Укрощение строптивых

       А теперь вернемся в Каракуру, где, наконец, сможем узнать о том, какие меры предпримет наш рыжеволосый герой–любовник?       Солнечные лучи, попадая и играя с беспорядочно торчащими огненно-рыжими волосами, заставляли их переливаться в золотом цвете. Сунув руки поглубже в карманы и, как всегда, хмуря брови, Ичиго медленно прохаживался по улицам. Он думал над тем, как бы добиться гордого квинси? Варианты один за другим всплывали в голове, но тут же исчезали. Нужно было попробовать найти тонкий подход. Вот только каким образом? Казалось, его ничего не интересует кроме нудных книжек и вышивания. «Что он вообще любит?» — задался вопросом Куросаки. Но ответа на него Ичиго так и не нашел. Разозлившись от собственной беспомощности, он со всей дури пнул ногой мусорную урну, которая, в свою очередь, с грохотом упала. Вздохнув, рыжеволосый парень присел на скамейку и, подняв вверх голову, погрузился в свои мысли.       — Как быть? И о чем я думал, когда спорил с этим идиотом? Черт, черт, черт... Ну же, Ичиго, соображай! Я ни за что не должен проиграть ему. Я не привык терпеть поражения, и даже в этом случае, хрен я отступлю! — резко вскочив со скамейки, он направился дальше по улице, надеясь найти выход из этого положения.       — Куросаки-кун! – раздался позади него тонкий и немного детский голосок. Ичиго резко обернулся и увидел бегущую к нему вприпрыжку Орихиме, которая, радостно улыбаясь, приветливо махала рукой.       — Иноуэ-сан? — вытянул из себя растерявшийся Ичиго. Рыжеволосая девушка мигом оказалась возле него.       — Не ожидала увидеть тебя здесь! — светящиеся от радости глаза девушки пробежались по лицу Ичиго.       — Извини, Иноуэ, я очень спешу, мне нужно идти, — ответив серьезным тоном, Ичиго попытался как можно быстрей исчезнуть из женского поля зрения. Однако любопытство Орихиме взяло над ней верх.       — Постой! Куда ты так спешишь? — она прибавила шаг и последовала за ним.       — Это не твое дело. Орихиме, иди-ка лучше домой, — не оборачиваясь, ответил Куросаки.       — Остановись, Ичиго! — через секунду, она оказалась прямо перед ним и, не давая даже шагнуть, преградила дорогу. — Ты какой-то хмурый, тебя что-то беспокоит?       — Иноуэ, прекрати валять дурака, я всегда такой, уйди с дороги.       — Куросаки-кун, я знаю, ты что-то скрываешь от меня. Чем ты так обеспокоен? Скажи мне, вдруг тебе пригодится моя помощь?       Рыжеволосый парень закатил глаза.       — Ну что ты ко мне пристала? Я же сказал, все нормально. Слушай, Иноуэ, у меня очень много дел, я не хочу тратить время впустую, так что дай мне пройти, — Ичиго попытался обойти ее, но она в упор не хотела уступать тому дорогу.       — Я чувствую, ты чем-то обеспокоен, скажи мне, что тебя так сильно волнует? — Орихиме в упор не хотела отходить.       Тут слабые нервы Ичиго сдали его. Кажется, Иноуэ знала, как заставить рыжика разговориться. Больше не в силах держать себя в руках он яростно зарычал во весь голос:        — Исида меня волнует!       — Куросаки – кун…— без того огромные глаза Орихиме округлились, а на лице показался легкий румянец. — Я не знаю, что сказать. Ты и вправду… того? Ты ведь всегда недолюбливал Исиду-куна, — растерянно проговорила девушка.       — Нет, нет, нет! Я не это имел в виду. Я… как сказать, черт! В общем, не важно, — поверхностно и сухо ответив, парень отвернул свое лицо. «Если она увяжется за мной и узнает о моих планах,тогда уж я встряну по полной. Мало того, что Ренджи будет ржать надо мной, так еще и вся школа будет тыкать в меня пальцем и кричать, что я гомосек. Нужно как-то отвязаться от нее, хотя» — Ичиго заинтересованно поднял глаза на покрасневшее лицо девушки.        — Орихиме, я тут подумал, ты ведь такая сентиментальная. Хорошо смыслишь в романтике. И мне интересно, каким способом можно произвести впечатление на одного занудливого человека? «А точнее квинси» — в мыслях добавил Ичиго.       — О, я не знаю, но я всегда восторгалась до слез такими сценами, когда парень с букетом красивейших цветов в руках, склонившись на одно колено под балконом девушки, поёт для нее романтичные серенады про его нежную любовь к ней. А она, затаив дыхание, заворожено слушает и понимает, что на самом деле влюблена в него. Это самое прекрасное, — Куросаки задумчиво сведя брови, мысленно вырисовывал все эти моменты, подставляя в роли героев себя и Исиду. — А потом у них была бы самая настоящая любовь, самая счастливая. И в один прекрасный день настала бы свадьба и…       Даже эта сцена туманно появилась в голове у Ичиго, который мысленно стоял в ступоре под свадебным алтарем, дожидаясь своего… Своей… Жениха? Невесту? В момент его лицо исказилось, а глаза стали квадратными.       — Нет! Всё! Хватит! — не сдержавшись, крикнул Ичиго. «Ага. Цветы, балконы и всякие телячьи нежности, но вот серенады! Зашибись, это же край! Где это видано, чтобы я перед этим квинси на коленях валялся да еще и песенки пел? Однако это произвело бы на него впечатление. Черт, кажется, Иноуэ сама не понимает, что несёт, но с другой стороны, она никогда не давала мне плохих советов. Чёрт…» —рыжеволосый синигами пришел в растерянность, но другого выхода, кажется, у него не было.       — Куросаки-кун! Ты меня слышишь? Зачем тебе понадобилось это? Что ты хочешь сделать? — кажется, Орихиме уже не один раз задавала эти вопросы, которые пролетели мимо ушей Ичиго.       — А? Что? Да, спасибо, Иноуэ. Мне это очень понадобится, увидимся завтра! — торопясь, он быстро убежал, махнув напоследок рукой.       — Куросаки-кун, — рыжеволосой девушке лишь оставалось проводить того взглядом. — Все-таки, сегодня он какой-то странный        А ведь теперь, после таких замашек на романтику со стороны Ичиго, Орихиме надеялась, что тем человеком, ради которого Куросаки готов пойти на такое, окажется она сама. Не зря ведь он так ее старался избежать и вел себя немного нервно, в какой-то мере смущенно. Радуясь своим предположениям, она отправилась к себе домой.       Ичиго бежал, словно ужаленный. Его как будто бы образумили и дали хороший совет о том, как выйти из положения с победой в руках. Прохожие не раз оглядывались с мыслями о том, что, вероятно, у парня проблемы с головой. Не столь в его цвете, сколько в самих, заложенных там, мозгах. Добежав до своего дома, он мигом привел себя в порядок. Одел рубашку, пиджак и элегантно завязал на своей шее галстук. Но со своими излюбленными джинсами так и не решил расставаться, впрочем, как и с кедами, красовавшимися на его ногах. У него даже на секунду появилась в голове мысль попробовать взять в руки расческу, но это всего лишь оказалось неосуществимой мыслью. Не теряя времени, он решил действовать дальше. Вскоре, добежав до цветочного магазина, который, по мнению Ичиго, находился чёрте где, он мигом купил роскошный букет белых роз. Небрежно закинув себе на одно плечо, он смело направился к дому Исиды, придумывая по дороге строки для серенады. Но ничего в голову не лезло. Слова ужасно рифмовались и сочетались. «Еще одна проблема! Где взять ее?» — разозлился Ичиго. Тут он услышал сигнал автомобиля, который мчался в его сторону и чуть было не сбил с дороги.       — Эй! — разорался Ичиго. — Куда ты прешь на трассу? — до слуха Куросаки донеслась музыка, которая исходила от той самой машины. Она была очень подходящая, изящная и такая, словно ее специально подобрали для Исиды. Забыв обо всем на свете, он помчался вдогонку за той машиной, записывая по дороге слова из песни. Недоуменный водитель выглянул из окна и прибавил газу.       — Стой, стой, стой! Осел! Мне бы записать! — голос Куросаки пронесся по всей улице Каракуры. Притормозив и отдышавшись, Ичиго посмотрел на свои неразборчивые каракули. «Ну хотя бы один куплет успел записать, у меня сейчас ноги отвалятся. Это просто ад какой-то. Зачем я пошел на это?» Волоча за собой ноги и заучивая по пути серенаду, Ичиго уже сам не заметил того, как вскоре оказался прямо у дома Урую. Разогреваясь, как будто перед опасным сражением, рыжеволосый парень, наконец, осмелился сделать шаг в сторону этого дома. Тут он вспомнил про один маленький флакончик в его кармане. Конечно же, Ичиго не мог не уделить ему внимания и израсходовал почти все. Шаг, следом второй и третий. Ичиго через «не могу» и « не хочу» все ближе и ближе приближался к балкону Исиды. «Как его вытащить из дома?» — вот она, та задача, которая встала перед героем.       В это же время, Урую вот уже как два часа сидел над какой-то книгой и, погружаясь в ее строки, читал, испытывая от этого неимоверное наслаждение. Урую настолько увлекся, что даже не слышал того, как его сумасшедший друг матерится у него во дворе. Это даже к лучшему для Ичиго, который все никак не мог что-то предпринять. Однако, он пришел к одному «изысканному» решению проблемы. Громкий стук в окно, стекло которого чуть не разлетелось от такого удара, затем еще и еще. Подбирая с земли маленькие камешки, Ичиго испытывал удовольствие выбивать ими окна Исиды, который сейчас всенепременно высунется, чтобы так сказать, причитать поучительную нотацию для таких хулиганов, как он.       — Прекратите немедленно! — послышался возмущенный голос Исиды, которому пришлось «вернуться в реальный мир». Он, видимо, не с первого раза понял о том, какая хитрая рожа сейчас улыбнется ему снизу. Подойдя к балкону, возмущенный квинси опустил голову и застыл в удивлении.       — Куросаки? Что ты здесь делаешь? — глаза Исиды растерянно заметались.       — Исида, наконец, я достучался до тебя. Я не пойму, у тебя со слухом проблемы что ли? — с хитрой улыбкой спросил Ичиго.       — Я был занят, — ответил гордый квинси, поправляя свои очки, тем самым доказывая тому свою серьезность. — Но зачем ты…       — Исида, — не дав договорить, Куросаки легко подкинул букет прямо в руки своему однокласснику, который, еле удержав его, пришел в смятение и густо покраснел.       — Что… что это значит? — сразу же в его голосе отразилась неуверенность, смущение и растерянность. Для него это было просто шоком. Руки Урую даже немного задрожали, вот-вот готовясь в любой момент выронить цветы. Глаза квинси стали такими же квадратными, как его очки.       Тем временем Куросаки опустился на одно колено и, подобрав в голосе ноту, начал нежно и протяжно петь. Его голос переливался в звуках этой серенады. Исида впервые мог услышать нежность в таком грубом тоне, к которому он привык с самого начала их знакомства.       — Подними глаза в голубое небо,       Загадай все то, о чем мечтаешь ты.       В жизни до тебя я так счастлив не был.       Одному тебе, их так любишь ты, —       Эти белые цветы.       Белизной твоей манящей белой кожи,       Красотой твоих божественных волос       Восхищаюсь я, ты мне всех дороже,       Все у нас с тобой только началось.       Я люблю тебя до слез...       Дотянув последнюю ноту в голосе, Ичиго закрыл глаза, смело воображая себе, как Исида сейчас восторженно смотрит на него, как он смущается и опускает свои глаза. В отличие от Ренджи, воображение Ичиго не подвело его и оказалось, на удивление, правдивым. Но вот только…       — Так… — послышалось длительное затягивание сигары. — Это что такое? — прозвучал мужской голос, который не отражал никаких эмоций. Ичиго распахнул глаза, но в ту же минуту очень пожалел об этом. Прямо перед ним стоял отец Исиды и продолжал манерно выкуривать сигару, от которой тонкими нитями сочился дым. На его лице невозможно было прочитать что-то вроде гнева или каких-либо других эмоции. Казалось, Рюукен воспринимает все вполне спокойно. Но именно это и вводило героя-любовника в заблуждение и растерянность.       — А… Эм… — Ичиго все так же продолжал стоять на одном колене и смотреть снизу вверх прямо на нависшего своей тенью над ним, Рюукена. Исида, заметив отца, обреченно вздохнул.       — Куросаки, ты тормоз, беги пока не поздно… — еле слышно сказал Урую.       — Так так. Кто это тут у нас? Хм… Так ты синигами? Вот оно как… — светловолосый мужчина окинул рыжеволосого парня оценивающим взглядом, не меняя спокойного тона в голосе и все так же, продолжая крутить в пальцах сигару.       — Временный синигами, — дополнил Урую, сжимая в руках букет и выглядывая из балкона.       «Чё за нафиг?» — самоуверенность Ичиго стала потихоньку пропадать. Он не знал, как выкрутиться из этой переделки и удастся ли ему вообще? Ведь Исида Рюукен — это страшная сила, которая может раздавить его, как букашку. В данный момент он намного страшнее, чем любой пустой или арранкар. Ичиго сглотнул и встал с колен.       Рюукен вновь затянул сигару и, испустив изо рта небольшой клуб дыма, поднял голову на своего сына.       — Ну-ка, брось мне сюда тот букет… — требовательно произнес он. Исида тут же сбросил букет с балкона в руки Рюукену. Подхватив букет белых роз, глаза мужчины мигом оглядели цветы.       — Временный синигами… Еще лучше, — с сарказмом в голосе произнес отец Урую. — Так позволь спросить тебя, почему ты слоняешься по моему двору?       — Эм… Я… кхм… я хотел узнать задание, — ответил Ичиго, натянув фальшивую улыбку.       — Да? — протянул Рюукен. — В таком виде и с таким запашком? — поморщив нос, он пустил в сторону Куросаки легкий дымок, от которого Ичиго закашлял.       — Не надо… — донесся сверху голос Урую.       — Замолчи и не мешай. Я хочу поговорить с твоим дружком–синигами. О, я забыл добавить… Временным синигами, — делая акцент на последних словах, глаза Рюукена сверкнули в недобром свете. — Слушай меня сюда, сейчас же забирай свой веник и уматывай отсюда, — швырнув букет, серьезным тоном произнес мужчина. — Я считаю до трех. Если ты не успеешь испариться за это время, пеняй на себя.       — Но… — Ичиго совсем растерялся и, не в силах что-либо сказать, даже не двинулся с места.       — Раз…       «Черт, я не должен отступать, я не должен проиграть! Что делать? Я не могу просто так сбежать. Надо как-то избавиться от этого старикана. Исида почти мой…»       — Уже два, — донесся безразличный тон Рюукена, не желавшего расставаться со своей сигарой.       — Куросаки, ну что за идиот? — шепотом произнес Урую, наблюдая сверху за развитием ситуации.       — Три… — Словно из ниоткуда, в руках у Рюукена появился огромный лук квинси. Натянув духовную стрелу, он прицелился на попятившегося назад Куросаки, который туго воспринимал все происходящее. Вскоре, сильная рука отпустила стрелу, и та с мгновенной скоростью устремилась на удиравшего с бешеными криками и воплями синигами. На лице у Рюукена появилась злорадная ухмылка от вида столь впечатляющего зрелища.       — Увижу тебя еще раз здесь, прикончу, — обрывисто донеслось ледяным голосом Рюукена, который всё так же не переставал запускать стрелы в удирающего со всех ног синигами.