В вихре

Пространство Нигде, время неизвестно Вортекс бродил по "резиденции Амидалы" и рассматривал обширную картинную галерею в одной из пристроек. Разумеется, Темный лорд знал, что Падме, её дом и даже его собственный образ в этом замкнутом мирке - всего лишь иллюзия, сотканная из его воспоминаний и несбывшихся надежд. Но были исключения: например, произведения искусства на стенах отражали прошлое его сына, и поэтому Вейдер решил присоединиться к экскурсии. Сын долгое время переходил от картины к картине, заложив руки за спину, казалось, не замечая, что посетителей стало больше. У одного голографического полотна он задержался: в иссиня-черном бархате космоса радужно переливалась туманность причудливой формы. - Облака ионизированного водорода, - пояснил Люк, указывая на картину. - За ними - звездная система 70 Офиуки. Захолустье, но мы там потеряли немало людей. Вейдер подошел поближе. - Необычный световой эффект, - заметил он. - У него была какая-то причина? - Термофлюоресценция. Биллионы астероидов, покрытые кремнеземом из останков существ, прошедших длительный цикл биохимических реакций. Вортекс помолчал, глядя на изображение, и затем сухо добавил: - А мутации были вызваны генетическими экспериментами на пятой планете системы 70 Офиуки. Весь сектор заразился. - Эту систему уничтожили? - спросил Темный лорд. - Заражение остановили? - И да, и нет, - ответил сын. - Расставили посты, сектор закрыт, но звездная система цела. У нас не было права вмешиваться: там все еще есть жизнь. Люк повернулся к Вейдеру, устремив на него острый взгляд карих глаз: - Федерация защищает права и свободы всех граждан галактики. Что ж, Вейдер был готов принять вызов. В его сыне говорила наивная вера в несуществующие идеалы, вера, за которую Темный лорд когда-то заплатил слишком дорогую цену. В словах Люка он, как ни странно, слышал не только голос Падме - пылкой сторонницы лживой республиканской идеологии, но и свой собственный... точнее, голос молодого, обманутого джедая Анакина Скайуокера. - И у Федерации объединенных планет есть флот, уже не раз воевавший против других цивилизаций из той же галактики, которую он призван защищать, - многозначительно произнёс Вейдер. - Цель Звёздного флота - изучение галактики, а не её захват, - парировал юноша. - Каждая наша миссия носит исследовательский и оборонительный характер. - И все же вы сражаетесь, - сказал Темный лорд, не скрывая иронии. - Не важно, в составе какой миссии принимаешь участие, сын, если ты считаешь, что можешь и должен убить своего врага - или врага твоей Федерации. - Циничная точка зрения, да и обобщений многовато, - Вортекс, нахмурившись, скрестил руки на груди. - По-вашему, благая, альтруистическая цель не имеет права на существование? Вейдер, удовлетворённо отметив про себя знакомый жест, возразил: - Конечно, имеет. Только редко встречается... куда реже, чем ты думаешь. И я не стремлюсь подорвать твою веру в Федерацию, а лишь хочу измерить глубину твоего понимания. - Кажется, уже понял, - быстро ответил сын. - Вы сомневаетесь в моей способности объективно оценивать достижения Федерации. Но даже дискредитация государственной системы не станет в моих глазах оправданием... намеренного зла. Вейдеру не нравился оборот, который принимала их беседа. В спорах с Падме Анакину практически никогда не удавалось победить. Сенатор Амидала обладала убеждениями твердыми, как алмазы с лун Айего. Слово было её оружием, более опасным, чем световой меч в руках мастера-джедая. ...Сын и здесь пошел по стопам матери. Люк, видимо, почувствовав ухудшающееся настроение отца, указал на холоизображение гигантской раскаленной добела кометы: - Очень красиво, не так ли? Люблю смотреть на эту небесную странницу. Кажется, что летишь вместе с нею в пустоте. Вздохнув, Вейдер опустил руки на плечи юноши, встав за его спиной. Даже сам Темный лорд не смог бы сказать, что им сейчас руководило: желание напугать сына в отместку за его сопротивление, - или же естественное отцовское стремление сократить дистанцию между ними. Даже в трансформированном, искаженном обличии, ситх был на голову выше Вортекса. Темный лорд знал, что сын видит могучего человека в джедайском одеянии, чье лицо скрыто в глубокой тени капюшона. Знал он также, что его присутствие подавляет Люка. - Тебя хорошо обучили в Федерации, - проговорил Вейдер. - Но не стоит цепляться за прошлое, сын. В этой галактике есть Сила за гранью логики и разума. Дай себе волю, и она освободит тебя от ограничений, покажет твой подлинный потенциал... который ты раскроешь, следуя моим указаниям. Он не смог удержаться и провел рукой по волосам Люка - густым, каштановым, как у Падме. Чем дальше, тем больше ситх хотел, чтобы сын пришёл к нему по собственной воле. Вортекс едва заметно вздрогнул, но не отстранился. - Ты вернулся, чтобы всему научиться у меня, - настойчиво повторил Вейдер, чуть сильнее сжав плечи сына. - У нас много общего. Я тоже всегда ставил перед собой высокие цели, это объединяло нас с твоей матерью - самым благородным и великодушным существом из встреченных мною в этой жизни. Ты и Падме - вам больше не придется убегать... Тон Темного лорда изменился: спокойный и почти мягкий мгновение назад, он стал опасным, в приятном низком голосе завибрировали ноты застарелой ненависти. - Никто не посмеет угрожать вам. ХХХХХХХХ Вихрь окостенел от холода, снова пахнувшего из-за спины: там клубилась густая тьма. В ней проступал то образ высокого человека с ожесточившимся взглядом ярко-голубых глаз, во всем облике которого было что-то свирепое; то грозная фигура киборга, закованного в чёрные доспехи. Тяжелые руки на плечах Рё буквально прибивали его к земле, массивные пальцы - по виду человеческие, но слишком жесткие и холодные - до боли вцепились в него, не оставляя надежды на побег. Эти руки с легкостью могли разорвать Вихря на куски, играючи переломить его пополам, как спичку. Когда широкая ледяная ладонь по-хозяйски коснулась макушки Рё, энсин стиснул зубы: нельзя показать неуверенность, совсем как при встрече с хищником в природе. Насилие было естественным образом жизни для этого существа, оно чуяло страх... и хотело убивать. Вейдер что-то сказал о Падме, и Рё автоматически кивнул - он согласился бы, даже если бы Темный лорд назвался феей Динь-Динь. Точно так же Вихрь реагировал на вейдеровское обращение к нему как сыну: хоть горшком обзови, только в печь не ставь. Похоже, послушный настрой "сына" "отцу" понравился - Рё снова погладили по голове и отпустили подышать, пообещав скоро вернуться. Вырвавшись из проклятой картинной галереи, Вихрь первым делом выполнил отцовское поручение: он дышал. Долго, глубоко и по вулканской методике, совсем не по-вулкански матерясь на нескольких языках сразу. Заметив гуляющую в садах "мать", энсин успокоился и поманил ее к себе. - Я рада, что ты поговорил с отцом, - ласково пропела "Падме", протягивая цветы. - Если и дальше будешь его слу... Договорить не успела: Вихрь грубо схватил ее за горло, не позволяя отвести взгляд. Началась гротескная борьба, "мать" выворачивалась, рыча от бессилия, "сын" шипел, злобно сузив глаза: - Даже не пытайся, милая, у меня обширный опыт обращения с тебе подобными. Выбирай: выжечь твою жалкую сущность сейчас или позже? Где я? И убери эту личину, хуже будет! Снова борьба. Энсин неумолимо сдавливал шею существа, не переставая угрожать огнем. Наконец, обессилев, полосатое, как зебра, существо выдавило странным скрежещущим голосом: - Ты на корабле моего господина и тебе не вырваться! Он жестоко накажет нас обоих, если узнает... - Ну нет, накажет только тебя, нечисть, я-то его драгоценный "сынок", не забыла? Могу и настучать на тебя, если потребуется. "Зебра" слегка спала с лица, и Вихрь надавил: - Откуда ты взялась? Ну? Как устроена ловушка? - К капсуле... присоединен голокрон. Я служу хозяину голокрона, не подпускаю твою мать. Она снаружи мечется, так ей и надо! Знал бы ты, как противно было ею притворяться! Набуанская святоша! Заметив, как помрачнел энсин, существо злорадно добавило: - Голокрон не выпустит тебя из своих оков, даже если я умру. Моя тюрьма стала и твоей навеки! - Ты уже давно мертва, - ответил Вихрь. От его руки отделился клубок желтого света. Пламя только слегка коснулось извивающегося существа, но и этого хватило: пронзительно вскрикнув, "зебра" исчезла. - Пакость, - пробормотал Рё. - Ну и знакомства у папаши! И ведь снова шиш вам, энсин Вихрь, а не увольнительная! ХХХХХХХХ Белые светлячки, беспорядочно кружившие над медицинской капсулой со спящим человеком, вдруг замерли. Миг - и сияющие искры роем упали на пластоидный экран, рассеявшись внутри почти сразу же. Казалось, что в палате пошел снег. ХХХХХХХХ Когда Вейдер вернулся с командного мостика, он заметил, что сын повеселел. Люк явно начинал привыкать к отцу, - правда, он только помахал издали, не прерывая игры. Темный лорд присмотрелся: это была простая набуанская игра в мяч. "Падме" отошла подальше от сына и высоко подняла руки, ожидая броска. Тот прицелился, смеясь, сделал несколько ложных пасов и, наконец, метнул голубой легкий шар. Освещенные ярким летним солнцем, они кидали друг другу мяч снова и снова, забавляясь, как дети. Вейдер подумал, что эту игру можно было бы усложнить, превратить в тренировку, как сын будто услышал его мысли. Он зажмурился, жестами призывая окружающих в свидетели, что не сжульничал, и сделал пробный бросок. Первые попытки были неудачными, но позже сын стал увереннее, и мяч падал все ближе к "Амидале". Устав наблюдать за игрой, ситх подозвал к себе сына. "Падме" немедленно удалилась, а Люк вступил в почти непринужденную беседу с отцом, рассказывая случаи из своей службы на корабле под названием "Энтерпрайз". Вейдер слушал, не прерывая: сыну нужно было дать немного времени, чтобы освоиться, а ему хотелось лучше узнать своего ребенка. В конце концов, Вортекс и Падме были в его руках. Они не могли убежать.