Valerie

В моей жизни, было предостаточно людей и событий. Многие с годами просто стерлись из памяти, некоторые были мне безразличны, и не я придавал эти воспоминаниям какого-либо значения. Были и такие, которые приносили боль. Но есть такие воспоминания, которые не предаются забвению, даже если они приносят самую адскую боль, где-то там внутри, в глубине души. Воспоминания, которые становятся частью твоей жизни, частью тебя. И как бы ты не старался вырвать их, они словно древние тысячелетние деревья, пустившие свои корни так глубоко, как это только возможно. И это гложет тебя изо дня в день, из года в год, из тысячелетия в тысячелетие. Со временем я привык к этой изнывающей боли, которая дарила мне некую пустоту, даже если в моих руках было все. И это было так. Я владел всем. Властью, деньгами, престижем в обществе и даже жизнями других. Я видел всепоглощающий страх в глазах тех, кто старался назваться моим другом. Даже мои враги, и те некогда храбрые молили о пощаде. Обычному человеку этого бы хватило с лихвой, но не мне. Я согласен был отдать все это, и даже больше. Я готов был отдать свою проклятую душу, если бы меня попросили. Ради одного взгляда. Ее взгляда. Такого пронзительного, что сам поневоле замираешь от страха. Взгляда полного любви и преданности. Лишь она могла заставлять жить и умирать одним взглядом небесных глаз. Я ненавидел эти глаза и в то же время боготворил. Она была моей нимфой. Богиней. Моим проклятьем, которое и поныне меня преследует. Я создал ее сам и сам наказал себя. Я как Пигмалион создавший из своей мечты и фантазии Галатею. Совершенный идеал. Ее голос дарил мне покой, в минуты отчаянья. Ее объятья, заставляли забыть о том, кто я и дарили нежность с привкусом безумия и страсти. А ее поцелуи….. Я готов был вымаливать их, лишь снова ощутить их тепло, мягкость и стон, срывавшийся с них. Ее длинные темные волосы были моей забавой, я мог часами перебирать их кончиками пальцев и упиваться их запахом. Я больше никогда и не с кем не чувствовал такого блаженства. Улыбаясь, она смотрела в мои глаза и называла шепотом мое имя. Мое сердце переставало биться, заворожено я смотрел на нее. А она смеялась так звонко, словно перезванивались колокольчики. Я был болен ею, я жил ею и только для нее. И теперь по прошествии стольких веков, она сопровождала меня своим незримым присутствием. Словно тень, она присутствовала всюду и всегда. Клянусь, я мог услышать ее едва уловимый шепот. А возможно я просто сходил с ума, счастьем было увидеть ее во сне. И если бы я мог, я бы никогда не просыпался, лишь бы быть с ней и чувствовать в своих объятьях. И снова стоя в одиночестве на балконе, в полнейшей темноте ночи, вглядываясь куда-то вдаль, я говорил с ней. Я знаю, она услышит: Мне хотелось бы, чтобы ты знала. До того как мы встретились, я шел по жизни без цели, без смысла. Теперь я знаю, что с самого первого шага, с тех пор как научился ходить, я всегда шел к тебе.