Возвращение

       Обыкновенно по возвращении Испании из долгих изнурительных походов его дом, на дни отсутствия хозяина словно засыпавший, мгновенно оживлялся от всеобщей бесконечной суеты и радости. И в этот раз все должно было быть, как всегда. Должно было.        Не то чтобы Романо так уж ждал Испанию, но на пристань зачем-то побежал, лишь заслышав о появлении на горизонте зыбких пятен парусов. И нет, его, конечно, не переполняло чувство восхищения, когда громадные, величественные суда испанского флота приблизились к берегу на достаточную дистанцию, чтобы можно было разглядеть на них фигуры людей. И нет, ни в коем разе он никого не выискивал среди все еще казавшихся одинаковыми фигур.        Он не сразу обратил внимание на тревожное перешептывание среди встречающей небольшой толпы, то и дело нараставшее, но вдруг, резко, затихавшее и растворяющееся во внезапной тишине, но тут же возобновлявшееся вновь, с новой силой. Романо не понимал ни слова, то ли потому что люди бормотали ну чересчур невнятно и тихо, то ли потому что слишком мало времени уделял изучению испанского. В общем, на это было плевать, потому что основное внимание было приковано к стремительно приближавшимся кораблям. И чем ближе они подходили, тем больше в груди Романо нарастала пока еще неясная необъяснимая тревога.        Испания, вопреки ожиданию, не сошел на берег первым. Его вообще не было на борту ни одного судна, и поначалу Романо даже посетила шальная мысль, будто он и вовсе исчез в походе. Но стоило спуститься на берег последнему члену команды, как он, словно бы из ниоткуда, появился. И Романо хотел было побежать навстречу, но остановился на полушаге, заметив на привычно жизнерадостном лице печать досады и явного раздражения. Не зная, что делать, он просто стоял, как вкопанный, молча наблюдая за тем, как Испанию буквально рвали на кусочки бесконечными расспросами встречавшие. Романо, безусловно, остался незамеченным. Разозлившись на столпившихся людей и на свою нерешительность, он быстрым шагом помчался с пристани. Правда, куда именно, сам не знал. - О, вот ты где! – Романо моментально проснулся, заслышав знакомый голос.        Испания, скрестив руки на груди, стоял перед ним, загораживая своей фигурой уже вечернее солнце. Еще не до конца отойдя от дневного сна, Романо протер глаза кулачками, чем непроизвольно вызвал очередной приступ умиления со стороны своего босса, к его же счастью, не замеченный. Окружающая ситуация в глазах старшего Италии совсем немного прояснилась: оказывается, с пристани он направился на поиски уединенного места, которым стало стоявшее чуть поодаль от дома одинокое дерево. - Ты не поверишь, как долго я тебя искал! Признаться, уже думал, что ты сбежать от меня решил. Представь только? – он усердно пытался выдавить из себя смех, словно пытаясь скрыть за фальшивой улыбкой усталость и разочарование, легко подмечаемые во взгляде. - Не выделывайся, придурок. От тебя тоской несет, - оборвал недовольно Романо. Он еще не до конца проснулся, оттого соображал туговато и несильно задумывался над своими же словами. Хотя, когда он вообще задумывался над тем, что говорит?        Испания на секунду замер, немного удивленный резким словам пажа, но тут же, совсем безрадостно усмехнувшись, потрепал его по голове, задавая в пустоту тихий вопрос: - От тебя ничего не скроешь, да?        Хмыкнув, Романо привстал, облокотившись о ствол дерева, и начал слабо отряхивать безнадежно испачканное платье. Действительно, засыпать под деревом было не самой лучшей идеей. - Не подумай, что меня это беспокоит, но от твоей кислой рожи тошно становится, - пробурчал он, демонстративно отворачиваясь, и планируя уйти в дом за сменной одеждой. - Не умеешь ты врать, Романо. - Что значит «не умею»? Еще как умею! – Романо развернулся на пятках и прыжком преодолел разделявшее их совсем небольшое расстояние и, став вплотную к сидевшему на траве Испании, так, что их лица были почти вровень друг другу, громко выпалил, - Вот у тебя, придурка, вечно все на лице написано! И не смейся тут!        А Испания действительно смеялся, для самого себя неожиданно искренне и весело. Причина же резкой смены настроений чуть ли не пыхтела от злости и, уперев руки в боки, сверлила его недовольным взглядом. - Прекрати, идиот, ты же плачешь! – продолжал негодовать Италия, оставаясь, правда, в своем негодовании проигнорированным. - ¡Romano es rojo como un tomate!* - Испания утирал выступившие далеко не от печали слезы, как тут же почувствовал, что его схватили за ворот рубашки и со всеми крошечными силами попытались встряхнуть. Испания перехватил руку Романо, но тот тут же попытался выскользнуть, что, безусловно, не удалось. И, конечно, Испания не рассчитал силы и уже через секунду он оказался в лежачем положении на траве, а Романо, соответственно, на нем. Не успев даже хоть чуть-чуть опомниться, он почувствовал, как на его грудь посыпался град несильных ударов маленьких кулачков, и Романо, бурно краснея и мотая головой из стороны в сторону, что-то торопливо и недовольно щебетал на итальянском. - Ну все-все, а то ты меня забьешь так, - Испания все еще продолжал смеяться, - я понял, не буду тебя больше дразнить.        Италия, что странно, остановился и, выпрямившись, но так и не соизволив встать с со своего босса, произнес: - Вот и хорошо, идиот. А теперь расскажи уже, что стряслось, - и, пытаясь максимально придать себе безразличный вид, отвернул голову, скрестив руки на груди. Испания моментально прекратил смеяться, и с лица исчезла даже тень улыбки. Поразительно, как быстро изменилось его выражение лица, в одночасье, сменившись серьезностью. - Все просто, - на мгновение Романо показалось, что заговорил с ним и не Испания вовсе – так разительно отличался его голос от того, что он слышал какую-то минуту назад, - я проиграл.        Романо взглянул на своего босса и замер. Почему-то он с трудом верил своим ушам и при иных обстоятельствах счел бы это сначала неудачной шуткой, но глаза не могли врать. И он просто не знал, как ответить. Он почувствовал себя бесполезным и абсолютно никчемным, а в горле комом стала старательно подавляемая ненависть к самому себе за заданный явно нежелательный вопрос. Он знал о том, насколько эта победа должна была быть важна – слышал об этом из многочисленных разговоров. И они были просто обязаны победить, согласно этим же многочисленным разговорам. Но сейчас он слышит что-то совершенно иное, не совсем вяжущееся с реальностью. «Непобедимых» разбили. - Правда? – неуверенное бормотание. - Ты же сам сказал, что я не умею лгать. - вздохнул Испания, и, чуть бодрее прибавил. –Но более подобного провала не допущу, обещаю!        Романо продолжал буравить его озадаченным взглядом – ситуация казалась до комичного нелепой. - Почему ты улыбаешься? Над тобой одержали верх, а ты вот так просто смеешься? – непонимание застыло в зеленых глазах, - ты совсем не расстроен? - Безусловно, я раздосадован, но у меня нет времени горевать из-за этого. У нас нет. Все, что я сейчас должен делать, так это предпринять все возможное, чтобы не допустить повторения. Эх, Романо, ты еще столько всего не знаешь…        Вытянув руку, Испания легонько коснулся щеки юного пажа, столь необыкновенно задумчивого и сосредоточенного, что даже, кажется, и не заметившего этого просто жеста. Повисла совсем недолгая, но показавшаяся обоим маленькой приятной вечностью паузы, нарушенная тихим вздохом: - Может, слезешь с меня? Тяжело, все-таки.        Опомнившись, Романо стушевался и, схватившись за подолы своего несуразного костюма, вскочил, отбежав чуть в сторону, и вновь принялся активно отряхиваться: то ли все еще тщетно пытаясь хоть немного избавиться от следов земли на одежде, то ли скрывая явное смущение. Испания снова сел и, потянувшись, протянул: - Знаешь, ты ведь прав. Когда я вернулся, мне казалось все это сущей катастрофой. Я был в гневе. Но злость ушла, - он слабо пожал плечами, а его лицо расплылось в блаженной улыбке, - спасибо тебе, Романо.        Паж, все еще совершенно непонимающе, уставился на счастливое лицо босса. Нет, он никогда не поймет Испанию. Не поймет, почему он сейчас смеялся, когда на душе скребли кошки, почему поблагодарил его, хотя он, Романо, в сущности, вообще ничего не сделал. Он тщетно пытался подобрать нужные для ответа слова, но просто не находил их. - Как патетично, - после долгой паузы, лишь хмыкнул он в ответ и, развернувшись, стремительно направился в сторону дома, проклиная себя же за наигранную холодность. Романо запутался. И виной тому был его сумасбродный босс. Пожалуй, он хотел бы сказать: «С возвращением!» Нет, не хотел – должен был. Но в итоге просто развернулся и ушел, как будто и не было всего этого разговора, как будто и вовсе не было стольких преисполненных ожиданием дней. На секунду он остановился. Позади до его слуха донесся звонкий крик: - Эй, Романо! Я люблю тебя!        Романо ухмыльнулся. И нарочито раздраженно выкрикнул в ответ: - Пошел к черту, извращенец!