Сожги меня

Мы были знакомы с детства. Часто играли и проводили время вместе. Не скажу, что мы были совсем уж близки, но знакомые называли нас братьями. Цзянь потерял родителей, и его жизнь не была из легких. Я же жил с семьей вполне комфортно. Когда мы повзрослели, наша жизнь кардинально изменилась. Мы стали реже видеться и отдаляться друг от друга. Однажды он прижал меня к стенке. Не скажу, что я был особо доволен, но... Мы совершенно неожиданно стали любовниками. Сам не знаю, что это вдруг на меня нашло. В итоге все стало иначе. Редкие, но очень горячие встречи, работа на благо общества, куча смеха и кайф от рассвета сил. Все казалось вечным. Однако покою не суждено было быть. О наших отношениях прознали, и отзывы, отнюдь, не были позитивными. Осужденные обществом и церковью, но с последним ещё можно было смириться. С людьми начали случаться несчастные случаи. То что-то пропадало, то в жизни неудачи. Таким образом прошелся слух о том, что в нашем поселении появилась ведьма, которая и совершала напасти. Прибывшая инквизиция днями на пролет рыскала по окрестностям, однако безрезультатно. Им не везло... До поры до времени. В солнечный майский день им таки удалось поймать того, кто занимался язычеством. Казалось, что все знают уже давно, но никто не хотел мне сообщить имя этой нечисти. А очень хотелось бы знать, кто потревожил покой народа. Сочувственные взгляды прохожих и пропажа Цзяня не вызывали позитивных эмоций и толкали на ужаснейшую мысль. В назначенный день я, в обязательном порядке, явился на казнь и увидел его. Мои опасения подтвердились. — Прекратите немедленно! Он не виновен! — я вступился за этого дурака. Ну никак не мог он быть колдуном! Это бред! Такого не может быть, ведь я почти все время находился рядом и не замечал ничего странного. Среди жителей пошел шепот. — Бедняжка. Приворожил его... — А вдруг они союзники? — Точно-точно! Увидев мою буйную реакцию, служители церкви схватили и меня. — Не трогайте его! Он же явно не в своем уме. Да, я колдун. Таким уж уродился. И я привязал его к себе, так что не медлите, и сожгите меня, пока я не проклял всех вас! На парня было больно смотреть. Опухшее от пыток, слёз и недосыпа лицо, потухший, грустный взгляд. Одним видом, он вызывал у меня море эмоций. Я был готов заступиться за него, во что бы то не стало, спасти его. Мне дали свободу выбора. Или я доказываю то, что я с ним не в сговоре — сжигаю своего друга, или меня тоже казнят, а семье устроят допрос. Слух от доносчиков лишь усугублял положение. Я должен был жить и помогать своим родным. И понимал, что если откажусь, то мы оба погибнем. Но с другой, правильной, стороны — я не мог этого сделать. Я вспомнил все наши дни и ночи, наше почти безоблачное детство, наша юность, которая била через край... Меня пнули в плечо. Возврат в реальность и тяжелый выбор были неизбежны. От этого мне стало больно. Я не хочу ничего решать. Что за бред. Он не может быть... Но мои мысли прервали. — Ты должен это сделать, Чжань Чжэнси. Ты знаешь, что ты ни в чем не виновен. Это все я. Я действительно тебя приворожил. Прости... — я увидел невыносимую боль, отраженную в его глазах. Я не знал, было ли это реальное признание или фальшивка, но я не мог оторвать взгляда от его лица. Рука, словно под чье-то влияние, сама дернулась и я поджег столб, к которому его привязали. Народ ликовал, а я не мог сдвинуться с места. Я только что подписал смертный приговор для Цзяня. Я убил его собственными руками, но ни чуть не жалел о сделанном выборе. Мы смотрели друг другу в глаза и я видел, как пламя жадно лизало бледную кожу. Я не мог не заметить, как его скривило от боли, но он держался, чтобы не закричать. Он улыбался и я, словно слышал шепот весеннего ветра, который ласкал уши: — Спасибо... После этого огонь поглотил человека, а, когда успокоился, вокруг не было никого. Все ушли, так и не услышав сладостного отчаянного крика. Только я стоял и смотрел, как от Цзяня осталась кучка пепла. Я больше не увижу его улыбки, я больше не смогу ударить его за излишнее похабство, не смогу поцеловать его телесные губы и помочь. А самое ужасное, что я испытал некое облегчение. Будто невидимая веревка, которая связывала меня и привязала к Цзяню, сгорела до тла вместе с ним. Не знаю, было ли то заклинание или истинные чувства, да и никогда уже не узнаю...