Букет полевых цветов

До чего же красива зима в этих краях. Пелена снега покрывают берега реки. Вдалеке виднеется храм, тоже белый. Темные кресты возвышаются над зелеными маковками. Когда-то давно, этот величественный собор был православным, но сейчас в нем расположился музей. А слева через речку перекинулись несколько мостов. И все в снегу, снегу, снегу… На берегу этой реки стоит девушка. Не очень высокая, с пепельными длинными волосами. Несмотря на довольно холодную погоду, на ее голове нет шапки, зато вместо нее красуется бант. Наталья всматривается в Западную Двину. Непреодолимая тоска сковывает ее сердце. Давно она не была в своем родном городе, Полоцке. С этим городом связано много воспоминаний: хороших и плохих…  Так, стоя неподвижно, погруженная в свои размышления, девушка не заметила, что за ней следил ее давний друг, Торис. Он долго рассматривал букет полевых цветов, который держал в руках. Сегодня он решился признаться Наталье в своих чувствах. Момент для этого был идеальный: ее обожаемый братик был далеко. Неслышно ступая по белой пелене снега, оставляя на нем глубокие следы, парень направлялся к цели. Девушка настолько была погружена в свою думу, что даже не заметила, как Торис приблизился к ней. Тот же, в свою очередь, успел выхватить нож, который Наталья, как всегда прихватила с собой и до этого момента сжимала в своей руке. Заметив пропажу, девушка резко обернулась, и бедный юноша уже был готов к тому, что его в мгновение ока придушат голыми руками… Однако Наталья обернулась, и вместо того, что бы прибить несчастного парня, тихо сказала: «А, это всего лишь ты, Торис». Сам Торис был в шоке, но потом этот шок сменила радость: у него есть шанс. И после непродолжительной паузы ответил: -А ты кого-то ждала? -Возможно… -У тебя плохое настроение? Ты сама не своя. Наталья ничего не ответила, просто сделала пару шагов навстречу литовцу. Тот немного помялся и протянул ей букет. Он знал, девушка любит полевые цветы. Очень любит. — Спасибо большое, Торис. Хоть кто-то помнит обо мне… Юноше стало не по себе, он не узнавал ту Наталью, которая готова была всем горло перерезать. Почти всем. Такая перемена его насторожила, а тем временем девушка продолжила: — Этот старый город вернул мне мои воспоминания. Хорошие и плохие, грустные и веселые. И после всего этого, сделав небольшую паузу, сказала: -Прости меня, Торис, я не.. не.. хотела… Дальше Наталья договорить не смогла. К горлу подкатил ком, глаза наполнили слезы. Торис подошел и аккуратно прижал девушку к себе, поглаживая по волосам, тихо, почти шепотом, сказал: — Ничего, ничего. Тише, тише, не расстраивайся только. Я давно тебя простил. Не плачь, пожалуйста, я не хочу видеть тебя грустной. Так они и стояли. Минут 10. А может 20. Никто время не считал. Когда Наташа начала успокаиваться, Торис проговорил: — Слушай, Наташа, я давно хотел тебе кое-что сказать, -тут его щеки залились краской, а литовец начал запинаться, — ну в общем… ну ты это… мне … ну как тебе сказать… эээ… Но Наталья не дала ему договорить: она обхватила его шею руками и прижалась своими губами к его. И тут девушка проснулась. Было уже больше 12ти часов.«Все-таки Торис неплохой… Заботливый, трудолюбивый, да и к тому же симпатичный… Но он меня уже наверняка ненавидит… Жаль, что это был всего лишь сон»- пронеслось в ее голове. И тут, белоруске показалась что что-то изменилось. Она походила по комнате. А потом взглянула на окно. Вроде все тоже самое: Западная Двина, которая покрылась льдом, белеющий вдалеке Софийский собор, мостики переброшенные через речку. Но тут ее взгляд остановился на подоконнике. На нем, присыпанный снегом лежал букет из полевых цветов, а на ленточке, привязанной к обёртке было написано всего два слова: «От Ториса»