По ночам хуже всего

      Ben Cocks – So Cold       Румпельштильцхен никогда не забывался глубоким сном. Белль иногда размышляла, спал ли он вообще на протяжении тех веков, что пробыл Темным. Он был переполненным нервной энергией все время, когда рядом находился кто-либо — кто-либо, помимо Белль, — и чрезвычайно спокойным, когда все вокруг предавались панике. У него было слишком много размышлений, слишком беспокойных и слишком глубоких, чтобы поддаться чему-то вроде спокойного сна, хотя, возможно, часть Румпеля и мечтала об этом.       Конечно, Румпель спал каждую ночь с тех пор, как вновь стал обычным человеком, в Сторибруке, — по крайней мере, физически, — но он никогда не спал мирно и долго.       Очень часто Белль просыпалась в темноте и шарила рукой рядом с собой, натыкаясь лишь на пустые и холодные простыни. Она всегда вставала и отправлялась на его поиски, девушка всегда быстро находила Румпеля, сидящим в кресле с книгой, со стаканом виски, или просто смотрящим в пустое пространство перед собой.       — Плохо спал? — спрашивала Белль.       — Не хотел тебя беспокоить, — был его неизменный ответ.       — Возвращайся в постель, – она хотела, чтобы это прозвучало как приглашение, но больше походило на приказ. Мягкий. Как если бы Белль боялась, что, если оставит мужчину одного, он просидит так еще долгое время.       Они возвращались в спальню вдвоем, взявшись за руки, и за этим следовала любимая часть дня Белль. Они уютно лежали в темноте ночи вместе, разговаривая о разном: о том, кто сегодня заходил в библиотеку, и о таких важных вещах, как их любовь. Её голос дрожал на признании, когда девушка осознавала, что их маленький личный мир слов теперь стал еще и миром прикосновений.       Потом они занимались любовью, размеренно и спокойно, утоляя поцелуями жажду слов, в последней предрассветной темноте. Она никогда не чувствовала себя ближе к нему, чем тогда, в сплетении душ и тел, точно уверенная в том, кем они были друг для друга.       А теперь…       Теперь по ночам хуже всего.       Белль просыпается в темноте, ощущая пустоту возле себя, но понимая, что нет смысла вставать. Он не будет сидеть в кресле. Его не будет нигде. Она выгнала его, и он ушел.       Белль лежит после того, как выплакивает пришедшие слезы и встает с постели задолго до восхода солнца.       Каждое утро Румпель делал для нее чай. Он делает — делал — его лучше, чем она. Она все еще делает чай каждое утро, но больше по привычке. Вот он, на полке, и его нужно использовать. Она все еще не умеет заваривать его так же прекрасно, как умел Румпель.       Возможно, это к лучшему.       Белль собирается, наугад сняв платье с вешалки. Костюмы Румпеля все еще висят на другой стороне шкафа. Он ушел, имея при себе, буквально, только одежду, что была на нем. Возможно, еще немного денег в карманах. И, несмотря на это, его мозгов точно хватило на то, чтобы выжить во внешнем мире без магии.       Так ли? Скорее всего.       Она все еще видит его умоляющий взгляд, даже после того, как он вышел за черту города. Он был напуган. Румпельштильцхен даже не мог нормально стоять. Она могла бы хотя бы перекинуть ему его трость, верно? Возможно, она могла бы даже перекинуть ее так, чтобы ударить его.       Белль закрыла глаза и попыталась подавить нарастающие всхлипы, чувствуя боль в животе из-за желания ударить его.       Он врал ей. Он использовал её. Он манипулировал ей. А еще он любил её. Белль не верит, что и это могло быть ложью.       Но он любил свою силу сильнее.       По утрам хуже всего.