Что стоит выжить в Лос-Анджелесе?

И так. Тим сказал, что наше выступление должно начаться в семь вечера, но приехать я должна к шести, чтобы подготовиться. Поэтому до этого времени я тупо решила репетировать дома. Для меня очень важен этот концерт я не хочу облажаться и подвести Скольда и Джона. Нужно выложиться по полной. Катя пыталась сагитировать меня пойти в кино, но я отказалась. Какое мне кино, когда сегодня будет самый важный момент в моей жизни! Просидев за гитарой долгое время с перерывами на пищу и туалет, я, наконец, поняла, что играю так хорошо, насколько это в моих силах. Я тупо выучила эти две песни наизусть. Когда дело приближалось к вечеру, я выбрала самую лучшую свою одежду и вызвала такси. Краситься не стала, так как Скольд сказал, что нас загримируют. Сидя в машине, я немного волновалась. Всё-таки моё первое выступление на публике. Тут мне вдруг вспомнился сон, который я видела в самолёте, когда летела в Америку. Чёрт. Вот вспомнила на свою голову! А вдруг сон был вещий, и я реально упаду со сцены? Нет. Этого не произойдёт. Буду твёрдо стоять на ногах, и следить за проводом от гитары, чтоб ничего подобного не было. Пока я тут раздумывала, машина уже привезла меня куда надо. Расплатившись с водителем, вылезаю наружу, прихватив с собой инструмент. Набрав в лёгкие побольше воздуха и выдохнув, направляюсь внутрь помещения. В отличии от вчерашнего дня, сегодня здесь стоит охрана и пропускает всех только по документам. Как ни странно, увидев меня мужчины тут же освободили проход, даже не спрашивая паспорт. Видимо им сказали про меня. Войдя в зал, я просто охренела! Только вчера кроме маленькой сцены и бара тут вообще ничего не было! Сегодня же тут огромный длинный стол, стены увешанные какими-то плакатами и лампочками, в центре роскошный ковёр. Так же приглушён свет и мигают разноцветные огни. Ещё тут много людей. Очень много. Кто-то тусуется возле бара, кто-то сидит за столом, а некоторые стоят и просто разговаривают друг с другом. Одеты все очень даже роскошно. Женщины в длинных блестящих платьях и явно дорогих украшениях, с красивыми причёсками. Мужчины в строгих, но стильных костюмах. Из всёго этого я сделала вывод, что люди тут собрались не с улицы, а довольно-таки богатые. — Кристи! Эй! — кто-то слева от меня свистнул. Повернув голову, вижу Джона. Он уже в гриме. Лицо выбеленное, губы ярко красные, а глаза подкрашены чёрным. Довольно таки лёгкий грим. Направляюсь прямо к нему. — Молодец, что не опоздала! Давай сюда гитару. А сама иди в гримёрку, там тебя накрасят и давай побыстрей, а то скоро всё начнётся! — Лоури подтолкнул меня вперёд к двери, а сам убежал куда-то за сцену вместе с моим инструментом. Зайдя в небольшое, но очень светлое помещение я увидела там двух девушек. — Здравствуйте. — Привет. — улыбнулись обе. — Это ты Кристина? — спрашивает брюнетка. — Да. — Давай садись сюда, — она отодвинула стул приглашая меня сесть. Именно она и стала делать мне макияж. Нафигачив на лицо кучу тональника, подводки, чёрной помады и тушь, в конце она подрисовала мне рядом с правым глазом паутинку. Вышло довольно не плохо. Только вот я не любительница мазаться тушью. Глаза сразу стали какими-то кукольными. — Всё. Готово. — улыбнулась девушка. Своё отражение в зеркале мне понравилось. Хорошо, что я сегодня волосы зачесала на бок. Так смотрится куда лучше. Поблагодарив девушку, выхожу из гримёрки и топаю за сцену. Там уже собрались все музыканты. Тим стоял, прислонившись спиной к стене держа в руках бас. Джон сидел на усилителе, вцепившись в свою гитару. Так же тут было ещё двое мужчин, которых я не знаю, но один из них со смуглой кожей и тёмными волосами держал в руках синтезатор. Не сложно догадаться кто он. Второй с длинными русыми волосами и бородкой просто стоял, скрестив руки на груди. — Привет. — Явилась всё-таки. — белоснежно улыбнулся швед. Кому-то может показаться, что он стебётся, но я-то знаю, что он на самом деле рад. Улыбка его выдаёт. Двое незнакомых мужчин хором поздоровались, а Джон просто улыбнулся. Мы с ним уже виделись. — Как же я могла такое пропустить. Кстати Файв, где мой инструмент? — смотрю на блондина. Тот потянулся рукой куда-то назад и вытащил мою гитару. — Я её настроил. — Спасибо. — забираю и одеваю ремень на плечо. — А вокалист-то у нас будет? Или это кто-то из вас? — смотрю на клавишника и ударника, они мотают головами, а Тим с Джоном переглядываются. — Он как всегда выходит последним. С начала мы топаем на сцену, а потом и он. — фыркает Скольд. — А сейчас для вас выступят наши музыканты. — провозглашает кто-то по микрофону. — Вперёд. — скомандовал басист отрываясь от стены. Я же немного занервничала, но пошла за ними на сцену. Стоило Тиму и Пятому появится на сцене, как в зале тут же раздались посвистывания и аплодисменты. Ну, конечно их-то уже знают. На меня почти ни кто не обратил внимание. Вижу в центре сцены микрофон. Это точно для вокалиста. Я решила встать поближе к Джону. Всё таки если я начну лажать, то если что спрячусь за него, чтоб не получить басом по башке. — Волнуешься? — интересуется Файв. — Ещё как. — Не бойся. Просто представь, что здесь кроме тебя больше никого нет. Ему-то легко говорить. Это не первое его выступление. В отличие от меня… Чтоб не нервничать, начинаю осматривать публику. Здесь стоят мажоры, здесь накрашенные фифы… О, а вот это кажется знакомее лицо. Не Джонни Депп случаем? Вроде бы он. Мужчина скромненько стоит рядом со сценой, обнимая какую-то женщину. Так стоп… Если здесь есть Депп, то возможно… — А сейчас хочу представить нашего сегодняшнего вокалиста Мэрилина Мэнсона! Мне показалось, что моё сердце просто вниз опустилось. Как будто выпало из грудной клетки. Как же так? Ну, блять, ну как же так?! Какого хрена он здесь делает?! Неужели он согласился выступать на одной сцене с Пятым? А как сам Пятый на это согласился? Он же дубасил его на своих выступлениях! Почему Джон и Скольд молчали?! Слышу позади громкие шаги. Как всегда ботинки на высокой подошве, выпендрёжный чёрный костюмчик, кожаные полуперчатки, а так же микрофон в виде кастета. И что мне сейчас делать? Развернутся и уйти? Нет. Так нельзя. Это будет полным позором. Что обо мне тогда будут думать Тим и Джон? Посчитают, что я испугалась и сбежала. Ага! Щас! Не дождётесь. Пусть этот хрен делает что хочет! Пусть хоть голым танцует, я с этой сцены не уйду! К тому же если ему что-то не нравится, пусть сам уходит! В конце концов, я здесь выступаю не ради него, а ради себя! Ради того, что бы доказать самой себе, что могу хорошо играть, даже на ровне с такими профи! Краем глаза вижу, как он проходит мимо. Делает вид, что не замечает моего присутствия. В знак приветствия он кивает Тиму и Пятому. Берёт стойку с микрофоном и швыряет её куда-то в сторону. Повезло, что ни в кого не попал. Это в его стиле. — Леди и джентльмены. Сегодня я спою для вас несколько своих песен. Tainted love и Beautiful People. А в конце вас ждёт небольшой сюрприз… — последнюю фразу он как-то растянул. — Лично мне хватит сегодня сюрпризов. — не удержавшись, я сказала это в слух. Кажется, и Мэнсон меня услышал. Это я поняла по тому, как он слегка повернул голову в мою сторону. В какой-то момент я подумала, что он скажет что-нибудь колкое или обидное, но этого не произошло. Вот мы начинаем играть. Стараюсь делать это максимально лучше. Иногда поглядываю на Джона, он приободряюще улыбается мне. Мэрилин начинает носиться по сцене. В основном он тусуется рядом с Тимом. Ну и хорошо. Главное, что бы мне не мешал. А то этот ублюдок может и со сцены сбросить, и ногой по лицу шандарахнуть, и даже поджечь. Так что пусть лучше рядом со Скольдом скачет. Мне и Джону поспокойнее будет. Уже под середину песни он переключил своё внимание на нас. Блин, как я испугалась, когда он шёл в нашу сторону, я даже чуть с ритма не сбилась. Вот он подходит сзади. Приобнимает меня за шею правой рукой, а Пятого левой. Играть в таком положении, мягко говоря, неудобно. Я очень стараюсь не задеть Джона грифом гитары. А этой паскуде пофиг. Кстати, от него очень сильно несёт алкоголем. Сколько же он выпил, что от него такой мощный запах? Удивительно, как он ещё на ногах стоит. Мэнсон поёт и видимо забавляется нашим неудобством. Это видно по его улыбке. Вот мудила какой! Лишь бы кому-то помешать. В конце концов, Лоури просто не выдержал. — Ты нам мешаешь. — прошипел он. — А мне по хуй! — отвечает, отдалив от себя микрофон, чтоб в зале никто не услышал. Ну, а чего ещё можно ожидать от Мэнсона? Ему хорошо и это главное. А на остальных насрать. Вот почему в его группе никто долго не держится. Пусть он и гений, но наглости ему не занимать. Простояли мы так до конца песни. Хорошо, что мне и Пятому удалось нормально доиграть. Пусть и с горем пополам. Отцепившись от нас, наконец, Уорнер вернулся на середину сцены. Как только он провозгласил следующую песню, мы начали играть опять. Теперь мы с Джоном решили поступить умней, и встали подальше друг от друга, чтоб такой фигни больше не произошло. Он сделал шаг вперёд, а я наоборот назад. Поближе к клавишнику. Вторая песня прошла более-менее спокойно. Брайан так же продолжал скакать по сцене, прижиматься к Скольду даже пру раз подошёл к Джону, но ничего ему не сделал. К середине песни я осмелела, решила немного поимпровизировать и изменить звучание. Джон мою задумку оценил и подстроился, а вот Мэнсону кажется не понравилось, он тут же вспомнил о моём существовании и не переставая петь подошёл ко мне сзади, не сильно сомкнул пальцы на моей шее. Затем нагнулся и на ухо прошептал. — Перестань хулиганить, а то получишь… Мне, конечно, хотелось его ослушаться и послать на три буквы, но подумав, я поняла, что конфликт лучше не провоцировать, поэтому вернулась к прежнему ритму. Сразу после этого он отцепился от меня. — Тебя это тоже касается! — Мэнсон указал микрофоном в лицо Пятёрке. Джон его услышал и тоже перестал. Вот и закончилась The Beautiful People. Мы с Джоном довольно переглянулись. Гитарист показал мне большой палец. — И так. А теперь, как я и обещал, сюрприз. Вы будете первые, кто узнают мою страшную тайну, — Мэнсон вновь встал в центр сцены и полез в карман кожаных штанов. Покопавшись, он достал смятую бумажку. Слегка выпрямив, поднял её вверх, показывая всем. — В руках у меня результаты теста на отцовство! — громко, чтоб все слышали, провозгласил мужчина. В зале все стихли. И настроились слушать Уорнера. Улыбка тут же сползла с моего лица. Он что? С ума сошёл?! Зачем провозглашать такие вещи на публику?! Идиот!!! Сбросив гитару на пол, подбегаю к нему и пытаюсь выхватить бумагу. Но этот козёл мало того, что сам по себе слишком высокий, так ещё и руку поднял, будь здоров, я даже допрыгнуть до листка не могу. — Ну-ка, уйди отсюда, — Мэнсон не сильно отталкивает меня от себя. — Отдай бумагу! — кричу на него. Тут вдруг за шиворот меня хватает Скольд и оттаскивает от Мэнсона. — Спасибо, Тим, — легко улыбнулся в ответ Уорнер. — И так… — он держит микрофон в одной руке в другой листок. — Сейчас разъясню ситуацию. Недавно я узнал, что одна баба, с которой я по дурости трахнулся восемнадцать лет назад, залетела. Теперь спустя столько лет объявился вот этот ребёнок, который сегодня был моим гитаристом. — Мэрилин указывает листком на меня. А я изо всех сил дёргаюсь, и пытаюсь вырваться из сильных рук Скольда, но ничего не выходит. — Чтоб узнать правду я прошёл этот тест, сегодня я получил результаты и хочу зачитать их вам, — подносит листок к лицу и начинает вчитываться. — Вероятность того что я отец… — делает не большую паузу. — Девяносто девять процентов! — радостно провозглашает он, размахивая листом. Кажется эта радость была фальшива. Просто он сильно пьян и мало соображает, что делает. Я уже перестала вырываться. Теперь просто стою, пытаясь сдерживать слёзы. — Мэрилин, это шутка такая? — спрашивает кто-то из зала. — Нет! Это чистая правда! Кто не верит, вот документ! — он выбрасывает бумагу в толпу. Тут же в зале раздаются громкие аплодисменты и поздравления. Только музыканты не аплодируют. Джон с удивлёнными глазами смотрит то на меня, то на Мэнсона. Видимо не может поверить в услышанное. А я не могу поверить в то, что он сделал. Зачем? Ну зачем?! Для чего рассказывать такие вещи? Не знаю почему, но мне очень обидно до слёз. — Отпусти меня! Тим! Отпусти! — пытаюсь отцепить от себя руки басиста. Он всё-таки отпускает. Оказавшись на свободе, спрыгиваю со сцены и бегу прочь через толпу людей, которые что-то кричат мне в след, а я их не слышу.