Маяк в чернеющих водах безумия

Дверь аудитории распахнулась, и на её порог ступил Спирит. Поправив крестовидный галстук и откашлявшись, он прошёл внутрь. Штейн сидел за кафедрой и листал учебник, по всей видимости рассуждая, какую тему можно отдать под препарирование живых организмов. На вошедшего Косу Смерти он не обратил никакого внимания. Спирит не удивился – профессор Штейн заметил его и, покончив с приготовлениями к уроку, обязательно что-нибудь сострит, дабы не оставить мужчину без внимания. А пока Спирит готов был наслаждаться тишиной, которая стала редким гостем в академии после пробуждения Кишина Асуры. "Проследи за ним, Спирит, хорошо? Хоть с ним в данный момент и находится Мария, твой пристальный взгляд не окажется лишним", – вспоминал слова Шинигами мужчина, подпирая собой стенку, на которой висела доска. "Проследить за этим сумасшедшим, – вздыхал Коса Смерти. – Как будто мне не хватило пяти лет?" – Спирит одёрнул себя – их со Штейном прошлое было не из самых приятных воспоминаний, однако на нынешней ситуации это никак не должно было отразиться. Теперь Франкен вновь работал рука об руку с академией, и ему нужна её помощь, помощь Спирита. Штейн продолжал переворачивать листы, задерживая на них внимание не больше, чем на несколько секунд. Складывалось впечатление, будто он хотел как можно быстрее избавиться от книги и поскорее обратиться к незваному гостю, но так просто бросить своё занятие он так и не решался. Штейн привык доводить дело до конца, неважно, сколько времени это занимало. Поэтому Спириту только и оставалось, что ждать. Ждать неизвестно чего, так как Коса Смерти ещё не знал, как сможет объяснить своё неожиданное появление. Если б мужчине надо было передать какое-нибудь сообщение профессору, то он сделал бы это с порога, даже не проходя дальше в аудиторию. Прийти только для того, чтобы поговорить по душам, также считалось невозможным – не те отношения сложились между бывшими напарниками. К тому же Спирит не мог спокойно смотреть в глаза Штейну. Хоть это пока и не так заметно, но Коса Смерти видел внутреннюю борьбу Франкена с самим собой, с тем безумием, что породил его воспалённый мозг учёного. В первые минуты после освобождения Асуры Штейн не мог сопротивляться – его смех, раздавшийся в звенящей тишине катакомб академии до сих пор слышался Спириту во снах и наяву. В тот момент он находился рядом с ним, чувствовал, как фибры души Штейна слегка исказились. Одно еле уловимое мгновение, но и этого оказалось достаточно, чтобы сказать: Франкен на грани. И больше она не представлялась той чёткой линией, которой всегда была раньше. Все границы размыты, через них сочилось зловонное, отравляющее душу безумие, заполняя собой и сводя с ума, предоставляя ту самую свободу действий, о которой многие так мечтали. Больше никаких ограничителей, никакого притворного добропорядочного поведения – одно безумие, один ад, сияющий ярким пламенем в сердце каждого сумасшедшего. Спирит представил, что было, если бы профессор сдался, поддаваясь общей волне истерии, что прошла по городу Смерти в первый раз после пробуждения Кишина. Представил, что произошло бы в этот самый момент. И фантазия Спирита не обрадовала его. "Ты силён, Штейн, в этом нет сомнений, – говорил сам себе Коса Смерти, продолжая коситься на трудящегося Франкена из-под спадавших на лицо ярких прядей. – Вот только никакой твоей силы не хватит, чтобы выиграть бой у самого себя. Для этого здесь я, но…" – Спирит прервал ход своих мыслей, отворачиваясь. Сейчас мужчина начинал врать самому себе. Да, Спирита попросили присмотреть за Штейном, и он без особых пререканий согласился, да, он действительно хотел, чтобы Франкена не охватило безумие и им не пришлось сражаться с новым, более сильным противником. Вот только не одно желание отгородить академию от возможной опасности двигало Спиритом. Он хотел отгородить Штейна от самого себя. Косе Смерти было жалко глядеть на профессора в его нынешнем состоянии, поэтому он и согласился на всё это не раздумывая. У Спирита болело сердце, стоило ему только вспомнить Штейна, почему он и стоял сейчас здесь. В конце концов парень когда-то был его повелителем в течение довольно долгого периода времени. Несмотря ни на какие "мелкие разногласия" они были невероятно хороши вместе. И пусть Штейн не превратил Спирита в косу смерти – мужчина уверен, что оставшись он в паре с безумцем, всё равно оказался бы рядом с Шинигами. Тогда, возможно, и судьба Штейна сложилась бы несколько иначе. Годы, проведённые в полном одиночестве, наложил свой отпечаток, подготовив превосходную среду для дальнейшего развития не самых приятных наклонностей. Спирит никогда не винил в этом себя, потому что никогда и не задумывался над этим, ни разу в жизни не пробуя взглянуть на данную проблему под другим углом. Теперь же, когда у него отыскалась минутка заняться самобичеванием, Спирит поспешил ею воспользоваться. Всё равно заняться нечем, Коса Смерти приставлен только наблюдать. Конечно, в его обязанности входили и действия, но только в крайних случаях. И мужчина очень не хотел, чтобы до этого дошло. Справиться с Франкеном в одиночку ему будет не под силу. Впрочем, раньше сдерживать его безумие, которое сам Штейн и не думал контролировать, Спириту удавалось куда проще и лучше. Но времена изменились: Франкен вырос, его безумие тоже. Теперь парень сам старался справляться со своими проблемами. А авторитет Косы Смерти давно не тот, что раньше. Более Спирит не имел той власти над Штейном, которой обладал когда-то. Спирит-семпай не больше, чем друг и товарищ. Профессор давно научился отстаивать свои желания. Главное, чтобы они не разнились с принципами академии, а всё остальное не имело значения. Молчание, к которому Коса Смерти намеревался привыкнуть, затягивалось, давя на уши. Если бы не шелест страниц учебника, мужчина поклялся бы, что сойдёт с ума. Говорить он был не намерен – не видел в этом нужды, а вот просто постоять в сторонке и понаблюдать – другое дело. Но это оказалось не так просто, как он думал изначально. Разговорчивому по натуре Спириту тяжело терпеть тишину с извечно молчаливым Штейном. "И как только Мария выдерживает его? – удивлялся про себя мужчина, вновь скользя взглядом по белому халату профессора. В лицо не смотрел – боялся задержать взгляд, позволяя посторонним мыслям зародиться в голове, – Хотя, зная Марию…" – Спирит вспомнил характер одной из Кос Смерти. Тут же возник другой вопрос: как такой человек, как Франкен, до сих пор не выгнал девушку из дома? Причина могла быть только одна – одиночество. Противное, тяжёлое, высасывающее все жизненные силы и эмоции, одиночество, которое порядком приелось Штейну за долгие годы, проведённые в своей лаборатории без единого посетителя. От такой жизни согласишься на любого соседа, пусть даже если и будешь терпеть его только первое время. Пока Штейна всё устраивало. Или он продолжал делать вид, что всё так и обстоит. Учебник закрыли и отложили в сторону. Франкен, потянувшись, разминая затёкшие косточки, сладко зевнул, после чего, поёрзав на стуле, решая, что ему сделать, поднялся со своего места и поплёлся к двери. Спирит уже было подумал, что профессор хотел покинуть аудиторию, но он и не собирался этого делать. Штейн лишь прикрыл дверь, предварительно оглянувшись по сторонам. Затем, вернувшись на место, он, не поворачивая головы к Косе Смерти, спросил: - Чего вам угодно, Спирит-семпай? Теперь я вас внимательно слушаю, – слова парня разнились с его поведением. Спирит видел, что тот не собирался проявлять и доли внимания. И хоть Штейн крайне редко смотрел собеседнику в глаза во время разговора, в этот раз всё обстояло иначе. Франкен уставился в одну точку, находившуюся на одной из пустующих парт на уровне своего зрения, притихнув ещё сильнее и не думая даже бросить беглый взгляд на вошедшего полчаса назад семпая. Спирит видел, как сильно впились руки в спинку его стула. Борьба не прекращалась ни на секунду. Косе Смерти не о чем было разговаривать со Штейном. Он пришёл сюда не за этим. Но и выдать всю правду он не имел права. В таком случае терялся весь смысл. Мужчина должен был заранее продумать все свои действия, а не лезть в омут с головой. Но Коса Смерти поспешил, впутывая себя в ненужную историю. Стоило позаботиться об этом заранее, но Спирит слишком спешил к Штейну. Он не хотел оставлять его одного, только предоставляя шанс очередному приступу безумия завладеть бывшим напарником. - Я не могу оставить тебя одного. – Спирит не стал врать. Конечно, говорить всю правду он также не собирался. Мужчина решил обыграть реальность несколько иначе. Просьбу Шинигами нельзя оглашать. Врать Франкену также было нежелательно. По правде говоря, Спирит не умел врать, да Штейн мог с лёгкостью раскусить ложь. Франкен очнулся, обернувшись на Косу Смерти, оглядывая его с ног до головы. Кажется, Спириту удалось заинтересовать его. Но вот самого мужчину такое внимание к себе не обрадовало. Он надеялся, что Штейн будет вести себя как обычно, но профессор только и делал, что бросался из крайности в крайность, то в упор не замечая посторонних, то обращая на них чересчур пристальное внимание. "Пытается отвлечься", – успокаивал себя Спирит. На его месте он поступил бы точно также. - Не можешь оставить меня? Ты о чём? – Франкен не понимал слов Косы Смерти или же не хотел понимать. Спириту это не понравилось – парень вынуждал его говорить дальше. Вытягивал слова, продолжая сверлить пытливым взглядом. Болотные глаза не отрывались от голубых, пытаясь заглянуть глубже. После обмана Медузы Штейн стал ещё более осторожным. Даже с теми, кто предать его не мог. - Ты себя видел, Штейн? В таком состоянии нельзя преподавать ученикам. - Кто, если не я? – усмехнулся Франкен. – Или тебя прислал Шинигами, чтобы заменить меня? Тогда передай ему, что причин для волнений нет. Я держу себя в руках, – только речь зашла о директоре академии, как Спирита тут же передёрнуло. Это не осталось без внимания. Франкен еле заметно улыбнулся – Косе Смерти определённо удалось его заинтересовать. - Н-нет, я не за этим, – мужчина мог выкрутиться, согласившись со словами профессора. Но в таком случае Штейн покинул бы его. А Спириту наоборот, нельзя терять его из виду. Приходилось продолжать говорить, чтобы не вызвать больше неловкости и подозрений. - Тогда зачем? - Всё уже было сказано, Штейн. Я всего лишь понаблюдаю, как ты будешь вести урок. На это ни просьб, ни разрешений не требуется. - Будешь следить, чтобы я в очередном припадке не покромсал учеников? – улыбка стала шире. Франкену нравилось, о чём он говорил. – Кровь плохо оттирается, я это знаю, но поверьте, я помогу от неё избавиться. - Можно без твоих неуместных шуток? – попросил Спирит, отрываясь от стены и подходя к столу. Штейн, запрокинув голову назад, промычал что-то нечленораздельное, после чего, тихо рассмеявшись, вернулся в прежнее положение. Теперь руки покоились на плечах, мня испещрённый неаккуратными стежками халат. Нижнюю губу Штейн прикусил до крови – только так он мог сдержать смех, вырывающийся из глотки. Положение критическое – Спириту явно не стоило напоминать Франкену о его состоянии. Теперь профессор зациклился на нём. "Только этого мне не хватало!" – проклинал собственный язык Спирит. - Эй, Штейн, давай, приходи в себя! – Коса Смерти протянул руку к Франкену, тряся его за плечо. Голова Штейна качнулась, глаза уставились на Спирита. Тот испугался, ослабляя хватку, но парень, схватив его за галстук, притянул обратно. - Я и так в себе, – прошептал Штейн прямо в лицо Спириту. – И был всегда. - Ты не осознаёшь, что говоришь! – пытаясь вырваться, говорил мужчина. Ему пришлось развязать галстук, чтобы тот окончательно не придушил его. Штейн сжал лоскут ткани нетипичной формы в руках, не отрывая глаз от Спирита. Тот метнулся к двери. Косе Смерти в одночасье стало не по себе. Находиться в аудитории, пропитанной безумием Штейна – это выше его сил. Спирит уже чувствовал, как тьма пробиралась в его душу, шаг за шагом преодолевая путь к сердцу и сознанию. Спирит не был настолько жизнерадостным и беззаботным, как Мария – ему не выстоять в одиночку. У самой двери мужчина остановился. Он уже положил ладонь на ручку, но так и не повернул её. Если Спирит сейчас уйдёт, то можно смело говорить о его поражении. Оставив Штейна, он только преподнесёт его внутренним демонам. Такой участи для старого приятеля он никак не желал. К тому же, воспоминания вторили, прося Косу Смерти не сдаваться на полпути. Спирит всегда был ориентиром для Штейна, с самого детства помогал ему держаться правильной дороги. Он сам хотел спасти заблудившегося в себе мальчишку. Испорченное, поражённое сумасшествием сознание, садистские наклонности и блестящий ум – залог безумия. Всё это пугало, всё это завораживало. Спирит не мог противиться – он обязан быть рядом. Кто, если не он? Мария? Они уже были вместе, но ни к чему хорошему это не привело. Шинигами? Директор академии нёс ответственность за всех учеников и преподавателей в равной степени. Но даже он не мог излечить Франкена. Может тогда его группа? Мака, Кид или Блэк Стар? Сильнейшие ученики ничего не смогут противопоставить своему учителю. Победить одного из лучших невообразимо сложно. Перевоспитать – невозможно. Тогда, может быть, истинную помощь себе может предоставить сам Штейн? Абсурдно и смешно. Франкен давно потерял связь с внешним миром, потерял её с самим собой. Оставался один Спирит. Коса Смерти, вечно пребывающий в академии, страж порядка и тишины в городе Смерти. Единственный, кто мог заявить: "Я знаю Штейна!" Разве не такой человек должен оставаться рядом с Франкеном? Спирит перевёл дух. Он погорячился, не подумал. Уходить сейчас – это не самый лучший вариант. Даже когда Штейн уже с трудом контролировал свои действия. Лучше Коса Смерти примет этот удар на себя, не позволив страдать никому другому. - Держите, Спирит-семпай. И извините за моё поведение. Я и правда чувствую себя не совсем хорошо, – мужчина обернулся – прямо перед его носом возвышался профессор с протянутым галстуком в руке. Лицо чистое, без единого намёка на сумасшествие. Штейн выглядел как обычно, безэмоционально. Лишь усталость прослеживалась в потускневших глазах. Штейн опомнился, вспомнил, где находился, кто был перед ним. Это неподобающее поведение не вытравить из памяти Спирита. Но мужчина к этому привык, хоть и по-прежнему холодел, когда улыбка разъезжалась на обезумевшем лице. Сейчас Франкен пребывал в норме. Если это состояние вообще можно было так назвать. Спирит взял галстук, быстро возвращая его на шею. Франкен, развернувшись, неторопливым шагом направился к своему месту. С шумом плюхнувшись на стул, он подпёр голову руками. Она болела, раскалывалась на две половинки, деля мир в сознании парня на две реальности. Он стоял на границе, вновь пробуя балансировать, а нога так и срывалась в пропасть. Но Франкен всё ещё стоял. Он не выбыл из игры, он всё ещё здесь, в сознании, подстроенный под реальность города Смерти, а не Кишина. - Совсем скоро мои уроки снимут, – бормотал себе под нос Штейн. – Да, скоро, – взгляд метнулся к Спириту. Тот, по прежнему пытаясь вернуть галстуку прежний вид, возвращался к стенке, у которой простоял всё это время. Франкен остановил его, схватившись за край пиджака. - Постойте, семпай, всё опять не так. – Коса Смерти никогда не умел нормально завязывать галстуки. В детстве Спирит всегда ходил с простым куском ткани, перевязанным небрежным узлом. Штейн не помогал ему – его не допускали к галстуку напарника. Потом этим делом стала заниматься его жена, а впоследствии, после развода, всё вернулось на свои места. Правда, к сегодняшнему дню Спирит смог наловчиться, но именно в этот момент руки тряслись, а пальцы переплетались, не хотя делать всё ровно. Это не ушло от внимания Франкена, которому срочно нужно было переключиться. Немедленно, пока разум не затуманился. - Всегда хотел это сделать, – произнёс Штейн, вставая и беря галстук в свои руки. На этот раз он его не тянул, а, распустив, принялся завязывать нормальный узел. Спирит, слегка смутившись, старался не смотреть на профессора, переключив внимание на его пальцы, которые ловко справлялись с тканью. Когда с галстуком было покончено, Штейн не убрал своих рук. Парень, поправив узел, замер, опуская голову и упираясь лбом об лоб Спирита. Серые волосы накрыли собой медные, очки съехали на нос, благодаря чему стали видны его глаза. Они также глядели куда-то вниз. Губы еле заметно шевелились, но слов не было слышно. Спирит не двигался – он боялся пошевелиться, боялся дышать. Штейн оказался слишком близко. Его губы во время шёпота еле касались губ Косы Смерти. Но Франкен ничего не собирался с этим делать. Он как заворожённый продолжал что-то говорить, будто уговаривал себя. Спирит не мог понять, пока профессор Штейн наконец не произнёс вслух: - Я не в порядке, да? Получается, мне многое простительно, семпай? – Спирит ничего не успел ответить, так как в следующую секунду Франкен впился в его губы. Жадно, не позволяя мужчине ни выкрутиться, ни что-либо произнести в ответ. Только тут Спирит понял: Штейн решил отвлечься с помощью своего бывшего напарника. С одной стороны Косу Смерти и направили сюда именно с этой целью, но с другой – мужчина надеялся на абсолютно другое развитие событий. Он прекрасно знал, что Франкен по большей части коротал ночи в одиночестве, как и добрую половину своей жизни, если не больше, и что всему его напряжению попросту нужно найти выход. Раньше Штейн справлялся с этим своеобразным способом: препарировал, ставил опыты, как на животных, так и на людях. С головой погружался в науку, сумев найти в ней своеобразную отдушину. У Франкена не было времени на естественные нужды. Но теперь, когда его ум стал его проклятьем, пришлось спуститься с небес на землю и посмотреть на собственное положение с несколько иной точки зрения. Безумие требовало выхода. В противном случае оно разорвёт профессора на части. Но кромсать некого – того же Спирита жалко. Он и так был подопытным Франкена долгое время. По этой же причине парень решил обратиться именно к нему. Безумным может быть желание, страсть. Подобный выход Штейн не рассматривал до этого момента. Но сейчас иного выбора попросту не предоставлялось. А держать себя в руках он больше не в состоянии. То секундное спокойствие не могло длиться вечно – Франкен предоставлял возможность Спириту уйти без последствий. Коса Смерти предпочёл остаться. Это его выбор, и возражать Штейн не будет. Спирит не заметил, как начал отвечать. А что ему ещё оставалось? По-другому Штейн вряд ли сможет успокоиться. Спирит не мог больше метнуться к двери – уже поздно поворачивать назад. Он сделает это, дойдёт до конца и забудет как страшный сон. И хоть все эпизоды со Штейном в его жизни незабываемы, Коса Смерти сильно постарается, чтобы этот стал исключением. Уйдёт в отрыв в баре или ещё как постарается забыться – как это сейчас делал с ним Франкен. Опуститься на самое дно, чтобы восстать человеком – по-другому никак. К тому же руки сами потянулись к лицу Штейна, притягивая его ближе, заставляя перегнуться через мешающуюся кафедру. "Что же я творю?" – пытался опомниться Спирит, но всё тщетно. Безумие заразно. Оно, витающее в воздухе, смогло поразить и Косу Смерти. Теперь мужчина сам жадно впивался в губы профессора, позволяя его рукам бродить по его телу. А Штейн всё упивался своим напарником. Главное больше ни о чём и ни о ком не думать. Один Спирит – вот его первостепенная цель. В противном случае Франкен вновь погрузится в темноту с головой. А парень не хотел туда возвращаться. - Штейн, – удалось вымолвить Спириту, когда Франкен перешёл с губ на шею, оставляя следы от зубов. Нежности в действиях Штейна недоставало изначально. Франкен не слушал Спирита. Резко потянув мужчину на себя, он заставил его очутиться на кафедре. Редкие учебники и непонятные бумаги повалились на пол – профессор не обратил на это никакого внимания. Он сам полез на кафедру, нависая над Спиритом и прижимая его к деревянной поверхности своим весом. Мужчина, тяжело дыша, и не пытался сопротивляться, предоставляя Франкену полную свободу действий. Спирит не сдался, ни в коем случае. Коса Смерти успокаивал себя тем, что по-иному у него ничего бы не вышло. По всей видимости, Штейн думал точно также, раз не спешил останавливаться. Рубашка Спирита была расстёгнута с нижней пуговицы, оголяя живот и грудь, однако последняя пуговица, спрятанная за узлом галстука, осталась нетронутой. Штейн не хотел портить свою работу, оставляя галстук в покое. Он спокойно миновал его, спустившись с кадыка на грудь, затем ниже, минуя место, где должен был находиться пресс, и спустился к пупку. С губ Спирита слетел приглушённый стон – он успел зажать рот рукой, второй останавливая Франкена. Взяв его лицо в свою ладонь, Коса Смерти притянул парня обратно, обдавая своим горячим дыханием и вновь касаясь губ. Штейн не против. Он, положив руку на затылок мужчине, сам углубил поцелуй. Глаза зажмурены – Франкен давно пытался не видеть, анализируя каждую деталь, а чувствовать. Испытывать что-то помимо уныния и страха. Что-то такое же сильное, заставляя давно отточенную и заведенную как механизм душу трепетать как раньше, когда Франкен только познавал этот мир. Первый день в академии, первое разочарование, драка, встреча со Спирит-семпаем, который впоследствии сможет стать предметом многочисленных опытов, единственным другом, просто человеком, сумевшим жить рядом со Штейном. Во многом это заслуга самого профессора. Но если бы и не колоссальное терпение нынешней Косы Смерти, Штейн вряд ли бы смог дотянуть до этого момента. Свободная рука Франкена скользнула к паху Спирита, сжимая его. И вновь стон, на этот раз схваченный с самых губ. Мужчина не знал, на что реагировать – так много разных чувств в одночасье наполнили его, перемешиваясь, возбуждая, пугая, заставляя сладостной дрожи пробежать по вспотевшей от жара спине. Спириту плохо. Спириту никогда не было так хорошо. Он и сам не знал, что происходит. Перед глазами один лишь Штейн – профессор заполнил всё сознание Косы Смерти. Спирит слишком много думал о бывшем напарнике в последнее время. Настолько, что даже позволил ему творить с ним такое. Пальцы расстегнули ширинку, пробираясь через ткань трусов и принявшись ласкать плоть Спирита. Штейн управлялся ловко и быстро, что позволило мужчине на несколько секунд расслабиться и получить удовольствие от томительной муки, нарастающей внизу. Он также в последнее время был напряжён, из-за чего и ему требовалась разрядка. И больше Спирита не волновало, что над ним возвышался Штейн, активно работая рукой. Он лишь извивался, требуя, чтобы профессор не останавливался, впиваясь руками в его халат, не позволяя парню далеко отстраниться. Штейн не должен уходить, он обязан быть рядом, здесь, для его же блага, а не потому, что Коса Смерти начал этого хотеть. Франкен дрочил Спириту, не отрывая глаз от его лица. Штейн наблюдал, как семпай боролся со своими ощущениями, стараясь не показывать всё на своём лице. Но у него это откровенно не получалось. Уши и щёки давно залились краской, в некогда ясных глазах – туман, и из чуть приоткрытых губ то и дело доносились тяжёлые вздохи. Семпай пытался прикусить губу, но тут Штейн увеличил темп, заставляя Косу Смерти откинуться назад, выгибаясь, переместив руки на кафедру и сжав её до противного скрежета. А когда один из пальцев Франкена, весь в сперме Спирита, которая уже сочилась из головки, опустился к туго сжатому кольцу мышц, проталкиваясь внутрь, мужчина и вовсе прогнулся в спине, принявшись колотить по столу – Франкен решил зайти слишком далеко. Но это и не удивительно – сам Штейн также нуждался в разрядке. Даже больше, чем тот же Спирит. Профессор, продолжая растягивать Косу Смерти, упёрся своим пахом в его, позволяя мужчине почувствовать, что и он уже на пределе. Когда к первому пальцу прибавился второй, достаточно растягивая Спирита, он, словно неожиданно придя в сознание, резко скинул с себя Франкена. Тот свалился на пол. Стул, стоявший у кафедры, жалобно простонав, скатился вниз, к двери. А мужчина, спустившись, сел поверх удивлённого Штейна и, припав к чужим губам, принялся расправляться с его ремнём. Не было никакого смысла позволять Франкену отыметь себя. Спирит знал, что если сделает это, то только предоставит парню новый способ управляться с его безумием. Задачей же Спирит поставил себе держать Франкена как можно дальше от пограничного состояния. И чтобы это осуществить, Коса Смерти решил перехватить инициативу в свои руки. Он будет удивлять, заставив Франкена надолго запомнить этот первый и единственный раз. Всё только ради того, чтобы заставить Штейна забыть о своём безумии. И не на пару дней, позволяя питаться приятными воспоминаниями, а на целые недели. Франкен несомненно захочет докопаться до сути происходящего, изучить Спирита, понять, что на него нашло. Коса Смерти не против вновь стать чьим-то объектом исследований. Он сам этого хотел. Всё ради благих целей – есть лишь одно оправдание. Свои желания, пробудившиеся в какой-то момент близости со Штейном, мужчина пока старательно отрицал. Ему было хорошо, даже более того, но это не имело никакого значения. Справившись с брюками профессора, Спирит припустил их, высвобождая на волю достоинство Франкена, теснившееся всё это время. Штейн стал совершать гораздо меньше действий. Он лишь лежал, продолжая заворожёно наблюдать за Спиритом и его движениями, водя руками по бёдрам, спуская брюки всё ниже и ниже, не решаясь остановиться. Мужчина, избавившись от остатка одежды, мешающего ему, взяв член Штейна, стал аккуратно насаживаться на него. Спирит знал, что позволив Франкену самостоятельно войти в него, без дикой боли не обошлось бы. Так лишь дискомфорт стал главенствующим чувством вперемешку с еле отдаваемой тупой болью. Франкен запрокинул голову назад, позволяя пепельным прядям беспорядочно разбросаться на не самом чистом полу. Руки, уже подобравшиеся к ягодицам мужчины, раздвигая их, тем самым помогая Спириту, впились сильнее. Штейн хотел двигаться, войти глубже, но Коса Смерти не позволял, всё ещё удерживая инициативу. Спирит уже ввёл член Штейна наполовину, остановившись, привыкая к новым ощущениям. Секундная остановка, и Коса Смерти продолжил, зажмурившись, став двигаться более активно, позволяя возбуждённой плоти входить быстрее и глубже. Одной рукой мужчина держался за край кафедры, второй – за свитер Штейна, мня его, тянув на себя или наоборот, прижимая его вместе с профессором к полу. Из глаз брызнули слёзы, когда Франкену удалось войти во всю длину – он, приподнявшись и припав губами к шее Спирита, сам вошёл до упора одним толчком. Теперь рука служила ему опорой, пока другая, переместившись на поясницу Спирита, задавала ему темп. Коса Смерти, поднимая лицо Штейна, убрал в сторону мешающиеся всё это время очки и глядя в болотные глаза, чьи зрачки давно расширились практически до размеров сетчатки, провёл рукой по подбородку, заведя её на затылок, ероша короткие светлые волосы. Франкен сам подался вперёд, впиваясь в манящие губы. Спирит не сопротивлялся, позволяя языку Штейна сплестись с его. Долгий и страстный поцелуй прервался протяжным стоном Косы Смерти – Штейн увеличил темп. Профессор на пределе, понимал, что ещё несколько толчков и всё. Поэтому он и начал двигаться быстрее и резче. Спирит извивался, как мог. Он пытался подстроиться под Франкена, но это получалось плохо. Боль смешалась с наслаждением, обиду вытиснуло возбуждение, всё это время томившееся внутри. Поначалу мужчина ещё пытался как-то контролировать себя, под конец же от всякого контроля не осталось и следа. Спирит находился слишком близко к Штейну, к его сумасшествию, безумию, к его душе. Штейн успел выйти прежде, чем кончил. Косе Смерти не удалось остаться чистым, но, самое главное, всё это было не внутри. Истощённый морально и физически, Спирит упал на грудь Штейна. Тяжёлое дыхание, пот, сердце, которое могло разорваться в любую секунду. Тело подрагивало, в горле противно сухо, а кровь ударяла в голову – у Косы Смерти не осталось никаких сил. Если бы он находился не в аудитории, в которую в любой момент могли нагрянуть ученики, то мужчина непременно бы провалился в сон. Кстати, о учениках: что, если Мака увидит его в таком виде?.. Спирит тут же поднял голову, обеспокоенно глядя в глаза Франкена. Тот спокоен, с еле заметной, блаженной улыбкой на лице, сидел, прижимая к себе семпая. Когда тот посмотрел на него, не в силах произнести и слова, Штейн понял его, прикрывая глаза и отвечая на немой вопрос: - Сегодняшний урок должен был пройти на свежем воздухе. Я предупредил Маку и остальных ребят, чтобы в случае моей задержки они начинали заниматься без меня. По правде говоря, я был неуверен, смогу ли привести себя в норму до урока. Ты и сам видел – ситуация накалилась до предела, – когда Спирит понял, что никакой опасности нет, то обессилено склонил голову. Франкен прижал его к себе сильнее, наклоняясь головой к взъерошенной макушке – профессор устал не меньше. Но именно эта усталость служила залогом его безопасности. - Но знаешь. – Чиркнула спичка, в нос ударил едкий запах дыма. Франкен взял упавшую с кафедры сигарету, затянувшись, а затем продолжив, после минутного молчания. Он не знал, опротивел ли его голос Спириту после того, что произошло, или нет, но раз семпай не поднялся и не покинул его, значит Штейн ещё мог говорить. Или же Коса Смерти попросту не мог так быстро уйти. Ноги вряд ли смогли бы выдержать мужчину, вынеся его за пределы академии. – Спасибо тебе, Спирит. – Коса Смерти зарылся носом в ворот свитера Штейна, вдыхая его запах. "Спасибо" – больше Спириту ничего не надо. Он слышал – сердце Франкена билось громко, но ровно. Руки более не тряслись в припадке, да и голос был спокоен, не скакал с ноты на ноту. Мужчина не видел его лица, но этого и не надо было. Спирит и так знал, что всё в порядке. Всё пришло в ту абсурдную норму, в которой Штейн ещё мог существовать.

Конец.