Не ошибка

Запись закончилась поздно ночью, и музыканты с ног валились от усталости, не представляя, как добраться домой, не уснув по дороге. Такаши повезло больше остальных — его дом находился в десяти минутах езды от студии. И поэтому он, долго не думая, предложил Томо, которому, напротив, повезло меньше, чем согруппникам, остаться на ночь у него и не ехать на другой конец города. Компания Томо Такаши никогда не утомляла, он привык жить с ним вместе в гостиничных номерах, рад был, засыпая, созерцать затылок басиста и чувствовал себя одиноко и неуютно, когда Томо не было рядом. Поэтому идея, посетившая его голову этой ночью, показалась ему замечательной. Возможно, Томо относился к Такаши аналогичным образом и потому сразу принял приглашение и не стал отнекиваться. А может, потому, что ужасно хотел спать и желал поскорее завалиться в кровать, в чью — не важно. Такаши предпочитал думать, что дело в нем, а не в усталости. Но даже если бы оказалось, что он ошибается, он не расстроился бы — согласие Томо, чем бы оно ни было вызвано, взбодрило и очень обрадовало его. По телу разливалось приятное возбуждение, которое в сочетании с облегчением и легкой гордостью, подаренными долгожданным завершением работы, позволяло чувствовать себя самым счастливым человеком... по крайней мере, в этой студии. Томо же, видя как Такаши светится, умиленно улыбался и поторапливал его, хотя тот и так собирался быстрее солдата. — Я не уверен, что у меня дома есть что-то съестное. Мы можем заехать в магазин... Взволнованный визитом всегда желанного гостя, мыслями Такаши переместился в свою квартиру и изучал каждую ее далеко не идеально вычищенную щелочку, чтобы не опозориться перед Томо. Тот уже не раз бывал в квартире, и ему всегда было плевать, чисто там или нет, есть ли у Такаши дома еда и выпивка, в алфавитном ли порядке расставлены на полках его книги и диски... Однако гитарист не переживать и не краснеть, если что-то шло не так, как ему хотелось, не мог. Он не перед всеми гостями себя так вел, только перед теми, кем дорожил и кому хотел понравится. Томо это знал, и это ему льстило, но он продолжал упрекать Такаши в том, что тот попусту тратит свои драгоценные нервы. — Мы недавно перекусили, лично я не голоден. Хочу только ванну принять перед сном, — пожимал плечами Томо. Он не горел желанием тратить время на поиски работающего круглосуточно магазина и блуждания по нему с корзиной в руках, пока Такаши будет считалочкой выбирать, с каким вкусом купить йогурт или какую-нибудь другую гадость, которую Томо допускал лишь в размазанном по лицу Такаши виде. Тот ел не очень аккуратно, часто пачкался, и Томо отчего-то нравилось смотреть, как гитарист пытается слизать с подбородка или с верхней губы крем, или помогать ему салфеткой, притворяясь заботливой мамочкой. Похода в магазин все же удалось избежать. Такаши сперва хотел поспорить с Томо, заявив, что ели они в последний раз часов пять назад, но так ничего и не сказал и покорно сел в машину, когда Томо зевнул и потер глаза, под которыми залегли тени. Выдав гостю полотенце, щетку, пижамные штаны и выслушав поток подколов по поводу бесконечного количества тюбиков со всевозможными гелями, кремами, масками, пенкам и прочими средствами, заполонившими ванную комнату, Такаши с трудом затолкал в нее Томо и вздохнул с облегчением, когда услышал за закрывшейся дверью шум воды, наполняющей ванну. Пока Томо мылся, хозяин квартиры наспех прибрался в своих не слишком просторных трех комнатах и, опасаясь заснуть во время ожидания, все-таки залез в холодильник. Продуктов там и правда было мало, но хватало, чтобы наспех состряпать салат и бутерброды, чем Такаши и занялся, считая своим долгом позаботиться о бедном пустом желудке Томо, на который тот решил наплевать этой ночью. Парень успел прибраться, приготовить поздний ужин, еще раз прибраться, да так, что сам остался доволен результатом проделанной работы, а Томо все не выходил. Часы показывали три ночи, и Такаши чувствовал, что протянет еще не более часа, так что его гостю следует поторопиться. Но тот не вышел ни через десять минут, ни через двадцать... «Он же не уснул там, да?» — задавался вопросом Такаши, в самом деле допуская, что Томо, расслабившись в теплой водичке, прикрыл глаза на минутку и благополучно заснул. Сперва Такаши несколько минут обдумывал свое предположение. Затем решился проверить. Подойдя к двери, ведущей в ванную, прислонившись к ней ухом и прислушавшись, кроме тишины, Такаши ничего не услышал. Это насторожило его и пробудило в нем волнение, которое тот не так давно смог усыпить с большим трудом. — Томо-чан! — позвал он гостя, звонко постучав по двери костяшками пальцев правой руки. Ответа не последовало. Томо промолчал и тогда, когда Такаши предпринял вторую попытку до него дозваться. Сомнений не оставалось: либо что-то случилось, либо Томо уснул. Либо он разыгрывает наивного друга, но в это верилось слабо — слишком сильно Такаши распереживался и слишком много нафантазировал. В общем, необходимо было что-то предпринимать. Если Томо и не лежал сейчас на полу с рассеченным виском, а действительно заснул в ванной, для его здоровья это тоже не обещало ничего хорошего — вода быстро остыла бы, и парень мог простудиться. Такаши был обязан выручить своего гостя, но прежде, чем открыть дверь и войти в ванную комнату, простоял в коридоре еще несколько секунд, кусая губы и умоляя Томо откликнуться. Томо его мольбам не внял, и зайти все-таки пришлось. В комнате было жарко, на полу образовалась небольшая лужа — лежавший в ванной Томо свесил руку за бортик, не подумав о том, что с нее стечет вода и намочит кафель и коврик Такаши, или не посчитав это проблемой, — и глаза гостя действительно были прикрыты, пока грудь его размеренно вздымалась и опускалась. Он действительно уснул. Осознав это, Такаши не сдержал нервного смешка — слишком глупой была ситуация, в которой они оказались. Но выкрутиться было проще простого — Такаши надо было сделать несколько шагов вперед и разбудить Томо, всего лишь. Вот только его тормозило то, что согруппник лежал перед ним абсолютно голым. Будь на месте Томо другой мужчина, Такаши не смутился бы, но мысли о нагом теле друга вынуждали дыхание сбиваться, а сердце — биться чаще. Постаравшись сосредоточить свое внимание на лице Томо, даже во сне выглядевшем строгим, но невероятно привлекательным, Такаши медленно, скрипя суставами, подошел к ванне. Взгляд норовил соскочить со сжатых губ Томо и скользнуть ниже по его телу, но Такаши старался держать предателя под контролем. Затаив дыхание, он осторожно прикоснулся рукой к влажному плечу Томо и едва ощутимо потряс его. Парень никак не отреагировал, и тогда Такаши сильнее сжал пальцы и увереннее принялся тормошить не вовремя уснувшего гостя. И тогда произошло кое-что неожиданное — что именно, Такаши сразу понять не смог, но в какой-то момент он утратил равновесие и ощутил на талии сильные руки, затягивающие его в наполненную едва теплой водой ванную. Оказать сопротивление растерявшийся парень не успел и плюхнулся прямо на Томо, расплескав половину воды, промочив свою одежду... и уткнувшись руками и лицом в голую грудь Томо, пока его живот соприкасался с пахом басиста... Смущению Такаши, когда он понял, что упирается в него под грудью, не было предела, и он тут же попытался подняться. Но попытка провалилась, и гитарист опять рухнул на Томо, губами уткнувшись прямо в его сосок. Тут же отстранив лицо, он лбом уперся в ключицу басиста, не решаясь поднять глаза. Хотя тот, скорее всего, чувствовал кожей, как пылает лицо Такаши. Томо, в отличие от него, смущаться не стал. Он опустил ладонь на влажные растрепавшиеся волосы парня и погладил его по голове, тихонько засмеявшись. Томо не спал! Этот гад обманул Такаши, чтобы затащить к себе. Но зачем? Если бы гитаристу было куда краснеть сильнее, от его предположений это точно произошло бы. Собравшись с духом, Такаши приподнял голову, заглядывая Томо в глаза. Тот смотрел на него как-то странно, с непередаваемым восторгом и... желанием? А на губах красовалась похотливая ухмылка. Такаши понял, что не ошибся, когда свободная рука Томо скользнула на его ягодицу, а та, что придерживала за голову, потянула подбородок Такаши вперед. Томо был полон решимости и, кажется, продумал все заранее. Еще до этого дня определился в своих чувствах и желаниях, что не смог сделать Такаши. Однако теперь гитарист был готов подчиняться и внезапно понял, что ничего не имеет против действий Томо, что они не кажутся ему неправильными. Что они ему даже нравятся. Но смущаться от этого меньше не стал, все происходило слишком внезапно и дезориентировало. Все тело горело в местах соприкосновения с кожей Томо, и даже остывшая вода не могла его остудить. Сердце колотилось так быстро, словно Такаши только что пробежал марафон, в глазах плыло, парню становилось нехорошо от волнения, но Томо игнорировал это, уверенный, что может изменить ситуацию. Притянув к себе лицо Такаши, он посмотрел ему в глаза настолько убедительным взглядом, что тот начал верить, что происходящее сейчас жизненно необходимо для них. Взгляд Томо был последним, что он смог уловить, прежде чем перед глазами окончательно потемнело. Не сразу Такаши понял, что он просто опустил веки в тот миг, когда Томо прильнул к его губам своими, целуя осторожно, но скорее грубо, чем нежно. Таким уж был Томо, всегда проявлял искреннюю заботу, но действовал грубовато. Он был куда мужественнее Такаши, и, возможно, именно это их привязало друг к другу и свело в одну... Нет, не постель — в одну ванну. Страстно целоваться, лежа в ванной, было неудобно. Томо постоянно сползал вниз по скользкому дну, уходя под воду и утаскивая Такаши за собой, или бился о бортики во время их неловкой возни и попыток обнять друг друга. Томо обнимал уверенно, сильно стискивая парня, словно боялся, что тот убежит или ударится, или желал вдавить его в себя, чтобы они стали одним целым. Такаши же, несмотря на то, что быстро перестал стесняться поцелуя, охотно забавлялся с языком Томо и позволял себе кусать его губы, обнимать его побаивался. Ему неловко было прикасаться к голому телу, к нежной коже на тех местах, которые Томо ему никогда не демонстрировал... Поэтому он обнимал его за плечи, гладил спину и грудь, пытаясь перевернуться на бок, чтобы не давить на не самое крепкое тело согруппника своим весом. Но вопреки всем неудобствам и неловкостям, целоваться с Томо Такаши нравилось. Он наконец-то понял, в чем была причина его вечной тяги к басисту, и начал корить себя за глупость. Томо давно во всем разобрался, раскусил его и, наверное, ждал, пока Такаши все поймет и будет готов. А Такаши тормозил, и теперь очень жалел о том, что все то время, что они с Томо могли провести в объятьях друг друга, целуясь и укрываясь одним одеялом, они лежали на разных кроватях и разглядывали почти что родные затылки, засыпая... И Такаши мысленно благодарил Томо за то, что тот наконец-то сделал первый шаг. И не важно было, что сделал он его немного не вовремя и не в том месте. Правда, гитарист опасался думать, насколько далеко решил шагнуть Томо, но знал, что впустит его во все свои двери и, если понадобится, последует за ним куда угодно. Мокрая одежда неприятно липла к телу, делала его тяжелее и неповоротливее, а Томо она мешала прикасаться к нежной коже Такаши, к чему тот стремился, и он заметно злился, хмурясь и кусаясь каждый раз, когда не получалось проникнуть под складки толстовки парня. Но отстранять его от себя, чтобы расправиться с вредной вещью, не решался. Боялся, что Такаши придет в себя, вырвется из сплетенной Томо паутины удовольствия, которую тот не считал достаточно липкой — в чем ошибался, даже не догадываясь, как сильно Такаши к нему привязался, — и разрушит все, что у них было и что Томо сейчас пытался построить. Поэтому инициативу проявил Такаши, и не думавший сбегать. Его бросало в дрожь от перспективы соприкоснуться с Томо голыми телами, но он повторял себе, что рано или поздно это все равно произойдет, поэтому не стоит сейчас выставлять себя дураком. О том, что они оба и так уже продемонстрировали свою дурость, устроив ласки в одежде в наполненной водой ванне в три часа ночи, он не задумывался. Такаши стянул с себя кофту и швырнул на пол. Та плюхнулась на кафель с характерным звуком, и под ней тут же образовалась еще одна лужица. Чтобы отправить джинсы следом, Такаши необходимо было время. Руки не хотели слушаться, фантазия пугала создаваемыми образами, и Томо ждать не желал. Он схватил голые плечи Такаши и притянул обратно к себе с намерением продолжить их поцелуй, но уже через несколько секунд отпустил. Усадив его на себя, Томо сам расправился с его ширинкой и стянул с парня джинсы вместе с нижним бельем, когда тот нехотя приподнялся. Без одежды было непривычно, Такаши чувствовал себя уязвимым и... доступным. Томо так жадно его разглядывал и так нагло изучал руками все его тело, что не оставалось сомнений в том, что то, чего Такаши опасался, в то же время отчаянно желая, не заставит себя ждать. И парень жалел, что все случилось не после пьянки и он не был раскрепощен алкоголем. Но отступать было нельзя, и Такаши, пересилив себя, склонился, поцеловал Томо в губы, позволил ему оставить засос на своей шее, а затем перегнулся через него и схватил один из стоящих на тумбе возле ванны тюбиков. Судя по его довольной улыбке, Томо нравилось наблюдать, с каким лицом Такаши раскручивал трясущимися руками этот прозрачный тюбик, наполненный оранжевого цвета гелем. Он позволил себе немного поиздеваться над милым парнем и, сев поудобнее, стал играться с его сосками, царапая их и сжимая их до боли, о чем свидетельствовали сдавленные стоны, периодически вырывавшиеся из груди Такаши. А затем Томо лег на спину и вынудил парня, стоявшего на коленках на дне ванны, сесть обратно на него. И тогда он, не особо интересуясь желаниями партнера, обхватил их члены одной рукой и начал медленно двигать ею вдоль их длины. Такаши окончательно растерялся. Невольно подавшись вперед, он выронил из рук открытый тюбик и крышечку от него и, сам не зная зачем, накрыл руку Томо своей ладонью, повторяя ее движения. Не прекращающий улыбаться гость быстро вытащил из воды гель, о котором Такаши вмиг забыл, и, вытянув свою руку из-под его, выдавил жидкость себе на пальцы. Такаши робко продолжал поглаживать их члены, пока Томо не попросил его сменить позу. Он сперва позеленел, а затем покраснел, когда услышал, какое именно положение ему необходимо принять. Это было слишком развратно... и слишком позорно. Но парень послушно выполнил то, что потребовал от него Томо. Он встал и, когда басист подобрал под себя свои ноги, развернулся к нему спиной и опустился на колени, расставив ноги так широко, насколько позволяли размеры ванны. Руки он сложил, согнув в локтях, и уперся ими в бортик, опустив на них голову. Томо одобрительно шлепнул его по ягодице, и уже через несколько мгновений Такаши ощутил, как его пальцы, смазанные в холодном вязком геле, от которого по всей комнате разнесся запах апельсинов, проникают в его тело, и вздрогнул, напрягаясь, чтобы не рухнуть. Чувство было очень неприятным, болезненным, и Такаши большого труда стоило не всхлипывать, как девчонка. Но Томо не нравилось то, что он сжимался, поэтому он старался как можно ласковей гладил его по спине, нашептывая успокаивающие слова, и двигаться в его теле осторожнее, не делая резких движений, которые могли бы причинить боль. Сколько минут это длилось, Такаши не знал и не был уверен, что готов, но вслух доказывал обратное, только бы поскорее эта не самая жестокая, но неприятная пытка закончилась. Тем более у него начали болеть колени и руки, на которые он опирался, — все-таки ванна не была мягкой кроватью. Томо прислушался к словам парня и вынул из него свои пальцы. Сполоснув их в воде, он вновь выдавил на руку гель и смазал им свой член, правда, после погружения обратно под воду гель в большей степени смылся. Но Томо хотел, чтобы Такаши получил удовольствие, поэтому позу надо было сменить. Потянув его за бедра, он развернул парня к себе и кивком указал на свой возбужденный член. — Не уверен, что так будет удобнее, но боли ты испытаешь меньше, — объяснил он, поглаживая пальцами покрасневшие острые коленки Такаши. — Только тебе придется все сделать самому. Томо загадочно улыбнулся, и Такаши с запозданием понял, что тот имеет в виду. Но стоять на четвереньках он больше не мог, а предлагать сменить обстановку было уже поздно. Да и не хотелось отвлекаться от процесса, терять интерес к происходящему и возвращать себе здравый смысл... Стоило Томо провести рукой по дрогнувшему под его ладонью члену Такаши, как он убедился в этом окончательно. Басист потянул его за локоть вниз, и парень послушно присел. Несмело обхватив у основания орган Томо, он, придерживая его, начал медленно насаживаться, стараясь расслабиться — как показал опыт трехминутной давности, в расслабленное тело было проще проникнуть и в нем можно было двигаться свободнее и увереннее, испытывая и причиняя минимум дискомфорта. Правда, расслабиться было не так-то просто, когда толкаешь в свое девственное для мужчин тело член человека, которого еще час назад считал своим другом, но, как оказалось, любил как парня уже больше года. — Молодец, — прошептал Томо, когда Такаши насадился и приподнялся в первый раз. Тот в ответ заскулил, и Томо положил ему руки на плечи, чтобы тот не подумал отстраниться. — Тише... Такаши посмотрел на партнера как-то испуганно и жалобно и сам этого смутился, тут же переводя взгляд на грудь Томо и пытаясь вновь насадиться. Он знал, что скоро станет проще и приятнее, ему обещали это... Подняв с плеча парня руку, Томо погладил его по щеке, а затем, второй оперевшись на спинку ванны, приподнялся и подтянулся к Такаши, принимая сидячее положение. Просунув руки между его согнутыми коленями, он обхватил парня обеими руками за талию и крепко обнял, прижав к себе и опустив голову ему на плечо, и задерживал его в такой позе на несколько секунд. Такаши в ответ обвил его холодное тело своими теплыми руками и некстати подумал, что холодную воду, неплохо было бы выпустить. Устроив пальцы на талии Такаши, Томо потянул его вверх и, когда тот продолжил неловко двигаться, попытался задать темп его движениям. А Такаши старался действовать увереннее, чтобы доставить удовольствие человеку, так много сказавшему ему своими непродолжительными объятиями. Томо пытался целовать его в лоб, нос и скулы, и это мотивировало Такаши, упрямо ускорявшегося, несмотря на боль внутри и в напряженных ногах, игнорируя противные хлюпающие звуки и мешающую воду. Та плескалась под его телом, и брызги долетали до коридора, так как дверь Такаши не закрыл, заходя в ванную. Томо не выдержал и вынул пробку, отшвырнув ее куда подальше, и тут же вернул перехваченную гитаристом руку на его талию. Такаши крепко обнял его за шею и уткнулся в нее носом. Стиснув зубы, он двигался еще быстрее — делать это стало проще, когда вода ушла. И в какой-то момент он поймал себя на мысли, что не хочет останавливаться, даже если Томо этого потребует. Ощущения приятными так и не стали, однако Такаши ощутил ненормальный интерес к происходящему, и внутри становилось очень тепло и приятно, даже если тело болело, когда он начал осознавать, насколько они близки в эти секунды. В итоге возбуждение Такаши только усилилось. Он терся членом о живот Томо, к которому прижался, и был рад, когда тот сжал его орган своей рукой, хотя и поморщился от неприятной прохлады в боку, которую ощутил, когда его опять отпустила теплая ладонь. Томо быстро достиг предела. Видимо, он слишком давно и сильно желал Такаши. Тому хотелось так думать, это воодушевляло и отвлекало от плохого. Гитарист не сразу понял, почему его отталкивают и почему Томо хмурится. Что произошло, до него дошло, когда он ощутил на животе теплое семя, которое тут же зачем-то размазал рукой. В тот момент он плохо соображал, да и не стремился вникнуть в происходящее. Его волновала только рука Томо на его члене, которой тот активно двигал, восстанавливая дыхание, пока Такаши не сорвался следом, и забрызганным оказался теперь живот Томо. Наконец-то можно было сесть поудобнее, отдышаться и расслабиться, закрыв глаза на то, что тело было перепачкано в геле и сперме, а внизу живота неприятно саднило. Но Томо не позволил Такаши откинуться на бортик ванны с противоположной стороны. Он притянул его к себе, усаживая между своих ног, обнимая и прижимая к себе так, чтобы спина Такаши касалась его груди, а голову тот мог откинуть ему на плечо. Хозяин квартиры, в ванной которой утроили потоп среди ночи, так и поступил, прикрывая глаза и глуповато улыбаясь. Все-таки ему понравилось. С Томо ему понравилось бы и по углям раскаленным ходить. Такаши ощущал, как к его лбу и щекам прикасались влажные губы, а затем тела коснулись струи теплой воды... и он провалился в сон. Все-таки стрелка часов уже приблизилась к пометке «четыре». * * * Когда Такаши только проснулся, он не понимал, чем это утро отличается от других. Раскрыв глаза, он увидел потолок спальни своей квартиры, освещаемый лучами дневного солнца, в которых плясали пылинки, после чего зевнул и потянулся, выставляя в стороны руки. Но одна из них уперлась в чью-то спину. Повернув голову, Такаши не удивился, обнаружив рядом с собой Томо, хотя и не вспомнил сразу о том, что они творили ночью в ванной. Но когда парень попытался сесть, он ощутил тупую боль в том месте, на котором принято сидеть, и тут же на него нахлынули воспоминания о недавних событиях. Да такой мощной волной, что сбили с ног. Такаши ни о чем не жалел, он просто не мог поверить, что это на самом деле произошло, однако доказательства уже дали о себе знать. Такаши неуверенно протянул руку к Томо, спешно решая, стоит его будить или нет. Он убрал ее в последний момент и, развернувшись к спящему спиной, спустил с кровати ноги. Когда проснется, тогда и проснется, а Такаши надо еще разобраться с оставленной на кухне ночью едой и привести себя в порядок. Но тут малая часть ночных событий повторилось. Как только Такаши отвернулся, Томо, вновь притворявшийся спящим, резко схватил его за предплечье, заваливая обратно на постель. Однако целоваться после этого он не полез, к счастью или несчастью Такаши. Хозяин квартиры удивленно посмотрел ему в глаза, без слов спрашивая, зачем Томо сейчас это сделал. Зачем он сделал это ночью, было вроде бы понятно. И пока Такаши терялся в догадках, Томо просто лежал и любовался им, скользя взглядом по голому телу, не прикрытому одеялом. Сам басист был одет в те пижамные штаны, что дал ему Такаши, а согруппника своего — отныне возлюбленного — не нашел, во что одеть, или просто не пожелал скрывать под одеждой его красивое тело. — Томо... То, что было ночью... — тихо произнес Такаши, не зная, что он хочет сказать, но чувствуя, что сказать что-то надо. Тишина его угнетала. — Если скажешь, что это ошибка, случайность и что этому не стоит придавать значения, я тебе врежу, — на полном серьезе пригрозил Томо, вплетая пальцы в фиолетовые прядки волос Такаши. И добавил: — Со всей силы. Нет, Такаши и не думал говорить что-то подобное. У него язык не повернулся бы назвать предназначенного ему судьбой человека ошибкой. А он был уверен, что Томо — его человек, тот, кто ему нужен. Поэтому сказал только правду и ничего, кроме нее. — Нет. То, что было ночью, мне очень понравилось, — одними губами произнес он и широко улыбнулся. После этого, чувствуя, как щеки начинают гореть, он перевернулся на живот и спрятал лицо от пытливого взгляда басиста, уткнувшись им в подушку. — Тогда, может, повторим? — тут же последовало предложение от Томо, и Такаши ощутил, как любимые руки скользят по его спине, дыхание другого человека обжигает шею, а плечо царапает щетина. Он не смог ничего ответить. Только еще шире улыбнулся в подушку, мысленно произнося слова, которые попробовал и которым поверил впервые: «Люблю тебя, извращенец».