Хватит уже убегать

- Хватит уже убегать. Словно удар по голове. Удар такой силы, что Джессика останавливается на полпути, но не потому, что на нее подействовало внушение. Нет. Просто… Просто Килгрейв говорил это таким тоном, будто он говорил правду. «Чертовы люминесцентные лампы, тараканы, громкие телефонные звонки и прочая херня… Я тут признаюсь в любви вообще-то!» Главное желание Джесс сейчас – закрыть уши руками, упасть на колени и кричать, кричать так долго, словно она хочет – а она хочет, поверьте – криком вывести всю боль и страдания из собственной головы. Это она-то бежит? Конечно она бежит! Человек за ее спиной разрушил всю ее жизнь, сделал ее еще большим монстром, чем она уже была после аварии, где погибла ее семья. Человек за ее спиной наивно полагал, что все у них еще получится. Человек за ее спиной однажды показал ей, как это – стереть все рамки и делать то, что хочется, а теперь она была вынуждена учиться жить заново, не срываясь на беспредел и возможности. - Буду. Килгрейв тихо выдыхает сквозь плотно сжатые губы. Она не понимает, насколько сильно она ему нужна. Она показала, как это – внушать кому-то ужас и страдания, а в глазах этого кого-то все равно видеть надежду и тепло. Она показала, как это – знать, что все будет хорошо даже на краю множественных увечий, даже собственной смерти. Она дала ему полюбить себя, изменить себя. Вытеснила из головы все мысли о пережитых страданиях; о предательстве родителей и о том, как все, абсолютно все отворачивались от него, когда действие внушения заканчивалось. Килгрейв устал считать тех, кто проходил мимо с равнодушным видом. Он устал видеть только ужас и непонимание в чужих глазах. Он устал мстить всем за то, что они его не понимают. Он устал бояться того, что если он перестанет мстить – хоть на несколько дней – то все решат, что он слаб и затопчут его. Джессика медленно оборачивается, встречаясь взглядом с горящими чайно-карими – истинно-британскими – глазами. Килгрейв смотрит на нее так, как и всегда смотрел. Почему она раньше не видела этого? Почему маленькая Джессика, потерявшая семью и получившая силу, боялась смотреть в чужие глаза? Потому что думала, что, стоит ей еще раз посмотреть в глаза другого человека, довериться ему – и у нее снова что-нибудь отберут. Но что отбирать у человека, у которого и так ничего нет? - Хватит уже убегать, Джессика. У нее осталась только истина. И ее не отнимут