Дыхание

Токаджи курил на школьном балконе, лениво рассматривая проходящих внизу судзурановцев. Взгляд невольно зацепился за знакомую высветленную макушку. Идзаки... Вышагивает, не торопится. До чёртиков хотелось выписать ему пинка для скорости. Юджи буквально физически ощутил, как зачесались кулаки. Даже толком вломить зарвавшемуся придурку теперь не получалось, вроде как не положено. После победы над Хосеном GPS и армия Серидзавы объединились. Мир — дружба — последняя банка пива на двоих и тому подобное. В общем, скука смертная. Нет, они, конечно, иногда сцеплялись, разукрашивали друг другу физиономии, мяли бока. Но так, слегка. Отвести душу удавалось лишь в словесных перепалках, но полноценного удовлетворения это не приносило. Вот раньше — другое дело. Можно было уделать крашеного урода до кровавых соплей, ни в чём себе не отказывая. А теперь перемирие, мать его. Юджи прицелился и, метя в осветлённые патлы, щелчком отправил окурок вниз. Но порыв ветра отнёс его в сторону, и Идзаки даже не заметил, что на него покушались. Везучий, сука. Юджи ругнулся сквозь зубы, провожая его взглядом, и полез в пачку за следующей сигаретой. Настроение опустилось ниже плинтуса. Срываться на всех подряд, чтобы его поднять, — заведомо проигрышное мероприятие. Токаджи выяснил это почти сразу, как только группировки зарыли топор войны. Дико не хватало возможности вызвериться на Идзаки в любой подходящий момент. А ему очень хотелось. До кровавой пелены перед глазами хотелось колотить крашеного ублюдка по его наглой роже, стирая высокомерную ухмылку и похуистичное выражение. На ловца и зверь бежит — очень хорошая поговорка. Какого хрена Юджи, прогуливая занятия, потащился на заброшенную бейсбольную площадку вместо того, чтобы спокойно почитать мангу на крыше, он сам не знал. Просто так, захотелось прогуляться — и всё. А вот что там забыл Идзаки... Неважно, весьма удачное стечение обстоятельств. А далее — по накатанной. Слово за слово, сцепились — и понеслась. В этот раз Юджи заметил, как Идзаки преображается в драке. Исчезает опостылевшее выражение «похуй» с лица, улыбка перестаёт быть нахально-надменной. Да, чёрт побери! Идзаки улыбался! Легко и непринуждённо, словно тоже рад этой внезапной потасовке. И Юджи его прекрасно понимал, он сам лыбился во все тридцать два, размахивая кулаками и уворачиваясь от ударов. Бейсбольная площадка пустовала, вокруг никого, и они от души мутузили другу друга, валяя в пыли, вымещая всё, что приходилось сдерживать слишком долго. Теперь можно было смело заявить, что этот день в Судзуране был прожит не напрасно. Оба уже подустали, хотя особо серьёзно ещё никому не досталось. Они сознательно не били в полную силу, чтобы вырубить противника, будто хотели, чтобы драка продолжалась дольше. Так и было, и Токаджи с Идзаки ловили свой собственный, ни с чем несравнимый кайф, растягивая удовольствие от долгожданной потасовки. Тяжело дыша, ходили кругами, примеривались для следующего броска, растягивая разбитые губы в шальных, но довольных улыбках. А потом бросались друг на друга одновременно, словно знали каждое движение наперёд. В какой-то момент Токаджи повалил Идзаки на землю. Уселся сверху, не давая подняться, и ухватил за горло. Несильно, так, чтобы не брыкался. И тут произошло что-то странное, он даже не сразу сообразил, что именно. Идзаки под ним затих, перестал вырываться, только часто-часто дышал, закрыв глаза и не шевелясь. Юджи для проверки прижал того крепче, но ответного сопротивления так и не дождался. Зато дождался невероятной и неуместной реакции. Сидя верхом на поверженном противнике, он прекрасно чувствовал, как в живот упирается напряжённый член Идзаки. Даже через пару слоёв плотной ткани форменных брюк стояк невозможно было спутать с чем-то другим. Юджи замер сам, силясь переварить происходящее в надежде убедиться, что взбудораженный адреналином мозг просто играет с ним злую шутку. Зыбкая надежда на то, что ему показалось, моментально развеялась, когда Идзаки тихо протяжно застонал. — Твою мать! — у Юджи вдруг будто отказали ноги. Вскочить, отстраняясь от этого озабоченного придурка, не получилось, вышло лишь неловко скатиться с него и улечься рядом, бездумно глядя в затянутое тяжёлыми дождевыми облаками небо. Рядом зашевелился Идзаки. Прокашлялся, медленно встал и отряхнулся. Не говоря ни слова, щёлкнул зажигалкой, шумно выдохнул дым и пошёл в сторону школьного двора. У Юджи не было ни сил, ни желания говорить что-то ему вслед, даже повернуть голову, оторвавшись от созерцания рыхлых туч, он был не в состоянии. Вот так закончилась долгожданная драка. Лучше б её вообще не было, лучше бы они не пересекались с Идзаки на территории Судзурана, никогда... На оставшиеся занятия Токаджи просто забил. Прохлаждаться с друзьями на школьном дворе тоже не было желания. В голове роились дурные мысли, перебивая друг друга, заставляя захлёбываться образами. То, что произошло на заброшенной бейсбольной площадке, не давало покоя, упорно терзая взбудораженное воображение. Да, они с Идзаки дрались множество раз. Украшали друг другу физиономии впечатляющими синяками, разбивали носы и губы, ломали рёбра. Малой кровью обходилось редко — уже после объединения их армий. Но чтоб вот так... Юджи наотрез отказывался думать, что раньше просто не обращал внимания. Нет, он бы обязательно заметил. Само собой, драка — это мощный выброс адреналина, всякое бывает. Но раньше-то не было! Да и Идзаки, как ни крути, не тянул на человека, теряющего контроль в привычной ситуации. Значит, что-то реально пошло не так, что-то спровоцировало. И это что-то — сдавленная шея. Раньше Юджи не удавалось ухватить Идзаки за горло. Никогда — до злополучной драки на бейсбольной площадке. Так, сложив детали воедино, он утвердился в мысли, что странную реакцию Идзаки спровоцировало именно это — ладонь на горле. — Тьфу, блядь! — Юджи аж передёрнуло от собственной догадки. Хотя кому, как не этому крашеному долбоёбу, оказаться самым отъявленным извращенцем. В чём-то Токаджи даже не был удивлён, словно всегда ожидал от Идзаки чего-то запредельного. Отдельный интерес вызывало то, что произошло это при его прямом участии. У Идзаки встал на него! Юджи дёрнулся от отвращения, в то же время с ужасом почувствовав отклик собственного организма — возбуждение. Тяжело дышащий Идзаки, замерший под ним, как по волшебству нарисовался перед глазами. Ссадина на щеке, смешанная с пылью кровь в уголке рта, влажная чёлка, прилипшая ко лбу, чуть подрагивающие веки зажмуренных глаз. — Сука! Поздно вечером Юджи сидел за компьютером и перелопачивал информацию по сексуальным извращениям. Интересующая его тема имела замысловатое название «аутоасфиксиофилия». Суть была в том, что человек, питающий пристрастие к подобному, испытывал сексуальное возбуждение в процессе удушения. Не полного, само собой, контролируемого, насколько это вообще возможно. На удивление, тема эта была весьма популярна. Люди стремились к невиданному кайфу по одному и целыми группами. Развлечение, как выяснилось, было очень даже не безобидным. Особенно, если заниматься этим в одиночку, без кого-то, кто, в случае чего, вернул бы посмертно оргазмирующего с того света. Да и со страховкой всегда оставался шанс получить серьёзные проблемы со здоровьем. Рассматривая чуваков с замысловатыми масками на лицах, какими-то невероятными мешками и прочими штуками, приспособленными для перекрытия кислорода, Юджи не заметил, как начал листать сайты с гей-порно. Он и не вдумывался особо, просто разглядывал сам процесс. Все эти уродливые ужастики ничего, кроме недоумения, не вызывали. А вот кое-что попроще, где для удушения партнёров использовали тонкие ремни, шарфы и шёлковые ленты, было… интереснее. Воображение разыгралось и подкинуло картинку, на которой Идзаки тяжело хрипит, его шея перетянута кожаным ремнём, он дрожит от возбуждения и вот-вот кончит. Его лоб и виски усыпаны капельками пота, словно мелким искрящимся бисером. Он мечется, рвётся не в силах сделать спасительный вдох, он на грани. На грани запредельного удовольствия и смерти. Ещё немного, ещё мгновение — и выгибается, изливается, не прикасаясь к себе, только от ощущения чужой власти. Сдавленный хриплый рык вырывается из его горла, когда тёмная полоса ремня перестаёт терзать чувствительную кожу шеи. Ярко-красная полоса остаётся на память о пережитом удовольствии, о том, что снова можно дышать, пока тебе позволяют. Токаджи трясёт, он заходится хриплым стоном от возбуждения и отторжения одновременно. Да, Идзаки, сукин сын! Только ты мог заставить непоколебимый мозг армии Серидзавы корчиться перед монитором в преддверии тошнотворного оргазма. Ему плевать на всех этих оголтелых долбоёбов, что так бессмысленно рискуют жизнями в погоне за мифическим удовольствием. Ему не плевать на одного конкретного, который куда больше нравится ему живым. Мысль о том, что Идзаки ему нравится, оформилась далеко не сразу. Зато когда это произошло... Токаджи хотел рвать и метать, давясь негодованием, злостью, возбуждением и ещё хрен знает чем. Невероятно. Он ведь никогда не рассматривал крашеного придурка в таком ключе, даже в голову не приходило ни разу. Не говоря уж о том, что испытывать подобные чувства к человеку своего пола Юджи по определению считал ненормальным. Рассвело. Юджи не заметил, что просидел за компьютером до самого утра. Хрен с ним, его единственным желанием сейчас было завалиться на кровать и проспать без задних ног часов двадцать. Благо, он жил один, на учёбу сегодня можно было забить. Теперь всё было с точностью до наоборот. Если раньше Юджи сам искал встречи с Идзаки, старался поддеть его, чтобы спровоцировать драку или хотя бы словесную баталию, то сейчас избегал всеми силами. По закону подлости нихрена не получалось. Как назло, куда бы он ни пошёл, где бы ни находился, обязательно сталкивался с ним нос к носу. Малодушное желание бежать и прятаться, возникшее в их первую встречу после знаменательного события на бейсбольной площадке, Юджи задавил на корню. Где это видано, чтобы он скрывался от какого-то там извращенца! Даже если в его присутствии чувствовал себя таким же. В голове постоянно вертелись кадры из кучи просмотренных видео, перенесённые на одного конкретного человека. Если у Идзаки тогда встал на него, значит, и на других так же встаёт? Этот вопрос изводил Юджи сильнее прочих. Мысленно он уже окрестил крашеного придурка шлюхой с извращёнными наклонностями, готовой на что угодно, лишь бы удовлетворить свои постыдные желания. И это дико бесило. Просто разрывало в лоскуты остатки и так хлипкого самообладания. Распутная доступная тварь! Да, Юджи понимал, что до объективности ему очень далеко, но поделать с собой ничего не мог. Глядя на Идзаки, он думал только о том, что у того встал на него в прошлый раз, и не факт, что не встаёт на других в такой же ситуации. Где-то на периферии сознания одиноко болталась мысль, что произошедшее — случайность, и, возможно, Идзаки вообще никогда и ни на кого так не реагирует, но она почему-то не обрела статуса неоспоримой. Спровоцировать драку оказалось плёвым делом. Идзаки хоть и делал вид, что не обращает внимания на его подначки, при удобном случае сорвался на раз. Они сцепились во дворе, рядом с велосипедной стоянкой, где удачно никого не оказалось. Раньше Юджи всегда начинал бой с Идзаки, пресекая ударами ног его попытки приблизиться. В тесном контакте можно было получить основательный хук с правой, после которого не факт, что встанешь. Теперь же он сам рвался навстречу, чтобы как можно быстрее дотянуться до ненавистной шеи. Оба пытались подловить момент и взять противника в захват. Спустя некоторое время, когда и тот и другой уже не раз отвесили друг другу, Юджи изловчился и, заломив руку Идзаки за спину, схватил его за шею. Вышло куда сильнее, чем в прошлый раз. Он почувствовал, как перекатился под ладонью кадык, услышал, как через нос со свистом вырвался последний выдох. Идзаки рванулся вперёд, но пальцы на горле только крепче сжались, заставляя его мычать что-то нечленораздельное. Как в тумане, Юджи смотрел на дёргающегося Идзаки, наслаждаясь внезапным мгновением абсолютной власти. Видимо, он слишком сильно увлёкся своими ощущениями и ослабил захват. В то же мгновение Идзаки долбанул его ногой под колено и вывернулся из железной хватки. — Что, блондинка, сегодня не встаёт? — Юджи просто не мог промолчать. По большому счёту, он ради этого всё и затеял, хотя прекрасно понимал, что сейчас говорит лишнее. — Не встаёт, — огрызнулся в ответ Идзаки. — Когда мне шею свернуть пытаются. — А ты неженка… — Мудак. — Лучше быть мудаком, чем конченым извращенцем. Да, Идзаки, всегда знал, что ты ёбнутый урод. Но что настолько... — Заглохни. Гордись теперь своим новым, пиздец каким необходимым, знанием. Полноценного разговора по душам не вышло. К ним бодренько приближались братья Миками, как обычно, не пропускающие ничего интересного в Судзуране. — Это уж мне решать необходимое оно или нет, блондинка. Скажи спасибо этим придуркам, не то шею я б тебе всё-таки свернул. В итоге Юджи так и не понял, стало ли ему легче после этого разговора или нет. Скорее, нет. Выходило, что Идзаки открыто расписался в своих извращённых пристрастиях. Крашенный утырок ловил кайф, когда его душили, и вообще вставало у него на мужиков. Сука, вот пидор! По большому счёту, Юджи не было дела до того, как и с кем предпочитает трахаться правая рука новоиспечённого лидера, его проблемы! Но что-то внутри било по нервам всякий раз, когда он в красках представлял себе сюжеты порно фильмов, только с участием одного конкретного человека. Бесило невероятно! Потому что... Потому что хотелось реально придушить Идзаки, как только в голову начинали лезть непрошенные мысли. Как часто он практикует подобные игрища? Давно? И скольким уже успел подставить задницу? Да, подсознание Юджи наотрез отказывалось воспринимать Идзаки в активной позиции. Этот ненормальный ублюдок наверняка снизу. Интересно, а с кем-нибудь из своих он уже того?.. Вон, с Генджи они не разлей вода, вечно парой, как те санитары. Представив себе, как Такия трахает обездвиженного, с перетянутой шеей, Идзаки, Юджи нестерпимо захотелось свернуть её самому себе. Хотелось убивать. Всех подряд. Но начать, конечно, с блондинки и его лидера, за которым тот вечно таскался и только хвостом не вилял за неимением. Юджи прекрасно понимал, что его уносит, что надуманное вряд ли соответствует действительности хоть частично. Однако после столь впечатляющих открытий поделать с собой ничего не мог. Пару дней они почти не пересекались. Но грёбаное объединение не давало возможности вечно держать дистанцию. Хотя Юджи уже и сам толком не понимал, чего именно ему хотелось больше: сократить вынужденный контакт до минимума или, наоборот, снова провоцировать Идзаки, нарываясь на драку. Ведь тогда можно будет, как в прошлый раз, заставить его потеряться. Показать, что быть хозяином положения ему уже никогда не светит. Юджи пришлось признаться хотя бы себе, что чувствовать власть над Идзаки — то ещё крышесносное удовольствие. И он сам — не меньший извращенец, который тянется к запредельному постыдному кайфу. У кого-то асфиксиофилия, а у него — просто Идзаки. Осталось толком разобраться, что теперь со всем этим делать. Ещё несколько дней спустя они с товарищами сидели в баре. Отмечали переезд Токио из родительской квартиры в съёмную и начало его самостоятельной жизни. В конце учебного года Тацукава устроился на подработку и был безумно счастлив, что может оплатить жильё сам. На волне радости за друга выжрали море пива. Где-то в густом тумане сигаретного дыма Миками, запинаясь, продолжали поздравлять Токио. Чута с Цуцумото состязались в армрестлинге, пока не перевернули стол. Серидзава напутственным тоном подбадривал Макисе, который всё не решался подойти к девушке у барной стойки. В общем, как обычно, стандартная попойка. Юджи лениво следил за Идзаки, сидящем на другом конце дивана. Тот, если и ощущал его взгляд, виду не показывал. Спокойно пил пиво, о чём-то болтал с Такией. Стойкий, зараза. Хотя было бы странно, если б вдруг начал нервничать. Это же Идзаки. Может, ему вообще наплевать, что спалился. А вот Токаджи было не наплевать. И это бесило до чёртиков. Заполночь компания стала потихоньку рассасываться. Миками потащились провожать Тацукаву и смотреть новое жилище. Горе-армрестлеры решили в срочном порядке устроить спарринг на свежем воздухе, Такия с Серидзавой пошли с ними в качестве зрителей. Ну а Макисе как утопал в сторону барной стойки часа два назад, так его больше никто и не видел. Токаджи и Идзаки остались вдвоём. Вот теперь напряжение резко подскочило до критической отметки. Они не разговаривали, просто сидели и смотрели друг на друга, но, казалось, ещё немного — и воздух начнёт трещать и искриться. Единственная мысль, которая внезапно порадовала Юджи, — Идзаки не плевать. Ему ох как не плевать. А равнодушная маска, как обычно, просто игра на публику. Невъебенно крутой образ, мать его. — По домам? — дуэль убийственными взглядами решил прервать Идзаки. — По домам, — согласно кивнул Токаджи. Ему не терпелось выбраться из прокуренного помещения, избавиться от навязчивого шума, чтобы остаться с Идзаки по-настоящему наедине. Без посторонних глаз, без въедливой, терзающей уши музыки и прочих помех. И тогда... Что? Можно будет задать все вопросы, что изводили его последние несколько дней? Юджи до сих пор не был уверен, что действительно хочет получить на них ответы. Не говоря уже о том, соблаговолит ли Идзаки вообще с ним разговаривать. Одним глотком допив остатки пива, Идзаки поднялся и не спеша направился к выходу. Токаджи пошёл за ним. Вот что не входило в планы Юджи, так это драка. По крайней мере, драка не с Идзаки. Но уже на выходе из бара стало ясно, что порой планы и действительность расходятся кардинально. Не успели они покинуть питейное заведение, как навстречу ввалилась пьяная толпа. Кто-то зацепил Идзаки плечом, и пошло-поехало. Юджи только успел выпихнуть его на улицу, где простор для манёвров был больше, а за ними уже выбежало несколько человек. Кто они, чьи, Юджи не знал. Ясно было одно — хочешь-не хочешь, а придётся знакомиться. Добровольно-принудительно. И довольно тесно к тому же. Расстановка сил была не в их пользу, двое против семерых. Единственное, что играло на руку, ублюдки были гораздо пьянее. Но кулаки против металлических труб и цепей — так себе аргумент. К тому же, из бара на подмогу противникам подтянулись ещё несколько человек. Юджи отступал, отбивался, стараясь занять такую позицию, чтобы его не смогли окружить. Толку немного, лишь небольшая отсрочка. Ещё чуть-чуть — и его зажмут в углу. Одновременно он старался не выпускать из вида Идзаки, который наоборот держался на открытой местности. Вертелся, как угорелый, лупил руками и ногами. Даже ухитрился вырубить одного мудака с цепью, не дав тому толком размахнуться, и выбил трубу из рук другого, подошедшего слишком близко. Но это тоже всего лишь отсрочка. Токаджи успел заметить, как Идзаки пригнулся, но не смог уйти от удара трубы, потерял равновесие и упал. А вот это хреново! Сейчас эти твари превратят его в мешок переломанных костей. Нетрудно догадаться, чем закончится побоище для них двоих. Просто остаться в живых уже будет достижением. И только в голове Юджи мелькнула идиотская мысль, что сдохнуть в подворотне вместе с крашеным придурком совершенно не кажется зазорным, как раздался громкий вой сирен. Видимо, кто-то из бара или ближайших домов вызвал полицию. Нападавшие моментально ретировались, побросав оружие. Единственное, за что теперь переживал Юджи, не придётся ли тащить на себе рьяную блондинку, унося ноги от стражей правопорядка. Но тот уже уверенно шёл к нему на своих двоих, лишь прижимал праву руку, стараясь не тревожить. Они уходили дворами, петляли полутёмными улочками и, наконец, выбрались к парку. Вой полицейский сирен остался далеко позади. Посидеть на скамейке, отдышаться и покурить сейчас показалось удачным решением. Первые минут пять они провели в полном молчании, приходя в себя после драки и стремительного забега с препятствиями. Потом Токаджи заметил, что Идзаки курит левой рукой. Видимо, на правую пришёлся удар трубой. Всю дорогу, пока добирались до парка, он её придерживал и матерился сквозь зубы, когда приходилось лезть через узкую щель в заборе или скакать по мусорным бакам, чтобы перемахнуть через ограждение. — Перелом? — Не. Скорее всего, просто сустав выбит. — Дёрнуть? — Отъебись, а? Прикурили ещё по одной, снова повисло молчание. И тут Юджи решил, что для выяснения терзающих его вопросов вряд ли выдастся более подходящий момент. — А ты ведь реально «такой»? — Какой? — Идзаки даже не посмотрел в его сторону. На лице его не отразилось ничего, кроме бесконечной скуки и равнодушия. — Не придуривайся, блондинка. Ты прекрасно понял, о чём я спрашиваю, — Юджи всё сильнее бесила эта манера натягивать похуистичную маску тогда, когда делать это совершенно не обязательно. — Как же ты задрал, мордастый. Ну чего ты ко мне вечно цепляешься? — устало протянул Идзаки, поворачиваясь в его сторону. — А чего у тебя на мужиков встаёт? И вообще, херня эта с удушением, — если уж начал говорить, стоило брать быка за рога и выяснять всё сразу. Удобного случая может больше не подвернуться. — Ты у нас ярый гомофоб, что ли? Или просто заняться нечем, кроме как ковыряться в чужих сексуальных предпочтениях? Правильно, самому-то, поди, никто не даёт, вот и лезешь, куда не просят. — Идзаки, я б тебе сейчас въебал от души, да что-то как-то с больными грех связываться, — терпение Юджи было сильно ограничено в принципе, но особо одарённые блондинки моментально лишали его остатков. — Сам ты больной, на всю голову. — Аха, и это не у тебя тогда на меня встал! Ты ж прёшься, когда тебя душат, мудак-извращенец! — Поменьше всякой хуйни в интернете читай, придурок! Самообразование до добра не доведёт. — Хочешь сказать, мне тогда померещилось? А ты у нас весь из себя правильный мальчик и всякой хренью, от которой легко можно отъехать на тот свет, не занимаешься?! — Не померещилось! И пусть я не «правильный мальчик», но до того, что ты там себе навыдумывал, мне тоже далеко. Стоило сбавить обороты, так они ни до чего не договорятся, а только в очередной раз сцепятся. Хватит, кулаками сегодня уже помахали знатно. — Но всё-таки на мужиков у тебя встаёт? — Юджи, тем не менее, не собирался оставлять идею добиться ответов на все свои вопросы. — Встаёт. А тебе не похуй? — с вызовом отозвался Идзаки. — Похуй, когда не на меня. — Вот и не лезь ко мне лишний раз, хрупкая психика целее будет. — Зарываешься, Идзаки. А то, что тебя прёт от руки на горле, я и так прекрасно понял. Интересно, как часто ты практикуешь подобное с такими же кончеными извращенцами? Токаджи внезапно понял, что если сейчас Идзаки решит позлить его и начнёт глумиться, рассказывая как, сколько и когда он предпочитает трахаться с мешком на голове, то он точно не выдержит. Непременно отправит этого придурка в реанимацию вместо тех мудаков с трубами наперевес. — Совсем ёбнутый? Хуй с пальцем не сравнивай, — Идзаки смотрел на него каким-то странным, непривычным взглядом. Будто в нём смешалась невероятная усталость и что-то, очень похожее на грусть. В таких тонких материях Токаджи особо не разбирался, поэтому продолжать гнуть своё. — Верю, как же! У тебя просто встаёт на каждого, кто схватит тебя за горло! — прозвучало это, как претензия. — Ну точно ёбнутый... — слишком тяжёлый вздох для равнодушного согласия. Токаджи никогда раньше не замечал, что Идзаки способен на такое количество эмоций. Но эта его ублюдочная манера говорить свысока выводила из себя. — Чего? Я сейчас не посмотрю, что ты однорукий, вломлю, мало не покажется. И уж точно Юджи никак не ожидал от него такого ответа: — Не на каждого, мордастый, на одного единственного, по факту, — Идзаки поднялся со скамейки и, не сказав больше ни слова, медленно пошёл к выходу из парка. А Юджи сидел, оглушённый внезапным признанием, и тупо смотрел ему вслед, пока ночной полумрак не скрыл удаляющуюся фигуру. Токаджи поймал себя на мысли, что сидит и тупо улыбается в темноту, как полный дебил. Ну, выяснил всё, что хотел? Полегчало? Заморочек только прибавилось, зато лютое бешенство оттого, что Идзаки где-то там с кем-то хрен знает чем... однозначно отпустило. Правильно сделал, что не задержал Идзаки. Сейчас самое время разложить всё в многострадальной голове по полочкам, а вот завтра... Завтра можно будет поговорить совершенно иначе. На следующий день Токаджи не нашёл Идзаки на школьном дворе. Он даже в класс заглянул, мало ли, вдруг у того резко возникла тяга к знаниям, но и там его не оказалось. Выловленные в коридорах Чута и Макисе неопределённо пожали плечами. Юджи так и не понял, видели они Идзаки сегодня вообще или нет. Оставалось одно место, где мог прохлаждаться генерал GPS вместо посещения занятий, если, конечно, был в школе. Библиотека. Как ни странно, она ещё существовала в Судзуране. На стеллажах пылились неприкаянные книги и многочисленные методические издания. Библиотекаря, правда, никто отродясь не видел, возможно, он и вовсе отсутствовал. Юджи сам иногда любил посидеть там в тишине, спокойно почитать мангу, когда особо надоедала шумная братия. Повезло. Как он и предполагал, Идзаки оказался в библиотеке. Сидел между дальними стеллажами у самого окна и лениво перелистывал какой-то журнал, вряд ли позаимствованный с ближайшей полки. Заметив Юджи, он лишь мельком посмотрел на него и снова уткнулся в яркие глянцевые страницы. — Думаешь, игнорировать меня сейчас — лучшая идея? — Юджи подошёл вплотную, и небрежно пихнул коленом раскрытый журнал. — Токаджи, у тебя остались ещё вопросы по поводу моей личной жизни? Отвали, а? — Идзаки отбросил своё увлекательное чтиво на ближайшую полку, поднялся и демонстративно развернулся к окну. Порылся в карманах, выудил пачку сигарет, явно собираясь закурить. — Да нет, я тебя прекрасно понял и выяснил всё, что нужно. Даже больше. — Молодец, высший балл. Может, теперь свалишь уже? — Идзаки несколько раз чиркнул зажигалкой, но огонь не загорелся. — Сука... Делал он это левой рукой, что только добавляло неудобства. — Нервный ты стал, блондинка. Проще надо быть, спокойнее, — Юджи видел, что Идзаки напряжён и наверняка уже не раз пожалел о вчерашнем порыве откровения. Но пути к отступлению ему давать не собирался. — Отъебись. — Не дождёшься. Токаджи оттолкнул ногой стул и прижался к Идзаки со спины, упираясь руками в подоконник. — Не горит? — Не смешно. — Даже не думал смеяться, — прижимаясь сильнее, Юджи правой рукой распахнул его пиджак, справедливо полагая, что с травмированной стороны в случае чего сильно не прилетит. Потом медленно провёл ладонью по животу, чувствуя через тонкий слой ткани, как под пальцами напряглись мышцы. — Токаджи, жить надоело? — голос Идзаки прозвучал абсолютно не угрожающе, что нельзя было не заметить. — А тебе — выпендриваться? В недотрогу ещё поиграй, — аккуратно задрав край футболки, Юджи коснулся обнажённой кожи, чуть царапнул, заставляя Идзаки вздрогнуть, и скользнул ниже. — Сука... — Идзаки шумно выдохнул и пробормотал что-то невнятное. Вырываться он определённо не собирался. А когда Юджи расстегнул ему брюки, поддел резинку трусов и накрыл ладонью полувозбуждённый член, тот тихо застонал, толкаясь в ласкающую его руку. — Сука ты, да. Ещё какая, — Юджи чувствовал, как от этих пошлых звуков, от близости и вседозволенности темнеет в глазах, а в штанах становится тесно. Он готов был кончить только от осознания, что Идзаки сейчас еле заметно дрожит в его руках, отдаётся при первом же лёгком прикосновении. Идзаки его хочет, и Юджи готов предложить взамен что угодно, лишь бы это желание никогда не угасало. Всё просто, усложнять ни к чему. — Дай окно закрыть, — срывающимся голосом проговорил Идзаки, пытаясь хоть немного отодвинуться. — Отвлекаешься… не хватает главного? — Прижав Идзаки обратно к подоконнику, Юджи свободной рукой несильно сдавил его шею, одновременно начиная двигать ладонью всё быстрее, ощущая, как мгновенно твердеет под пальцами член. — Некому там на тебя смотреть. Идзаки хрипло задышал, вцепился напряжёнными пальцами в скрипнувшую от тяжести опору и начал толкаться быстрее, стараясь попасть в такт движению. Минута, не больше — и он выгнулся, чуть не отталкивая Юджи назад, кончил, заливая спермой одежду и продолжающую сжимать его член руку. — Какой быстрый, — тихо усмехнулся Юджи, позволяя ему наклониться сильнее и почти улечься на подоконник. Идзаки, с трудом переводящий сбившееся дыхание, никак не отреагировал на эти слова. — Слышь, Идзаки, отсасывать умеешь? — Может, сразу в зубы? — Шучу, просто подрочи.

***

Наверное, они ещё не до конца осознали всю серьёзность своих своеобразных отношений. Всё так же цеплялись друг к другу по мелочам, запросто могли подраться, разругаться вдрызг. Не наигранно, а, как прежде, от души. Оттого нечастые моменты уединения искрили запредельным желанием, помноженным на их общее безумие. Они пока не научились «по-другому». А уж о том, как это, просто пока не задумывались. — Страшно? — Юджи наваливается на Идзаки, прижимая его к кровати. Улыбается, глядя, как тот неосознанно раздвигает ноги, стараясь притянуть к себе. Тёмная полоска ремня на светлой коже кажется самым уместным дополнением. Юджи медленно начинает сдавливать им его шею. — Страшно будет тебе, если перестараешься, — хрипло шепчет Идзаки и улыбается.