально несколько секунд. Три секунды. Две. Одна. Резкий удар. Боль. Он моментально открыл глаза. «Ой, простите, это всё из-за чёртовой молнии! Она постоянно расходится, и из чемодана всё вываливается, никак не найду время её заменить...»