Песнь диссонанса стихий

Ты ускользаешь, похожа на сон. Торопишься, быстро бежишь и боишься. Так я встретил тебя на заре всех времен. Зачем убегаешь, сестрица? Я есть тень, я ей мать, я - покров для убийц. Ну а твой свет – награда для верных. Ты есть день, я есть ночь - мы похожи точь-в-точь, но лишь в призрачных целях, примерно. Но послушай, родная, к чему все бои? Почему мы так жадны до крови друг друга? Я сложу все клинки, только ты попроси. Разве это так трудно, подруга? Милый враг, пылкий брат! Для тебя я согласна спутницей быть. Только меч опускать, виноватою стать – ни за что. Для меня это - честь позабыть. Вот извечный вопрос, наша страшная кара. Сколько стен между нами, Маласса? Я бы все уничтожил, я б всё исцелил. Порождая тем смерти лишь массы. И пусть солнце не выйдет, а тьма не укроет. Наша встреча – порядка ужаснейший миг. Пусть литания наша, как вой от Ургаша, станет громче, чем армии крик. Воспоют в диссонансе наших сил столкновение. Я смотрю, ты спокоен. Глазам я не верю! Разве это нормально, так взирать разрушенья? Я их сам создаю к своему удивлению. Бог Милосердия, и он же – бог Кары. Это так ты живешь: раздавая награды, а с ними и боль, и болезни, и травмы. Как смертные все еще любят тебя? Ты платишь за верность излишней секундой в игре, где трофей - это чья-то свобода. Мы не так уж и чужды, мы с тобой так похожи – одна своевольная драконья порода. Мы играем симфонию Хаоса, брат, в бесконечной борьбе за утраты и слезы. Мы хоть раз побеждали в своей же игре? Нет, умершим богам дарят розы. Наши дети с мечами и в латах разбиваются их лепестками. Покрываются пылью, обращаются в прах. Достаются сварливой Старухе на ужин. Можно подумать, хоть кто-то из них хоть капельку был очень нам нужен. Нет, были и те, кого ты любил. Я их забрала, разумеется. Скверно. Теперь ты печалишься. Как мне угодить? Я просто не в духе, наверно. На нашем свидании ты угощаешь падением с неба? Позволь мне налить тебе кризис у эльфов, а может быть даже голод без хлеба? Какой эгоизм, впрочем, это нормально. Это даже у смертных сейчас популярно. Теперь на десерт я даю тебе войны. Налей-ка мне чашку кровавой расправы. Тысячелетия шагают за нами и падают крепости наших детей. Они столько земель истоптали ногами – все ради безумных наших идей. Костями невинных мы стучим в барабаны, трубят в эти кости и наши жрецы. Своих восхваляют, чужих осуждают, не зная, что мы – подлецы. Еще до рожденья их души продали, сыграли и в шахматы, и в «дурака». Но есть ли резон нас винить за подобное, когда мы и сами лишь дети богов? И каждый из нас точно так же грызть глотки другу другу за первородных готов. Так дай же мне руку, давай доиграем, последнюю партию, родная сестра. Как скажешь, Светлейший. Давай опоздаем к рассвету, шагнем через мглу навсегда. Нас никто не увидит, никто не услышит. Свое мы отпели, будь уверена. Да. И наш диалог двух умов, может быть, нездоровых, запишут, исправят, а после сожгут. Однажды ты скажешь мне: «служителей столько хваленых! Но право, Эльрат, все они лгут». Я улыбнусь спокойно и нежно, отвечу: «Я не удивлен. Я жил среди них, я слышал их речи. Сим медом Асхан до краев отравлен». Мы очень устали и просим об отдыхе. Хоть Асху, хоть мглу и хоть пустоту. Вот почему во всем адском округе, от края до края Шеогской тюрьмы, готовят знамена для новой войны.