Надежда

Серый коридор больницы заполнен ранеными шиноби и медиками, оказывающими помощь пострадавшим в бою. Сами стены пропитаны болью, криками и стонами раненных ниндзя и тошнотворным запахом крови. Хината с трудом протискивается сквозь толпу, закрывая рот и нос ладонью, чтобы не дышать этим воздухом. Она старается не смотреть на этих людей, изнемогающих от боли. Конечно, девушке их очень жаль. Кто-то получил слишком серьёзные ранения в бою, вплоть до отрывания конечностей, но эти люди, по крайней мере, уже точно останутся живы. Сейчас Хинату волнует другой человек, чья жизнь действительно висит на волоске, и этот человек отчаянно борется со смертью с помощью медиков в операционной. Перед глазами до сих пор стоит ужасная картина, как вражеские деревянные копья безжалостно пронзают Неджи. Он защитил её, пожертвовал жизнью, невзирая на печать подчинения. Если бы Хината могла отмотать время назад, то приказала бы брату стоять на месте. Это чудо, что он сумел выжить с такими серьёзными ранами. В операционной горит яркий белый свет. Хината видит его сквозь небольшие круглые окошки в дверях. Пара молодых шиноби стоят на стрёме, чтобы никто из посторонних не вошёл, но Хьюга, будто не обращая на них внимания, идёт вперёд. — Эй, ты куда? — один из них преграждает девушке путь, но в страхе замирает, когда Хината активирует бьякуган. — Я должна туда попасть, ясно? — голос девушки строгий и уверенный. В голове Хината уже строит план сражения, если её не пропустят внутрь. Она точно справится с этими двумя. Похоже, они ещё генины. — Н-но… туда нельзя… Приказ Сакуры-сан… Да хоть приказ самой Хокаге! Сейчас Хинате глубоко плевать на чужие указания. Она и сама не думала, что такая послушная и скромная сможет когда-либо проявить характер. Сделав резкий рывок вперёд, Хината открывает двойные двери операционной и немедленно обращает на себя внимание медиков, Сакуры в том числе. Человека на операционном столе почти не видно. Только копна каштановых волос спадает вниз и достаёт почти до пола. — Мы не хотели её впускать, она сама… — оправдывается один из горе-охранников, но для Хинаты его голос — фоновый шум. — Закройте дверь! — рявкает на них Сакура, посмотрев на Хьюга серьёзным взглядом. Белый халат Харуно и резиновые перчатки покрыты алыми кляксами. Остальные медики-помощники выглядят более опрятно. — Как он? — Хината не говорит — она шепчет, чтобы не сорваться на рыдания. Из-за влаги в глазах юная куноичи видит расплывчато, но смаргивает слёзы, и зрение приходит в норму. — В ужасном состоянии, — Сакура отводит взгляд и выпускает из ладоней поток чакры, после чего прикладывает их к торсу пострадавшего. — У меня почти иссякла чакра. Ино или Шизуне-сан должны будут скоро прийти на помощь. Хината делает несколько шагов вперёд и уже может рассмотреть бессознательное тело своего брата. На Неджи нет живого места. Даже уже залеченные раны выглядят ужасно, а кровотечение никак не останавливается. Его лицо похоже на лицо мертвеца. Такое же бледное, с посиневшими губами, с серыми пятнами вокруг глаз. Хината снова активирует бьякуган, чтобы оценить ситуацию. Она плавно проходится взглядом по всему телу кузена и сдерживает новую порцию слёз, потому что понимает, что после таких ранений выжить практически невозможно. Даже опытный медик не сумеет сотворить чудо. У Неджи повреждены лёгкие, печень, желудок. Самая глубокая рана всего в миллиметре от сердца. Это, конечно, даёт надежду, но шанс всего один на миллион. Так не должно было произойти. Хината подходит к Сакуре почти впритык и кладёт свои ладони на её руки, передавая чакру. Иссиня-чёрные волосы спадают на лицо, практически полностью его закрыв от окружающих. Никто не видит, как Хината стискивает зубы и кусает нижнюю губу. Никто не видит выражения отчаяния, кроме Сакуры, которая кожей чувствует боль подруги. — Только живи, нии-сан… — бормочет себе под нос Хьюга, усиливая поток чары. — Только живи… В памяти всплывают самые счастливые моменты, связанные с Неджи. То, как он помогал ей стать сильнее и как провожал домой после тренировок. Как добро улыбался и твердил, что всё получится. Как заботливо ухаживал и приносил разные сладости, когда она болела. Он всегда был рядом, и ни с кем ещё Хината не чувствовала себя так спокойно, так хорошо. Брат для неё идеал, пример для подражания. Все эти годы она так стремилась быть хоть немного похожей на него, мечтала выиграть хоть один поединок самостоятельно, чтобы Неджи не поддавался. Как забавно он смущался, когда Хината понимала, что тот специально ей проигрывает… — Живи, живи! Пожалуйста, живи… — Хината уже не может держаться. Падает на холодный бетонный пол коленями, склоняет голову к груди и плачет навзрыд, закрывая волосами покрасневшие глаза и щёки. Она считает себя самым жалким существом на планете. Даже сейчас, будучи тяжело раненным, Неджи в разы сильнее неё. Будь Хината вместо него на этом столе — давно бы уже умерла. Девушка не сопротивляется, когда помощники Сакуры силой выводят её из операционной, не сопротивляется, когда они вкалывают ей в предплечье какое-то успокоительное и усаживают на скамейку в коридоре. Последнее, что помнит Хината, перед тем как отключиться от воздействия лекарства — вбегающую в операционную Шизуне. *** После войны ещё не было ни одного солнечного дня. Сегодняшнее утро пасмурное, холодное. Изредка капает дождь. Капли мелкие-мелкие, как из разбрызгивателя. Под крышами гудит ветер. Погода отвратительная, как и душевное состояние Хинаты. Хьюга бредёт по пустым улицам, загребает дорожную пыль сандалиями. В руке у неё небольшая корзина — там свежие цветы и книга, которую она снова будет читать брату в надежде, что он её услышит. Спустя долгие часы операции, жизнь Неджи была спасена, но никто не мог сказать, когда очнётся парень, да и очнётся ли вообще. Хината часами раздумывала, что лучше: смерть или кома? Будь она на месте брата, предпочла бы умереть или лежать без сознания и, возможно, навсегда стать пленницей больничной койки? Хината практически не переставая молится, прося о том, чтобы Неджи очнулся, и с каждым днём теряет веру, когда приходит в больницу и видит его бессознательное тело. Три недели уже прошло, и даже Цунаде не может пообещать ничего хорошего. В госпитале совсем тихо, но в голове у Хинаты до сих пор звучит эхо войны. Как будто только вчера она пробиралась к операционной по заполонённому ранеными шиноби коридору и вздрагивала от криков и плача. Сейчас Неджи перевели в обычную палату, а всем пострадавшим давно оказали помощь. Хьюга поднимается на второй этаж и замирает у первой же двери. Она закрывает глаза и представляет, как заходит в палату и видит кузена — в сознании, абсолютно здорового. Он радостно встречает её, улыбается, рассказывает об увиденных снах, но… Когда Хината открывает дверь, то видит всё ту же картину: Неджи беспробудно спит, перемотанный белоснежными бинтами. Он слабо дышит, издалека этого почти незаметно. Рядом с его кроватью стоит стул с высокой деревянной спинкой, на котором Хината сидит почти весь день, иногда читая книгу, а иногда просто держа брата за руку. Девушка отдёргивает плотные тёмно-коричневые занавески с окон, и палате становится немного светлее. На тумбочке рядом с Неджи Хината меняет засохшие цветы на свежие и подливает в вазу немного воды из керамического белого кувшина, потом забирает из корзины книгу и садится на стул у кровати. Пересохшие губы Неджи чуть приоткрыты, глаза плотно сомкнуты, щёки кажутся впалыми. Его болезненный вид не вызывает у Хинаты ничего, кроме нестерпимой грусти в душе. Девушка берёт свободнолежащую руку брата и сжимает её в тёплых ладонях. Его кожа холодная и загрубевшая, но это нисколько не отталкивает куноичи, наоборот. Она переплетает свои пальцы с пальцами Неджи, подносит руку к губам, оставляя на ней чуть влажные следы поцелуев. — Из-за меня… — шепчет она сквозь слёзы, прижимая руку брата к своей груди. — Из-за меня ты в таком состоянии… Если бы я только была сильнее, ты бы не пострадал! Прости меня! Как бы я хотела, чтобы ты меня услышал, чтобы узнал, как сильно я тебе благодарна и насколько ты мне дорог! Не оставляй меня, нии-сан! Умоляю, очнись! Ты так нужен мне… Но чудесное пробуждение бывает лишь в сказках. Как бы сильно Хината ни плакала, как бы ни просила, а Неджи продолжал спать. Время тянется мучительно медленно, девушка потеряла ему счёт. Сколько уже она сидит вот так и заливается слезами? Сколько молитв успела произнести? Почему-то внезапно ей захотелось оказаться под дождём, охладиться, промокнуть до нитки, но на улице, будто назло, начинают рассасываться густые тучи и пропускать на землю лучи солнца. Один из таких лучей падает Неджи прямо на грудь, и на секунду Хинате кажется, что в палате становится теплее. — Похоже, скоро будет хорошая погода, — девушка устремляет свой печальный взгляд в окно и прищуривается. — Жаль, что ты этого не видишь, братик… Хината охает и вздрагивает всем телом, ощущая, как чуть грубоватые мужские пальцы сжимают её хрупкую ручонку. Неджи держит не крепко, будто рассчитывает силу. А Хината замечает в уголках его посиневших губ лёгкую, едва заметную улыбку. Хьюга срывается с места и пулей бежит к медикам, чтобы рассказать о случившемся. Огонь надежды разгорается в её груди со страшной силой, и часть Хинаты снова свято верит, что по возвращению в палату найдёт кузена уже в сознании.