Ненависть, горечь и слабость

      Музыка била по ушам, слишком громкая, слишком навязчивая. Гости пели, плясали и смеялись. Сегодня в Риверране был праздник — чествование победителей Грейджоев. Островитяне повержены, и мужчины задорно хвалились подвигами под восхищёнными взглядами дам.       Кейтилин сидела за столом, чинно сложив руки на коленях, стараясь не смотреть на своего супруга. Если ей пир был в тягость, то Роберт явно чувствовал себя прекрасно. Изрядно выпивший, раскрасневшийся и хохочущий, он, активно жестикулируя, что-то рассказывал нескольким леди из незначительных вассальных домов. Корона на голове правителя Вестероса переливалась золотыми бликами, но даже она не была способна затмить горящие от вина и удовольствия глаза Баратеона.       Смотреть на это было тошно.       Королева неспешно обвела знакомый с детства зал равнодушным взглядом. Помещение было заполнено знакомыми, но Кейтилин бездумно искала лишь одну рыжеволосую леди. Сестра нашлась сидящей на скамье с двухлетней дочерью на руках. Её супруг, Клемент Пайпер, усмехаясь, покручивал рыжие усы, а другой рукой раскачивал медальон перед лицом ребёнка. Девочка тянула пухлые ручки к цепочке, а её родители улыбались, с нежностью глядя на дитя. Мужчина что-то зашептал на ухо жене, и Лиза вся вспыхнула, опуская лучистый взгляд вниз.       Королева подавила вздох и отхлебнула глоток вина, переводя взгляд на менестреля, затянувшего песню о Нейрис и Рыцаре-Драконе. Она так рада была за сестру, которая нашла счастье в браке! Но к радости примешивалась щепотка горечи: у Лизы исполнились мечты самой Кэт. Удел Кейтилин — королевский венец и жизнь в Красном замке. Но разве о власти она мечтала? Разве блеск золота манил её? Нет. Она желала для себя лишь любящего мужа, детей и тихий семейный уют. Но Боги рассудили иначе, одарив её лишь детьми. Слава Семерым, Стеффон и Робб были отправлены в постель ещё час назад и не видели отца… таким.       — Лиана! — даже сквозь гвалт расслышала королева и ощутила, как ледяная рука сдавила сердце. Молодая женщина резко обернулась и увидела септу, что прижимала к себе маленькую темноволосую девочку, выговаривая ей за своеволие:       — Лиана, тебе давно пора быть в постели! Ты же не желаешь позорить имя своего отца, лорда Вэнса?       Ребёнок надулся, но всё же покачал головой и нехотя последовал за воспитательницей, умудрившись на прощание разлить вино на скатерть.       «Невоспитанная девчонка!» — пронеслось в голове Кейтилин. Женщина сама удивилась силе гнева, что овладел её. Хотелось сжать пальцы на чьей-нибудь шее и выдавить жизнь. Желательно на тонкой шее Лианны Старк. Королева ненавидела Синюю розу Винтерфела, ненавидела, не лицезрев даже единожды.       «Леди Лианну украл принц Рейгар. Я еду в столицу вместе с Брандоном Старком требовать справедливости», — шептали ей строки последнего письма её жениха, Элберта Аррена.       «За Лианну Старк, украденную невесту Роберта Баратеона», — возвещали войны перед битвами.       «Прекраснейшая Роза Севера…» — пели барды на каждом пиру.       «Лианна», — выдыхал пьяный Роберт на ухо Кэт по ночам.       Лианна, Лианна, Лианна! Проклятая шлюха, из-за которой началось восстание! Сероглазая сквернавка, из-за которой погибло так много народу, из-за которой погиб Элберт. Она — та, из-за которой не ладилась семейная жизнь бывшей Талли.       Кейтилин ненавидела её, ненавидела всей душой. В грозовые ночи ей снилось, что она сносит мечом вздорную голову северянки, а потом смеётся, смеётся… Леди Баратеон резко просыпалась, чтобы расслышать в темноте, разрываемой молниями, лишь одно слово из сонных уст супруга: «Лианна!»       Однажды королева подслушала, как Роберт говорил трёхгодовалому Стеффону: «Эх, сын, будь твои глаза серыми, ты мог бы сойти за нашего с Лианной сына». Это вызвало такую жгучую боль в сердце, что Кейтилин покачнулась и закрыла рот ладонью, чтобы не закричать. После этого она уже не могла смотреть на мужа спокойно. Внутри билась мысль, что он не принадлежит ей. Не принадлежит, хотя должен как муж. Он клялся ей в этом в септе. Вот только многим ранее Роберт клялся в любви девице Старк. И эта клятва оказалась крепче. Боги были свидетелями, Кэт пыталась наладить с супругом отношения, пыталась быть ему самой лучшей женой. Но, увы, Роберту этого нужно не было.       «Семья, долг, честь», — повторяла Кэт про себя каждый раз при виде пьяного супруга, облепленного шлюхами. «Ты королева, а королевы ведут себя достойно», — мысленно пыталась придать себе сил бывшая Талли. «Семья, долг, честь. Честь», — вновь шептала женщина, пытаясь перебить мысли об убийстве, глядя на то, как король в который раз позорит её перед лордами.       Громкий смех Роберта вернул королеву за стол Риверрана. Кейтилин глубоко вздохнула и выпустила из судорожно сжатых пальцев нож. Это следовало прекратить сейчас же, иначе она за себя не отвечала.       — Мой драгоценный супруг, не пора ли нам пройти в свои покои. Вечер был прекрасен и щедр на события, но не время ли лечь в постель?       — Кэт, не сейчас! Иди и веселись, сама сидишь за столом, как Старица, и мне не даёшь весело провести время! Неужели не видишь: я рассказываю о битве у Светлого острова! — Роберт пьяно махнул рукой.       Отчего-то сегодня резкие слова задели Кейтилин больше, чем она желала бы. Возможно, так влияли родные стены Риверрана и наличие вассалов отца. Губы женщины задрожали, и она сказала бы мужу много резких слов, не стесняясь собравшихся лордов, если бы на плечо не легла рука, а тихий голос не произнёс:       — Моя королева, прошу, окажите мне честь и потанцуйте со мной.       Кейтилин резко повернулась и пронзила мужчину холодным взглядом.       — Лорд Старк!       — Ваше величество, не откажите в просьбе…       Совершенно трезвый и просящий взор северянина остудил королеву. Она чуть пристыженно кивнула и протянула руку мужчине.       — Конечно, милорд. С радостью.       — Да, Нед! Может, хоть тебе удастся развеселить мою жёнушку!       Кэт поджала губы, но промолчала под виноватым взглядом северянина. Во рту стало горько, но она вскинула голову выше и улыбнулась партнёру. Никто не должен видеть её слабости.       — Лорд Старк, я ещё не высказала восхищения вашей храбростью. Мой муж-король весьма красноречиво рассказывал о вашей доблести при взятии Пайка.       — Роберт преувеличивает, — смутился Эддард. Он несколько скованно вёл женщину по залу, неловко кружа её под звуки арфы и флейты. Было очевидно, что танцы — это не то, в чём лорд Винтерфелла преуспел. Но Кейтилин тактично промолчала. Всё же она была благодарна ему за вмешательство. Она была знакома с ним давно. Средний сын лорда Старка, воспитанник лорда Аррена, он заезжал как-то с Робертом в Риверран. Тогда, улыбаясь Элберту, она и подумать не могла, что станет королевой, супругой Баратеона. Она украдкой крутилась перед зеркалом в голубом обрезе шёлка. Будущее леди Долины казалось таким близким и таким счастливым. Но Безумный король забрал у Кэт её жениха, безжалостно сжёг девичьи мечты.       Старк и Баратеон обменялись ещё несколькими ничего не значащими вежливыми фразами во время танца. Мысли молодой женщины были далеко, она бездумно повторяла заученные движения, скользя рассеянным взглядом по гостям. По глупости, Кейтилин бросила на мужа взор и мгновенно побелела, увидев, что его рука подозрительно близко от выреза женского платья. Унижение накрыло королеву удушливой волной. Как у Роберта хватает совести так её позорить перед всеми, ведь Кэт — его законная супруга, его королева?! Она родила ему двух прекрасных сыновей! Как он мог с ней так поступать?!       Руки Эддарда сжались сильнее, выдёргивая из омута мыслей и чувств. Мужчина вывел её из зала.       — Моя королева! Ваша светлость! Кейтилин! — Женщина подняла на северянина блестящие глаза.       — Вы не должны так переживать. Роберт не хотел вас оскорбить. Он…       — Не хотел?! — сквозь зубы прошипела королева. — Не хотел?! А чего же он тогда хотел?! Вот скажите мне, лорд Старк, как старинный друг моего мужа, за что он так терзает меня, за что позорит? Разве я не была всегда ему верной женой? Разве не обо мне говорят, как о лучшей королеве, что можно было бы желать? Разве не я подарила королю двух законных наследников? Тогда почему, почему из его уст я слышу не своё имя, а имя вашей сестры?! — Кейтилин выплюнула последние слова, мстительно глядя на прячущего глаза Эддарда.       — Вы правы, — неожиданно твёрдо сказал Старк, поднимая глаза. — Я не узнаю своего друга. Он не должен так с вами обращаться. Вы достойны лучшего.       Кейтилин невольно растерялась от этих горьких искренних слов. Весь запал куда-то ушёл, оставив странную безнадёжность. Северянин всё ещё держал её холодные руки в своих, шершавых и тёплых. На глазах задрожали слёзы, и она поспешно смежила веки, опуская голову. Королевам плакать не дозволяется.       — Вы дрожите. Замёрзли? — Эддард неловко погладил тонкие пальчики, стараясь согреть. Кэт покачала головой, чувствуя, как приливает к щекам кровь. Больше всего на свете хотелось прижаться щекой к серому дублету и плакать, долго, навзрыд, ощущая мужскую руку в своих рыжих волосах. Желание было столь же острым, сколь и неправильным. Она супруга короля, Эддард женат на Амиле Маллистер — напомнила себе Кейтилин. Но именно ему хотелось довериться. Старк не станет распускать сплетни, хвастаться доверием королевы, злословить за спиной — в этом Кет была уверена. Но она уже давно не девочка, что пряталась от бури под одеялом и бежала за утешением к отцу. Она давно жена, мать и королева.       Королева мягко забрала свои ладони из рук Старка, ощущая неправильное сожаление. Пальчики вновь закололо от холода. Она повернулась к двери и привычным движением поправила ворот синего с золотой отделкой платья. Нужно было возвращаться в зал и вновь занять место, подобающее её положению жены правителя. Не приведи Семеро, если её отлучку заметят, тогда злые языки вдоволь поперемывают ей косточки. А, впрочем, не всё ли равно? Увы, не всё… Кейтилин чуть поклонилась Эддарду и сделала шаг к дверям.       «… отцу больше не видеть дочери, хей-хо. Золотистыми листьями горе стелется, хей-хо…» — донеслось из чуть приоткрытой створки. Королева вздрогнула, так некстати перед мысленным взором встал отец. В синих глазах стояла горечь и сожаление. Он ведь не знал ничего о поведении Роберта: Кэт никогда не жаловалась ни ему, ни кому другому. Она терпела всё, но простить мужу разочарование отца не могла.       Молодая женщина закрыла глаза и слегка качнулась. Чужие руки тот час же обхватили талию, придерживая. А ведь юная Талли когда-то лишь об этом и мечтала, чтобы её держали в объятьях, оберегая, а не толкали к пропасти безумия.       — Ваша светлость?       — Кейтилин, — мягко поправила королева, открывая синие глаза и встречаясь со встревоженными серыми. В зале, за дверями, продолжали танцевать и пить. Где-то там был король Роберт, но Кейтилин больше не было до этого дела. Обида была слишком велика, слишком давно женщина не чувствовала тепла и поддержки. Она протянула руку и коснулась колючей щеки северянина. Казалось удивительно правильным стоять здесь, с ним наедине, касаться его. Старк смотрел на неё несколько удивлённо, но вместе с тем пристально. Стальные глаза потемнели, матово блеснув в свете факелов.       — Нед, — краткая форма имени, которой друга звал Роберт, легко соскользнула с губ, прежде чем они коснулись других, сухих и тёплых. Кейтилин вся потянулась к мужчине. Всего пара мгновений — и разум взял вверх. Руки Старка выпустили её, а Кейтилин отскочила, не веря себе. Немыслимо. Непозволительно. Желанно.       Леди Баратеон бросилась прочь по коридору, чтобы не видеть раскаяния в мужских глазах, стремясь убежать от вспыхнувшей в душе бури чувств. Она дала слабину всего на мгновение, но больше этого не повторится. Её желания никогда не играли большой роли, а теперь, когда корона сдавливала рыжеволосую голову, дочь лорда Хостера не имела права и на чувства.       Семья. Даже если муж, ложась с тобой в постель, представляет другую, а детей видишь так редко.       Долг. Даже если хочется выть, как лютоволку с герба Старкова, а приходится гордо улыбаться.       Честь. Даже если её марают в вине и разврате каждый день.