Забери меня

Серые тучи затянули всё небо, каждый день вижу одну и ту же картину. Мне надоело собираться в садик и идти со взрослым. Этот Иван меня пугает, он забрал меня к себе и теперь я хожу в русский садик. Мой язык не привык ещё к русской речи. Дети ещё не знают, что я пережил. Эти годы, отдаленные от семьи. Как же это ужасно. Холодный ветер теребит моё черное пальто, а рука русского такая же холодная, как и сам он. Даже холодно брать его за руку и идти в этот садик. Здание отстроенное, всё новое. Бледно-зеленые стены давят на мою душу, я всегда сюда возвращаюсь, всегда. Игрушки, с которыми играют мои сверстники, новые, но немного поцарапанные. Воспитательница молодая, красивая, но немного неуклюжая. Дети тут шумные, впрочем, это же дети. Только я отличаюсь от всех, бледный как смерть, глаза кроваво-красные, волосы белые как снег. Мне эти детишки выдумывали клички: «Снежок», «Кролик» и далее по списку. Родители детей говорят, что я странный, больной, даун. Как же они не правы; они не жили в тот период, где когда-то жил я. Глупые люди. Этот день в «тюрьме» длится вечно, я как будто тут в заточении, заключенный. Дождик бьёт по подоконнику, ветер шумит,- осень пришла. Одни играют, рисуют или дерутся, только я сижу в углу и прислушиваюсь к звукам на улице, надеясь, что за мной приедет тот, кого я так давно жду. Тот человек, которого я давно не видел и хочу, чтобы он забрал меня из этого уныния. Время игр закончено, теперь тихий час, детишки ложатся по своим кроваткам и нехотя засыпают. Только мне не спится, я вообще не могу расслабиться в этой тюрьме, называемым детским садом. Когда же закончится моё наказание? День закончился, детей забирают родители, некоторые уходят нехотя, другие же, напротив, хотят поскорее вернуться домой. Только я стою на улице и жду, когда же за мной придут. Слышу шаги, шаги того русского. Опять он, мне уже тошно смотреть на его лицо. Эта улыбка, этот голос, он заставляет меня дрогнуть. Детей всех забрали, остался только я и Иван. - Ну что, пойдем домой?- его улыбка хуже яда. Она травит мне душу. - Я так хотел, чтобы пришел он...- я оскалился и подал ему руку. Холодное прикосновение его руки заставляет думать, что идешь с куском льда. Ступать по лужам весело, хоть какое-то утешение. Но я знаю одно, я завтра вернусь в эту тюрьму и всё по кругу. Сегодня я отправился снова в садик, но на этот раз один. Ивана вызвали на работу. Я мог бы убежать, но это место притягивало, словно гипнотизировало и звало меня к себе. Снова эти лица, снова эта воспитательница. Смотрю на них как кино, без пауз и перерыва. На улице шел ливень, как же я пойду обратно? Промокну и получу насморк, как мило. Зато меня не заберет это русская морда. Прошел тихий час, дети с двойной силой бегают, орут, играют. Только я сижу и смотрю в окно. Люди спешат, машины ездят. Это адское место, где каждый сам за себя. Серое небо окрашивает моё настроение, оно такое же хмурое и грустное. Знает ли он где я? Скорее бы всё прошло. Всё закончилось, теперь можно идти, куда глаза глядят. Я уже собрался и вышел на улицу, дождь лил, как из ведра. Моё пальто промокло, как же я хочу домой, но только не к Ивану. К себе, где родные люди. Мне уже надоело идти, я остановился. Чей-то взгляд смотрит на меня всегда, когда я выхожу из садика. Вдруг чья-то рука в кожаной перчатке легла мне на плечо, и сжала её. Я оборачиваюсь и вижу передо мной человека, со строгим лицом, золотистыми волосами и голубыми, как море, глазами. Неужели это случилось? Мы долго смотрели друг на друга, он укрыл меня от дождя большим черным зонтом и присел на корточки. Я мог по лучше его разглядеть, и теперь его лицо немного другое, более мягкое. Мои губы шевелились, но голос не издавал, ни звука. Я околдован этим взглядом. Я подошел к нему и смотрел своими холодными глазами. Он рукой провел по моей бледной коже, убирая мокрые пряди со лба, на губах сияла улыбка, а глаза блистали. Он ли это? Пальцами дотронулся до его щеки, провел по ней ладонью. Теплый, даже теплее чем Брагинский. Он меня крепко обнял и прижал к себе, нет сомнений, это он, мой брат. На моих щеках потекли слезы счастья. Я знал, он придет за мной. Я не выдержал, слишком накопилось в моей душе, я хотел лишь домой с Людвигом. -Забери меня отсюда, забери домой,- рыдал я, прижимаясь сильнее, будто хочу услышать его сердцебиение. Он взял меня за руку, на этот раз со мной не было того Брагинского, был лишь брат, у которого теплые руки. Меня забрали домой, в Германию, которая объединилась 3 октября 1990 года.