Три слова

Я люблю тебя Монива оборачивается, удивлённо моргает и склоняет голову набок. Смотрит пристально и непонимающе. Кивает. И Футакучи понимает – не услышал, не расслышал. Просит повторить. Только голос резко пропадает. И слова ускользают. Повторять – нечего. А потому он лишь улыбается, машет рукой, дескать, неважно, и отворачивается к сетке. Монива пожимает плечами и возвращается к разговору с второгодками Датеко. Футакучи много раз задумывался, почему из всех людей в округе, душа его выбрала Канаме – невзрачного, маленького и неуклюжего, непомерно доброго и порой истеричного. И проклинал этот выбор, проклинал всей этой самой душой – слишком больно. Слишком страшно. И ценил каждую минуту, которую проводил с ним: когда Канаме, огрызаясь, раздавал подзатыльники разбушевавшимся товарищам, когда он улыбался, хваля «Железную стену» за идеальный блок, когда смеялся из-за неуклюжего приёма, когда смотрел требовательно, когда понимающе шептал подбадривания. Кенджи полюбил в Мониве абсолютно всё. Я люблю тебя - Прости, что? Не расслышал. Монива снова улыбается. Снова смотрит – с удивлением и виной. Футакучи прикрывает глаза. - Неважно, - пожимает плечами, подбрасывая мяч в воздух. Совсем не важно. И важным никогда не станет – не для капитана, по крайней мере. Ведь у него куда больше забот – непоседливые товарищи, которые так и норовят напороться на неприятности, и сам Футакучи – один из первых в этом деле, делит место с Камасаки, и Канаме лишь тяжело фырчит на это, но улыбается. Улыбается. И ничего не слышит. Я люблю тебя - Ты что-то сказал? Коганегава, прости, пожалуйста, хорошо? Связующий-первогодка кивает, отворачивается к Сакунами и о чём-то с ним говорит. Монива смотрит на Футакучи – устало и взвинчено. - Прости, у нас аврал, столько всего навалилось, а ещё выпускные экзамены… так, ты что-то хотел? - Нет, - качает головой Кенджи, – ничего важного. Только вопрос жизни и смерти. Разрывающий его уже долгий-долгий год. Я люблю тебя - Тихо вы, тихо! Футакучи, прости, не можешь повторить? Я не расслышал. Сакунами, ну хватит уже реветь. Монива улыбается, вытирая слёзы либеро. На его груди – лента. В свободной руке – тубус с аттестатом. Монива Канаме закончил Старшую школу Дате Тех с техническим уклоном. Его больше здесь не будет. Футакучи смеётся. - Нет, всё в порядке. Это неважно, правда. - Точно? – Канаме смотрит недоверчиво, всё ещё утирая слёзы либеро платком. Получает в ответ кивок и немного успокаивается. – Тогда хорошо. Кенджи кивает. Действительно, хорошо. Всё закончится, не начавшись. И эта режущая боль непременно уйдёт. Уйдёт вместе с ним, с Монивой. Осталось только этого дождаться. - Не ответишь ему? – улыбается Сасая, прикрывая глаза. Монива удивлённо моргает. - Кому? – спрашивает он, улыбаясь. Такехито лишь пожимает плечами: - Ну, раз так, то и настаивать не буду. Канаме сжимает в руках тубус и идёт вперёд – больше со спины ничего не доносится. И никогда не донесётся. Я тоже