Радиовещание Мадары-сан

      — Доброе утро друзья, вас приветствует прекрасный и всеми любимый Мадара-сан. Скажите, знаете ли вы ответ на такой извечный вопрос, как: «Что такое любовь? И как она проявляется?» Именно это я и хочу сегодня узнать у вас, наши дорогие слушатели. Поэтому просим не проходите мимо и рассказывайте, как вы пережили признание в любви к собственной персоне при наличии рядом своей официальной половины.       …Тук-тук… и тихий скрип двери возвестил, что в комнате есть посторонний…       — А вот и первый кандидат на откровения… Дзецу, хватит фотографировать мое лицо. — Раздраженно прошипел сквозь улыбку ведущий.       — Мадара-сан у вас такие симметрично прекрасные фингалы, что их нельзя не запечатлеть. — В искреннем восхищении пропел Дзецу.       — Сел в кресло. — Чеканя каждый звук в своей речи, приказал Мадара.       Тяжело вздохнув, как на нерадивого ребенка Дзецу выполнил приказ, стараясь и из такого ракурса сделать хороший снимок.       — Дзецу, скажи, ты влюблялся? — Прищурив красные глаза, спросил начальник.       — Да сэр. — Бело-зеленные щечки покрылись нежным румянцем.       — Расскажи, как прошло твое признание в любви?       — Эм… — Дзецу от волнения даже фотоаппарат выронил. — Я ждал его возвращения у входа в дом.       — Было страшно? — Участие, скользкой змеей скользило в голосе Учихи.       — Да. Очень. Особенно, когда он лежал с сотрясением в больнице. — Тихим голосом признался двуликий.       — Это как… — Честно опешил Мадара.       — Ну, так я ждал у дома, в котором жила его девушка. Ждал когда они вернуться со свидания и…       — И… — Подбадривая своего подчиненного, повторил ведущий.       — И вот они пришли. Поцелуй на прощание и я признался.       — А где сотрясение?       — Сразу после того как он произнес мое имя и спросил, что я тут делаю. Кто ж знал, что у нее такой сильный удар? — Возмущенно прошипел Дзецу.       — Вот как… А что с признанием? Тебе что-нибудь ответили?       — Нет. После сотрясения у него случилась местная амнезия и импотенция… — Сокрушенно отозвался подчиненный.       — С амнезией понятно, а что за местная импотенция?       — А это у него все падало, когда меня видел и говорил, что ничего не помнит.       — Ну, так надо было помочь поднять. — Посоветовала добрая душа.       —Так я и помогал, пока Вы не приказали перестать проводить незапланированный осмотр уролога.       …тишина…       — Ик… — Мадара с ужасом осознал, как ему повезло и с мужем и с любовными похождениями.       — Но вы не волнуйтесь так, Мадара-сан. — С улыбкой пропел двухцветный садист. — У нас теперь все хорошо!       — А это главное дорогие слушатели. Главное, что любовь достигает сердец наших любимых половинок, не оставляя и шанса на побег и счастливое будущее без нас. Поздравляем Дзецу, с замечательным концом столь интересной истории, только помните, выбор места и времени признания важен, иначе будете потом лечить импотенцию вместе.       …Тили-бом…тили-бом… Тили-бом…       — А у нас звонок, доброе утро…- Радостный голос ведущего был грубо прерван.       — Слушай сюда петрушка бракованная, еще раз к моему парню в штаны полезешь хребет тебе по косточкам в муку превращу! — Яркий на экспрессию женский голос был хорошо знаком мужчинам в студии.       — Доброе утро Сакура-чан, вы, наверное, что-то попутали…       — Это муж твой путает! Эта…       — Ну что вы, у меня к Итачи нету никаких претензий… — Болезненно поморщившись, мужчина потрогал один глаз.       — Оно и было видно вчера. — Едкий смешок на другом конце провода неимоверно раздражал. — Значит так, держи свою рассаду подальше от моего парня и обвивай своими водорослями СВОЮ Акулу.       …Пип…пип…пип…пип…       — Дзецу? — Выгнув бровь титаническим усилием, и не заплакав, Учиха требовательно спросил удаляющуюся спину подчиненного.       — Понимаете…       — Нет. — Категорично и безжалостно.       — Надо было же сравнить…       — Зачем?       — Чтоб доказать что мой самый лучший! — Воодушевился Дзецу, а Мадара подумал, что болезнь Тоби стала заразной.       — Свободен.       …Тили-бом…тили-бом… Тили-бом…       — И дорогие слушатели у нас новый звонок, здравствуйте! — Пропел «счастливым» голоском ведущий.       — Надо поговорить. Буду в 18.00.       ...Пип…пип…пип…пип…       — … — Тишина в эфире заполнялась приглушенным шипением. — У нас перерыв на рекламу.       …Играет музыка, щебечут птички…       Злой и нервный мужчина идет на кухню. Словно в лучших жанрах депрессии в коридорах никого. На кухне одиноко стоит чайник на плите и рыжее недоразумение пьет чай.       — С каких пор ты не пьешь кофе? — Промолчать Мадара не мог по определению.       — А с каких пор, ты сам спускаешься на кухню во время эфира? — Внимательно следя за бытовым оружием, ответил очень довольный жизнью рыжий холст для пирсинга.       — Тц…       В гордой тишине Учиха стал наводить себе напиток. Думая о чем-то своем Пейн смотрел, как кипяток мимо чашки попал на любимого начальника. Прикрыв глаза рукой и словно с чем-то смирившись, мужчина тяжело вздохнул.       — Извинись.       — Нет. — Принципиально и категорично.       — Уверен? — Ирония так и сквозила в голосе Рыжего. — Он спрашивал, когда вернется Какудзо.       Не дожидаясь реакции начальства, Глава всея Акацуки вышел из кухни. А Мадара подумал, что лучше виски, а то тут и кофе не то и вода неправильная, и кружка треснула. Тяжелой поступью он вернулся в кабинет…       …Конец рекламы…       — Дорогие друзья мы продолжаем сегодняшнюю тему, и следующим гостем у нас будет… Конан! — С небольшой заминкой сказал ведущий, наблюдая как синеволосая женщина, грациозно вошла и села в кресло напротив.       — Здравствуйте. — Вежливость превыше всего.       — Конан, расскажи, как прошло твое признание в любви?       — Мы всегда были рядом, и я всегда говорила что люблю.       — Тебе сразу же ответили взаимностью? — Скорее от безнадежности, чем от интереса спросил мужчина, ответ он и так знал.       — Мне не ответили взаимностью.       — Но сейчас вы вместе. — Не спросил, а утвердил Учиха. — Как же так получилось?       — Я пришла к нему. Он был не один. Я сказала, что люблю его. Присоединилась к ним и сказала, что второго тоже…       — Как это второго тоже? — Перебил Мадара, сцена его заинтересовала.       — Потому что второй тоже мой. — Пустые глаза женщины наполнились теплотой. Встав с кресла и подойдя вплотную к ведущему, она осторожно самыми кончиками пальцев коснулась мужского лица. Прикосновение губ было похоже на легкое касание крыльев бабочки. — Мадара-сан попробуйте быть нежнее.       — Дорогие слушатели… что это сейчас было? — С непонятной интонацией в голосе вопросил Учиха, смотря вслед уходящей подчиненной.       …Тили-бом…тили-бом… Тили-бом…       — Здравствуйте, вас слушает Мадара…       — Слышь, ты сосулька сосны пубертатного периода! Будь честен и покайся в грехах! Ты ж сука в край упал, а подняться забыл в какой стороне надо, в конце ахуел!       — Хидан…       — Да блять, я Хидан слава Джашиме! А кто ты? Значит так, у нас романтическое свидание с Какудзо, если сука вы матрешки треснутые помешаете нам, будете взрываться от коликов желудка и пиротехники в жопе!.       — И чем вы там будете заниматься? — Разозлился Учиха, которого достало, что все его перебивают.       — В любви будем признаваться!       …Пип….пип…пип…пип…       — Следую…       …Тили-бом…тили-бом… Тили-бом…       — Доб…       — Понял, извинись и покайся!!!       — Хидан!!! — Рычание священник не оценил, он уже бросил трубку, снова.       …Пип…пип….пип…пип…       …Тук-тук…       — Да! — Красные глаза опасно сверкали на вошедшего.       — Я бы хотел рассказать о своем признании, хм. — Блондин спокойно прошелся по прямой и сел в многострадальное кресло. — Это было волнительно и прекрасно. Как сейчас помню. Мы поругались…       — Ты уверен, что правильно все помнишь мальчишка? — Колкости в голосе ведущего было много, он глубоко дышал, приводя себя в норму.       — Все верно Мадара-сан. Мы поругались, и Сасори-доно сказал мне собирать вещи и убираться. А я сидел в комнате и не мог сдвинуться с места. Когда он вернулся, закатные лучи солнца освещали его. Он был словно ожившая мечта. Моя мечта понимаете?       …Перед алыми глазами стояла гордая осанка, да Мадара понимал…       — Он смотрел на меня и видел пустое место, а я дышать не мог…       …В груди что-то кольнула и ноги приросли к месту…       — Все что я мог иметь, я потерял. За мои поступки, он меня не мог простить. А я не мог его отпустить.       — И что ты сделал? — Вопрос прозвучал и Учиха ждал ответа.       — Я сказал, что не уйду. Подойдя к нему вплотную, признался в любви. Я попросил любить меня без боли и сожалений.       — Он тебя принял?       — Нет. Он просто меня любил.       — Дорогие друзья, это была передача о любви и ваших признаниях. Любите и будьте счастливы. До новых встреч.       Выключив аппаратуру, Мадара поспешил на поиски одной занозы. Поиски привели его в спальню, где благоверный паковал чемоданы.       — И куда ты собрался?       — Вас Мадара-сан это не касается! — Холодно и чопорно ответили, не поворачиваясь лицом к хозяину помещения.       — Меня касается все, что имеет отношения к тебе. — Прошипел в столь родные губы Мадара сжимая локоть супруга.       — Ошиба…       Договорить Итачи не дали поцелуем. И если старший Учиха был настроен на примирение, то младший этому активно сопротивлялся.       — Иди на лестницу ступеньки считать! Какого хрена мудак обколотый!       — Ты слишком много общаешься с Хиданом. — Со смешком прокомментировал возмущения супруга Мадара, заваливая того на спину поверх разбросанных вещей на постели.       — Я просвещаюсь, а ты… — Не переставая сопротивляться, Итачи был вынужден давать отпор и словесный.       — А я тебя люблю. — Не давая мужу времени на возмущения, Мадара накрыл любимые губы супруга своими. Властно и напористо в начале, нежный и просящий в конце, такой поцелуй вызывал дрожь во всем теле. — Ревную. — Еще одно соприкосновение губ жадное и требовательное. — Злюсь. — Поцелуй-укус. — Люблю. — Осторожное прикосновение, словно это в первый раз. — Итачи, ты сможешь меня полюбить?       Под грохотом сердцебиения, Мадара всматривался в широко открытые глаза, что были как отражение его собственных. Он искал там ответа, опухшие губы приоткрылись и манили, но ответа не давали. Прерывистое дыхание и соприкосновение тел.       — Итачи…       — Мадара, ты дурак! — Прикрыв глаза, тяжело выдохнул Ворон и расслабился в руках мужа.       Лаская податливое тело, Мадара все думал, как сказать супругу, что сегодня у них гости, и не приведет ли это к новым проблемам. Итачи же думал, как сказать мужу, что секса у них не будет.