Ты сказал: "Да"

Утро пришло внезапно. Тошнота, слабость во всем теле и ноющие мышцы. Моя голова решила, что мне недостаточно плохо, и разразилась невыносимой головной болью. С трудом открыв глаза, мысленно поблагодарив погоду за серое облачное небо, не пропускавшее ни одного лучика так ненужного мне сейчас солнца, я повертел головой и осмотрел местность. Мда... Лучше не придумаешь! Мои «любимые» друзья все-таки бросили меня на кладбище. Кажется, когда я уже совсем напился, то говорил что-то о том, что мне будут рады только на том свете, да и даже это еще спорный вопрос. И как это понимать? Зачем они притащили меня сюда и бросили? Это вроде как такая смешная шутка? Ха-ха, обхохочешься... - Извини, ты сидишь на моей могиле, - мои размышления прервал недовольный голос откуда-то сверху. Я повертел головой и, наконец, увидел, что за надгробием стоит парень и недовольно смотрит на меня. - Да, - это все, что я смог из себя выдавить, чем еще больше его разозлил. - Ты в курсе, что от тебя еще и несет за километр? - я удивленно поднял брови. - И, как я уже сказал, ты сидишь на моей могиле! Так что будь добр, подними свою тощую задницу и вали отсюда! - Что значит на твоей могиле? На ней что написано, что она твоя? - встав и отряхнувшись, неуверенно спросил я. Парень разозлился еще больше. - Вообще-то, написано! - и ткнул пальцем в табличку. Я прочитал: «Бутман Александр Адамович», потом потер свою многострадальную голову, посмотрел на парня и неуверенно улыбнулся. Только сейчас я понял, что он очень красив. Русые волосы, яркие голубые глаза, аристократические черты лица, а еще высокий, очень высокий. Я ему, наверное, едва до плеча достаю со своим метр с кепкой. Кажется, я слишком долго его разглядывал и когда понял это, был рад тому факту, что хоть кожа у меня и бледная, но никогда не краснеет, а то я бы уже был красный, как помидор. - Что? Никогда не видел призраков? - съязвил парень, чем вывел меня из ступора. Я ничего не ответил, просто перевел взгляд на фотографию, затем на него и снова на фотографию. А потом развернулся и пошел искать выход. Как я оказался в такой ситуации? Как говорится: "Начнем сначала". Мне восемнадцать, я учусь на первом курсе местного юридического университета. Почему юридического? Потому что мама у меня адвокат, успешный адвокат, а папа у меня тоже адвокат, а я - бесхребетный человек, который сам не знает, чего он хочет. И обычно я делаю все, что от меня хотят родители, исключением стало вчерашнее утро и мамина просьба-приказ. - К моей начальнице завтра приезжает внучка, но у нас сейчас очень важное дело, времени совсем нет. И она попросила меня познакомить ее с тобой; я как-то показывала ей твои фотографии, видимо, она запомнила. Девушку зовут Арина, она твоего возраста. Погуляете, развлечетесь, покажешь ей город. У нас сейчас действительно полный завал, так что твоя помощь будет как нельзя кстати. С самого начала разговора я хмурился и кусал губу, пытаясь убедить себя не спорить с мамой, но когда она замолчала, все-таки не сдержался. - Я никуда с ней не пойду. - Ах, да, сегодня вечером в центре будет... - продолжила говорить мама, помешивая яичницу, а потом оглянулась на меня: - Что ты сказал? - Я сказал, что я не пойду никуда ни с какой Ариной. - Я бы тоже не захотел быть клоуном, - поддержал меня отец. - А ты не вмешивайся! - мама ткнула в него пальцем, дождалась утвердительного кивка и повернулась ко мне. - Ты пойдешь! - Нет. - Пойдешь! - Нет. И дальше мы еще долго препирались в таком духе, пока мама не воскликнула: - Почему же ты не пойдешь, господи?! Ну что за наказание-то такое! - Не пойду и точка. - Назови хоть одну причину! Почему молодой парень не может пойти погулять с симпатичной девушкой? - Есть причина. - И какая же?! - Не важно, - я встал из-за стола и уже собрался уйти в свою комнату, но мама меня не выпустила. - У тебя есть девушка? Да? Поэтому? - Да нет у меня никакой девушки! - Что тогда все это значит?! Стой! Не смей отворачиваться от меня! Я тебя спрашиваю! - Я тебе отвечаю! - Что ты мне отвечаешь! Все, закончили разговор. Ты идешь и точка. - Не иду! - Идешь! - Я - гей! И никуда не пойду... Мама уже набрала в легкие побольше воздуха, подняла руку, чтобы схватить меня за плечо, и так и замерла. Замер и я. Вот уж никак не ожидал, что просто возьму и скажу это. Я понял, что не такой как все еще лет в двенадцать и до этого дня ни разу не произносил вслух. Даже мои друзья ничего не знали. Я боялся открыться и никогда не думал об этом. А в тот момент просто взял и сказал без всяких задних мыслей. Через какое-то время мама отмерла и села на стул рядом с отцом, который поднял на меня ошарашенный взгляд и твердо произнес: - Пошел вон! Я еще секунду смотрел ему в глаза, а потом развернулся и ушел. Долго бродил вокруг дома, а потом позвонил своему лучшему другу Дену и напросился в гости, сказал, что поссорился с родителями и что не прочь напиться до потери человеческого вида, на что друг лишь довольно рассмеялся. Потом была пьянка, много людей, много алкоголя и утро на кладбище. Я легко нашел выход и отправился в сторону дома. Меня ведь еще не окончательно выгнали. Все-таки прошла целая ночь, и родители, и я уже немного успокоились, поэтому можно будет спокойно поговорить. Вот когда мне укажут на дверь, тогда и буду думать, как жить дальше, а пока в голове летали лишь мысли о воде, о душе и странном парне-призраке. - Боже! Ян! - воскликнула мама и прижала меня к себе, как только я открыл дверь. - Где ты был?! Мы так волновались! И на звонки не отвечал! У тебя совесть есть?! Фу, господи! Чем от тебя воняет? Быстро в душ! Иди, потом поговорим. Я изображал рыбу, только открывал и закрывал рот, не произнося ни слова, и был благодарен маме за то, что она впихнула меня в ванную и оставила одного. Мне нужно было перевести дыхание, подумать обо всем. Однако думал я только о кладбище. Чем меньше болела моя голова, тем больше я убеждался в том, что это была галлюцинация. Реалистичная такая галлюцинация. Ведь не мог же я и вправду с призраком говорить. В том, что парень на фотографии с надгробия и парень, разбудивший меня, - один и тот же человек - я не сомневался. Да и думать, что я перепил, было легче, чем думать, что я сошел с ума или, того хуже, действительно встретился с призраком. Когда все банные процедуры подошли к концу, я надел халат и вышел. Родители уже сидели в гостиной, поэтому пришлось быстро одеться и выйти к ним на серьезный разговор. - Не делай такое обреченное лицо! - расстроено заговорила мама и взяла меня за руку. - Мы с папой люди современные, все понимаем. Просто нам нужно время, давай не будем спешить. Дай нам свыкнуться с тем фактом... - С тем фактом, что моего сына трахают мужики! - завопил отец и стукнул кулаком по спинке дивана. Отец у меня страшен в гневе. Представьте себе двухметрового здорового мужика с черными злыми глазами, который может одним ударом разломать стол на две части. Да-да, такое уже было, когда он узнал, что мама снова начала курить. Был жуткий скандал. Крики, сломанная мебель, слезы, причитания, обнимания и примирение. Увидев его сжатые кулаки, я пожелал исчезнуть, поэтому вжался в маму и неожиданно для самого себя всхлипнул. - Не ори на него! Он в этом не виноват! - Никто меня не трахает, - взвыл я и спрятался за мамину спину. Отец хмыкнул и отвернулся. - Ян, успокойся, говорю же, все будет хорошо. Ну, мы же не звери какие-то. Скажи, а ты уверен в том, что... - мама замялась, отец снова хмыкнул. - Ну, что ты точно... - Гей? - мама кивнула. - Да, уверен. Я прошел все стадии. Сначала отказывался принимать то, что я не такой, как мои друзья, что мне не нравятся девушки. Потом злился на всех и на вас тоже, что родили меня таким. Потом пытался встречаться с девушками, но ничего не выходило, я даже целоваться с ними не могу. Потом, когда понял, что ничего не выходит, то сильно расстроился. Помнишь я еще из дома две недели не выходил? - мама кивнула. - И вот теперь я принял себя таким, какой я есть и даже вам рассказал, хоть и не собирался. - Собирался всю жизнь молчать и тайком ходить по этим вашим притонам? - подал голос отец. - В моем доме я этого не потерплю! - По каким притонам, Рома? Ты что несешь, идиот?! - мама хлопнула отца по плечу. - Мы же договорились! - Это ты о чем-то там сама с собой договорилась! Мое мнение тебя вообще интересует? У меня сын педиком оказался! Это все твои гены! Твой братец такой же извращенец! Я встал с дивана и ушел к себе, надел наушники, включил музыку и незаметно для себя самого заснул. У меня был еще один день на то, чтобы прийти в себя, а с понедельника начнутся занятия и мне будет уже не до самокопания. Главное, что из дома не выгнали, остальное - проблемы второстепенные. Следующим утром я встал раньше всех, запихал в себя бутерброд, запил его кофе и ушел из дома. Пусть они без меня ругаются, мне и без их ссор невероятно плохо и одиноко. Ноги привели меня к кладбищу. Я не знал, чего хотел больше. Увидеть снова того парня и убедиться в том, что моя крыша уехала, или никогда больше его не встречать. Хотя, вру. Я безумно хотел встретиться с ним снова. Уже подходя к могиле, я понял, что там никого нет, но все равно подошел, сел на маленькую скамейку и стал смотреть на фотографию. Моя жизнь разваливается на части, я понятия не имею, как вернуть нормальные отношения с родителями, как закрыть дыру, что уже давно образовалась внутри меня, но больше всего меня расстроило то, что я больше не встречу мертвого парня. - Йо! - услышал я над ухом в самый разгар своих рыданий. - Что ты тут опять забыл? По мне соскучился? Я наскоро вытер слезы рукавом ветровки и шмыгнул носом. Парень сел рядом со мной и закурил. - Ты мой первый посетитель, - как-то безэмоционально произнес он и хмыкнул. - Прости, что спал на твоей могиле, - произнес я первое, что пришло в голову, и парень рассмеялся. Потом повернулся ко мне и пристально вгляделся мне в глаза. - Смешной ты, - наконец сказал он и затянулся. - Чего ревел-то? - Я - гей. Сказал и закрыл рот рукой, потом резко вскочил и отошел на пару шагов. Зачем я это сказал? Меня кто-то проклял, и теперь я всем людям при встрече буду говорить о том, что я гей? Голубые глаза чуть сузились, и красивое лицо моего нового знакомого украсила веселая улыбка. - Серьезно? - Я... Прости... Я не хотел... Не знаю, зачем это сказал... - паникуя, пробормотал я и, закусив нижнюю губу, начал теребить рукав толстовки. - Я, наверное, лучше пойду... куда-нибудь... - Стой, дурак! - он схватил меня за руку и усадил рядом с собой, помолчал немного, а потом расхохотался. И продолжал хохотать минут пять, пока я сидел рядом и сгорал от стыда. - Хватит ржать, блин. Стыдно-то как! - Ой, не могу. Ты просто нечто! - отсмеявшись, сказал он и хлопнул меня по плечу. - Так ты плакал, потому что гей? - Нет, не совсем, - я перевел дыхание и отвернулся от него. - Я сказал родителям и... в общем, они не очень обрадовались. - Из дома выгнали? - Нет. Вчера, когда я тут спал, думал, что выгнали, но потом оказалось, что нет. Короче, я сам еще не понял, чего они от меня ждут. А ты, правда, призрак? Спросил и замер. Он долго молчал, а потом тяжело выдохнул, и я невольно повернулся к нему, наткнувшись на пристальный взгляд голубых глаз. Сердце сорвалось на бешеный ритм, во рту разом пересохло, воздуха начало не хватать. Ой, не хорошие это симптомы. Не хватало еще влюбиться в призрака! - А что, если так? - ответил он наконец. - Что, если я призрак? Я сглотнул огромный ком в горле и еле слышно прошептал, не отводя взгляда: - Не знаю. - Ты придешь еще? - Конечно! Конечно, приду, просто... Просто я не верю в призраков и все такое... Так что, получается, что я сошел с ума, а это, знаешь ли, не радует. Мало того, что я гей, так еще и чокнутый... Он снова рассмеялся, а потом протянул мне руку. - Алекс, - сказал он и улыбнулся. - И то, что ты в меня не веришь, вовсе не означает, что я не существую. - Ян... - я пожал довольно холодную руку, чувствуя дрожь во всем теле от его близости, и тоже постарался улыбнуться, правда, слишком нервно получилось. - А как ты умер? - Умер? - удивленно спросил он, потом перевел взгляд на могилу. - А, ты об этом... - он перестал улыбаться и нахмурился. Интересно было наблюдать за сменой эмоций на его лице, будто книгу читаешь. - Если тебе тяжело или ты не хочешь рассказывать это малознакомому чокнутому гею, то я пойму... И, в общем... Прости, я... - я начал вставать со скамейки. - Стоять! Куда ты все время пытаешься убежать? Тебя и из дома также выгнали? Сказали иди, ты и пошел? - Что-то типа того... - неуверенно пробормотал я и смущенно опустил глаза. - Вот, - Алекс протянул мне руки. Из-под рукавов были видны яркие рубцы, я подтянул один рукав вверх к локтю и ахнул. Шрам шел от запястья до самого сгиба, чуть по косой так, чтобы наверняка распороть вену. Наверное, на моем лице отразились все мои эмоции: необъяснимый страх, неверие, ужас и желание знать. - Зачем? Зачем ты это сделал? Почему? Алекс закрыл рукой рот и глубоко вдохнул носом, потом повернулся ко мне боком и стал смотреть на свои кеды. Одна его нога нервно дергалась, руки сжались в кулаки. Я видел, что ему тяжело, но ничем не мог ему помочь. - Ты жалеешь, да? - Нет, - грустно улыбнувшись, ответил он. - Я поступил бы так же, если бы мог повернуть время вспять, хоть сейчас это решение и кажется мне до невозможности глупым. Просто, тогда я был в отчаянии... Я и сейчас... - он поднял голову вверх и посмотрел на небо, а я смотрел на его профиль и сдерживал желание прижаться к нему, крепко сжать в объятиях и... поцеловать? - У тебя что-то случилось? - Моя мать. Она немного... Хм... После смерти отца, она сильно изменилась, стала пить, водить домой всякий сброд, меня била, но это можно было пережить. Я старался ее поддерживать, пытался как-то помочь, но меня она не слушала и никого не слушала, пока... Я не знаю, как и где они познакомились, даже не знаю, кто они точно такие. Какие-то религиозные фанатики, секта... Мда... - он достал сигарету, затянулся, потом посмотрел на меня как-то странно и хмыкнул, отчего мое сердце предательски замерло. - И почему я тебе это рассказываю? Кто ты такой? - я понял, что отвечать не обязательно, поэтому просто закусил губу изнутри и начал теребить свой многострадальный рукав. - Не парься. Это я так... В общем, если раньше она меня практически не замечала, не трогала почти, только иногда, когда напьется, могла полезть в драку, кричать всякое, то после того, как ей промыли мозги... - глубокая затяжка и тяжелый выдох. - Сначала она запретила мне курить, потом гулять с друзьями, потом забрала мои документы из университета и заперла меня дома. Я не мог найти ключи, не мог ничего сделать, кричал, но... Да кому какое дело до того, что происходит в соседней квартире?! Весь дом был заставлен консервами, телефон не работал, мобильник она выкинула. Я целыми днями слушал ее проповеди... И она что-то подсыпала в еду... Все смешалось в голове. Я почти ничего не понимал. И потом просто заперся в ванной и вскрыл вены. Я не знал, что сказать. Казалось, что любое мое слово будет лживым и неправильным, поэтому мы просто долго сидели и молчали. Алекс курил и думал о чем-то, я раздирал рукав и кусал губы. - Мои проблемы кажутся мне незначительными... теперь. Прости. Алекс пихнул меня в плечо и улыбнулся. - Дурак. Я повернулся к нему и замер, попав в плен его блестящих глаз. Вдруг заметил его длинные пушистые ресницы и маленькие синие точечки у зрачков. Сердце снова пустилось в пляс, в животе все стянулось в тугую пружину, захотелось прижаться губами к уголку его глаза, к щеке и, наконец, к губам. Я рвано вдохнул и закусил губу сильнее. В тот момент мне показалось, что Алекс чуть наклонился ко мне, что он услышал бешеный стук моего сердца. Никогда, еще никогда со мной такого не было. Я знал, что меня привлекают парни, меня тянуло к ним, мне нравились их тела, но я ни в кого не влюблялся раньше и даже не думал о том, что мои чувства могут стать взаимными. Это было на грани фантастики. Абсолютная тишина, нарушаемая только нашим дыханием и контакт глаза в глаза, будто душа к душе. - У тебя телефон звонит, - немного резко произнес Алекс и отвернулся. Я же еще несколько мгновений смотрел ему в затылок, пытаясь вернуться в реальность. - Да, мам. - Где тебя носит? Мог бы хоть предупредить, что уйдешь с утра. Я думала, что ты спишь, не решалась разбудить, а тебя, оказывается, там и не было. - Прости, я просто рано встал. Не подумал написать записку. - Иди домой. Отец уже остыл. - Хорошо. Пока. Я повернулся к Алексу и улыбнулся. - Иди. Я никуда не денусь. Приходи завтра. - Да, я приду после занятий, - я встал и сделал пару шагов к тропинке, не зная, как попрощаться, но Алекс уже потерял ко мне интерес, он повернулся к своему надгробию и замер. - Пока. Дома меня ждали непривычно приветливые родители. Видимо они все-таки о чем-то договорились между собой и теперь придерживались своего сценария. Меня же после разговора с Алексом все меньше и меньше расстраивала эта ситуация, поэтому я подыгрывал им, улыбался и изображал примерного мальчика. К вечеру написал реферат, потом поучаствовал в совместном ужине и даже помог маме разобрать кое-какие документы. Позвонил другу, сказал, что все наладилось, выслушал его веселый рассказ о наших кладбищенских приключениях той ночью и удивился тому, как мало я помню. Оказывается, что я и им рассказал, что я - гей, а потом орал, что никто меня не любит и что я так и подохну девственником. В общем, после его рассказа меня чуть было не стошнило от страха, стыда и волнения, но он заверил меня, что все уже давно думали, что я гей, поэтому никто и не удивился. К такой лояльности я готов не был, поэтому после разговора с другом еще долго лежал на кровати и изучал потолок, пытаясь понять, в том ли я вообще мире живу. Как-то он представлялся мне куда более агрессивным, а вообще стыдно было до боли за себя и за свое поведение. Может я просто подсознательно выбрал себе таких друзей? Я помню, как издевались в школе над одним мальчиком на год младше нас из-за того, что узнали, что он гей. Не может быть, чтобы со мной было по-другому. И вообще, что значит они догадывались? Что со мной не так? Я резко подскочил и подошел к зеркалу. Ну, одежда как одежда. Может джинсы узковаты, но это же не преступление, не? Фенечки и кольца вроде тоже сейчас не новость, их многие носят. Стрижка обычная, челка даже глаза не закрывает, да и вообще я какой-то обычный. Глаза и волосы такие же черные, как у отца, а вот тонкие черты лица - это от мамы. Моя проблема в том, что я жутко мелкий и худой. - Что ты делаешь? - сердито спросил отец, заглянув ко мне в комнату, как раз когда я стоял задом к зеркалу и разглядывал свои острые лопатки. - Я похож на гея? Отец округлил глаза и хлопнул дверью. Я еще какое-то время смотрел на нее, а потом понял, что ляпнул. - Нашел у кого спросить, блин! Дверь снова открылась, отец все-таки зашел в комнату. - Пап, я не о том, о чем ты подумал, спрашивал. - Ну-ну. - Просто Ден сказал, что он и так догадывался, что я гей, поэтому и не удивился, вот я и подумал, что во мне такого-то... Папа сел на кровать и внимательно на меня посмотрел, потом покрутил рукой, чтобы я повернулся спиной. - Не знаю, - наконец выдал он. - Обычный подросток. - Вот, видишь. И я думаю, что обычный и веду я себя, как все. Тогда, почему он так сказал? Папе этот разговор явно не нравился, но он сдерживался. - Может проблема не в том, как ты выглядишь. Может они так думали, потому что ты на девочек внимания не обращаешь? - Точняк, - протянул я. - Я же только в школе с одной встречался, да и то неудачно. - Слушай, Ян, я стараюсь тебя понять, честно. Да и не первый ты такой в моей жизни. Просто не думал, что мой сын окажется изв... геем. Ты вот, скажи мне, ты... это у тебя... или... Короче, ты уже спал с кем-нибудь? С парнем. Парень у тебя есть? Да, отцу было со мной нелегко, а еще я видел, как мама маячит за чуть приоткрытой дверью, готовая в любой момент вбежать в комнату и броситься меня защищать, поэтому постарался не рассмеяться. - Какой парень, пап?! Ты о чем? Да я даже не целовался еще ни с кем, ну, кроме той девочки из школы. И вообще, думаешь геев много и они кричат об этом на каждом углу? Да в нашем городе вообще глушь полная в этом плане. В этот момент мама все же зашла в комнату и села рядом с отцом. - Как бы там ни было, если у тебя появится такой человек, то ты нас с ним обязательно познакомь, - сказала она. Я закатил глаза и кивнул. - Ладно, мы пойдем, а ты не засиживайся допоздна. Ох, знали бы они, что я влюбился в несуществующего человека, упекли бы меня в дурку. Лег спать я с тяжелыми мыслями, проворочался полночи и чуть не проспал занятия. Еле успел добежать до аудитории и усесться на свое место, как прозвенел звонок. Целый день надо мной подшучивали, а на обеде один из малознакомых мне старшекурсников подошел ко мне в очереди и намекнул, что был бы не прочь переспать с таким милым мальчиком, как я; однако, в целом день прошел и вполовину не так ужасно, как я себе представлял. Ден вообще вел себя, как обычно, и как бы я к нему не приглядывался, так никаких изменений в его отношении ко мне не нашел. И, конечно, после занятий я сразу же побежал на кладбище, кое-как отделавшись от друзей, которые звали меня в кино на какой-то очередной боевик. - Привет, - слишком громко выкрикнул я, подбегая к знакомой фигуре. - Ты слишком радостный для этого места, - пожимая мне руку чуть дольше обычного, сказал Алекс. - Я думал, ты не придешь. - Почему? Я же пообещал. - Может, пройдемся по территории, я устал сидеть на одном месте. - Не знал, что призраки чувствуют усталость. Алекс задумался. - Ну, есть же такое понятие, как моральная усталость. - Точно. Но ты ведь не всегда здесь? В прошлый раз, когда я пришел, тебя здесь не было. Алекс довольно ухмыльнулся. - Это секрет, - подмигнул он мне и, взяв за руку, потянул куда-то в сторону старых могил. - Смотри. Мне было все равно, что он там мне показывает, потому что я думал только о том, как его рука сжимает мою, как это приятно и как бы мне не растаять от блаженства. - Несколько дней я не буду сюда приходить, но в субботу мы можем встретиться. Принеси орехи, попробуем их выманить. - Кого? - Белок, - недовольно пробормотал он, и я только тогда заметил, куда он показывал. - Ой, там малыш! Смотри-смотри! - я вцепился в его рукав и стал дергать и восхищенно подпрыгивать, пока не перепугал всех белок. Они разбежались в разные стороны, шурша сухими листьями. - А какие орехи нести? - Да любые, - хихикнув, ответил Алекс и снова взял меня за руку. - Чищеные? Наверное, лучше чищенные. А их здесь много? - Много. Мы недолго пробыли вместе, мне снова позвонила мама и попросила прийти домой и приготовить отцу ужин. Я попрощался с Алексом и пообещал прийти в субботу, чуть не сказав, что буду ужасно скучать. Пока шел домой, пытался уговорить свое сердце не сжиматься так сильно, но оно меня не слушало. Я думал о том, как прожить эти дни без него и не умереть от тоски. И что я буду делать, если он вообще не сможет приходить ко мне, что если он не сможет больше быть таким материальным? Что если он станет таким, какими обычно бывают призраки - бесплотным. Как тогда я это переживу? Если бы я не знал, как это здорово, восхитительно прекрасно ощущать его холодную руку в своей руке, может, мне было бы не так больно потерять возможность прикасаться к нему? Я всю неделю доставал друзей своими унылыми комментариями, старался чем-нибудь себя занять, чтобы отвлечься от мыслей, ходил по дому из угла в угол и даже смотрел с отцом старые футбольные матчи, чем сильно его порадовал. Мы еще несколько раз разговаривали о моей ориентации, но к концу недели все темы себя изжили. Правда в пятницу вечером родители ходили на день рождения к маминому брату и вернулись оттуда оба в плохом настроении. Они долго не заходили в комнату, и я решил проверить, чем они там так заняты. И стал свидетелем странного спора. - То есть, по-твоему, это вполне нормально? Уж лучше бы он какую-нибудь девку обрюхатил, так у ребенка хоть мама была бы, а с этим суррогатным материнством получается, что у ребенка будет два отца! Два отца! Как ты себе это представляешь? - шипел отец, стараясь не повышать голос. - В современном мире это не дикость. К тому времени, когда это произойдет, таких пар будет уже много. Даже сейчас такие семьи в Европе не такая уж и редкость, - деловым тоном, нарушаемым икотой, заявила мама. - С чего ты взяла? Конечно, это редкость. И мне жалко этих детей. Нет. Мы найдем какую-нибудь барышню и все, - припечатал отец. - О чем это вы тут спорите? - О, - уже в полный голос воскликнула мама, - мы говорим о ваших детях. - О чьих? - не понял я. - Как о чьих? О твоих и твоего мужа. - Моего мужа? - снова не понял я. - Что вы пили? Какие дети, какой муж? Мне восемнадцать! И у меня даже парня нет! Дурдом. И я еще себя ненормальным считал... - последнее я пробурчал себе под нос и ушел в свою комнату. Родители еще некоторое время шушукались у моей двери, а потом заперлись в спальне. Я же помотал головой, стараясь выбросить из нее ненужные мысли. Это они уже всю мою жизнь что ли расписали? А имена моим детям они интересно тоже уже придумали? Что за чушь?! Я закрыл лицо руками и упал на подушку. Если я скажу им, что, кажется, встречаюсь с парнем, который умер больше полугода назад, как они это воспримут? Я рассмеялся, когда представил их лица, и тут же загрустил. А вот и правда, что будет дальше? Я так и буду ходить на кладбище до тех пор, пока Алекс не исчезнет? А потом что? Может мне тоже умереть? А вдруг я не смогу найти его после смерти, а вдруг я не смогу быть таким, как он? Вдруг я попаду в другое измерение, и тогда шанс на встречу вообще исчезнет? Нет. Я не должен, не должен думать о таком, по крайней мере сейчас, пока у нас еще есть время. Я повернул голову, посмотрел на пакет с орехами и улыбнулся. «Уже завтра я смогу его увидеть», - подумал я и почти сразу заснул. Но в субботу все пошло наперекосяк. Сначала нас задержали в университете, неожиданно добавив еще одну пару, потом меня поймал в туалете тот самый странный старшекурсник и попытался поцеловать. Я хоть и маленький, но не слабак, поэтому первым делом двинул ему пяткой в колено, а потом коленом в солнечное сплетение и рванул наружу, налетев на Дена. А Ден был большим и страшным. Мы вообще представляли странную парочку: широкий высокий Ден и худой маленький я. Над нами часто беззлобно подшучивали, но нас это не задевало. Мы дружили с детского сада, жили в соседних домах, и я вообще удивлен, как это я смог так долго скрывать от него свою ориентацию, хотя, как оказалось, слова ему и не были нужны, он и так все понял. - Убью, - проревел мой друг, лишь глянув в мои испуганные глаза, и залетел в туалет. Я побоялся туда заходить и остался снаружи, даже не сомневаясь в том, что Ден победит. И уже через пять минут мы вместе шагали к выходу. Он ничего не говорил, только поглядывал на меня из-под своей косой челки, пытаясь определить мое состояние. А я уже и думать забыл об этом инциденте, мысленно я уже был на кладбище, с Алексом. - Ты как? Нормально? - Да, он ничего не сделал. Только прижал к стене. Прости, что я такой... Вечно тебе из-за меня достается. - Дурааак, - довольно протянул Ден, крепко обнимая меня за плечи. - Ты ж мой лучший друг. - А ты мой, - я тоже улыбнулся и вдруг подумал, что нехорошо скрывать от друга Алекса. Надо бы ему все рассказать, но только не сейчас. Позже. - Слушай, ты в последнее время какой-то совсем уж чудной. Я имею ввиду, чуднее обычного. Я понимаю, что тебе нелегко сейчас, и с предками и здесь, но если что-то такое случится, ты ведь расскажешь мне, да? - Ден, я только тебе и расскажу, если что-то случится, - заверил я друга. Мы стукнулись кулаками и разошлись. Я уже собрался бежать на кладбище, как позвонил отец и попросил зайти домой, так как, кажется, мама еще утром забыла выключить утюг. И вот из-за задержки в университете и этого нелепого утюга, который оказался выключенным - о чем я тут же гневно рассказал маме по телефону, - я опоздал к Алексу почти на четыре часа. Когда я пришел на кладбище, его там не было. Сначала я не хотел признавать, что не смогу его сегодня увидеть, все сидел там и сидел, пока совсем не стемнело, а потом, когда понял наконец, что ждать бессмысленно, разревелся и позвонил Дену. Конечно, я не собирался рассказывать другу обо всем по телефону, но все равно рассказал, как часто со мной бывает в последнее время. Просто словесное недержание какое-то. Как ни странно, но Ден смеяться не стал и сумасшедшим меня тоже не назвал. Он попытался объяснить все произошедшее с рациональной точки зрения и посетовал на то, что это его вина, мол не уследил, оставил лучшего друга на кладбище и вот теперь с ним творится такая необъяснимая херня. К концу разговора уже я утешал друга и уговаривал его не расстраиваться так сильно. В воскресенье Алекс тоже не появился, как и всю следующую неделю. Я не мог нормально спать, есть и даже учиться стало слишком тяжело. Мама ругалась, говорила, что я сильно похудел, пыталась понять, что со мной творится, но я молчал, как рыба. Только Ден мог меня понять, он даже ходил вместе со мной к могиле Алекса, мы покормили белок, он пообещал что со временем мне станет легче. Но легче не становилось. Скорее наоборот, я все глубже и глубже увязал депрессии. В третью субботу без Алекса, поздним вечером, я медленно шел по ставшей родной тропинке, ни о чем особо не думая и ни на что не надеясь, как вдруг увидел какую-то фигуру на той самой скамейке. Сердце, что ныло и страдало все это время, резко встрепенулось в надежде, что далекой фигурой окажется тот, к кому оно тянется. Мои ноги среагировали быстрее головы и принесли меня к человеку, без которого вся жизнь стала казаться серой и бессмысленной. Я улыбнулся и хотел уже что-то сказать, как понял, что что-то не так. Алекс сидел сгорбившись, закрыв лицо руками и вздрагивал всем телом, я даже не сразу понял, что он плачет. - Алекс? В такой момент я каким-то образом смог разглядеть его одежду, будто это вообще имеет значение. Она была совсем другая, какая-то праздничная, что ли. Раньше он был в одной и той же куртке, ботинках и штанах, а сейчас все другое. Он был одет в строгие зауженные брюки и белую рубашку с галстуком, а сверху кожаная куртка и волосы у него были красиво уложены набок. - Ян? - хриплым голосом спросил он и, стерев слезы с лица, не верящим взглядом уставился на меня. Теперь расплакался я. - Я думал, что больше никогда тебя не увижу! Прости меня, я не смог тогда прийти вовремя, - запричитал я, падая на колени. - Я прибежал, когда тебя уже не было. А потом тебя не было... Я подумал, что ты ушел и больше уже не вернешься. Ты ведь призрак. Я знал, что когда-нибудь ты уйдешь, но не так... А потом... я... Каждый день... без тебя... Алекс... Алекс подошел по мне, сел на корточки и обнял. - Ян, что ты, это я виноват, Ян. Боже! Прости меня, прости. Я должен был тебе сказать, я не думал, что все так будет. Я хотел тебе сказать и не смог. Ты был такой... Такой милый. Ян, мне нравилась эта твоя наивная сторона. Прости меня, Ян. Прости. - Но... но... я не понимаю, - я отстранился и заглянул в любимые глаза, все еще мокрые от слез. - Вставай, - мы поднялись и пошли на скамейку, Алекс взял меня за руку и погладил по щекам, стирая слезы. - Я не призрак, Ян. Я - живой, понимаешь? Я обманул тебя. - Но как? - спросил я после долгой паузы, в которую почти ни о чем не думал, просто молчал. - Как тогда? - тут в голове начали появляться здравые мысли, но очень медленно. - А могила? - Это действительно моя могила. Кажется, меня перекосило. Я силился понять, что я не понимаю и не понимал. Алекс рассмеялся. -Ну и мордашка! Ян, послушай меня. Слушаешь? Я закусил губу, вздохнул и кивнул. - Как только я отложил лезвие и лег в ванную, в нашу квартиру ворвался ОМОН. Меня достали из воды, перетянули руки и увезли в больницу, там все зашили и откачали. Я месяц лежал в реабилитационном центре, а когда вышел, мать меня уже похоронила. У меня бабушка есть по папиной линии. Она-то и забеспокоилась, стала узнавать, что случилось с нами, и вот и выяснила. Сейчас я живу с ней. А мать... Она считает, что я мертв, похоронила пустой гроб. Вот только на могиле моей ни разу не была... А сегодня, - голос Алекса задрожал, и я взял его за руку, - кхм... сегодня у меня день рождения, и я подумал, что может быть, хотя бы сегодня, она придет, и мы сможем поговорить... - я сидел и кивал, как идиот, вдруг осознав, что Алекс никакой не призрак, что он живой, что он будет живой и что он не исчезнет. - Я так рад, что ты родился, - вдруг сказал я и сам обнял его, крепко прижавшись к широкой груди. - Я так рад, что ты живой. - Прости меня, Ян. Я ждал тебя тогда, правда ждал, а ты все не приходил. Мне было так плохо, а потом... Я боялся вернуться сюда и не встретить тебя. Через пару дней я стал снова приходить, но тебя не было. - У меня расписание поменялось. Я только вечером мог прийти, а тебя уже, наверное, не было. - Если бы я сказал тебе правду, и мы бы обменялись телефонами... - А я белок без тебя кормил, - вдруг перебил его я и виновато заглянул в глаза. Я успел увидеть его улыбку, прежде чем его губы коснулись моих. - Я влюбился в тебя, Ян. Я удивленно приоткрыл губы и в следующую секунду его язык скользнул между ними и коснулся моего языка. Сердце замерло, в груди вдруг стало горячо и тесно, руки задрожали и перед глазами все поплыло. Я не думал, что ощущения от поцелуя могут быть ТАКИМИ... Такими волшебными! Невероятными! Сводящими с ума! Я прижался к Алексу так близко, насколько это возможно, хотел почувствовать его еще больше, хотел раствориться в нем, слиться с его душой. Я не знаю, как долго длился этот самый лучший на свете поцелуй, не знаю, что заставило нас оторваться друг от друга, но когда я открыл глаза, то жутко смутился. Сердце продолжало отбивать безумный ритм, тело продолжала сотрясать мелкая дрожь, и дрожал не только я, но и Алекс. А смутился я из-за своей позы. Видимо от переизбытка чувств и желания быть еще ближе, я залез к нему на колени и обхватил талию ногами, или это Алекс затянул меня к себе. В общем, было приятно и стыдно одновременно, однако слезать я не торопился. Мы тяжело дышали, уткнувшись лбами друг другу в плечи, и пытались заставить распавшиеся на атомы тела снова собраться. - Я тебя с самого первого дня люблю, - тихо прошептал я и вжался в его плечо еще сильнее. - Я хочу тебя. Очень хочу. Можно, Ян? - Нет, - резко вскинув голову, возмутился я, но увидев боль в любимых глазах, сразу же исправился: - Не здесь же. И я... я... никогда еще... никогда... - Алекс ехидно ухмыльнулся. - Да, понял я, понял. Тогда поехали ко мне? Тебя отпустят? - Ну, я могу сказать, что иду к другу на день рождения. Это ведь правда. Только мне надо переодеться. Алекс резко подскочил с лавочки вместе со мной и быстро зашагал в сторону выхода. - Я сам пойду, - возмутился я, и в тот же миг был поставлен за землю. Мама с папой ничего не заподозрили, а я быстро сходил в душ и подготовился, так как не думал, что Алекс даст мне время сделать это у него, а потом надел самые любимые свои вещи и выбежал на улицу. - Я уже собирался за тобой идти... - он схватил меня за руку и потащил к такси. Через пятнадцать минут я был прижат к входной двери, его руки заползли под мою майку и гладили мой живот, а губы творили что-то невероятное с моим ухом. Я просто плавился от его прикосновений, тянулся к нему, сам прижимался пахом к его паху и, кажется, громко стонал. Хотя сложно было сказать, кто из нас стонал громче. Я не помню, как мы оказались на кровати, как я остался без одежды. Все словно в сладком тумане, таком сладком, что кажется, будто это неправда, будто завтра я проснусь и пойму, что все было лишь сном. Я так думал до тех пор, пока Алекс не коснулся меня там. Вот тогда моя голова немного очистилась от розового тумана, я открыл глаза и испуганно посмотрел на своего теперь уже парня. - Тшшш... Все хорошо. Расслабься, я пока только пальцами, не бойся, пожалуйста, - в его глазах было столько нежности и любви, что я невольно расслабился и потянулся к нему, позволяя делать со мной все, чего он только захочет. От не очень приятных ощущений меня отвлекал его язык, который исследовал каждый миллиметр моего рта, потом перемещался на шею и на грудь. Я стонал и извивался под ним, хотел большего, уже сам тянулся навстречу его рукам и все шире раздвигал ноги, а когда Алекс перевернул меня на живот и подсунул под бедра подушку я, кажется, даже шептал ему, чтобы он скорее в меня вошел. Было больно сначала, а когда я привык и позволил Алексу двигаться, то стало так хорошо, что я только и мог что скулить и тянуться навстречу. Пошлые шлепки, стоны и страстный шепот - все это ввело нас в какой-то особый транс. Хотелось, чтобы это длилось вечно. Я кончил первым, если те незабываемые ощущения вообще можно назвать жалким словом оргазм. Это был просто ядерный взрыв из эмоций, после которого я вообще перестал чувствовать свое тело. После того, как мы пришли в себя, Алекс отнес меня в душ и там стал мыть и целовать, пока мы оба снова не подошли к грани не возврата. Второй раз плавно перерос в третий... Утро для меня было не добрым. У меня болело все, каждая несчастная мышца, о существовании которой я и не подозревал, дала о себе знать. Ходить вообще было тяжко, ноги стали ватными, колени постоянно подгибались. Алекса в комнате не было, поэтому мне пришлось справляться самому. Я кое-как оделся и медленно пошел вниз, попутно осматриваясь в большом доме, который не заметил вчера, потому что все, что я видел тогда - был Алекс, его глаза, его руки, его тело... ммм... - Ты, наверное, Ян? - приветливо улыбнулась мне женщина лет пятидесяти пяти. - А вы, наверное, бабушка Алекса? Ее улыбка была точно такой же, как и у ее внука. - Твою маму случайно не Ирина Штольц зовут? - А? Да. А как вы...? - начал было я, а потом вспомнил фамилию Яна на надгробии, - Бутман Вера Сергеевна? - Уже познакомились? - весело спросил любимый голос, выныривая из-за перегородки. - Ты чего такой удивленный? - Кажется, его мама и я хотели подружить его с твоей двоюродной сестрицей. Я смущенно посмотрел на Алекса. - В тот день, когда мы с тобой познакомились? - я кивнул, и он рассмеялся, его бабушка тоже. - Не смотри ты так. Бабушка все про нас с тобой знает. Я ей с самого начала о тебе рассказывал, так что расслабься, любимый, - протараторил он и обнял за плечи. Вот на этот раз я точно покраснел! Сидеть было жутко неудобно, но Вера Сергеевна, заметив мои тщетные попытки сесть только на одну ногу, принесла мне подушку. Под дружными подколками Алекса и Веры Сергеевны прошел завтрак, потом они решили, что нужно представить моего парня и моим родителям, так что этот парень убежал собираться, а я остался наедине с маминой начальницей. - Ты мне понравился, Ян, - первой заговорила она, и я был ей за это благодарен, так как понятия не имел, о чем нам вести разговор, да еще и жутко стеснялся. - И я рада, что Алекс тебя встретил. - Вы не против, что ваш внук встречается с парнем? - удивился я. - Может быть год назад я бы и была против, но после того, что случилось с ним... Мне важно, чтобы он был счастлив, а с кем - не имеет значения. Знаешь, все меняется после таких потрясений. Я знаю, как тяжело потерять ребенка и знаю, как тяжело потерять внука. Те несколько часов, что он был на грани жизни и смерти были для меня адом. А потом он больше недели практически не разговаривал, отказывался от еды, ничего не делал; глаза у него были пустыми, будто он не живой. Со временем стал оживать, много читал и переписывал конспекты. Восстановился в университете, и снова удар. Когда узнал, что мать его похоронила, - не поверил. Все ходил к ней, пытался поговорить, но она ни в какую. Умер он, говорит, и все. Тогда и стал почти каждый день туда ходить, на могилу на ту. Никак не могла его отговорить. Вроде учится, разговаривает, ест, а нет в нем жизни. Друзей нет, один-одинешенек. И я себя такой беспомощной чувствовала, хоть вешайся. Я представлял страдания своего Алекса, чувствовал, как растет ком в горле, как больно сжимается сердце, и даже не заметил, что плачу. Вера Сергеевна подлила мне еще чаю и погладила по голове. - Тот день, когда Саша тебя на могилке своей нашел, я на всю жизнь запомню. Он же бежал домой, чтобы мне рассказать. Запыхался, говорит что-то, запинается, смеется, щеки красные, глаза светятся,- будто другой человек. Когда вы разминулись и все никак встретиться не могли, он так переживал, ходил туда каждый день; а я уже не переживала, ведь не к себе он уже на могилу ходил, да не о маме думал, а тебя искал. Ох, как я рада, что ты не пошел тогда с Аринкой гулять! Иди сюда, - она крепко сжала меня в объятиях и поцеловала в щеку. - Спасибо тебе, Ян, за то, что жизнь в него вдохнул. Спасибо, что ты есть, - сказала она и смахнула слезу. - Вы чего такие грустные-то сидите? Я подскочил со стула, влип в Алекса и разрыдался. - Эй, бабуля, что ты с ним сделала? Я когда уходил, он смеялся, а пришел - плачет, - сквозь улыбку, но все же сердито сказал он. Вера Сергеевна шмыгнула носом и вышла из кухни. - Я тебя так люблю, - прошептал я ему куда-то в солнечное сплетение. - А я тебя. Не знаю, о чем вы тут говорили, но забудь уже. Хватит плакать. Все же хорошо. Хорошо же? - он наклонился и поцеловал меня в щеку, собирая слезинки. - Угу. Через полчаса мы стояли у моего дома, еще через пару минут дверь отворил мой хмурый папа. Он посмотрел сначала на меня, задержал взгляд на моих припухших глазах, но ничего не сказал, а потом на Алекса и, наконец, остановился на наших сцепленных ладонях. - Привет, пап. Это Бутман Александр. Мой парень, - стараясь произносить слова внятно и спокойно, сказал я. Расчет был на то, что услышав фамилию моего парня, отец задумается, а где же он ее слышал, и не станет сразу с порога на нас орать. - Здравствуйте. Я Роман, - чеканя каждый слог, ответил отец и пропустил нас внутрь, внимательно разглядывая Алекса. - Бутман? Где-то я уже слышал эту фамилию. Расчет оказался верен. - Бутман?! Это фамилия моей начальницы, Веры Сергеевны, - в коридор зашла мама. - Ой, здравствуйте. - Привет, мам. Знакомься, это мой парень Бутман Александр. - Парень? Мама оперлась о стенку и на мгновение прикрыла глаза. - Да. Здравствуйте. Вчера Ян был у меня, а сегодня бабушка предложила мне с вами встретиться. Мы с Яном принесли пирожные. Может, выпьем чаю и познакомимся? - говорил Алекс, ослепительно улыбаясь. Даже я открыл рот и кивнул, что уж говорить о маме. Папа же еще больше нахмурился и первым вошел на кухню. И как только мы все сели за стол и мама разлила кому чай, кому кофе, по кружкам, на нас лавиной посыпались вопросы, из которых выяснилось, что Алекс старше меня на один год, хотя это я уже знал по дате на надгробии, что он учится на инженера, что его отец погиб в автомобильной аварии четыре года назад и много чего другого. Я даже решил, что этот допрос был очень даже неплох, ведь я узнал о своем парне много нового. И когда отец, кажется, был удовлетворен результатом беседы, мама решила задать свой вопрос. - А как же вы познакомились? - Кажется, первым, что ты мне сказал было: «Извини, ты сидишь на моей могиле». - А ты долго думал, а потом сказал гениальное: «Да». Мы посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись, вспомнив тот день, не замечая, как вытянулись лица моих родителей.