Туман Вонголы

      Я иду по затерянной дороге, забывая, кто я. Меня мотает от одной стороны в другую, я еле держусь на ногах. Нет, это вовсе не значит, что я пьян. Выпил всего каплю красного вина, клянусь постом хранителя Вонголы. Противно от этого статуса настолько, что хочу, к чертям, убить Джотто, главного зачинщика всего этого. Того, кто повлиял на смерть моей любимой Елены, моему лучу солнца в столь ужасном мире. И не смотря на смерть Елены, ты продолжаешь улыбаться! Как ты можешь продолжать жить после того, что сделал?! Почему не бьёшься в оглушительной агонии, вымаливая прощения перед её могилой ниц?! А помнишь ли ты, что сказал мне после известия о её смерти? «Мне очень жаль, Деймон.» Ты говорил с опущенной головой и потухшими глазами, твой взгляд был направлен на вечную подстилку, Джи, который в тот момент искренне желал уйти подальше от всего этого. Но ты не смотрел на меня, словно боясь увидеть ненависть в моих глазах. Да, ты прав, я ненавижу тебя. Но ещё больше я ненавижу себя, за то, что не смог уберечь любимую Елену от такой участи. Я мог раньше сделать Вонголу сильнее, если бы настаивал на увеличении боевых единиц! А ты, глупец, говорил, что не хочешь войны… Война в нашем деле неизбежна, как бы ты не старался. …А так хотелось, честно, в стельку напиться, или взять тот наркотик и вколоть его себе в чёртову синюю вену, напрасно перекачивающею в моём бренном теле прогнившую, в моральном плане, кровь. Ты даже представить себе не можешь, какого это, когда тебя разрывают на части собственные чувства и давят на грудную клетку. Слёзы Елены и её проникновенный взгляд, моё обещание создать такую Вонголу, от имени которой всех будет бросать в дрожь… Только сейчас я понимаю, насколько милое я дал обещание перед её смертью. Но, я обязательно исполню его. Чего бы мне этого ни стоило. Дорога привела меня к особняку ненавистной мне мафиозной семьи, участником которой я являюсь. Что же заставило меня вновь вернуться сюда? Привычки возвращаться поздно ночью, легонько, совсем не слышно проскальзывать мимо железных дверей, мимо услужливых горничных, строящих из себя невесть кого ради достижения собственных целей, давящих дежурную улыбку? А ведь я такой же, тоже строю из себя другого человека, способного на всё, кроме спасения дорогих людей, которых стало мало с тех времён, когда мне навязали аристократическое общество, напрасно меняющих маски день за днём. Использующих лесть, ложь, называй как угодно, смысл не изменится. Неудобно выслушивать правду о себе, даже если это и происходит в мыслях. Та карета, то нападение и моя единственная слабость, моя любимая, остались лишь воспоминаниями в моей голове. Солдаты славно подготовились, нападая на Хранителя. Но какой им в этом смысл, что заставило поступиться от чести и морали, свято оберегаемой ими же? В больших окнах горел приглушенный свет. Я усмехаюсь, упирая руки в бока. Что ж, кто-то явно останется удовлетворённым сеголняшней ночью. Пора наведаться к себе в до одурения пустую комнатушку.

***

Когда я смотрю на проблемы других, на то, как они плачут, мне кажется, что это замечательно. Чужое горе, вот им можно упиваться каждодневно. Нет нечего лучше, чем видеть страдания людей. Я могу свободно насмехаться над ними, ведь им всё равно. Им не важно, кто я. Отчасти понимаю, почему люди кончают жизнь самоубийством. Потеря близкого человека - достаточно тяжёлая травма. Если бы не моя гордость - меня не было бы давно. Дурак. Заперевшись в комнате, перехожу на шёпот. Начинаю в слух размышлять о плане убийства Джотто. «Зря» - проносится в голове. Меня могут услышать. Всё равно — Елена, я обязательно выполню своё обещание, — я прикрываю глаза. Приятный, обволакивающий меня туман даёт возможность успокоиться. Засыпаю.