Когда уходил

      Шесть суток без связи – разряд в передатчик, магнитные импульсы глушит феррит – да что говорить, раз везенье собачье, а пятый блокпост вот уж месяц закрыт. Сказал бы – конечно, прорвусь, не впервой же, да вот не прорвусь – и НЗ на нуле, и кровь чернотой проступает под кожей, и радужки глаз явно стали белей. При этом раскладе надолго не хватит – часа, может, два, если выпить цербрал, но смысл какой – помечтать о возврате? Подумать о том, как тебя целовал? Теперь-то не страшно признать и признаться – любил и люблю, хоть грубил и молчал, боясь потерять, и впечатывал пальцы до пятен багровых на теплых плечах, вжимая до боли в прогнувшихся ребрах, твой слушая пульс, как обратный отсчет...       Когда уходил – был расчетлив и собран, и верил, что встретимся скоро еще.       Задание – выйти в ущелье с разведкой, квадрат F-16, проверить живых, найду – координаты, магнитные метки, просить подкрепленья... Все так, как привык. На деле, как водится, вышло иначе: живых никого, и подставился сам – вода с фторбензолом, разряд в передатчик...       Пожалуйста, даже не думай спасать. Ты знаешь устав, вот ему и последуй, не ставь под удар никого из парней – ведь это, наверное, тоже победа – хранив эту землю, покоиться в ней. Ты справишься, так будет проще и легче – без страха потери, без взглядов в глаза.       Когда уходил, снова обнял за плечи... И веришь, хотел о любви рассказать.       В глазах потемнело от кровопотери, и воздух в груди застывает как лед. И... боже, в которого я не поверил. Прошу, пусть не ищут.       Не ищет.       Живет.