И поэтому я возведу между нами мост На арках небесных радуг, Прочный, как мать-земля, Для совершенно нового начала.
Jealous Gods - Poets Of The Fall
Осень во Франции мягкая. Она пахнет теплой сдобой, шоколадом, пожухлой листвой, мокрым асфальтом и жареными каштанами, которые продают на каждом шагу в лотках. А еще насыщенным ароматом кофе, который приятно пить сидя в кафе, и смотреть, как дождь барабанит по стеклу, причудливо рисуя на нём узоры струйками и каплями. Драко глубоко вздохнул влажный с терпкими осенними нотами воздух и плотнее укутался в длинный крупной вязки кардиган, баюкая в руках очередную за сегодняшнее утро чашку кофе. Стоя на балконе своих апартаментов, он с меланхоличным видом наблюдал за неторопливо бредущими по улочке прохожими, так отличавшихся от сумасшедших жителей ЭлЭя, постоянно живущих в режиме «нон-стоп», словно у них выключатель заклинило. Прошло уже три месяца с того момента, как он и Дрю перебрались в Париж. Обналичив чек, что ему выписал Поттер, он смог позволить себе путешествовать и жить там, где в голову взбредет, имея в банке приличный счёт, а на руках паспорт и полный пакет документов, которые ему и Дрю смастерил один пронырливый умелец в городе Ангелов. Денег же, если не разбрасывать их на ветер, должно было хватить на до-о-олгие годы. Поэтому, едва у него появилась возможность сбежать из ЭлЭя, как он того хотел, Драко ею воспользовался. И вот он здесь - в столице Франции. Уехал из «города Ангелов» и прямиком в «город любви»… с ума сойти… Правда только из прихоти Дрю, умолявшей его свозить её в Лувр, о котором она с детства мечтала и видела лишь по телевизору. А Драко, бронируя билеты на самолёт, думал только о том, как бы слинять поскорее из Лос-Анджелеса. И чем дальше, тем лучше, чтобы зализать раны и отсидеться. Париж показался ему вполне подходящим местом, где можно было попробовать начать жить заново. Идея была блестящей… на деле вышла полная дрянь, потому что у него, драклы всё задери, ничего не получалось! Найти себе какое-то дело… Да просто начать жить. Вместо этого Малфой бесцельно проживал день за днём, скорее существуя. Даже в грёбаном Лос-Анджелесе он цеплялся за жизнь, двигался вперёд, толкая себя идти дальше, пинками и сквозь зубы преодолевал препятствия, иначе - кучи дерьма, что ему то и дело подбрасывал кто-то свыше. Теперь словно всё застыло… Мысли, чувства… всё вокруг. Драко сравнивал себя с мухой, угодившей в каплю смолы да так там и оставшейся, не успев выбраться, потому что смола превратилась в янтарь. Нет, он ел, читал или гулял по улице, смеялся и отвечал на расспросы Дрю, но делал всё скорее машинально, по привычке, чем осознанно и с охотой. Вкуса жизни больше не было… Впрочем, не удивительно, если половина тебя самого словно ампутирована, а душа вывернута наизнанку. В тот момент, когда он оставил Гарри Поттера в номере отеля, закрыв за собой дверь, жизнь выцвела, потеряла для него краски. Опытным путём так Драко выяснил, что один человек для другого вполне может стать чем-то столь же необходимым, как воздух для дыхания, для горения... Малфой зябко поёжился, передёрнув плечами, когда ветер хлёстко ударил его своими порывами. Обняв себя одной рукой, он сделал жадный глоток уже слегка остывшего кофе, поморщившись, ощутив предательскую дрожь в пальцах. Дрейк знал, что его будет ломать... Предчувствовал. Только даже не представлял, насколько сильно. Нет, пока он нелегально добывал им с Дрю документы, покупал билеты, планировал переезд - там было не до мыслей о Гарри Поттере, но после того, как они приехали в Париж, обосновались в этой квартире, а эмоции из-за переезда поутихли - вот тут-то его и накрыло… Стало плохо до воя. Ломало, как решившего соскочить с иглы наркомана. В голове был один Поттер. Драко бежал из ЭлЭя, думая, что так избавит себя от воспоминаний, сможет забыть лохматого гриффиндорца, начать всё с начала, но только перелетев океан, он, Мордред и Моргана, понял, что идея была изначально провальная - потому что сладкие до горечи воспоминания жили в нём самом… А от себя, будь всё проклято, не сбежишь! Разве что Обливейтом шарахнут, или амнезию заработаешь. Малфою не повезло ни с тем, ни с другим. Он помнил всё до малейших деталей. Вкус кожи Поттера, который хотелось смаковать и слизывать, его громкий смех, заставлявший и самого Драко смеяться, его страсть, в которой он растворялся, крепкие объятья, дарившие тепло и ощущение покоя, тихий шёпот, пробиравший до мурашек, прямой и открытый взгляд зелёных глаз, смотревших, казалось, прямо в душу Драко, и терпко-пряные поцелуи, стоившие всех нарушенных принципов и табу… То безграничное счастье, лёгкость и правильность всего этого, почти осязаемые, что разливались теплом по венам он помнил… Стоило лишь прикрыть на мгновение веки, и Поттер появлялся рядом. Но стоило Драко открыть глаза, Гарри исчезал и, оставлял дыру в душе каждым своим таким исчезновением, забирал кусок самого Малфоя. Дрейк даже сознавая, как он жалок, ненавидя себя за неспособность держаться, шатаясь неприкаянно из угла в угол по квартире, не мог ничего поделать. Пока Дрю, старавшаяся его не трогать до этого момента, считая, что другу нужно просто «переболеть», не разозлилась. Скупив в ближайшей бакалейке целую батарею бутылок с виски, джином, ромом и вообще всем, что горело, после чего вручив свои покупки Драко, затолкала его в комнату и заперла на ключ, сообщив, что не выпустит, пока тот не прополоскает в виски свои мозги, которые совсем засахарились. И Драко, не тратя время зря напился до полного отупения. Пил и выл, как последний скот, словно ему грудь раздирали когтями и засыпал, обессиленный, просто вырубившись, где придётся… А проснувшись, снова присасывался к бутылке, наплевав, что там плескалось - ром, виски, текила или джин. Какая, к Мордреду разница?! На несколько часов ему становилось чуточку легче. Или не становилось… тогда он от души громил комнату, когда боль выходила всплесками злобы и ярости, на жизнь, на грёбаного Поттера, вновь влезшего в его жизнь и, словно этого мало ему, Драко под шкуру… Только вот после этого едва засыпал, видел всегда неизменно лишь Поттера, который тянулся к нему, шепча что-то жарко и страстно, прижимал к себе Драко, и тот тонул от радости и счастья, плавился, как грёбаный пластик от огня. После таких снов Малфой просыпался дрожащим, покрытым потом, с лихорадочно стучавшим сердцем, стояком в штанах или уже липкой влагой на трусах… и вновь тянулся к виски, заливаясь им по самое горло, чтобы просто не сдохнуть от тоски. Он сходил с ума, рассыпался на части и, видит Мерлин, не знал, как это прекратить… Так продолжалось неделю. Может, две. Дрю исправно таскала ему выпить и поесть, пока в один момент он не понял, что всё, в него больше не влезет ни капли. Отмокнув в ванной и наобнимавшись с унитазом, как с приятелем, Драко пришёл в себя и осознал, что в груди больше не болело - просто тупо ныло, но с этим можно было жить. Или точнее - существовать, скрывая горсть прогоревшего пепла вместо сердца. Малфой считал, что сойдёт. По крайней мере, он больше не наматывал сопли на кулак, а это уже прогресс. Да и Дрю отстала от него, перестав смотреть то ли как на психа, от которого драклы только знают, что можно ожидать - например, выйти погулять в окно, то ли как на смертельно больного - разве что прикончить из сострадания не предлагала. Вместо этого она, слава Мерлину, занялась своим художественным образованием - шаталась с этюдником по улицам Парижа, что-то рисуя, или пропадала в Лувре, сообщив, что готовится в следующем году поступать в академию искусств. Драко был рад за неё, как и тому, что наконец, мантикора всё задери, был предоставлен самому себе. Вот и сегодня Дрю, прихватив краски и этюдник, упорхнула куда-то, а он остался дома один. Впрочем, насчёт одиночества он привирал. В мыслях Драко постоянно возвращался к Гарри, так что казалось, будто тот постоянно находится где-то рядом. Вот и сейчас слизеринец лениво размышлял, где Поттер может быть. Вернулся ли он в Штаты, или его Министерство отправило в Азию?.. Нашел ли он нового секретаря, лучше, чем был мудак Корнер? И… скрашивает ли кто-то его досуг, так как делал это сам Драко? Может, в этот момент где-то в Рио, Поттер заблудился в очередной раз и встретил какого-нибудь Рауля или Мигеля, который был не прочь сесть в машину к симпатяге англичанину и показать ему дорогу за небольшую плату? Драко понял, что мысль, спровоцированная банальной ревностью, ушла явно куда-то не туда, когда в груди туго стянуло от боли и… гнева. Малфой хрипло рассмеялся, потешаясь над собой. Да уж… он полный неудачник. В этот момент, привлекая к себе его внимание, громко хлопая крыльями, ввысь взметнулась стая голубей. Подняв к губам чашку, чтобы сделать глоток, Малфой без особого интереса глянул вниз, решив узнать, кто спугнул пернатых и … чашка выскользнула из ослабевших рук. Выплеснув содержимое, она с надрывным «дзинь» разбилась о брусчатку внизу, брызнув осколками. Но Драко этого даже не заметил. Едва дыша, с заколотившимся, словно свихнувшемся, сердцем в груди, он смотрел на стоящего под балконом Поттера. Запрокинув голову, вытянув руки по швам, тот в ответ не спускал с Малфоя глаз. Боясь отвести взгляд даже на мгновения, Дрейк ущипнул себя, чтобы убедиться, что он окончательно не чокнулся и это не его галлюцинация - от себя он мог ожидать уже что угодно. Боль уколола, резко… а Поттер остался стоять. - Гарри? - хрипло выдохнул Малфой. Слишком тихо, чтобы его можно было услышать со второго этажа, но по тому, как на губах гриффиндорца появилась неуверенная, странно-робкая улыбка, тот все же разобрал, что там Драко бормочет. В следующий миг Гарри аппарировал к нему, оказавшись рядом с Драко, заставив его качнуться назад, отшатываясь. - Да. Это я. Привет, - нервно улыбаясь, поздоровался Поттер. Протянув руку, немного помедлив, он коснулся лица Малфоя, жадным взглядом шаря по нему, словно выискивая тысячу и одно отличие и наверняка замечая бледность и тени под глазами. И то, что Дрейк, даже имея возможность есть все, что душе угодно, сбросил пару фунтов - неделя с лишним пьянства не прошла бесследно, при этом аппетит исчез как под проклятием. Глаза Малфоя сами собой закрылись, он прижался щекой к ладони Гарри. Внутри трескался лёд и стремительно исчезала пустота, наполняя его до краёв эйфорией. Мерлин… да он сейчас просто рехнётся! Хрипло выдохнув, в следующий миг Поттер сгрёб его в охапку, обнимая до хруста костей, лихорадочно прижимая к себе, зарываясь лицом в шею. Дрожащие руки Драко сжали гриффиндорца в ответ. С комом, вставшим в горле, Малфой заметил такую же мелкую дрожь Гарри и чувствовал, как лихорадочно, на грани, частит сердце в его груди. Или это у самого Драко? Впрочем, всё равно... Только ощущение Поттера в его руках, только его запах и тепло, только лишь это сейчас имело значение! Мир схлопнулся в точке и исчез. - Что ты здесь делаешь? - даже готовый откусить себе язык за этот вопрос, всё же хрипло спросил Драко, когда способность говорить вернулась к нему, и ещё крепче, даже зная, что причиняет этим Гарри боль, вцепился в него. - Почему ты здесь? Приехал по работе и решил заглянуть на огонёк? Словно могло быть иначе… Гарри лишь тихо рассмеялся, услышав вопрос. - Не угадал, - немного отстранившись, так чтобы можно было взглянуть слизеринцу в глаза, он широко улыбнулся. - Я приехал к тебе, Драко, чтобы увезти тебя домой. - Только вот у меня нет желания возвращаться в чертов ЭлЭй, - покачал головой Дрейк. - Я говорю не о Лос-Анжелесе, - покачал головой Поттер. - А об Англии. Там твой настоящий дом, и ты прекрасно это знаешь. Сердце Малфоя пропустило удар. - Только там мне вряд ли будут рады, - ответил Драко, криво усмехнувшись. - Сам знаешь. Широко улыбнувшись, убрав одну руку с пояса Малфоя, Гарри, нырнув во внутренний карман своего пиджака, вынул из него свиток. - Вот, прочти это, - протянул он его Драко. Вздёрнув бровь, чувствуя странное волнение, Малфою ничего не оставалось, как взять тот. Он ставшими странно непослушными пальцами развернул пергамент… И достаточно было прочесть пару первых фраз, чтобы сердце ухнуло, а земля всё же ушла из-под ног. «Уважаемый Драко Люциус Малфой. Сообщаем Вам, что после повторного рассмотрения Вашего дела, путём открытого голосования, волшебное сообщество постановило снять с Вас все обвинения в пособничестве лорду Волдеморту, повлекшее за собой многочисленные смерти среди волшебников и магглов. Ваши действия во время военных действий были расценены, как принудительные, под давлением Вашего отца, Люциуса Малфоя. В связи с оправдательным вердиктом просим Вас явиться в Министерство Магии для снятия магического блока и возврата Вам вашей волшебной палочки. Вы будете полностью восстановлены в правах, как полноценный член волшебного сообщества. Нераспроданное после конфискации имущество и содержимое родовых сейфов в Гринготс будет незамедлительно возвращено, а так же выписана компенсация в размере ста тысяч галеонов. С наилучшими пожеланиями, секретарь тысяча триста тридцать четвёртого заседания Визенгамонта Фредерик Грегори Сайлас», - последние строки Малфой прочитал с трудом - руки безбожно тряслись, как у последнего пьянчуги из «Дырявого котла», строчки плясали перед глазами. Для надёжности пришлось перечитать ещё два раза… или, может, больше, чтобы понять, что он не сбрендил и понял всё правильно. В голове царила полная каша. Только одна мысль полыхала красным - он сможет вернуться домой! Он вновь сможет колдовать! Чувствуя ком в горле, Драко крепко сжимая в одной руке пергамент, а второй прикрыл глаза, пытаясь не разрыдаться как последний размазня. Мерлин… неужели, это не сон? - Пожалуйста, поехали со мной, - придвинулся к нему Поттер, видимо, испугавшись его долгого молчания, сжимая руками, как тисками, предплечье. Только ощутив прикосновения Гарри, Драко понял, что его неслабо трясёт. - Многие из слизеринцев, кто был депортирован по тем же обвинениям, вернулись. Не хватает только тебя. Убрав руку от лица, Малфой взглянул на этого невозможного гриффиндорца, с такой мольбой и надеждой заглядывавшего в его глаза, словно боялся, что Драко откажется. Будто тот был на такое способен. Малфой не стал спрашивать, как Поттеру удалось выбить ему и другим прощение. Впрочем, Золотой Мальчик всегда умел творить и вытворять невероятное, за что Драко в детстве локти себе от зависти кусал. А теперь просто принимал это. Даже его, прожженного хастлера и циника заставил полюбить себя. Чем не чудо? - Знаешь… мне чертовски нужен секретарь и личный помощник. Желательно с отличным знанием итальянского, в котором я сам полный ноль, - продолжал уговаривать его Поттер. - А я теперь отвечаю за отношения с Италией, поэтому помощь мне нужна. - Хочешь нанять меня? - прищурил глаза Драко, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. - Очень! - заверил его Гарри. - Только срок дольше семи дней. - Насколько дольше? - вздёрнул бровь Малфой. - На жизнь. Устроит? - глаза Поттера смотрели предельно серьёзно, он не шутил. - Что ж, Гарри… - на губах слизеринца появилась улыбка, становясь шире и ярче с каждым мгновением, и не выдержав, он всё же рассмеялся, счастливо и от души. Дёрнув на себя гриффиндорца, он вжал его в себя. - Тогда на срок в целую жизнь и, может… ещё денёк сверху, - усмехнулся,- я буду с тобой, Поттер. Только смотри, потом не жалуйся. Гарри лишь облегчённо выдохнул, окончательно расслабившись и больше не медля наклонился к Драко, жадно ловя его губы своими, целуя так, что у Драко перехватило дух, и мигом сорвалось дыхание. Обняв его, Малфой ответил на поцелуй, так как хотел с самого начала: со страстью, с безграничной любовью, с обещанием. Поттер ещё не знал, на что подписался… Но Мантикора раздери, если Драко отпустит его. У них с Гарри впереди целая жизнь… ну, и плюс-минус семь дней…