Ненависть или Месть блюдо холодное.

*** Взрывы острой, ноющей боли в голове оглушали, не позволяя открыть глаза. «Что вчера произошло?» Даже думать было больно. Попытка пошевелить затекшими руками не увенчалась успехом. «Что такое?» Еще раз стараюсь поднять руки и понимаю — связаны. Резко открываю глаза, пару раз моргаю и, вернув четкость зрению, упираюсь взглядом в нечто, напоминающее ангарную крышу. — Что за черт… — шепотом. Глаза, наконец, приобретают четкость, и я понимаю, что сижу голый, привязанный к какому-то столбу, и действительно, посреди совершенно пустого ангара. С трудом поворачиваю голову, чтобы посмотреть, на чем же я сижу и есть ли хоть кто-то рядом. Пустота. Пыль, бочки и сломанные ящики кое-где, больше никого. Где-то внутри предательски поднимается паника. И я, недолго думая, начинаю изо всех сил рвать веревку, которой связаны руки. Чувствую, как на запястьях лопается кожа, теплая липкая сукровица стекает по ним. Тяжело дыша, понимаю — бесполезно. Хочется кричать, но я себе этого не позволяю, стараюсь рассуждать логически. Меня уже, скорее всего, ищут. Значит, есть надежда. И должен же явиться тот, кто меня сюда привез и привязал. Не успел я толком сформировать данную мысль, как где-то за моей спиной скрипнула дверь. Я был уверен, это дверь. Я так хотел, чтобы это была дверь. — Уже пришел в себя? — мягкий, приятный, мелодичный голос. — Как ты себя чувствуешь? Я всегда тебе говорил, что столько пить вредно, - я не верил собственным ушам. Быть не может. Это не может быть он! Как? — Ты, наверное, думаешь, как? Как этот маленький и жалкий червяк смог так поступить со мной? И я тебе отвечу, — мои руки сзади очень осторожно обработали перекисью. Я слышал, как жидкость шипит на ранках от порезов веревки. — Отпусти, — сам не узнаю свой голос. Это рык. Бешенство меня захлестывает. И я еще раз с силой стараюсь разорвать веревки на руках. Но, увы, этот змееныш все продумал. — Не спеши. Я два года ждал момента, когда мы сможем просто поговорить. И ты мне объяснишь, почему же ты меня тогда бросил. Одного в чужой стране. Без денег и паспорта. А так же с нехилыми претензиями местных стражей закона, — пока он задавал эти вопросы, я старался повернуть голову так, чтобы его видеть. Прошло два года с последней нашей встречи. Он был пиявкой для меня. Присосался со своей любовью ко мне… Серый, обычный, скучный. Но зато такой выгодный для перевоза нужного мне груза в чужую страну. И я использовал его по полной программе. Я был уверен, что он уже давно вернулся домой и забыл про меня. Надо мной сжалились, и я увидел одну пару шикарных, дорогих ботинок известного бренда. Медленно поднимая голову, я отмечал, что одежда тоже далеко не с рынка местного города. И когда я дошел до глаз, то обомлел. Два изумрудных океана смотрели на меня с такой ненавистью, что где-то под ложечкой засосало от страха. — Испугался, — тут же констатировали. — Все такие же голубые глаза и все так же не умеющие скрывать чувства. Этого я раньше не понимал, а теперь вижу четко. — Что ты хочешь? Мести? Убьешь меня? Снимешь, как я тут сижу голый и беспомощный, и выложишь на YouTube? — прищурился и внаглую смотрел в эти два холодных изумруда. Красивые полные губы растянулись в издевательской улыбке. — Нет, я просто хочу тебе рассказать и показать, как это, когда тебя за свободу трахают все, кому не лень. И ты вынужден подчиняться и стонать. Потому что если не доставишь удовольствие, то тебе не помогут, — я в ужасе смотрел на парня. — Ты не посмеешь! — голос сорвался на нервный крик. — Почему же? — мой похититель стал медленно расстегивать ремень на джинсах. — Я два года этого ждал. Два долгих года наблюдал за тобой и составлял план. И вот, когда достиг цели, должен отказаться? Мне было тяжело смотреть на него снизу вверх, и я опустил голову. Яркий солнечный свет, пробивающийся через дыры в стенах ангара, ослеплял меня, и я полностью не видел, как выглядел мой похититель. — Хочешь трахнуть меня? Изнасиловать? Тебе от этого станет легче? Это месть такая? — рассмеялся наигранно, безразлично. — Это поможет тебе забыть, как я тебя предал? Хорошо, вперед. Звякнула бляха ремня, и я услышал звук расстегиваемой молнии на штанах. — Нет, так неинтересно. Я хочу, чтобы ты просил меня тебя трахнуть. Умолял доставить удовольствие, — я рассмеялся. — Тебя? Не смешно. Ты серая мышь. Я с ужасом вспоминаю, как уговаривал свой член вставать на тебя полчаса в ванной перед сексом. Просить… Как же. Пока я насмехался, ко мне нагнулись, и мягкие руки приподняли мой «спящий» член и ласково погладили. Я усмехнулся. Ничего. Ровным счетом ничего. Миша из прошлого меня не возбуждал. Никогда! И тем более сейчас. Я поднял глаза, собираясь сказать это все вслух, и подавился собственными словами. Лицо… Красивое, с мягкими чертами, обрамленное красивыми, белыми, длинными по пояс волосами, было передо мной. — Ты же не стал импотентом за это время? — мягкий голос был серьезным, а розовый язычок прошелся кончиком по губам, делая их блестящими от влаги. — Нет… — выдохнул я. И почувствовал, как мой «дружок» зашевелился. — Точно? — мне улыбнулись, и прохладные тонкие пальцы прошлись по головке, слегка надавливая на нее и делая пару резких движений по всей длине члена. Я задохнулся. Ситуация подогревала. А красивый Миша… возбуждал. «Я же не позволю себя трахнуть! А не позволю ли?» Мишина блондинистая голова нагнулась к моему паху, и я почувствовал, как мой малыш оказался в теплой влаге ротика моего похитителя. Тихо охнув от неожиданности, я глухо застонал. — Что ты делаешь? — выдохнул и, сам того не ожидая, подался бедрами навстречу движениям, которые ртом совершал Миша. Понимая, что не могу остановить его, да и не хочу, откинул голову на столб, к которому был привязан, и наслаждался процессом. «Даже сейчас готов на все, чтобы быть со мной?» Самодовольно усмехнулся. Миша отстранился и, выпрямившись, отошел. — Куда?! — моему разочарованию не было предела, я хотел кончить в этот горячий рот. Чтобы он проглотил все до капли! — Не спеши, — его голос срывался, и я увидел, как джинсы полетели в сторону. Подняв голову так высоко, как мог, моему взору открылась дивная картина. Миша облизал свои пальцы, и медленно, чуть отставив зад, ввел их в себя. Мой член стал пульсировать от такого зрелища, по головке побежали капельки смазки. Дыхание участилось. Лицо похитителя было спрятано за волосами. Но оно меня и не интересовало. Я наблюдал за руками и телом. Его член стоял колом, а пальцы, которые он ввел в себя, интенсивно его растягивали. Он постанывал и, тряхнув головой, сбросил с лица шелк волос, посмотрел в мои глаза. Облизал губы, потом пальцы, которые недавно были в нем, и медленно пошел ко мне. Присел на колени и, наклонившись к моим губам, прошептал, как меня хочет. Мое тело уже сотрясала крупная дрожь предвкушения и возбуждения. Этот маленький дурашек потерся своим членом о мой, и, приподняв бедра, сам насадился на меня. Замер, застонал, сильнее сжал меня в себе. И тут началось нечто. Бешеный темп движений, зашкалившие ощущения и эмоции, стоны и крики. — Развяжи меня… Развяжи, хочу тебя обнять, — меня развязали, разрезав веревку ножом, который лежал где-то рядом. Я тут же вплел пальцы в шикарные волосы и стал дрочить ему, впиваясь в такие пленительные губы и не отрывая взгляда от изумрудов глаз. «Почему я не видел этого тогда? Два года назад?» Финал пришел неожиданно и накрыл нас обоих с головой. Прижимая Мишу к себе, завалился на пыльный пол и поглаживал его стройное гибкое тело. — Ты шикарен и… — договорить мне не дали. Миша встал и, вытащив платок из кармана своей ветровки, которую не потрудился снять, вытер свой член, а потом и зад. Платок полетел мне в лицо. Я усмехнулся. — Все еще злишься? Миша улыбнулся припухшими от поцелуев губами: – Нет, мы квиты. Я тоже поднялся и тут же увидел свою одежду, лежащую на одной из ржавых бочек. — И в чем суть твоего «коварного» плана? — насмехался я. Миша оделся и медленно пошел к выходу. — Миш, так в чем месть-то? Трахнуться? Так соскучился по моему члену, что два года вынашивал план, как на него снова попасть? А просто прийти и попросить? Я бы тебе по старой дружбе не отказал. Миша улыбнулся, наблюдая, как я застегиваю мятую рубашку. — Все просто. Когда ты меня бросил там, мне пришлось собственным задом зарабатывать билет обратно. Я трахался со всеми. От чиновников посольства до их шлюх. Играть в игры. Быть игрушкой. Собачкой… — Ты решил пожаловаться? Не стоит. Ты многому научился. Стал шикарен, и я хочу повторить еще раз, — самодовольно. Миша улыбнулся. — Конечно, дорогой. Повторим, и еще не раз. И, думаю, теперь только со мной. Парень заплел волосы в хвост и пошел прочь. — Это еще почему? Миша! — вот тут у меня началась паника от такой его уверенности. Белобрысый замер в дверях. — Все просто: я ВИЧ-инфицированный. Болезнь прогрессирует. И, думаю, дорогой мой, нам с тобой и на том свете вместе в одном котле гореть. В одно мгновение я оглох и ослеп. Все, что я видел и слышал, это удаляющиеся шаги Михаила и его слова: — И да, я забил свой номер в твой мобильный. Нужно будет расслабиться — звони…