Варшава

- А почему ты захотел именно белую одежду? - Ну, скажем, я просто соскучился по тем временам, когда еще не носил мантию Великого Магистра. Шурф в белых парусиновых штанах шагает по мостовой справа от меня. На один его шаг приходится два моих. Мда, немаленький он - в моем мире тоже на целую голову выше всех, поэтому потерять его в толпе невозможно. Но я все равно стараюсь не отставать: его шаг - два моих, его шаг - два моих... - Как называется этот город? - Это Варшава, Шурф. - Почему ты притащил меня именно в Варшаву? Ты жил здесь раньше? - Я был тут проездом - так, на выходные. Бегал аки загнанный конь, пытаясь успеть посмотреть все и сразу, и очень жалел, что не могу спокойно и в приятной компании пройтись по здешним улицам. Шурф удовлетворенно кивает - он согласен быть приятной компанией для меня, и смотрит по сторонам фотографирующим взглядом. Если бы не толпа, он бы, наверное, остановился и начал записывать свои впечатления в дорожную тетрадь. Но остановиться мы не можем: в мае в центре Варшавы движением управляет толпа туристов. Я не смотрю по сторонам, я не могу оторвать взгляда от ног Шурфа, чеканящих шаг по мостовой. Это так непривычно: незакрытые тканью лоохи ноги Шурфа. Его шаги - величина постоянная и не подлежащая изменениям, это как работа слаженного механизма - и я пытаюсь наполниться их ритмом, согласовать с ними свое дыхание. Его шаг - два моих... На мосту через Вислу я замечаю, что Шурф наблюдает за тем, как я считаю его шаги, и улыбается уголками глаз. - Мне очень льстит то, что ты предпочитаешь смотреть именно на меня, но ты лишаешь себя впечатлений. Между прочим, тут очень занимательно, Макс. Все это Шурф говорит с такой убийственной иронией, что я не выдерживаю, смеюсь в голос, резко останавливаюсь - и тут же получаю толчок в спину от пожилого китайца с фотоаппаратом. Я бы, наверно, упал на мостовую, если бы не Шурф, который, решив воспрепятствовать моему более близкому знакомству с этой затоптанной туристами поверхностью, подхватывает меня и, не сбиваясь с шага, ставит на ноги. Его руки настолько горячи, что я опасаюсь увидеть тёмные пятна, как от утюга, на своей футболке с Чарли Уотсом. Я, кстати, вовсе не специально так нарядился. Щель между Мирами, видно, обладает особым чувством юмора, раз, выдав несколько комплектов белой одежды для сэра Лонли-Локли, она снабдила меня футболкой с изображением Шурфа за барабанами, а также бейсболкой и рваными джинсами. Как я ни старался достать себе что-то еще, ничего не вышло, и в результате мы обзавелись только черным зонтом-тростью от Джорджо Ферре, который качался теперь на согнутой в локте руке сэра Шурфа. Кстати, недешевым таким зонтом. Шурф так странно смотрелся без головного убора и в одежде из моего мира, что первое время я периодически тряс головой и тер глаза, думая, что это всего лишь очередное наваждение. Наконец нам удаётся выбраться из толпы, мы отходим к самому краю моста и устремляем взоры на воду. - Ну, как тебе? Это, конечно, совсем не Гребень Ехо... - Но весьма симпатично, - договаривает за меня Шурф и улыбается. Это тоже, кстати, смотрится непривычно и странно, однако с тех пор, как Шурф вступил в должность Великого Магистра, улыбаться и шутить он стал в несколько дюжин раз чаще. Я трогаю его лоб на всякой случай - вот только не хватало, чтобы Шурфа хватил солнечный удар! Все-таки, он совершенно не привык ходить без головного убора, а солнце в весенней Варшаве - это вам не абы что, печет довольно сильно! Но голова у Шурфа холодная, светлые жесткие волосы, аккуратно убранные в хвост, отражают солнечный свет, а зеленые глаза похожи на северное море. Весь Шурф - словно не отсюда, как будто вырван из контекста. Шурф с любопытством смотрит на мои манипуляции с его головой и обнимает меня за плечи. Рука его по-прежнему очень горяча. - Хоть ты и Великий Магистр, но в нашем мире твой жест может быть истолкован негативно. - Мне убрать руку или заклятье невидимости тебя устроит? - О, сэр Шурф, я всегда знал, что ты настолько крут, что можешь наложить заклятье невидимости безо всякой Угуландской Очевидной Магии. Шурф вдруг становится очень серьезным, убирает руку и некоторое время пристально смотрит мне в глаза: - Рядом с тобой, сэр Вершитель, я могу почти все. Никакое Сердце Мира не может сравниться с твоей верой в мое безграничное могущество.